Особый Корпус ЖДВ. Глава IV. Тыловое обеспечение

ГЛАВА IV.

ТЫЛОВОЕ ОБЕСПЕЧЕНИЕ КОРПУСА.


     Содержание Корпуса производилось по особой смете, утвержденной Правительственным Постановлением СТО от 14 января 1932 г.
         Укомплектование частей Корпуса конским составом и снабжение всеми видами довольствия, а также приказами, уставами, наставлениями и инструкциями,  издаваемыми Народным Комиссариатом по военным и морским делам (НКВМ), производилось согласно штатам, табелям и нормам НКВМ, через соответствующие округа,  по месту дислокации частей Корпуса.
     Продовольствием личный состав Корпуса обеспечивался по нормам красноармейского пайка.
     Хозяйственные права и обязанности личного состава Корпуса, относятся к вопросам обеспечения всеми видами довольствия, в том числе денежного и пользования воинскими перевозочными документами определялось правилами, действующими в НКВМ.
     В начальный период формирования частей Корпуса были некоторые затруднения с получением разного имущества и вооружения, о чем командиры частей и соединений доложили на совещании, проводившемся командованием Корпуса летом 1933 г. в г. Москве.
     На совещании присутствовал начальник штаба РККА Егоров (по существующей тогда традиции он был в форме железнодорожных войск с голубым кантом).
     Товарищ Егоров определил роль ж.д. войск в системе Вооруженных Сил и указал на недостатки в формировании частей Корпуса, а по окончании совещания дал указание командующим военных округов, что ОКЖДВ является формированием РККА и находится на всех видах довольствия на снабжении довольствующих военных округов по утвержденным табелям и нормам на равных правах со всеми родами войск.
     После этого разъяснения все недоразумения, имевшие место в снабжении, были устранены, и формирование частей ускорилось.
     С началом Великой Отечественной войны приказом Командующего Юго-Западного фронта, все части, и Управление Корпуса были зачислены на все виды довольствия по нормам частей фронта.
     Снабжение тяжелой строительной техникой, ж.д. имуществом, всеми материалами для ж.д. строительства и собственного жилищного строительства и частично спецодеждой и рабочей обувью велось по линии НКПС.
     На НКПС возлагалось также строительство для частей Корпуса (при их формировании) казарм, квартир, штабов, складских помещений и оборудование их инвентарем.

Часть 1.

Хозяйственные кадры.

     Интендантские должности служб тыла частей и соединений Корпуса были укомплектованы в основном командирами, призванными из запаса, в том числе бывшими младшими командирами, аттестованными военкоматами на должности среднего начсостава.
     Эти кадры, пробывшие в запасе 5-10 лет, естественно, нуждались в солидной переподготовке, но для этого в тот момент не было времени, ни возможностей, так как они с первого дня пребывания в частях должны были заниматься практической деятельностью по обеспечению формирующихся частей. Эти люди, учились в процессе своей повседневной работы, должны были учить подчиненных и контролировать их служебную деятельность.
     Положение усугублялось еще тем, что военные округа очень слабо обеспечивали формирующие части руководящими приказами, положениями и наставлениями по хозяйственной деятельности. Эти необходимые документы приходилось буквально выпрашивать в военкоматах и в соседних воинских частях. Поэтому естественно, что в первое время в работе служб тыла были и недостатки.
     Однако старый войсковой опыт (кто ранее служил) и опыт хозяйствования на предприятиях и учреждениях, помогли тыловикам избежать больших недостатков в налаживании жизни частей Корпуса. Конечно, в процессе работы пришлось для пользы дела произвести некоторую замену и перестановку людей.
     В последующем хозяйственный аппарат частей, приобретя должный опыт и необходимые знания, добился того, что хозяйственная жизнь железнодорожных частей стала образцом даже для частей других родов войск.
     Должности старшин рот и младших хозяйственников, первоначально были укомплектованы за счет младших командиров, прибывших в незначительном числе из кадровых частей и из запаса. В дальнейшем эти должности замещались военнослужащими, окончившими полковые школы и учебные батальоны бригад.
     Необходимо отметить командиров – хозяйственников, которые вынесли на своих плечах всю тяжесть работы по формированию частей Корпуса, их передислокацию на Дальний Восток и обратно на Запад. Это заместители командира Корпуса по тылу Блинов С.В., Рассказов И.С., Кесаев А.П., работники тыла соединений Григорьев Л.К., Дагман Б.Я., Стариченок П.Ф., Морев В.И., Тронин А.И., Большунов В.А., Рассохин И.Г., Иванцов И.Г., Мальнов С.Ф., Быков А.Ф., Сергеев Н.И., Титов В.А., Губин А.А., Дмитренко П.Я., Егоров С.Г., Рыбаков Н.А., Соловейчик В.М.

