Серая зона

 Виктор Матюк

Серая зона

Клянусь, правду говорить, как говорил Иисус, она превыше всех глупостей и чувств!
Во всём, что скрыто и открыто, всегда будут верховенствовать добродетель и защита!
Что же ты не вопрошаешь: «Ты слишком много обещаешь,
Неужто себя выше Бога считаешь?» У Него - одна дорога,
У меня их много, Бог – мой пастырь и пастух,
Его слова чутко воспринимает грешный слух,
Святой Дух не отбивается от рук! Я же не тебе,
А себе расскажу всю правду о роке и судьбе!
В тяжкие времена нет смысла вникать в суть вещего сна,
Быстро меняется жизнь, так что поторопись дочитать до конца летопись
Прошедших лет, ей альтернативы в жизни нет, всё остальное – сущий абсурд и бред!
Никто не застрахован от недугов и бед, их след, как яркий шлейф тянется следом,
Потакает бедам, что-то кричит соседям вдогонку и вместе с пьяницами пьёт самогонку!
Он за грош в день готов голодать, ему лень повозку с поклажей впереди себя толкать,
Он готов надеяться и ждать, только бы благодать не мешала ему на троих соображать,
Кому и когда в первую очередь надо давнишние долги сполна отдать?
Зачем себя зазря обременять? Хоть бейся, хоть кусайся, клянись и отрекайся,
Всё равно ты будешь жить грешно, грехов вокруг полным полно, а грешить разрешено,
Кому-то можно делать всё, а кому-то – ничего! Предание свежо, но верится с трудом,
Что благодать вернётся в отчий дом, неуютно стало в нём, всё надоело, душа переболела,
Но немощное тело не гнушается тяжёлой работы, оно с охотой пасёт стада, а жизнь полна
Лишений и труда, не освобождается никогда от повсеместного зла! Оно всегда в строю
И чётко гнёт линию свою! Я же нервы берегу, нередко промолчу и мимо пройду,
Лишь взглядом упрекну старую каргу, что рядом, но та, что стоит чуть поодаль,
Пусть дожидается восхода и общается с матушкой-природой!
Мои предки от третьего колена неизменно воевали за перемены,
Но сцена – неуязвима, система – её имя! Там такая паутина,
Что злость и гордыня действуют в строю едином! Мы в знаниях сильны,
Нам научиться бы - правильно толковать пророческие сны, ведь та стезя и вправду трудна,
Посредине неё проходит высокая колея, падаешь всякий раз, мараешься в грязь,
И никто тебе – не указ, даже местный князь! Один  такой мужик жил невдалеке,
Он к вседозволенности привык, и власть держал в руке,
Угрожающе двигался в тот миг его огромный и жилистый кадык,
Он своих соплеменников водил на коротком поводке, загружал работой, а они без охоты
Ходили по хлеб и воду, но пьянствовали в любую погоду, детей строгали,
Друг другу выкалывали «моргала», потом их нужда понукала открыть железное забрало,
Усесться на броню и устроить бойню в девственном краю! Кровь пылала ярче и обильнее,
Чем огонь в рыбачьей коптильне! На хмурых мужских обличьях
Вижу стремление к богатству и величью, слышу брань неприличную, но я молчу!
Молча, иду к холодному степному ручью, там ищу свою проказницу – судьбу,
Ведь каждый овцепас старается унизить нас и вытолкнуть прямо в грязь!
Люди разумные сидят наедине и пытаются не думать о не объявленной войне,
Боль и слёзы приносят княжеские дела и от избытка горести и зла и отсутствия тепла
Легко отделяются молодые побеги от своего ствола! На земле валяется одна зола,
Едва бровями шевеля, замирает в ожидании встревоженная земля,
Людям напролом идти нельзя, в густой чаще закончится их стезя!
Там даже песня соловья совсем не слышна! Могущество огня добивает меня,
Дело пустое – забывать правило простое, что государственные устои
Невозможно сохранить и заново обустроить, если в православном храме
Бросаться в грешников камнями! Кто-то с мудрецами спорил, я же строил и разрушал
Одно из великих начал мирского бытия – грешник я, но Бог мне - учитель и судья!
Живу, как бродячая собака, среди тьмы и мрака, однако лезу в драку, мне шум сродни,
Быстрее проходят ночи и дни, но из-за мышиной возни меркнет божий свет вдали!
Извини, Боже, спаси и сохрани, рядом немало фигни, из-за которой все розни и споры!
По воле воровского закона всё побережье и приморские притоны,
Города, села и мусорные полигоны должны превратиться в серую зону
Со своими терриконами, криками и стонами, там будет доморощенный управдом,
Которому не писан всеобщий закон, он ходит в образе двух гномов,
Которые чувствуют себя в соседней стране, как дома, но личное подворье
Содержится в чистоте, а здесь – вся страна в беде! Она справится с бедою,
Если спальное ложе устроит над святой водою! Едва дышит грузная земля,
Ей бы прибавить толику чужого тепла, тогда бы она заново пышно расцвела!
Вскоре друзья напрочь забудут про меня, исчезнет могущество огня
И вся моя родня окажется вблизи трухлявого пня! Авось, тот момент придёт не скоро,
Сядут в темницу предатели и воры, народ – моя надежда и опора,
Пока его душа не порабощена и на откуп двум гномам не отдана,
Пусть опустошит она стакан прекрасного вина! Зачем я к мудрости небес взываю
И о себе земным богам напоминаю? Неужто я не знаю, что дело пустое
Что-то заново строить, но оставаться при этом изгоем? Грузнея от жиру,
Гномы строят толпу огромную по ранжиру, быть бы живу, не помрём,
А потом раздвинем тюремные стены плечом! Авось, не пропадём!
