Один цветок

Грим-уборная благоухала от ароматов и тонула в цветах! Успех актрисы кружил голову гримёрше. Она так радовалась её успеху! Всё так зримо выражалось в букетах – конфетах, от поклонников её таланта. Все вазы заполнены цветами. На каждой полочке коробки с шоколадом и конфетами в ярких коробках. И Женечка, гримёрша, была счастлива чужим цветением на клумбах Мельпомены. Она была рада тому, что есть и её малый вклад в этом цветочном море, залившем её гримёрную, место её любимой работы, которая хочешь – не хочешь зримо была отражена в буйстве красок и соцветий, букетов и букетищ, розовых записочек и конвертиков, дышащих всеми оттенками изящных дорогих парфюмов,  в пригласительных  билетах на разные мероприятия, с визитками, записочками с просьбами позвонить и ответить, достать годовой абонемент на следующие премьерные с её прекрасной дамой спектакли.Даже в присутствии красивых шкатулочек и коробочек с деньгами и подношениями, отражалась атмосфера почитания любви.От всех тех, кто надеялся на большее, чем билетик. Ей не раз приходилось прикрывать собственным телом, переодевшись в костюмы актрисы свою одарённую подопечную, скрывавшуюся от надоедливых поклонников, уводя их по ложному следу за собой. Ей было за что надеяться на ответную благодарность.  Она хотела бы сегодня почувствовать ответную любовь в виде букета или коробки конфет от своей дамы сердца! Получить в свою сторону зримый, обоняемый и осязаемый подарок! Хотя бы всего лишь один цветок из цветочного моря дамы.  Хотя бы одну шоколадку! Увы! Сказать об этом напрямую наша золушка не могла. Тогда бы разрушилось волшебство. Она боялась разочарования в своём идеале – идоле! Каким-то подспудным чувством она ощущала опасность потерять веру в гениальность вверенной её заботе актрисы, уже не слишком молодой, но находящейся в зените своей славы, когда ещё красота не иссякла, и силы не покинули обречённое на увядание тело. Когда ещё жизнь кажется полной сюрпризов и неожиданностей. И мужчины, как мотыльки около яркой лампочки, вьются около тебя, пережигая крылья, ревнуя к более удачливым соперникам, и заваливают сладостями и сладкозвучными историями на тему совместного времяпрепровождения! В самом деле, если уж ты не можешь совершать чудеса, растить сады и в изобилии поставлять пищу всем жаждущим её, не заняться ли самим собой любимым. Ведь каждый по-своему остаётся эгоистом, обязанным думать, как прокормить только тех, без кого не может сам обойтись в этой жизни; и самого себя побаловать излишествами, если сможет это сам себе позволить и организовать! Уметь организовываться – вот чему надо учить птенцов гнезда родного! Ставить цели! Достигать! И иметь ввиду, что для этого все средства хороши! Прости, ничего личного! Это моя корова, я сам её буду доить! Скорее всего от общего коллективного здесь так мало, что разве только девиз «Помоги обществу! Создай счастливую ячейку семьи!» напомнит кому-то ностальгические и героические годы коммуны и пролеткультов, несущих искусство массам. Конечно, среди пьес бытовала и классика, но всё же приветствуемая лёгкость во всём – в отношениях, флирте, в рабочих и социальных связях, а также незатейливость мысли, доходящая до скудоумия, мещанство, махровым цветом распустившееся во всех сферах, накладывали и на репертуар свой отпечаток, и на амплуа героини нашего рассказа, и ограничивали не только воображение, но и мечты, и возможности бюджета, живущей в реалиях своего времени трудяжки гримёрши. Как там бишь её? А назовём для случая хоть Лизой, хотя она могла бы называться и Анной, но всю жизнь её «принцесса на горошине» вкупе со своими любовниками, мужьями, поклонниками, гостями теми и этими, конечно, склоняли лишь, как Лизочку, зайчика, рыбоньку, чуть ли не рабыньку, ну или Анечкой называли, кому как запомнилось и приблызилось к