Часть 2.

Квартирно-строительная часть.

     Строительство городков для размещения частей Корпуса в период формирования в 1932 г., было сопряжено со значительными трудностями, так как формировалось одновременно значительное число крупных частей в новых пунктах формировании с призывом из резерва большого контингента рядового и начальствующего состава.
     Контроль за строительством городков был возложен на командование Корпуса и его квартирно-строительный отдел (начальник отдела Кизелов, после Нилов).
     Строительство военных городков приказом НКПС было поручено Начальникам железных дорог, в пределах которых формировались ж.д. части, или Строительным управлениям НКПС.
     Титульный список строений в военных городках полка включал: одноэтажные казармы из расчета каждая на роту, двухэтажные восьмиквартирные дома для начсостава, штаб с караульным помещением и гауптвахтой, столовую для рядового и младшего начсостава, отдельную столовую для комсостава и сверхсрочников, лазарет (санчасть), пекарню, баню, прачечную, клуб, гараж, конюшню, мастерские и склады для всех видов имущества и продфуража. При наличии в населенном пункте пекарни, бани и прачечной, для них в военных городках полков эти объекты не строились, и пользовались услугами этих предприятий.
     В первое время культурно-массовые мероприятия проводились в красных уголках рот и столовых частей.
     Размещение личного состава Управлений бригад. Постановлением Правительства было вменено в обязанности местных Советов и ж.д. администрации по месту их дислокации.
     Представители полков и бригад (в большинстве случаев – военные комиссары) были заблаговременно командированы в пункты будущей дислокации своих частей и Управлений и на месте устанавливали связь с Начальниками дорог и с местными военкоматами и Советами. Они участвовали в выборе площадок под строительство городков, их оформлении и проектировании. В этот подготовительный период представители частей и бригад размещались при военкоматах, в районе деятельности которых намечалась дислокация частей, и поддерживали постоянную связь с Управлением Корпуса.
     Составленные железными дорогами и согласованные представителями частей генпланы городков утверждались командованием Корпуса.
     Конструкции зданий городков устанавливались в соответствии с утвержденными сроками их службы ( 20-25 лет) и крайне сжатыми сроками строительства. Стены одноэтажных зданий, как правило, устраивались каркасно-засыпного типа, реже – бревенчатые рубленные. Двухэтажные дома для начсостава строились, как правило, бревенчатые (или из бруса) рубленные. Только в Донбассе (ст. Дебальцево) из силикатного кирпича. Фундаменты зданий – деревянные стулья, кирпичные столбики, бревенчатые клети из коротышей (в районах вечной мерзлоты) и каменные под рубленые здания штабов, клубов и домов начсостава. Кровли зданий: щепа, тёс, рубероид, шифер, железо. Отопление преимущественно – печное.
     Водоснабжение, как правило, сооружались с подключением к железнодорожным или городским пунктам водоснабжения, с наружной водоразборной и противопожарной разводкой.
    Канализация, при наличии её в пунктах дислокации частей, проводилась от общих мест пользования, бань-прачечных и домов начсостава, а в остальных случаях применялась наружная выгребная система.
     Наружное и внутреннее освещение устраивалось всегда электрическое с подключением к местной сети (при достаточной мощности станций), или с устройством обособленной станции.
     Территория городков обносилась сплошным деревянным забором с устройством КПП в воротах.
     Личный состав прибывал в пункты дислокации частей в ходе развертывания строительства городков. Начсоставу временно предоставлялись помещения в населенных пунктах, а рядовой и младший начальствующий состав размещался в законченных и незаконченных строительством помещениях и палатках. В целях скорейшего окончания строительства городков, по мере прибытия личного состава, строителям выделяли дополнительную рабочую силу из призывников.
     В 1932-1934 г.г. был построен учебный комбинат Московской военной школы железнодорожных войск ( в дальнейшем Военно-железнодорожное училище) с общежитием курсантов и домами начсостава в г. Бабушкине (ст. Лосиноостровская).
     В начале 1936 г. помещение школы были переданы пограничным войскам, а школа переведена в Москву и разместилось в небольшом 2-х этажном здании Высшей школы профдвижения ( ул. Ольховская 25). Этого здание под размещение училища явно было недостаточно. Для организации учебного процесса оно было расширено, удлинено и надстроено до 2-х этажей, для общежития курсантов к нему было пристроено 5-ти этажное здание.
     В короткий срок была создана учебная база ( летний лагерь) училища на ст. Соколовская Ярославской ж.д. с подведением к ней подъездной ж.д. ветки, имелся полигон, учебные мастерские, тир, столовая, баня, подсобные  и жилые помещения летнего типа для начсостава. Личный состав размещался в палатках (в настоящее время это промзона за станцией, в феврале 1943 г.,  там временно находился  2-й отдельный запасной ж.д. полк прибывший из Нижнего Тагила Прим. ИМЗ).
     В Восточной Сибири в 1932-1933 г.г. для эксплуатационных полков 2-й бригады были построены городки на станциях Чита, Сковородино, Бочкарево и др.