Трудно любить на половину свою страну и зелёную долину,
Там душа живая своим крылом страждущий люд прикрывает!
Я же прильнул к окошку, прижался к резной ножке табурета,
Словно бы я прошу его ответить на все вопросы повседневного бытия!
Бог нас великим умом одарил, а нашу землю первой из славян освятил,
Чтобы этот народ счастливо жил и много не бузил! Он свои законы утвердил,
Но нет ни мощи, ни сил идти напролом и бить отшельникам своим челом!
Всё дело в том, что чем больше к их мудрости взываешь,
Ещё больше в зависимость от них попадешь! Путы не разрываешь,
Но пробиваешь брешь, так оно и есть на самом деле, поставлены весомые цели,
Значит, ни пурга, ни злобные метели не лишат толпу надежды сменить рваные одежды!
Вырваны летописные тексты из пытливого ума, перед ним стоит белокаменная стена,
Ветер качает белую берёзу на ветру, и навевает прохладу, штукатурка треснула по фасаду,
В этом повинны сами конокрады, они уже много лет кряду залазят в чужой кустарник,
Там пышно цветёт татарник! Нечего скрывать мне, мы же по собственной вине
Терпим муки и лишения, молчим и не вступаем в долгие прения!
Проявляем везде и всюду кротость и смирение,
Но совсем другим предстало молодое поколение!
Процесс становления нации не завершился, тот, кто здесь родился,
Односпальным одеялом с головой укрылся! Если бы он настоял на своём,
Люди бы не чаяли души в нём! Он с самой колыбели приближался к цели,
Но не дошёл, или мимо неё стремглав прошёл! Как дальше жить: мокрое - не горит?
Над ухом прошлое время всю ночь жужжит, что никто не забыт и ничто не забыто!
В законах чести мой народ воспитан, в меру начитан,
И не хочет раньше времени отбрасывать свои копыта!
Воздух смрадом пропитан в моём дому, кто-то устал жить по уму!
Судя по всему, он привык влачить суму, и нет равных ему по убийствам и грабежу,
Ему других бы обучать, как с коленей быстро встать, зазря не плакать и не роптать,
Надо знаниями повсюду блистать! У каждого пижона есть за плечами серая зона,
Он после очередного шмона был объявлен врагом закона, участь вора и шпиона
Уготовлена ему, не будет чести в моём дому злодею тому, что прошёл через тюрьму!
Нет резона гонять по своему подворью коронованную ворону
И смотреть на неё, как на икону! Тот, кто нас главней, пусть идёт по стезе своей,
У него нет ни подруг, ни друзей, они его отовсюду гонят взашей!
Пришлые люди нашими вотчинами править не будут!
Они набили себе оскомину, пусть водку пьют через тонкую соломинку,
И не зазря не поднимают панику, потому что тяга к вину нам ни к чему!
Звякая цепями на шее, нам в своей верности клянутся мусульмане и иудеи,
Им не нужны свободолюбивые идеи, им деньги подавай,
Без них в сущий ад превратится даже пресловутый рай!
В дымке синей много стёртых линий, блестит на солнце белый иней,
Нет прежних святыней у злодеев тех, кто возвеличивает грех,
И его сопровождает воинский кортеж! Поразмыслив обо всём,
Пришлось на время стать мудрецом, но холодная осень уже за окном!
Замёрз ближайший водоём, на него я смотрю пристально перед сном!
В моём доме арбузы сохранней, чем на колхозном, читай бесхозном, баштане,
Будущее в тумане, никто его не мог предвидеть заранее! Никому не нужны наши знания,
На первом месте – гадания на кофейной гуще, было бы намного лучше
Забыть нравоучения и приобщить молодое поколение к тайнам мироздания!
Все начинания вызывают боль т страдания из-за сущего пустяка,
Трудно научить русского мужика понять суть своего же языка!
Привет! Пока! Он петляет от столба и до столба, пока все эти метания
Не войдут в мелководную реку сострадания! В каплях дождевых
Слышу рассказ о днях былых, он длился краткий миг и вот моих ушей достиг!
Раздался скрип двери: «Ноги убери! Вымой пол изнутри! Слуг поблагодари!
В грехах покайся, но их не стесняйся! Прочь отсюда убирайся!
Запомни лишь одно, с твоей молодостью крепкими узами связано оно:
Нельзя жить бесшабашно и грешно! Твоя молодость прошла давно,
Но я за тобой не слежу, я за жильцами изредка надзираю, и ничего из виду не упускаю,
Особенно, за теми, кто в своё время был предан кутежу!» Не солоно хлебавши, ухожу,
Сам себя до слёз стыжу, но почему – то досаждаю себе самому и вместо света вижу тьму?
Бог нас умом одарил, чтобы человек праведно жил и распутных женщин не любил,
Я ему немало вещей посвятил, но грешил и грешу, по острию ножа хожу
И люблю ту стезю, на неё когда-то голову свою в последний раз склоню!
Были и блеск, и силы, пока грех сомнения стрелой, как молнией лихой чело не пронзил,
И грешник в объятия многострадальной страсти стремглав не угодил!
Отказаться от неё – превыше сил моих, плоть преображается в краткий миг,
Легко ложится на бумагу стих о делах и похотях мирских! Муза та, что красива и хитра,
Ни в кого не влюблена, она изредка наблюдает из открытого настежь окна, как идут дела?
