Камрань. Глава 21. Все будет в ажуре карефан

Реферат в ВКШ приняли с высокой оценкой - отлично. И одновременно пришел вызов на собеседование. Генку все поздравляли. Но, он суеверно отмахивался, мол рано еще, собеседование еще нужно пройти.

Бугров, тоже поздравил с вызовом в Москву. Но Генка видел, что первый не очень-то этому и рад. Его понять можно, скоро по осени, опять отчетно-выборные собрания, работы будет невпроворот, а тут хорошего кадра забирают. А замены то и нет.

По документам, в кадровом резерве, конечно, есть такой человек, но он вписан туда чисто по анкетным данным, которые соответствуют требованиям Крайкома. А на деле реальной замены нет.

- Ну что Гена, ВКШ в кармане, можно поздравить. Как у нас говорят - спасибо партии родной за двух годичный выходной – улыбнулся Бугров, но улыбка получилась несколько кисловатой.

Бугров помолчал. Затем вдруг с досадой, видимо уже думал об этом, продолжил:

- И чего тебе здесь не сиделось? В райкоме партии тебя поддерживают, в Крайкоме на хорошем счету… Глядишь через три года уже и меня бы сменил. У меня возраст предельный, нужно переходить на партийную или хозяйственную работу. Да и потом, хочешь честно скажу – разбалуешься ты там. Москва, соблазны. Боюсь стержень потеряешь. Мне кажется, зря ты это все затеял.

— Вот спасибо, вот так напутствие от первого – грустно подумал Генка.

У них были хорошие отношения, и ему хотелось все же более теплого, доверительного разговора с Бугровым. Тот видимо угадал настроение своего подчиненного.

- Ладно Ген, не обращай внимания, это я не по злобе. Сегодня, от райкома партии, прилетел нагоняй. Вот сижу, думаю, как исправлять.

- Ну да ладно, не впервой. А ты давай, занимайся тем, что сейчас срочно нужно…. Документы собирай…. И побыстрей, не затягивай, а то на ровном месте пролетишь. А с тобой мы еще обязательно поговорим…, по душам.

Больше всех обрадовался Генкиному вызову в Москву, Леня Бровко. Гена приехал в деревню на выходные, и они, все эти два дня, проводили вместе. Неразлучно, как когда-то в юности. Они сидели на веранде у Лени и пили чай. С летней кухни доносился ароматный запах пирогов, Валентина Ивановна, мама Лени, специально пекла их для гостя.

- Да Генка, везунчик ты! – восхищенно говорил Леня – это два года в Москве, в столице!

- Лень, и ты туда же – возмутился тот – я же еще собеседование не прошел. Сам же знаешь, не говори гоп, пока не перепрыгнешь.

- Да ладно тебе, чего там бояться. Райком партии рекомендовал, Крайком рекомендовал, реферат приняли, поставили отлично. Так что все железобетонно. Ну какие у них после этого могут быть к тебе вопросы? Все будет в ажуре карефан, даже не сомневайся.

- Тебе легко говорить – с сомнением проговорил Гена – вдруг такой вопросик подкинут, что и концов к нему не найдешь….

- Ну если ты про политику партии, вот газета на читай – и сунул ему в руки газету «Правда» - не нравится эта газета, на «Известия». Ген, ты же сам видишь, везде все одинаково, одно и тоже: – народ и партия едины, партия наш рулевой, досрочно выполним решения 24 съезда КПСС и так далее. Сплошное клише. Вот и дуй им в этом направлении. Ну что здесь сложного?

- Леня, паразит ты такой, что же гостя пустым чаем угощаешь? – из летней кухонки появилась Валентина Ивановна с пирожками.

-  Давайте-ка хлопцы на пирожочки налегайте, с пылу с жару как говорится…. Леня, ну не сиди, давай вареньице неси, бери какое понравится….

Валентина Ивановна любила Генку. Относилась к нему к нему очень тепло и всегда приветливо. Она знала, что Гена любит с картошкой и капустой, и сегодня расстаралась вовсю. Два больших блюда ароматных, пышущих жаром пирожков.

Вкуснотища!