     Весной 1934 г. части 3, 4 и 7-й бригады были передислоцированы из Европейской части страны на Дальний Восток, а 5-й бригады с Урала и Сибири. На новом месте дислокации из-за необжитого края, части не имели заранее подготовленного жилья. Для размещения личного состава и некоторых служб использовались красноармейские лагерные ( даже зимой) и барачные палатки.
     В период передислокации Управления Корпуса во Владивосток, был расформирован квартирно-строительный отдел, поэтому строительством городков занимались командиры частей под контролем командиров бригад.
     Прибывая в пункты новой дислокации, части Корпуса начинали немедленно обустраиваться своими силами, за счет средств 3-й части генеральной сметы, с использованием местных строительных материалов.
     Значительная часть работ по собственному устройству выполнялась в нерабочее время, чтобы меньше отвлекать людей от работ основного строительства. Части заготавливали на месте саманный кирпич, хворостяной плетень, пилили на долевых началах с леспромхозами круглый лес, распускали его на пилорамах на доски и брусья, готовили столярные изделия для собственного строительства. Иногда при недостатке гвоздей, сами готовили их из отходов стальной проволоки.
     Строили саманные, плетневые, обмазанные глиной простейшего типа здания для размещения рядового и начальствующего состава с семьями, штабы, лазареты, кухни-столовые, склады. Клубы первоначально (на лето 1934 г.) устраивались на открытых площадках, реже под навесом с постройкой временной сцены и кинобудкой. Большие трудности части испытывали с постройкой бань и прачечных, при остром недостатке оборудования и материалов сантехники. Для отопления помещений использовались самодельные переносные печи – «времянки», и имеющееся котельное табельное имущество с импровизированной разводкой тепла.
     Устройство городков производилось с учетом первостепенной необходимости и жизненной важности помещения, по мере накопления строительных материалов.
     Подразделения, стоящие непосредственно на объектах работ, размещались в палатках, юртах, землянках, реже в старых вагонах.
     Части 7-й бригады, работавшие на развитии Хабаровского узла и строительстве тоннеля под р. Амур, размещались в бывшем жилфонде 1-й бригады.
     Нужно признать, что в зиму 1934/1935 г. части 3, 4 и 7-й бригад на дальнем Востоке испытывали большие трудности с жильем и вообще в вопросах быта.
     Пункты первоначального формирования частей Корпуса в Европейской части, после из убытия на Восток, по 1939 г. включительно оставались в распоряжении этих частей для приема и обучения молодого пополнения. Здесь же заготавливались запасы картофеля и овощей, которые в дальнейшем одновременно с пополнением перевозились на Дальний Восток.
     С конца 1935 г. положение с размещением личного состава на Дальнем Востоке значительно улучшилось, части стали получать палатки барачного типа. Учитывая местные климатические условия ( сильные ветры, частые дожди), палатки натягивались на специально изготовленные деревянные каркасы, что повышало их устойчивость, быстрое стекание осадков и лучшую сохранность. Внутри палаток настилались деревянные полы. На зиму палатки утеплялись и отапливались чугунными печками вагонного типа. В палатках поддерживалась температура близкая к нормальной.
     Части получили некоторое количество разборных деревянных домиков типа Свиньина (круглые в плане, с островерхой крышей похожие на юрты, хорошо держали тепло Прим. ИМЗ). В них удобно размещались семьи начсостава, общежития холостяков, хозяйственные мастерские. Даже во Владивостоке три таких домика использовались как временная гостиница для командированных.   
     Наличие значительного палаточного фонда зимнего типа и сборных домиков сделали части более подвижными и менее зависимыми от климатических условий Дальнего Востока.
     В начале 1937 г. после переформирования полков в отдельные строительно-путевые батальоны, вновь потребовалось строительство значительного числа городков батальонного типа. Все это велось за счет максимального использования местных строительных материалов, но с выделением на этот раз дополнительного палаточного имущества. Строительство городков, как и в 1934 г. производилось батальонами своими силами не в ущерб выполнения производственного плана по основному строительству.
     Для учета строительства батальонных городков и контроля за эксплуатацией сооружений в них, в конце 1936 г. в Управлении Корпуса был создан квартирно-эксплуатационный отдел (КЭО), возглавляемый Моревым В.И.
      Частые перемещения частей по объектам работ тормозили бытовое обустройство частей, осложняли хозяйственную работу, санитарное и культурное обслуживание личного состава и особенно тяжело отражалось на положение семейного начсостава, вынужденного ютиться с семьями в палатках, вагонах, землянках и по углам чужих домов.
     Исходя из того, что частям Корпуса предстояло долго жить на Дальнем Востоке, командование Корпуса предложило всем командирам бригад и частей устраиваться на своих участках более капитально, по-хозяйски, по-домашнему. Средства на это предлагалось изыскать на местах. Одновременно перед НКПС был поставлен вопрос об улучшении жилищных условий личного состава Корпуса. Вскоре НКПС дал разрешение вести капитальное строительство для собственных нужд за счет третьих частей (временные сооружения) генеральных смет строящих Корпусом ж.д. линий. В дальнейшем НКПС разрешил концентрировать эти средства с мелких объектов на собственное строительство.