Тлен и суета, боль и душевная пустота, больше нет ни черта! Благословенная пора,
Кажись, прошла, нет прежнего тепла, только с неубранных полей
Доносится ржание молодых коней! Ради бога во и имя красоты слога
Предложи мне праведную дорогу, ты же Муза моя, или на тебе нет креста?
Здесь благодатные края и плодовитая земля, на этих полях развевался двухцветный флаг,
Нынче душу обуял мерзкий страх, ритм бытия зачах прямо на очах! Неужто крах?
О, нет! Заметь, что от душещипательных бесед один только вред для души и ума,
Вокруг серость одна, которая продастся за стакан дешёвого вина! Что за страна?
Что за люди воркуют вокруг? Их речь не приемлет мой слух, мы рождены в такое время,
Когда рухнула общественная система, рождённая в умах чужих, ветер революции затих,
Появилось немало имён других, их сменил тот, кто с виду тих и не идиот, но лих наяву!
Немало умников село в тюрьму, а родимая земля нынче в дыму! Он сюда принёс войну!
Главная угроза исходит с севера, там пожарища на покосах ржи и клевера,
А душу изнутри на части рвут поводыри! Их желания удовлетвори, им никогда не ври,
И они все вместе накинутся с плетями на поклонников совести и чести! Двое их было,
А потом они из себя, бог весть, кого возомнили, но быстро иссякли их мощь и силы!
Вместо них другие в утлом челне поплыли по ухабистой стезе и вот на тебе:
Ни людям, ни себе! Значит, быть войне! Серп и молот гуляют по Москве,
Так и надо голытьбе, её бьют по заднице и голове, а она орёт, что слава и почёт
Жалких гномиков ждёт! Что такое – не везёт и как с ним бороться? Везде разброд!
Надо сменить полководцев и найти первопроходцев из многоголосой толпы!
Неужто мы не устоим против тьмы? Я - не я и изба не моя! Что за херня? Бог – нам судья!
В речах нет рационального зерна! Ни напиться, ни умыться! Не с кем удовлетвориться,
Что здесь творится? Как говорится, уж лучше смыться с этих мест, пора бы знать и честь!
Никому не нужен наш протест! Водка ручьями будет литься, но не за что ухватиться,
Чтобы от всех болезней скопом излечиться! Надо бы на лысо побриться,
А уж потом куда-то стремиться! Как говорится: в тесноте, да не в обиде!
Господа, что я вижу! Рожи бесстыжие, наглые и рыжие, но не все, а через одного,
Первый кто? Не мужик, а барахло, хотя на нём очень модное драповое пальто,
С виду тот дядя озабочен, но собран и сосредоточен, хотя в его душе немало червоточин!
Он, между прочим, чужой отчим! Вокруг него талая вода, а где же блистательные слова?
Им верить нельзя, сотоварищи и друзья! В противном случае вам грозит статья!
Что за галиматья? С кем повстречался я? В компании шумной мигом станешь полоумным!
Лгать не стану, что даже в храме вижу женщин пьяных, они не прочь повеселиться
И с грехами примириться! Дни и ночи мимо плыли, очи видели немало серой пыли,
Я же не в той школе обучался, потому и неучем остался! Не могу вблизи трона быть,
Не могу бездарностям служить? Мне трудно угодить! Мне бы воду в кране слить,
Кто может этому ремеслу дядьку научить? Рок жестокий глумится над мужем одиноким,
Выпячивает наизнанку все пороки, а раздоры и склоки, как дым клубятся,
Мне трудно с прошлым и настоящим расстаться! Средь полночной тишины
Все мои давнишние мечты будут сокрушены, я на блюстителей порядка не в обиде,
Просто, не подаю вида, что оскорблён и обижен, слава богу, что жив и не обездвижен!
Живу неприметно, хотя это по мне незаметно! Серая зона не слышит мягкого баритона,
Уж такая наша доля, что раздолье и воля гуляют посреди чужого не вспаханного поля!
Впереди неволя или смерть, но стоит захотеть то или другое и желание любое
Небеса удовлетворят по просьбе изгоя! Жизнь проживёшь, но правду не найдёшь!
Все остальное – сущая ложь! Что посеешь, то пожнёшь! Я же выжил и вовремя вышел,
Но потом заново вошёл, чтобы остановить насилие и произвол! Сел за обеденный стол,
Туда же подошёл такой же старый козёл, положил ноги на стол и стал уму-разуму учить,
Как любить и как нам жить без копейки и рубля? Вот это учителя! Это же наша земля!
Здесь наши веси и города, но враг стреляет по блокпостам, и метит по золотым куполам,
От взрывной волны шатается новенький храм! Стыд и срам,
Бывшим кагебистам и большевикам! Их хватало везде,
Но нет у них святости в душе, зато полно грехов, словно блох в кремлёвских ходоков!
Развелось немало нечисти в Москве и в изумительном городе на Ниве,
Ей бы копошиться в заросшей сорняками картофельной ботве,
Ан, нет! Её след затмевает яркий солнечный свет! Она, как остров в океане,
Прячет наганы в нагрудных карманах, заводит на стороне любовные романы,
Эти донжуаны по ночам ходят в барских пижамах, дабы не обобраться стыда и срама,
Встают на колени в православных храмах! Серая зона будет пролегать вблизи аэродрома,
Ещё чего не хватало! Да, у нас земли немало, она бывает ровной и волнистой,
Словно женское монисто, а вода не столь чиста, как обнаженные девичьи тела!
Ясно, что положение ужасное, в обиходье простой люд говорит о предстоящем половодье
Воровства и насилия, но в той зоне не будет полного изобилия товаров и услуг.