данному моменту, навряд ли помня, как её настоящее имя. Совершенно не интересуясь её отчеством. Абсолютной глупостью считавшими знать ещё и фамилию. Пожалуй, только Изабелла, настоящее имя которой было слишком простым, чтобы быть произнесённым всуе, считавшая гримёрную своей вотчиной, а вовсе не местом работы своей гримёрши, знала и помнила, что её всё же зовут Евгенией, поэтому звала её хотя бы правильно по имени. Но всё с тем же уменьшительно-ласкательным, якобы, суффиксом, будь он трижды неладен, - Женечкой. Звать – звала, но абсолютно не видела и не понимала вокруг себя людей, если они не входили в сферу её интересов – режиссёров, партнёров по сцене она считала равными себе по социальному положению, а весь обслуживающий персонал от вахтёров, до буфетчиков, рабочих сцены и свою гримёршу считала ниже себя, как барыня, только что не называющая кого-то из них: «Эй, человек! Принеси – подай, уйди не отсвечивай!» Изабелла была занята только собой и ступала словно по облакам славы, где всё окружение лишь букашки, ползающие о земле. Подарки продолжали полнить гримёрную. Конфеты, казалось, можно было уже кушать ко всем праздникам года по коробке. Шоколад разных сортов, думалось принесёт на пробу важному дегустатору. Круженье лиц, карусель мероприятий, комплименты, подарки. Опять презентик, и ещё один. И вот, наконец, желанная пауза, может Изабелла вспомнит о той, что таскает сегодня весь день вазы со всего театра, банки, отняла все вёдра у поломоек под букеты; которая отвечает на визиты отказом слишком настойчивым посетителям, оберегая покой актрисы? И подарит той букет цветов? Хоть самый непритязательный! И коробочку конфеток или одну шоколадку? Как вы думаете? Сподобится?.. Когда всё утихает, актриса жалуется, как она устала от собственного успеха! Когда последний молчаливый свидетель собирается уйти пораньше, предлагая той закончить самостоятельно разгримировываться, единственная её реакция – удивление, что её оставляют одну без обожания и поддержки. Когда, не взирая на надутые губки, гримёрша одевает плащ, и собирается закрыть за собой дверь, в спину ей и в самом деле вдруг летит и догоняет предложение:«Возьми хоть какие-нибудь конфеты!» «Что? – удивлённая и обрадованная Женечка оборачивается, счастливая тем,что о ней вспомнили! Но актриса, не вставая, повелительно указывает пальцем на коробочку, которую разрешает взять женщине – «Вон те конфеты возьми!» - «Благодарю, не надо!»- Отвечает та, и обиженная уходит,думая, что разница есть, - вручить подарок в руки, или в повелительном наклонении перстом указать, какую именно коробочку тебе выделяют на фоне барского благоденствия. А барыня актриса остаётся недоумевать, почему её все оставили в одиночестве; даже взбалмошная гримёрша, не пожелавшая помочь снять грим, и слишком гордая, чтобы взять указанную коробочку, которая, впрочем, осталась при ней. И вот Изабелла её распаковывает, достаёт конфетку и кушает, думая, как она устала; и что сейчас она просто, не разгримировываясь, лишь переоденется, и оставив всё как есть в гримёрной, вызовет такси, и уедет домой отдыхать; ну ладно, возьмёт в сумку конфеты и шоколад, и самый красивый букет цветов; а остальное оставит всё, как есть… останутся в вёдрах все цветы… до тех пор, пока кто-то на следующий день будет спрашивать разрешения забрать букетик или сам потихоньку утащит; или пока всё не завянет; и уборщица, тихонько ворча, не вынесет их на задний двор, чтобы забрать свои вёдра.
Не странно ли, что совершенно равнодушно взирая на то, как будут вянуть и гибнуть цветы, она не догадалась дать хотя бы один цветок от своей славы женщине, которая ей помогала идти к этой славе, искренно переживала за неё. Всего лишь один цветок! Чтобы оставить рядом с собой и на последующие работы любящие и обожающие тебя глаза и заботливые руки!..