     С весны 1938 г. в районе ст. Угловая началось строительство военного городка из капитальных зданий для Управления 3-й бригады, 72 батальона и бригадного лазарета. В процессе строительства пришлось преодолеть большие трудности ввиду отсутствия каменщиков и отделочников. При 72 батальоне была создана бригадная школа по подготовке отделочников для всех частей бригады.
     Управление 3-й бригады переехало в городок в 1940 г. Лучшее здание с центральным отоплением было передано бригадному лазарету. Начсостав разместился в просторных, удобных и теплых квартирах. В 72-м батальоне офицеры разместились в новых квартирах, солдаты в теплой кирпичной казарме, по соседству с прекрасной столовой на 750 посадочных мест в одну смену.
     Построен был военный городок и на ст. Сучан для Управления 4-й бригады. В дальнейшем намечалось построить стационарные городки и для Управлений остальных бригад. При Управлениях бригад строились интернаты для детей, а затем пришлось строить и школы. Не отставали от бригад в собственном строительстве и части. Постепенно из года в год, строились помещения для штабов, санитарных частей, клубов, дома для начсостава, хлебопекарни и другие хозяйственные постройки. Семьи начсостава получали жильё с элементарными удобствами.
     Так начсостав 85 батальона, живший в течении нескольких лет в вагонах-теплушках, вселился в новые благоустроенные дома, что было большой радостью для людей, изголодавшихся по нормальным условиям жизни. В окнах квартир появились комнатные растения, признак бытового благополучия.
      Значительное строительство велось для семей Управления Корпуса во Владивостоке. По прибытию Корпуса в 1934 г. во Владивостоке Штабом Тихоокеанского военно-морского флота было предоставлено служебное здание, в котором размещались штаб Корпуса, политический, производственный и проектный отделы. Остальные отделы и службы Управления размещались в бывшем помещении треста «Дальстрой».
     Начальствующий состав Управления Корпуса первоначально размещался в жилых помещениях, выделенных Горсоветом г. Владивостока и Штабом Тихоокеанского флота.
     На довольствие начсостав Корпуса был зачислен в столовую начсостава Военно-морского флота со сдачей пайка. Вскоре командование Корпуса,  организовало свою столовую для начсостава Управления и пребывающих из частей командированных. Эта столовая размещалась в помещении дистанции пути. Вольнонаемный состав Управления довольствовался в столовой ОРСа.
     Управление Корпуса немало делало для улучшения жилищных условий начсостава. В 1936 г. во Владивостоке по ул. Уткинской силами частей  был организован интернат для детей Управления.
     В 1935 г. на Первой Речке был построен деревянный двухэтажный дом на 18 комнат. Это было скромное начало решения жилищной проблемы Корпуса. В 1936 – 1938 г.г. во Владивостоке на ул. 25 Октября был построен и заселен весьма благоустроенный шестиэтажный 42-х квартирный дом со всеми удобствами. В нем был расположен детский сад, прекрасно оборудованная столовая, магазин и солярий на крыше. Строительство дома возглавлял воентехник 1-го ранга Кузнецов Н.И.  В 1940 г. было закончено строительство и заселение начсоставом дворовый пятиэтажный 32-х квартирный корпус этого дома.
     На Сейфунской площади во Владивостоке в 1938 г. был построен пятиэтажный многоквартирный дом для начсостава ( дом специалистов).
     С вводом в эксплуатацию всех этих домов был обеспечен жильем весь начсостав Корпуса.
     Передислокация в начале 1941 г. Управления Корпуса, 1, 4 и 5-й бригады на Запад в район Винницкой и Львовской ж.д., вновь потребовала в короткие сроки устройства батальонных городков. При этом широко использовалось для размещения подразделений палаточное имущество. Для размещения Управления Корпуса и бригад и начальствующего состава частей местными Советами и администрацией ж.д. были выделены жилые и служебные помещения ( по воспоминаниям ветеранов часто выделялось со скрипом и скандалами Прим. ИМЗ). Управление Корпуса было дислоцировано в г. Львове в бывшем особняке Потоцкого, тыловые отделы в старом здании Управления Львовской ж.д. Для начсостава Управления были выделены КЭО гарнизона квартиры Кавалерийского корпуса, передислоцированного в Молдавию ( семьи военнослужащих от ужасов войны спало то, что НКВД очень неохотно давали письменные разрешения на переезд в приграничные районы Прим. ИМЗ).
     В первые дни войны, оборудованные городки частей были оставлены, материальные ценности, по мере возможности вывезены.
     Помещения военных городков на Дальнем Востоке, после передислокации частей на Запад страны, были переданы железным дорогам или местным Советам. Так здания Управления 4-й бригады были переданы Сучанскому отделению Приморской ж.д., дом во Владивостоке Управлению Приморской ж.д.
     В июле 1941 г. с Дальнего Востока были эвакуированы в Западную Сибирь все семьи начсостава частей Корпуса ( видимо боялись начала войны с Японией Прим, ИМЗ).