Хотя немало молоденьких подруг выйдет нагишом на зелёный луг! Исказится суть жития,
Но заново воспрянет порабощенная земля, она всегда блистала
И о былых временах с горечью вспоминала! Наш дух вскипел,
Туманный закат потемнел, я на краткий миг присел на старый табурет,
Но остался ни у дел! Слов нет, не мил мне белый свет! Дни и ночи безмолвно плыли,
Проливные дожди страждущую землю от грязи и пыли немного отмыли, но иссякли силы!
Почему? Не ровня мы отроку тому, который с малолетства не приучен к тяжкому труду,
В свите шумной мужик немолодой, но неразумный положил свой глаз на статную бабу,
Она на передок слаба, но имеет шанс обхитрить всех нас! Всё зло от зависти пошло,
Как жить, чтобы в её невидимые сети грешникам не угодить?
Моя душа молитву Творцу мира вознесла и в его чертог неспешно вошла,
Она услышала дивные слова, от которых кругом пошла девичья голова:
«Красавица, ты откуда? Что за чудо предстало предо мной! Скажи, откуда ты?
Где же осталась бездна твоего горя и беды? Ко мне ты ближе подойди,
Я хочу признаться тебе в своей любви! Подходи! Старца развесили и приободри!
Боль в его груди усмири! По древнему закону ты должна
Изучить все каноны мирского бытия, грешны мы всё, грешен даже я,
Но на этом не кончается наша скользкая стезя! Присядь у горного ручья,
Твой путь далёк, пусть видит бог каждый твой порок,
Нынче не время для распрей и склок! Потерпи денёк-другой,
Пока белокрылый ангел не встанет за твоей спиной! Он рядом со мной!
Не пытайся бежать, я должен всю свою родню на совет призвать!
Я этот мир возненавидел, но встречу с тобой заранее предвидел!
Вот тогда и взошла твоя полночная звезда,
Я же покинул неспешно родные места раз и навсегда,
Мне не нужна чужая похвала, была бы еда и святая вода, все остальное приложится,
Мне же неможется! Не выходи за ворота, там жизнь пуста, ведь голод и нищета
Допекают  раннего утра!» Пар изо рта, как дым клубится,
Надо же – такой сон приснится, и ты не сможешь впредь в святой обители остановиться?
Что прибавится – не убавится! Будешь понят не всеми, возникнут вопросы не по теме,
Но всему – своё время, всему – свой час! Пусть истина стороной не обходит нас!
Крестясь, оторвёшь от земли страдальческий глаз и тотчас увидишь всю тину и грязь
Вблизи нас! Мы делаем дело одно, но в бедности нам всем жить суждено!
Что ты вновь сидишь без движения? Неужто сомнения пробрались за высокие врата,
А душа вновь, как и в былые времена, пуста? У неё нет ни кола, ни двора,
Не жизнь, а маета! Она молчалива и печальна, и далеко не идеальна,
Но скоро все горести забудутся, и всё, что опосля не сбудется,
Стремительно канет в Лету, душа же потянется к яркому свету,
Ты же сядешь на девяносто дневную диету и помчишься на чужой карете
По белому свету! Таясь под крышей, голос небес трудно услышать, он приходит свыше
И медленно в затылок дышит! Его голос никто из грешников в ночи не слышит!
Земля тьмой стремглав покрылось, странная тень на чужих лицах сразу появилась,
Небось, рок жестокий жаждет от людей одиноких оставить все свои пороки!
Пыль взметая, пронеслась судьба роковая, она поднялась рано спозаранку,
Словно старая крестьянка, надела на голову шапку-ушанку и трудиться пошла,
Быстро остатки пищи соскребла со старого дубового стола и покой в душе обрела!
Рядом сидит её господин, он как перст судьбы один! Он не интересуется своей судьбой,
Но его образ мыслей скрыл туман густой, терпение иссякло бы,
Если бы он перед этим не выпил стакан холодной ключевой воды!
Жена для него старается, а он в её преданности до сих пор сомневается
И понять свою бабу даже не пытается! С цепи в ночи срывается и мчится галопом,
Он чувствует себя сиротливым и одиноким, а супруга драгоценная
Вынесла из дому вещи ценные, с виду женщина степенная,
Она три дня тому назад была доведена до ожесточения
И лишена всех правительственных наград! Дни прожиты недаром,
Ей пятки кто-то смазал скипидаром, вот и крутится она без передышки,
Работает, как вол и не замечает одышки! Когда же судьба над ней смягчится
И тишина в старом дому, наконец, воцарится? Яркое светило к западу свой лик склонило,
Всё, что было, потерялось, так уж сталось,
Что пыль столбом следом за судьбой поднималась! Она когда-то дожила
До сватовства, хотя и до того руками измеряла длину шеста у разухабистого мужика!
Он вот-вот упадёт у её стройных ног, что тогда произойдёт? Видит бог,
Как мужик тот у её ног скачет и едва ли не плачет, процесс общения начат,
Но грешник озадачен! Уши развесив, пытается держать равновесье,
Однако, в процессе общения круто изменилось его мнение о чувствах святых,
Был миг, когда его плоть холодный ветер у порога настиг! Раздался звериный крик,
Затрясся огромный кадык, он и вправду был велик, ты на него не смотри
И о своей близости никому вслух не говори! Все беды - от безответной любви!
