Ностальжи

https://youtu.be/ylR3NugEbDo

… Ритмичная музыка слышалась из комнаты Кирилла. А в коридоре общежития носились возбужденные парни и девушки. Сегодня 23 февраля. Студенты общежития пединститута города Чебоксар отмечают праздник так, как умеют только будущие педагоги.
Кирилл открыл дверь в комнату, где он проживал с четырьмя студентами, он – будущий математик и три физика. Она была забита танцующими, а также сидящими на жестких кроватях и на подоконниках. Маленькая двенадцатиметровка в здании сталинской постройки с длинными коридорами и удобствами в конце коридора.
Кирилл сегодня устал до невозможности. После лекций в институте, до девяти вечера, работал в лаборантской в школе. Пришел, предвкушая, как завалится спать «без задних ног». Посмотрел на празднующих, так, наверное, смотрит пожилой, лет сорока отец семейства, придя усталый и встретив дома веселящихся не в меру и не к месту своих домочадцев.
- Штрафной опоздавшему, - это Лина - староста группы Кирилла. Розовыми щеками от вина на породистом городском лице изображала простоватого тамаду. Нашли все-таки свободный стул, усадили: староста вручила открытку с поздравлениями от женской части присутствующих; Гера (его кровать находилась по диагонали от кровати Кирилла), который был его антиподом, с улыбкой, будто никогда не конфликтовал с Кириллом, протянул ему граненый стакан с красным вином.
Кирилл уселся как следует на стул (устал до невозможности), поискал глазами, чем бы перекусить – нет ничего хуже, чем на голодный желудок пить вино. Однажды он поступил так, и полдня в его желудке горело. Закуски, разумеется, почти не было. Несколько кусков черного хлеба и остаток от консервов «Шпроты». И то, слава Богу!
Внезапно заметил, что все студенты исчезли. Ритмичная музыка так же долбила в мозг, а танцующих в какой-то момент не стало.
Все ощущения, какие есть у человека, как Кирилл помнит из курса психологии: осязание, слух и так далее, - у него, опустошенного от усталости, притупились. Кирилл не заметил, как студенты испарились.
Кирилл шпроты не любит. Взял сразу два куска хлеба, с аппетитом стал есть, держа в другой руке граненый стакан с вином. Стал оглядываться по сторонам, как и подобает человеку, совершающему трапезу. Около двери стояла Тома. В руке держала открытку. Тихо улыбалась. В улыбке смущение, какая-то виноватость, задор, еще что-то. Надо полистать психологию, вспомнить, какие еще эмоции может испытывать человек.
Тома жила в другом крыле этого же общежития, на этом же этаже, но Кирилл с ней не виделся почти месяц. Они поругались. Дулись друг на друга, как это умеют двадцатилетние, плюс-минус пять лет. Остальные в это общество не входят.
Осторожной, кошачьей походкой подошла к проигрывателю, выключила и сняла виниловую пластинку, поставила свою открытку. Из динамика полилась мелодия со словами:

…Подберу музыку к тебе,
Подберу музыку к лицу,
Подберу музыку к глазам…

В улыбке у Томы остались только два штриха: заговорщеский и самодовольный. Именно два штриха – с этим Кирилл поспорит с любым психологом. Такая улыбка бывает у человека, долго выбирающего подарок имениннику: носится по магазинам и не может выбрать подходящее, но вдруг человека озаряет и он дарит имениннику то, о чем знает в мире только даритель и одаряемый.
- Я очень долго искала, нигде не было. Только в новоюжном мне удалось записать эту песню, - девушка смотрела на жующего хлеб, немножко шокированного парня.
-А куда же исчез народ? Как это тебе удалось? – попытался пошутить Кирилл.
-Я не причем. Я зашла, хотела поздравить тебя. Успела поймать взгляд твоего друга Геры, показывающего на дверь, и твой народ исчез.
-Гера не мой друг.
-Видишь, какие они у тебя деликатные. Давай, я угощу тебя картофелем фри.
-Давай, а что это такое картофель фри?- бесцельно спросил Кирилл.
-Это картофель, определенным образом разрезанный и прожаренный со всех сторон на подсолнечном масле. Он хрустит во рту. Нет лучшего соблазна для проголодавшегося студента, чем вкусная еда. На хлебе и шпротах далеко не уедешь.
У Томы в комнате не было никого. На столе большая сковородка с желтой, красиво в виде четырехугольной призмы нарезанной, вкусно пахнущей, как Инна объяснила, картофелем фри. Жизнь не лишена смысла, если есть стол, а на нем стоят разнообразные яства во главе с огромной сковородкой картофеля-фри.
-Ты устал. Ты ешь, а я с задумчивыми глазами буду смотреть, как ты кушаешь: я видела, так делала в кино главная героиня, - с чувством юмора у Инны всегда было в порядке. Надо поднатужиться и тоже сказать что-нибудь в этом роде.
-Куда отправила своих старух? Сегодня, где бы ты не появлялась, живой мир исчезает.
-Пошли на танцы. Поедим, пойдем, потанцуем?
-А не боишься? Придем, и народ исчезнет.
-Милый, не преувеличивай мои возможности, - оттенок обидчивости Кирилл заметил.
Действительно, выглядит так, будто Тома навязывается парню. Не надо забывать, Тома, как и Кирилл, из деревни. А деревня больна снобизмом больше, чем город. Правила приличия, может регламентированы определеннее, чем в высшем свете 19 века.
Вздернутый нос свой девушка преувеличенно обидчиво направила в сторону окна. Коричневый свитер, закрывающий шею, приподнимался, и открывалась полоска ее талии, а бедра девушки были плотно обклеены синими джинсами. Девушка кокетничала с Кириллом.
Вино, картофель фри, запах ее духов, а также еле заметное кокетство смыли с парня усталость…
…продолжение следует…

Pick up
Легкие пушинки снега падали хаотично так, будто кто-то наверху, кто делает порядок в доме, который называется миром, случайно распустил пуховую подушку, и дом наполнился легким, почти невесомым пухом. Снежинки играли. Казалось, они, непроизвольно двигаясь на прогуливающуюся девушку, меняли неожиданно направления и улетали прочь. А серое небо с темно-фиолетовыми кляксами равнодушно смотрело на игру снежинок. Небо выглядело как картина двухлетнего ребенка - на бумаге акварелью намешаны все цвета радуги.
- Привет! – услышала девушка приветливый насмешливый голос, пытающийся скрыть неуверенность