Часть 3.

Продовольственная служба.

     При передислокации из Европейской части на Дальний Восток части везли с собой большие запасы продфуража, которые на новом месте приходилось разгружать и некоторое время хранить под открытым небом.
     Большинство частей вынуждено было заниматься собственным хлебопечением. Нередко из-за отсутствия стационарных кухонь, пища длительное время готовилась в походных условиях, что вызывало её однообразие.
      Большие трудности возникали с получением и хранением мяса. В Европейской части страны частям нередко отпускался в летнее время живой скот, выпас, и убой которого создавали для частей дополнительные трудности. На Дальнем Востоке мясо поступало от военпродскладов большими партиями – от вагона и более на каждую часть, поэтому части вынуждены были его солить. В засолке и хранении солонины части приобрели богатый опыт. Для сохранения в летнее время солонины, рыбы и квашеной капусты в частях зимой намораживались большие бурты льда, в которые и вмораживались бочки с этими продуктами. Это обеспечивало надежное хранение и исключало порчу продуктов.
     Годовые запасы картофеля и овощей для частей Корпуса на Дальнем Востоке заготавливались по централизованным нарядам Москвы в Сибири ( в основном в Омской области), куда для контроля за ходом отгрузки ежегодно командировался представитель Корпуса.
     Для перевозки картофеля и овощей в осеннее-зимних условиях ж.д. выделяла вагоны, оборудованными специальными закромами и вагонными печами. Погрузка заготовленного товара производилась поставщиками. В каждом вагоне находился проводник от Потребсоюза, который нес ответственность за целость и качество перевозимого груза. Части принимали картофель и овощи от проводников по весу и качеству. Хозяйственники частей накопили большой опыт хранения в зимних условиях картофеля и овощей.
     Местные заготовки на Дальнем Востоке были незначительны, и в основном только ранних овощей. Части дислоцировавшиеся в районах Хабаровска и Свободного обеспечивались картофелем и овощами, сеном в основном в Хабаровском крае, Благовещенской и Амурской областях.
     Сено для 3 и 4-й бригад первоначально заготовлялось на сенокосных участках в районе Имана и Посьета. В дальнейшем заготовка сена была возложена на совхоз Корпуса, организованный в 1934 г. в селе Новодевица Хорольского района. Совхоз создавался как многоотраслевое хозяйство, но полеводство и огородничество развития не получили, и он в основном был заготовителем сена, впоследствии был реорганизован в Машинно-сенокосную станцию (МСС). МСС, имея до 10000 га лугов поблизости от озера Ханко, в благоприятные годы заготавливал до 7000 т сена и обеспечивал конский состав всех частей Корпуса в Приморье и скот подсобных хозяйств. Первоначально для заготовки сена выделялся целый батальон красноармейцев, а затем по мере применения механизации количество выделяемых людей сокращалось. В последние годы заготовка и отгрузка сена в части производилась ограниченным количеством вольнонаемной рабочей силы. Летом 1937 г. подземными торфяными пожарами на МСС было уничтожено до 2500 т сена. С организацией совхоза МСС, Посьетский и Иманский сеноучастки были ликвидированы в 1935-1936 г.
     Питание личного состава производилось по нормам Красной Армии. На улучшение питания в дополнение к красноармейскому пайку приобретались некоторые продукты ( в основном сахар и сухофрукты на компот) за счет отчисления из строительных средств в пределах от 80 коп. до 1 руб. в день на человека, в условиях того времени. На улучшение питания поступала также продукция подсобных хозяйств частей, рыболовства и охоты.