Мужик тот был спесив, руки долу опустив, и лицо ладонями закрыв,
Он акт насилия не предотвратил, но из-за нависшей на глаза бахромы
Не заметил впадины и холмы на своём трудном пути! Перед ним лишь крашеные стены,
Они и глухи, и немы, от одиноких людей исходят все проблемы! Он не был молод,
Им двигал голод, а его голос звучал, как молот, ударяясь о наковальню,
Он не был идеальным! Он не стал медлить боле и вышел в открытое поле,
Уж лучше там умереть и в полной тишине встретить смерть, чем пускать пыль в глаза
И верить в сказки и чудеса! Тот муж перекрестился ровно три раза,
Прочитал молитву от сглаза, но осознал свой поступок не сразу,
Он был и вправду смущён, но былую силу обрёл его баритон!
Он не сильно протестовал и от закона не убегал, сидел и ждал в подворотне,
Когда же жизнь станет веселей и вольготней? В мирском водовороте
Люди больше думают о своей работе, чем о душе, к ней уже приклеено клише,
Что она протеже самого бедного человека на земле! Он стоит, сгибаясь, под зонтом,
Не может войти в собственный дом, все документы при нём, но вопрос стоит ребром:
Старик интеллигентный не платит своим любовницам алименты,
Он считает себя диссидентом, и потому плевать ему на ту разношерстную толпу,
Что стоит внизу! Он перешёл через красную черту и, судя по всему, объявил войну
Себе самому! Раздался гром на небесах, он встретил ливень в старых постолах,
И не обратил внимания на страх, лишь слёзы на очах появились впопыхах,
Но старческий дух вконец не зачах! Свирепый ветер смерчем к небу взвил,
Он едва ли отрока не погубил, и душу горечью нужды обледенил!
Содрогнулись горы, душа на краткий миг лишилась надёжной опоры,
А запах хлебной опары воспламенил в голове воспоминания старые!
Несправедливы пути войны, но люди на погибель не обречены,
Хотя стрелы из громоподобного «Града» летели вовсе не туда, куда надо!
Небосвод взвыл, он о своём предназначении, кажись, напрочь  забыл, его жар остыл,
Он грехи падшим людям заживо простил! Они из тёмной мглы
Уже не увидят полёт смертоносной стрелы, им не будут сниться кошмары,
Лишь люди старые посмотрят на пасущие отары и отведут взгляд в сторону кошары!
Их душа создана не изо льда, прожиты немалые года, и судьба не щадила людей простых,
Она вмиг доводит их от рая до параши, никто не обращает внимания на чувства наши!
Холодно даже во рту, в минуту ту, я схватил чужие мысли на лету, авось, к утру пойму,
Что и к чему? Пушки загрохотали, начались розни и скандалы,
Не хочу вникать в мелкие детали, там подобие кошмара! Наша судьба и вправду слаба,
Она связана с небосводом, и странствует по вешним водам, борется с невзгодами,
Но совсем не общается с падшими людьми! Бог наделил её большими правами,
Но она пролетает над седыми головами и не выражает свои эмоции словами!
Охренела, что ли или ей на хвост враги насыпали горсть соли? Хи-хи!
Не хочу вспоминать прошлые грехи и расстраиваться из-за чепухи!
Сжимаю кулаки, рядом пыхтят старики, они смотрят на старый табурет,
А он стоит на этом месте уже много лет и видел немало невзгод иль бед!
Бог тому свидетель, что студёный северный ветер на их приветствие не ответил,
Поседел на табурете, оставил мужчин без пуговиц и петель!
Пришла пора жать из последних сил на тормоза, вытаращив бесстыжие глаза,
Так дальше жить нельзя, товарищи и господа! Что за херня?
Старики в охапку хватают свои допотопные шапки, сгоряча проклятья ветру бормоча,
Лишь один остался сидеть у бурлящего ручья, но уже привстал на дыбы, как каланча,
Которая была построенная из красного кирпича! В его руках едва горит восковая свеча,
Что-то бормоча, он услышал крик молодого кулика, прилетевшего сюда,
Кажись, издалека! Видать ему не судьба, избежать до конца ядовитого греха!
Поставив ноги под прямым углом, он перестал много болтать паршивым языком,
Ввалился без спросу в чужой дом, повернулся к хозяевам затылком,
Вымыл грязные руки маленьким обмылком, расправил плечи
И стал радоваться чисто по – человечьи, отложил все встречи,
Погладил мозоли и закричал от боли! Он не плачет и не скачет,
Сам с собой судачит, что трудно этот мир переиначить и вехи на своём пути обозначить!
Лучше идти наугад, если нервы изрядно шалят, в ответ слышит отборный уличный мат,
Как угадать, с кем и в какую сторону шагать? На самом деле все люди обалдели,
На пенёк присели и протяжную песню вразнобой запели, через несколько минут
Они исказят божью истину и суть, от них служители прочь сбегут!
Многие продаются за рубль иль два, ведь дурья башка
С трудом воспринимает умные фразы и слова! Их надо повторять по три-четыре раза,
Чтобы довести грешную плоть до полного экстаза! Глаза вылезают из орбит,
Но стыд очи не застит, коль совесть полночи спокойно спит и, ни с кем не говорит!
Кажись, вопрос уже закрыт! Треснуло господское корыто,
Немало копий в землю перерыто, нынче можно говорить открыто
О нехватке харчей и слезах в глазах своих учителей!
У чистого истока стоит храм высокий, рядом с ним молится мужик одинокий,
Монахи идут плотными рядами, в их руках трепещутся хоругви и полыхает яркое знамя!
Радость на орбите, спокойно спите, пот с чела утрите! Пусть до ближайшего привала
Нас ведёт проводник бывалый! У него есть опыт немалый,
Правда, у него нет больших капиталов, он - человек нужный в этих кругах,
Ему не присущ страх в более важных делах! Ветер завывает
И в грудь редкого путника ударяет, он не считает, что в прятки со злом играет
И потому водит за нос рок и судьбу! Я бы так поступать не стал
И на три буквы всех послал, пока не исчез запал из уличных словес!
