То ли сказка, то ли быль

Помнится, сидели мы как-то с ребятам у меня. Годы школьные. Но к концу подходившие. Точнее не скажу. Квартира большая, служебная. Вот мы впятером в зале спокойно и помещались. Двое доламывают джойстики от "сеги", добивая последние пару партий местного турнира в "ультиматум". Хотя результат уже и так понятен. Колька - 2, Серёга - 0.



Я, с оставшимися двумя, Артемкой и Ванькой, сижу на диване. Мы уже вылетели. Делать нечего, сидим, всякую ерунду друг другу рассказываем. Сплетничаем, хуже баб. Уже все любовные похождения обсудили, затем выдумали новые и опять обсудили.



А когда любовные истории заканчиваются, наступает их время... Время баек, страшилок и легенд. Да таких, что в здравом уме и не поверил бы. Но перед пацанами стрёмно. Они ж не могут тебе врать. Вот и верили. Все друг другу, как родным. И врали все. Как один.



И вдруг я вспомнил одну историю, которую буквально вчера, услышал в городе. Вернее, пока ехал в город на автобусе. Две девчонки шептались на соседних сиденьях.



— А я тут одну историю слышал. Вот вчера прям. — гордо начал я, когда пришла моя очередь на байку.

— Да ладно врать-то. Небось опять все на ходу придумываешь. — почти хором засмеялись ребята.

— Ничего и не придумываю. Вчера в автобусе слышал. Люди говорят! — совершенно честно ответил я.

— Ну давай свою историю. Раз люди говорят.



— Так вот, люди говорят, что две сотни лет назад, незадолго до того, как основали наш город, тут было поселение. Не большое. Захудалая деревушка, да жили в ней одни старушки. Ни мужиков, ни детворы. Одни ветшалые дворы. И смертью пахла здесь земля. БЛЯ!

— А-а-а! — Вскрикнули пацаны. — Дурак, что ли!

— Ладно, ладно. Продолжаю. — еле унял я смех.

— Так вот. Жили в той деревне одни бабульки. И все. Никого больше. Странное место. А ещё странно, что где-то в этом районе вечно люди пропадали. То путники какие, то служивые. А это ехал там как-то гонец от князя местного, к князю соседнего княжества. Да с донесением важным. О войне готовящейся. Помощи просить. И так срочно это было, что выехал в ночь, да в темноте с пути и сбился. Выехал верхом к этой деревушке.



А что делать-то теперь? Только у местных помощи и просить. Но странно, ночь глухая, а в каждом доме свечи горят. Не спит никто. Ну тем лучше гонцу, будить людей не придется. Дорогу узнает, да в путь.



Спешился всадник да к ближайшему дому и двинулся. В окно стукну, да представлюсь, думает.

— Хозяева, люди добрые! Помогите, гонец я князев. С пути сбился, а вести у меня срочные! — кричал он, подходя к окну покосившейся избы. Но ни кто не отвечал. Ничего не оставалось, как в окно заглянуть, да постучаться.



— Хозяева! — вглядывался гонец в окно, не переставая стучать. Да тут и замер в ужасе. Предстал его взору огроменный котел у печи, до краев жижей какой-то заполненный, а из котла руки да ноги людские торчали. И месиво это старуха какая то поварешкой помешивала. Да на него в ту же секунду и обернулась.



Отпрянул от окна гонец, в ужасе, да давай к коню своему бежать. Да галопом, точно тот конь. Всеми четырьмя землю перебирая, да чувствуя, как кости обглоданные на земле трещат. А дверь в избушку отварилась и вышла оттуда не бабка старая, а красавица писанная. А в след за ней и из других избушек повыходили дивчины. Да одна краше другой. И ещё страшней гонцу стало.

А девы манили жестами да сладкими голосами взывали:

— Не уходи, гонец. Останься на ночь с нами, Гришка. Мы тебя не обидим.



А Гришка уже на коня вскочил, да дал драпу. Да удачно так дал, выскочил аккурат на нужную дорогу. Добрался до князя соседнего и все ему выложил. И про поручение и про деревню старушечью, что людей губят, девицами обращаясь. Князь все выслушал. Да поручил своей дружине на войну выдвигаться, а по пути деревню сжечь. Так и сделали. Изничтожили вояки деревню, да ведьм всех. И дальше двинулись.



Да только, видимо, проклятье на них наложить успели. Каждый пал на войне. Домой ни один не вернулся. А история и забылась совсем. Затем на том месте и город наш возвели. Да вот люди говорят, что потревожили мы души ведьм этим. И теперь каждый, кто ночью у старого кладбища окажется, видит девицу молодую, к себе зовущую. Подойдёшь - сразу исчезнешь. Мимо пройдешь - проклят будешь, да умрёшь за неделю!



— Тьфу, да чё ты гонишь! — прокомментировали мои приятели. — Какие, блин, бабки да ведьмы. Эт чтоб детвора по кладбищу не шаталась. Там только цыгане да бомжи шастают. Все это знают.

— Да я сам не верю. Так люди говорят! — поддакивал я, собираясь на улицу, проводить друзей.



На улице уже темно было. Колька и Артем жили не далеко. В соседних домах. Серёга не намного дальше. Мы все попрощались и они двинули в сторону дома. А Ванька стоял. Чуть в стороне.

— Блин, пацаны. — выдавил он. — А мне домой как раз через то кладбище идти нужно... Мне чё делать то теперь?