     Начальствующий состав довольствовался с красноармейского котла или в самодеятельных столовых, организованных в частях. Семейные довольствовались дома. При Управлении Корпуса и бригад были свои столовые для начсостава.
     Подготовка поваров для частей производилась на курсах при бригадах.
     С 1937 г. по 1940 г. ежегодно организовывались конкурсы-смотры войскового питания, что в значительной степени содействовало улучшению качества и разнообразию питания личного состава.
     Одно время в 1935-1936 г.г. проводился эксперимент в частях, была введена ресторанная система питания и обслуживания, заключающаяся в разнообразии приготовления пищи, сервировке столов и обслуживании. На это было затрачено свыше 2 млн. руб. (в ценах того времени). Одних только столовых ложек эта система «съела» до 100 тыс. штук сверх всяких норм. Побита была также масса тарелок и другой посуды (до этого солдат имел только котелок и ложку Прим. ИМЗ).  Польза от такой системы  была сомнительна, поэтому все это прекратилась после введения приказа НКО о выдаче красноармейцам – новобранцам котелка, кружки для чая и ложки на весь срок службы. А также в приказе было положение  о введении трех дней в месяц, когда паек выдавался в виде концентратов, консервов, сельди и сушеной рыбы (без мясных продуктов) и красноармейцы должны сами готовить пищу (видимо с целью подготовки солдат к полевым военным действиям Прим. ИМЗ).
     Чтобы исключить возможность заболевания цингой, в пищу употреблялись дикорастущий лук – черемша, листья винограда и крапива. А для борьбы с возможными случаями куриной слепоты, часть растительных жиров в пайке стали заменять сливочным маслом.
     На каждого красноармейца и младшего командира работавшего в кессонах, ежедневно отпускалось 3-5 руб., на которые покупались высококалорийные продукты ( колбаса, ветчина, сливочное масло, молоко, какао). Эти продукты давались раз в сутки при выходе из кессона. Аналогичным порядком осуществлялось спецпитание бойцов водолазных отделений мостовых батальонов в период подводных работ.
     Для обеспечения питания вольнонаемного состава при Корпусе в 1934-1935 г.г. существовал Отдел рабочего снабжения (ОРС). В 1936 г. ОРСы  в Корпусе были ликвидированы, а его функции были переданы Желдорвоенторгу. Эта организация занималась торговым обслуживанием частей Корпуса – начальник интендант III ранга Мацеевич М.М. При бригадах имелись отделения со складами товаров, а в частях магазины и ларьки. Но Желдорвоенторг ограничивал свою деятельность только торговлей, хотя и в этом был не всегда на уровне. Сапожная и пошивочная мастерские были только при штабе Корпуса. От организации военторговских столовых части отказывались, потому что стоимость питания в них была значительно выше, чем в самодеятельных столовых частей. Только во Владивостоке в 1937 г. Желдорвоенторгу была передана корпусная столовая начсостава.
     В связи с передислокацией на Запад страны были переданы Дальневосточному военному округу Машино-сенокосная станция со всеми строениями, гурт нагульного скота до 250 голов, все сельхозмашины и прочие материальные ценности. Молочный скот и запасы сена были переданы 3-й бригаде, оставшийся на Дальнем Востоке.
     В начале Великой Отечественной войны подсобные хозяйства 3-й бригады были ликвидированы , за исключением 73 батальона на ст. Лозовый Ключ и 78 батальона на ст. Сучан, куда был сосредоточен скот, пчеловодство и продукты ликвидированных хозяйств. Постройки и земельные участки их были переданы Приморской ж.д. и местным Советам.
     В дальнейшем все излишки картофеля и овощей, превышающие годовую потребность 73 и 78-го батальонов, и продовольствие, принятое от убывших частей были переданы 35 Армии по чековому требованию.