Вот успокоится грех и тогда на правду жизни откроются усталые глаза!
На пол тут же падает горькая слеза, крещусь три раза, поднимаю очи на небеса,
Как вдруг вспотел короткий чуб и раздался фальшивый звук,
Вылетевший из-под толстых губ: «Нигде нет справедливости,
Зло творится по божьей милости, мы же продолжаем жить в нищете и сырости!
Разве можно такую жизнь вынести?» Вслед за этим разговором,
Положу на жизнь кое-что с пробором, пройдусь длинным и холодным коридором
И улягусь спать под дощатым забором! Пока труба отбой не пропоёт,
Жизнь на лад не пойдёт! Взгляд скользит по старому бревну, не на чем остановиться ему!
Баба та, что рядом, без устали вертит добротным задом, я же слежу за звездопадом,
Мне кроме истины ничего не надо! Поскольку так живу, большую часть времени молчу
И нервы берегу, изредка жгу опавшую листву, что-то палкой на песке черчу,
Иногда грущу, а липкий пот градом катится по лбу! Увы, трудно прыгнуть выше головы,
Вожжи у рока и судьбы в руках, всё остальное – тлен и прах! Трудно в двух словах
Рассказать о святых делах, ведь лично мы горбимся под натиском зимы!
От тюрьмы и кабалы далеко не отходим мы, волны бьются о высоченный утёс,
А у его ног лежит пустынный плёс, вода капает с чёрных волос и множество тревог
Бросает на землю Всемилостивый бог! Не вяжется слог, запустел отчий чертог,
Ты валишься с ног, но перед тобой лежит немало нехоженых дорог! Плачу оброк
Всем и вся, грешен я, господа, наземь падает пожелтевшая листва,
В голове перемешались фразы и слова, рядом с ними нет тепла! Башка трясётся от злости,
Одна кожа и кости, выживать здесь не просто, легче - на погосте! Враг привёл войска
Незаметной тропой среди глины и песка, над головой тотчас нависли грозовые облака,
Они прилетели сюда из центральной части зелёного материка! Теперь смотрят свысока,
Как солдаты спят, но вокруг них страсти кипят! Люди о чём-то всю ночь говорят!
Здесь немало ворчливых цикад! Кто жив остался, не растерялся,
Он падал, когда спотыкался и вновь с коленей поднимался,
По сторонам не озирался, а шёл вперёд, наконец, был найден мелкий брод!
Следом за ним пошёл смышленый народ! Этот мир - презрен, кое-кто попал в плен,
Но зачем? Там - тлен и суета, голод и нищета! Яблоко, что с дерева упало,
Судьба вместе с собой по скользкой стезе всю ночь таскала, но не понимала,
Почему она пытается вникать в чужие дела? Молодость, кажись, прошла,
Она стала белее полотна, чело покрыла седина, но она вновь одна на целом свете,
А где же муж и где же дети? Все сидят на парапете, муж пьян, вот-вот завалится в бурьян,
А детишки те не думают о суете и душевной пустоте! Они на коне и не горят в огне!
Давнишний проект слит, но это ещё ни о чём не говорит, здесь сильно сквозит,
Вода блестит подобно утренней заре, холод жуткий на дворе,
А на горе – приволье детворе! Мужик помолодел, счастлив стал его удел,
Ему надоело шататься без дел! Он – жив, здоров и цел, обозначил собственную цель,
Но она упирается в узкую щель, из-за неё одна канитель, особенно, в оттепель!
Уж лучше посетить бордель, чем встречать осень голодным и босым! Он не разбогател,
Но хотел преодолеть высокий барьер, но был затоптан в грязь, пусть правит только князь!
Ропота не слышно, никто не проживёт в жизни ни одной минуты лишней,
За этим чётко следит Всевышний! Кто здесь лишний? Друг закадычный божества
Перепутал все фразы и слова в Господней молитве, а они должны быть острее бритвы!
Иудино колено уселось на президентское полено, и доказывает самозабвенно,
Что общественная система не требует скорой замены, все мы вышли из стен Эдема,
Но никого не интересует эта забытая тема, словно теорема Пифагора! Очень скоро
Начнут роптать поля и долы, леса и горы, все повздорят друг с другом,
Умники уступят дорогу лизоблюдам, а пахари будут ходить за плугом!
Не хочу показаться верблюдом, плюющимся по сторонам, я бы сам
Притронулся к наградам и орденам, если бы ни стыд и срам,
Ничего не остаётся делать нам, как идти по чужим головам,
Чтобы не уступить дорогу чурбакам, ведущую в златоглавый храм!
Ремешком подпоясаны рубашки, чуть пониже видны толстые женские ляжки,
Ключевая вода плещется в алюминиевой баклажке лишь иногда,
А мысли записаны на скомканной бумажке! Тяжко, братцы,
Тяжко на душе, а в общем шалаше галдеж до утра, так здесь было и вчера!
Нагрянула братва, всё подмела со стола, а потом закусила свои удила и прочь ушла!
Все простолюдины живут заботами едиными, им бы выпить и закусить,
А потом наедине с молодой бабой побыть, тогда можно жизнь продлить,
Иначе никто не сможет твои заслуги перед родиной оценить! В кровавое сражение
Вступило, так называемое, народное ополчение, кто захотел, на этом деле разбогател,
А тот, кто не сумел, рад тому, что остался жив и цел, хотя мается без доблестных дел!
Миновало короткое время, свалилось на пьяную толпу тяжкое бремя,
По всему свету разбросано людское семя, однако, любая резня и драка
Когда-то кончается, а человек сам в себе надолго замыкается!