- Сами наяривают за обе щеки, а меня забыли пригласить – раздался зычный, начальственный голос – зажали пирожки. Мать, ты чего это?

Калитка открылась и на пороге веранды появился Федосеич, управляющий отделением совхоза. Владимир Федосеевич приемный сын Валентины Ивановны.

Внешне Федосеич был удивительно похож на Сергея Павловича Королева, и рост, и фигура, и лицо. Все это отмечали, не только Генка. Да и характер, ого-го. Весь совхоз держал в кулаке, хотя формально командовал только отделением.

- Здорово Генка, здорово брат – он по-хозяйски поставил табурет, присел к столу.

У Федосеича при любом разговоре всегда был такой властный напор, что Генка невольно стушевывался, даже где-то робел, и это при его то опыте райкомовской работы.

- Ген говорят ты в столицу едешь?

- Да вот, так получилось…

- Смотрю я Гена на тебя, и в толк не возьму. Как это у тебя так получается…Грамотешка у тебя есть,и сооброжалка работает,это правда…, но сказать, что шибко умный, прям ума палата – не скажу…

- Да и характер слабоват… По мне так, твердости тебе, Гена, не хватает! Нет, не хватает! Слишком уж…, как бы это сказать…, переживательный ты у нас что-ли… А у мужика должно быть так: сказал – отрезал! Вон, у моего брата – кивнул он на Леню – характер то покрепче твоего будет…

Генка даже как-то растерялся от такой поддержки… А Федосеич, как ни в чем ни бывало, продолжил рассуждать под горячие пирожки:

- Вроде и «волосатой руки» нет, но будто тянет кто-то тебя вверх… Вон у меня и полгода в бригадирах не был, а потом раз и в старшие агрономы. Не успел в райком попасть инструктором, бах и уже заворг. А сегодня уже и в Москву направляют… Чудеса…

- Володя, ну что ты такое говоришь – вступилась за парня Валентина Ивановна – Не слушай ты его, Гена, как был он обормотом, так и остался… Доброго слова, людям, от него никогда не дождёсси… Чай, люди-то на верху…, наверное уж, не хуже твоего понимают…, парень толковый, с образованием… - Валентина Ивановна рассердилась не на шутку.
 
- Да ладно мать, не сердись… Просто понять хочу… как это получается… Я вот вроде тоже толковый, а как засел управляющим на отделении, так на этом видимо и завершу свою карьеру. Мой потолок, так сказать...

- Было бы высшее образование, уже давно директором совхоза был бы – с недовольным тоном вмешался в разговор Ленька. Ему было обидно за своего друга.

Федосеевич смущенно крякнул.

-Да ладно, это я так, к слову, так сказать… Не бери Ген в голову, а бери.. – тут он взглянул на мать и осекся – ну в общем сам знаешь куда. Ну а почему только чаек, раз такое дело. Ген ты жмот или как? Где стол? Где вино рекой?

Генка с облегчением выдохнул, кажется Федосеич выговорился и успокоился. Он знал его неспокойный, заводной характер, такого может наговорить…

- Владимир Федосеевич, после собеседования я возвращаюсь и обязательно накрываю стол. Вы будете самый званный гость, как мой учитель и наставник… И как лучший руководитель передового сельхопроизводства – добавил и подсластил Генка.

- Ну если передового, тогда ладно – ухмыльнулся Федосеевич, с удовольствием налегая на пирожки.

После обеда друзья решили рвануть на сопку, что перед Старой Берестовкой. Там у них была любимая полянка, откуда открывался потрясающий вид на Берестовецкую долину, утопающую в густой зелени и пышном разнотравье.

Между деревьями, бликами на солнце играла река Сяца. Слева, как на ладони просматривалась родная деревня, а вдалеке, в синеватой приморской дымке, просматривался город Арсеньев и рядом величественная сопка Обзорная. Раньше она называлась Халахаза. Говорят, что ее высота около 900 метров, и по форме она похожа на Ключевскую сопку.

На сопке установлена телевизионная мачта – это символ города, но сегодня ее не видно, она закрыта легкими светлыми облаками.