Часть 4.

Вещевая служба.

     Вещевое и обозно-хозяйственное имущество частей Корпуса получали по  разнарядкам из складов армий и округов. Имущество для частей, находящихся в Приморье, получалось базой Корпуса ( ст. Угольная) и оттуда уже распределялось по частям – потребителям. Части находящиеся в зоне г. Хабаровска, получали имущество непосредственно из складов армии.
     Особые трудности в первые месяцы работ ( после сформирования) возникли с рабочим обмундированием и обувью. Красноармейцы работали в обмундировании и обуви повседневной носки, которые одновременно было и выходным. Рабочее обмундирование и обувь появились в частях только после перечисления во вторую категорию комплекта, выданного первоначально.
     Спецодеждой и рабочей обувью части Корпуса должны были обеспечиваться по фондам НКПС за счет заработанных сумм. Но в первые годы по линии НКПС отпускалась в основном спецодежда и обувь для тоннельных и водолазных работ, и  в очень ограниченном количестве для общестроительного производства. Так, части систематически должны были восполнять недостаток рукавиц собственной пошивкой из оказавшихся под рукой материалов (от выбраковки обмундирования). Постепенно с годами отпуск спецодежды по фондам НКПС увеличился.
     Предметы вещевого имущества и упряжь ремонтировалась в штатных хозмастерских частей.
     Стирка обмундирования и белья производилась в прачечных частей вольнонаемным составом ( до 10 и более прачек на часть) в приспособленных помещениях и барачных палатках.
     Помывка людей в первые годы проводилась в общественных банях при городах и поселках, в банях местного населения, в приспособленных помещениях, а в отдельных случаях и в барачных палатках. В дальнейшем части строили стационарные бани и прачечные.
     Стрижка людей производилась вольнонаемными парикмахерами или красноармейцами, умеющими это делать.

Часть 5.

Передислокация частей.