Он красовался и опыта в боях набирался, но с носом остался!
Кажись, вновь зарвался и с интересами своих собратьев не посчитался!
Тесным мир показался мужику тому, едва могилу соратники не вырыли ему!
Мне людские пересуды ни к чему, главное, угомонить разноголосую толпу!
Надеюсь и жду, что бразды правления в свои руки возьму, и все долги сполна оплачу,
Следом за доброй весточкой лечу, и едва ноги волоку, мысль приближается к Кремлю,
Я всё перетерплю, всем переболею, а когда для великих дел созрею, взойду на вершину,
Там моих прадедов покоятся святыни! Плоть измождена, в её сердце – одна и та зола,
Все мы прошли через горнило греха, теперь дошли до входа в барский шатёр,
Слуги выглядывают из собственных ног, а один жирный бобёр
Много денег у хозяина спёр, и никого не замечает в упор!
Тот наглый козёл через красную черту уже перешёл!
Не скоро под его ногами появится надёжная опора! Он – немощен и беден,
На вид – бледен, хотя страха пред старостью не знает, но о ней никогда не забывает!
Она его впечатляет! Он мучается и изредка страдает, когда ему родные стены
О себе напоминают, вместе с ними возникают новые проблемы! Какого же хрена
Божественное семя прослыло богачом, если в мире том, где мы живём,
Мы ходим нагишом? Лютая стужа за окном, но мы делаем ход конём, врём напропалую,
Грешим всуе, и кидаемся на бабу любую! Наша беда не в том,
Что невежество – источник стыда, я слышал разговор, что нельзя из избы выносить сор,
Мне это ставят в укор! Напрасно, свидетели Всевышней власти голосуют единогласно
О недоверии к ближним своим, будет не лишним напомнить лично им,
Что никто заживо ещё не стал святым, но народ – непобедим,
Бог постоянно с ним! Он не продаётся за алтын!
Никто не берёт в толк факта простого, что сила слова исходит от Рождества Христова,
Согласно Марксу, жизнь у богатых людей идёт, как по маслу, но от непрерывной тряски,
Могут истрепаться голосовые связки! Зло предстоит рубить под корень,
Но тот, кто не покорен или чем-то недоволен, немедленно будет уволен!
Совесть на краткое время уснула и едва ли на пол не упала со старого стула!
Раз зевнула, и сразу же ураганным ветром подуло из дикого севера, там ничего не растёт,
Кроме клевера, а время идёт и нищает народ, он, молча, слушает байки,
Но деньги хранит в стеклянной банке, ему неизвестно, с кем спит его закадычная невеста!
Пора бы на путь истины встать русским бабам! Их греха масштабы велики,
Все мы вышли от сохи и об этом помнят старики! Мне как-то не с руки напоминать о том,
Что можно легко оказаться за бортом бытия, жизнь режет без ножа тебя и меня!
Вчуже баба во сне мечтает о приличном муже, но холод и стужа, грязь и замёрзшие лужи
Совесть и стыд не пробудят, о них грешницы в кровати в миг благодати сразу же забудут!
Тот, кто искренне любит, грешниц не обессудит! Грех наводняет природу,
О, дайте людям больше кислорода, ведь уходят годы бытия, считай, в никуда,
Кажись, пришла пора - уходить в бега, но бежать нам некуда!
Едва горит лампада, во дворе валяется лопата,
Все ждут дождя или снегопада, народ на взводе, как на пружине,
Но, если судить по погоде, то вроде бы не надо сходить с проторённой тропы!
Не лги самому себе! Нельзя перечить ни року, ни судьбе! Живи наедине
И ты будешь счастлив в борьбе! Не по нраву мне гореть в полыхающем огне!
Все наши взгляды и поступки направлены в сторону короткой женской юбки,
Там прячется золотая рыбка, особенно, у работниц продуктового рынка!
Коль на столе есть выпивка и снедь, о чём жалеть? Можно всё перетерпеть
И начать песни на всю округу петь! Коль ты не вяжешь лыка,
На себя со стороны посмотрит ты, займись самооценкой, ведь в центре бытия
Должна быть жизнь твоя или моя! А на фига тогда нам церковь нужна, господа?
Желание объединиться приводит семейных мужчин к сомнительным девицам,
Шуршание новых ассигнаций вызывает у них множество галлюцинаций!
Трудно в своих грехах разобраться, тяжело расставить акценты и интонации,
Существует опасность новых провокаций! Пишу эти строки
И вспоминаю великих пророков, в ожидаемые сроки буду встречать грешницу Музу,
Она поможет мне снять с души тяжкую обузу, пусть она и мне послужит во благо,
Чтобы грешное естество само до истины медленным шагом всё же дошло!
Сойдя с высот, долгий сон стремглав сойдёт на грешную плоть,
Но весь пыл стрелой сомнения собьёт Всесильный Господь! Он против яда и обмана,
Но все долги мы должны оплачивать из собственного кармана!
Святое дело не приемлет молодое и упругое тело! Бог замечает великодушно,
Что людям жить на земле скучно, на улице - душно, глаза слегка прищурив,
Мужчина любуется естественной натурой! Зло спряталось под лавкой,
Там нет намёка на давку, но на шею наброшена удавка, тучи сгущаются над головой,
Пусть кто-то другой защищает быт свой, с меня не убудет - никто мой грех не обессудит!
Других людей, не зная и не видя, сижу и вижу, как судьба бесстыжая
Нагло меняет каноны мирского бытия! Я руки не потираю, ничего не найду и не потеряю,
Надежду питаю, что моя изба с краю! Вехи на своём пути мысленно обозначаю,
И ставлю на безумстве крест, пусть всё течёт, как есть!