Внизу, в долине, было видно, что ведутся какие большие земляные работы.  Ленька пояснил, что на реке Сяца решено построить плотину и сделать водохранилище. Так как в засушливое время, воды для полива риса не хватает.

Июньское солнце светило мягко, не обжигая, тепло касаясь ребят. Парни устроились под кроной густой березы. Разложили на пенечке нехитрую снедь, достали домашней наливочки и подняли по рюмочке за будущее, которое обязательно будет прекрасным.

Ребята, конечно, не знали, через какие испытания им всем придется пройти. В девяностые, когда колхозы и совхозы будут разваливаться, когда сельчанам не на что будет жить, именно Федосеевич, с его железной волей и характером не допустит разгрома своего совхоза и сохранит рабочие места.  И помощником старшему брату, в этом деле будет, Леонид.

Помощником, Леня будет и родителям Геннадия. Когда работающим колхозникам будут выписывать зерно для корма домашнего скота, Леня поможет с кормами и Генкиным родителям.

И в декабрьские морозы 1995, когда Генкин отец будет лежать в больнице, именно Леня поможет его маме с дровами.

Леня будет работать агрономом семеноводом, по деревенским меркам это шикарная должность, так все совхозное зерно будет за ним. Как говорят, на этом месте можно озолотиться. Но он был другого склада человек, и ему будут неоднократно угрожать за его честность и неподкупность. А однажды, когда он будет пытаться предотвратить кражу фуражного зерна, его изобьют до полусмерти.

Но все это грустное и неприятное, будет потом, далеко потом. А сейчас ребята вспоминали одноклассников, однокурсников, свои приключения, обсуждали свои планы.

Конечно, самым большим желанием для ребят, было Генкино поступление в ВКШ. И тогда Леня прилетит в Москву, они встретятся и будут ходить по театрам, музеям, выставкам.

- Представляешь Ген, - Третьяковка, Пушкинский, все лучшие картины, и мы с тобой, все это можем увидеть вживую. И конечно концерт Органной музыки. Гена, концерт органа!

Генка знал, что Леня безумно любил органную музыку, и на своем стареньком радиоприемнике часто ее слушал.

- Нет, Лень давай не так. Орган, как ты знаешь, я тоже люблю, и мне тоже не терпится послушать его вживую. Но все это будет чуть позже. Самое первое – это, Красная площадь, Мавзолей, Кремль, Александровский сад.

- И, обязательно возложим цветы к Могиле Неизвестного Солдата, я об этом давно мечтал.

- Стопудово согласен! – поддержал Леня – Это святое!
 
- А потом мы с тобой пройдемся и погуляем по улицам Москвы, подышим московским воздухом, посмотрим на москвичей, архитектуру.

- Ген, в книжный, обязательно в книжный.

- Лень, а без этого никак. Это же такой шанс, купить хорошую литературу. Упустить его мы не можем, это будет пре-ступ-ле-нием.
-
 Согласен, полностью с тобой согласен дружище. Представляю сколько там литературы, как говорят, на любой вкус и цвет, включая и иностранную.

- Конечно. Там в этих московских магазинах, как в Греции, все есть. И у нас есть – хитро улыбнулся Генка и налил еще по одной.

- Классику наберу, на все деньги – мечтательно зажмурился Генка. Да и по иностранцам можно пройтись. Хочу найти Джерома, О, Генри. Говорят, они так смешно пишут.

- Да юмора в нашей жизни маловато... Скучновато живем, романтизму нет... Но ты Ген, давай там, поосторожней с иностранщиной, а то притянут за сотрудничество…

- Да ладно тебе ...

Настоящим друзьям всегда есть о чем поговорить. Это именно тот случай, когда говорят, что душа душу греет и душа с душою говорит, и беседа такая может длиться долго, долго.

И когда наливочка была уже выпита, и пришло время собираться домой, в темнеющую синеву неба, раскрашенную всполохами огневого заката, громко и дружно взметнулась вся мощь и энергия чистых молодых сердец:

- Пока свободою горим, – громко и энергично жестикулируя начал Генка,

- Пока сердца для чести живы - еще громче подхватил Леня.

 И мощным хором друзья завершили: - Мой друг, Отчизне посвятим, Души прекрасные порывы!