Секунды вечности Часть 1 Глава 37

Автор: Кристина Громова 
Глава 37 (первая часть) 
Один поступок может рассказать о человеке намного больше и правдивее, чем тысячи слов. 
Омар Хайям 
С трудом вернув себе самообладание, Снежин снова поднялся на нужный этаж. На посту, смущаясь и краснея (обычная реакция на любимого миллионами поклонниц актера), его остановила молоденькая рыжеволосая медсестра. 
– Слушаю вас, – откликнулся на обращенную к нему реплику Григорий. 
Прошло какое-то время, прежде чем медсестра вновь обрела дар речи. 
– Вы не подскажете, Василиса Афанасьевна ушла насовсем с праздника Павла Григорьевича или еще вернется? – невнятно забормотала наконец она. 
– Нет, сегодня Василисы Афанасьевны уже не будет – срочная работа, но я ее вечером увижу и поэтому смогу передать информацию, если что-то срочное. 
– Так получилось, что Василиса Афанасьевна, регулярно делающая пожертвования тяжело больным пациентам, не взяла сегодня с поста чеки, подтверждающие переводы нужным адресатам. Раньше она никогда этого делать не забывала. 
Проницательные карие глаза, которые внимательно разглядывали вконец смешавшуюся медсестру, выражали непонимание. 
– Простите, а при чем тут я!? – вопрос Григория звучал раздраженно. 
– Вы не при чем! Просто передайте ей, то есть Василисе Афанасьевне (девчонка сто раз пожалела, что остановила этого диковатого красавца и рассказала конфиденциальную информацию), что чеки на обоих Снежиных пришли. Она поймет. – Лицо медсестры приобрело оттенок свеклы. – Извините, мне надо идти! 
– Стоп! – Григорий ловко поймал за локоть попытавшуюся сбежать с поля боя возмутительницу его спокойствия. – Потрудитесь, пожалуйста, прояснить ситуацию! 
Рыжеволосую девицу спасло буквально чудо: Павла Григорьевича шел поздравлять главный врач хосписа, Макаров Игнат Игнатьевич. Сбивчиво объяснив причину своей задержки на посту, медсестра с видимым облегчением ретировалась, а главный врач пригласил Снежина к себе в кабинет. 
– Видите ли, – деликатно начал издалека Макаров, – наш волонтер, Мирова В. А., уже второй год подряд добровольно и инкогнито делает небольшие перечисления самым сложным пациентам. Еще пару недель назад их было трое, – Игнат Игнатьевич с грустью развел руками, – но Вареньки теперь с нами больше нет. А Максиму, мальчику десяти лет, и Павлу Григорьевичу вчера пришли подтверждения переводов. Мы письменно дали согласие Василисе, что не будем раскрывать ее имя, а отслеживать получение денег нужными адресатами условились с помощью банковских чеков. 
Снежин несколько раз провел длинными изящными пальцами по хорошо уложенным волосам, испортив тем самым себе прическу. 
– Но у этих людей ведь есть семьи, способные позаботиться о своих родных и близких! 
Регулярные пожертвования Василисы были за гранью его понимания. 
– Не скажите, – мягко возразил седовласый мужчина, очень располагающий к себе, – много денег в нашем деле никогда не бывает. За долгие месяцы, проведенные в хосписе, на медикаменты и обслуживание пациентов уходят немалые средства. А бюджет, которым располагает каждая семья, нам неизвестен. 
– Но к вам наверняка обращались родственники этих людей с просьбой объяснить источник поступления денежных средств! 
Снежина начало потряхивать от ожидаемого ответа. 
– Действительно, к нам обратилась ваша мама. И только она задала этот вопрос, однако я ей пояснил, что поступления законны, а благотворитель пожелал остаться неизвестным. Маргарита Дмитриевна успокоилась. С тех пор прошло уже два года. 
При этих словах Григория бросило в жар: два года назад они с Василисой даже не были знакомы! 
«Господи! Что же я натворил! Одна глупость за другой! » – мелькнуло у него в голове. 
– Кстати, я не знал, что вы – тот самый Снежин, актер театра и кино, являетесь сыном нашего Павла Григорьевича! Вы совсем не похожи! – нечаянно проронил Макаров. 
Спохватившись, что допустил бестактность, он тут же извинился. 
– Ничего – ничего, я понимаю, – рассеянно откликнулся Григорий. – Болезнь очень сильно подкосила отца... Раньше, до его болезни, мы с ним внешне были очень похожи. 
– Знаете, есть и хорошая новость! – попытался реабилитироваться Игнат Игнатьевич, жалея, что только сегодня поговорил со знаменитым сыном своего отца. – Наблюдается положительная динамика в лечении болезни Павла Григорьевича! Благодаря нашей Василисе, смеем надеяться даже на возможную ремиссию в ближайшем будущем! 
Снежин как никто другой понимал реальность чуда, которое каждый раз творила его необычная девушка, бесконечно добрая и бескорыстная ко всем нуждающимся в ней людям. Поэтому он даже не поинтересовался об особенностях проводимой ею терапии – он испытал ее на себе. 
Совсем добитый сделанными ложными относительно Василисы выводами, Григорий все же спросил, опустив глаза в пол: 
– Скажите, неужели фамилия Снежин не является редкой, как я раньше предполагал? 
– Спорный вопрос. За два года с такой фамилией у нас было 4 пациента... В живых остались только двое: один из них – это ваш отец. И, предвосхищая ваш следующий вопрос, отвечу сразу: нет, они не родственники; все они были и есть сейчас однофамильцы друг другу. 
«Какой же я идиот! » – пронеслось смерчем в голове у морально раздавленного мужчины. 
Спешно попрощавшись с родителями, на ходу шепнув удивленной матери, что та была права насчет Василисы, Григорий уехал готовиться к спектаклю. Ну а после премьеры ему предстояла самая сложная задача: вымаливать прощение у дважды необоснованно оскорбленной им любимой «волчицы».