Неловко мне, грех приснился мне во сне, его отражение появилось на треснувшей стене!
Клубится в голове туман, былая любовь – обман, кончается роман, слышен ропот дам,
И видит бог, что этот мир и низок, и высок, я же плюю в потолок и предвижу свой исход!
За хлеба пол краюхи готов забыть все душевные муки, протягиваю к небу худые руки,
Изнываю от горсти и скуки, на полу ищу дырявые брюки! Ко мне подходит монах,
Что-то пытается объяснить в двух словах, я же долго роюсь в штанах,
Бог, весть, что ищу впопыхах! Божий раб духом и плотью ослаб!
Он услышал в соседней комнате женский храп, но там же не было баб!
Слух резануло, женская стать в памяти мелькнула, ветром подуло из окна,
Надо бы выпить несколько капель вина, чтобы квёлость духа прошла!
Он метался и любил, но неправедно жил и время торопил, камень пнул
И он с горы покатился, но бренный мир не изменился! Грешники ничего не поняли,
Но свой взгляд оторвали от матушки-земли, минуту спустя, к ним пришли поводыри,
Каждый свой мир обустроил, но никто из них божью истину до конца не усвоил!
Хватит по миру шататься, очередная волна злорадства толкает на гульбу и ****ство!
Есть ли другой способ удовлетворить собственную похоть? Грешная особь
Может дом для себя отгрохать, замарать руки по локоть, но есть один весомый способ
Праведно жить, и о грехах навеки забыть! Терпеть и всё сносить?
Небо отплатит стократ за сто твои заплат, которыми украшены твои штаны!
Нет жены и нет новизны, до дыр протёрты старые штаны, они куплены за полцены,
Нынче задарма никому не нужны! Только психопаты
Обращают внимание на свои заплаты, мне бы добавили зарплаты
И увеличили штаты, а то приходится махать лопатой по разным сторонам
И помогать бритоголовым браткам: отстраивать старинный златоглавый храм!
Я – не из последних, но не проповедник, на мне белоснежный передник,
Без него быстро испачкается грешное естество, а во что догадайтесь сами?
Бог под небесами, а здесь - серая зона, кажись, уже есть! Пошёл процесс,
Его не остановить, зачем же зло вместе с братьями во Христе творить?
Кому это нужно? Доселе ты жили дружно, но нам ничто человечье не чуждо,
Грызлись изредка, как два пса, каждому была нужна чужая копченая колбаса,
Из-за неё шла грызня, её сменила среди белого дня жуткая мышиная возня!
А на хрена она простым людям нужна? Народ бедный выглядел безвредным,
Он ходил на обедню, и стоял в рядах передних в православном храме,
Но на первые роли вырвались неучи и хамы! Им плевать на законы
И начхать на святые иконы, они нацепят на себя казачьи погоны
И отправятся в погоню, дай бог, чтобы не подвели молодые кони!
Слышны крики и стоны, а на железнодорожном перегоне остановился старый паровоз,
Он о чём-то задумался всерьёз, странный вопрос будоражить грешную особь!
На неё набросили попону, и заставляют жить по бандитским законам,
Но она не ходит по портовым притонам! Она – не сторонница скандальной славы,
О, Боже правый, это же по Твоей части избавить нас от бандитской власти!
Мой дух угомонился, однако сна лишился, но с праведного пути не сбился!
Я же усомнился, посему скандал в этих стенах разразился? Люди кричат, что этот плачь
Исходит от грешных баб, пусть тыща неудач их не пугает, каждая из них уж точно знает,
Как растёт трава и почему шепчется в зелёной дубраве молодая листва?
Вот только непонятно для разума и глаза, куда опосля исчезнет белая раса?
Тabula raza не подвержена сглазу, но мораль сей басни такова,
Что нельзя на холодный ветер бросать горячие слова! Смотрю обалдело на грешное дело,
Глаза вылезают из орбит, срам и стыд душу знобит! Как быть? Как дальше жить?
Пустая голова досужими мыслями до края завалена, внизу плавает окалина,
А вверху все те, кто в суете готовы жизнь прожить и навеки вечные о судьбе забыть!
Карта бита – нечем крыть! Нас не затем рожали, чтобы мы лишь взглядом провожали
Моисеевы скрижали, а роптали и во весь голос кричали, что нас обворовали
И нынче нет божественного идеала! Во времена иные
На нашем многотрудном пути встречались люди святые,
Сейчас мы ходим в пивные и нехотя топчем улицы и булыжные мостовые,
Вот мы такие, как есть, можем опозориться в один присест! Смотрим обалденно
На обнажённое женское тело, а оно выглядит офигенно!
Перед глазами огромное пространство, не нам спорить с канонами христианства!
Дым от горящей лампады затмевает родные пенаты, по ним когда-то ходили гетеры,
Словно молодые и пушистые пантеры, но их гнали из дому староверы!
Тому есть примеры! Это грязная процедура, всему виной – человеческая культура
И повышенная температура! Мы же забываем о морали,
Но общество развивается по спирали! Мы всякое видали,
Пережили распри и скандалы, носили лапти в клетку и выполняли пятилетку!
Взяв волю в узду, шли у судьбы на поводу, охали и ахали, но баб трахали!
Это не дело - что-то наговаривать на обнажённое женское тело! В этом мире
Любого из нас обманут на раз-два-три-четыре! Жизнь у тех убога, кто не верит в Бога!

г. Мариуполь
28 октября 2014 г.