     Передислокация и устройство в малообжитом таежном крае Дальнего Востока, была связана для частей с большими бытовыми трудностями. Первыми двинулись (март1934 г.) части 3 и 4-й бригад, а за ними и части 7-й бригады (3 мая 1934 г.). Опустели военные городки в Брянске, Рославле, Сухиничах, Могилеве и по линии Москва – Донбасс.
     Условия передислокации частей на Дальний Восток проследим на примере трех полков ( 16, 24 и 27). Передислокация полка численностью 2600 человек и 125 лошадей было делом сложным. Полк находился в пути около месяца. Железные дороги в направлении Востока работали в то время на пределе. Задержка поездов на перегоне являлось обычным явлением. Каждый полк двигался в 3-5 эшелонах, в среднем по 50 вагонов в каждом. Число эшелонов зависело от укомплектования полка техникой и имуществом.
     Передислокация была хорошим экзаменом для хозяйственного состава. Части везли с собой все остатки годовых запасов картофеля, овощей, сена, месячный путевой и полуторамесячный высадочный запас продфуража. Часть картофеля и овощей в пути была испорчена.
     Остановимся на передислокации 16 полка 4-й бригады. Этот полк из г. Шахты Ростовской обл. передислоцировался на строительство новой ж.д. линии Кангауз – Сучан. Движение поездов было до ст. Кангауз (старый). Широкая колея здесь заканчивалась, упираясь в Сихотэ-Алиньский перевал. От ст. Кангауз через перевал и дальше к угольным шахтам Сучана шла узкоколейная ж.д. дорога.
     Условия разгрузки прибывающих эшелонов на ст. Кангауз были тяжелыми. Станция Кангауз была зажата сопками и речкой, и имела всего 3 пути. Фронт разгрузки не превышал 10-ти вагонов. Всвязи с чем на ст. Угольная, подошедший эшелон разбивался на мелкие составы по 10 вагонов, и такие составы подавались по очереди на ст. Кангауз. В целях быстрейшего освобождения подвижного состава и места разгрузки, имущество разгружалось у вагонов прямо под откос. Каждой из прибывающих частей была отведена площадка вдоль грунтовой дороги и речки для складирования грузов на длительное хранение. На эти площадки и должно было быстро убираться выгруженное имущество, до подачи следующего состава. Если этого не успевали сделать, то следующий состав вагонов разгружался навалом на неубранное имущество. Железная дорога и уполномоченный Корпуса по разгрузке требовали быстрейшего освобождения вагонов, чтобы не задерживать разгрузку следующих эшелонов.
      После такой разгрузки значительная часть привезенной мебели была превращена в кучу дров. Уцелевшая при разгрузке мебель, в дальнейшем при длительном хранении под открытым небом, тоже значительно пострадала.  Вследствии незнания обстановки в пунктах выгрузки, многое из имущества, привезенного за тысячи км оказалось уничтоженным или пришло в негодность. Телеграфные указания об оставлении мебели в пунктах формирования запоздала, эшелоны были уже в пути. Конечно, так было не во всех частях 4-й бригады.
     Выгруженное имущество далее должно было следовать бремсбергом (наклонный спуск с горы по рельсам тросовой системы,  типа фуникулера Прим. ИМЗ) через перевал Сихотэ-Алиньского хребта до начальной станции узкоколейной ж.д. Держановка, а затем по ней в район дислокации полка. Узкоколейка явно не справлялась с такими перевозками. Командование бригады договорилось с Начальником Сучанского рудоуправления т. Комковым о беспрепятственной перевозке всех грузов и личного состава по узкоколейке к местам работ, так как подвижный состав возвращался в Сучан порожняком. Для регулирования указанных перевозок по узкоколейке, командир бригады назначил представителя т. Ефимова, в качестве военного заместителя Начальника узкоколейной ж.д., и в помощь ему комендантский состав на станциях Кангауз и Держановка, возложив на них регулирование всех перевозок, обеспечение своевременной погрузки и выгрузки подвижного состава и порядка на станциях. Несмотря на все принятые меры, переброска имущества полков затянулось до июля месяца.
     Из-за частой поломки осей узкоколейных вагонов было много аварий с человеческими жертвами, поэтому перевозка личного состава была ограничена.
     Со ст. Кангауз полк походным порядком с продовольственными обозами прибыл через перевал Сихотэ-Алинь к месту работ на будущий разъезд Красноармейский. Здесь на голом месте полк начал свою жизнь на дальнем Востоке Штаб полка разместился в бараке, красноармейцы в летних лагерных палатках, а начсостав и часть прибывших семей в барачных палатках.
     В районе работ грунтовых дорог не было. Для организации подвоза полку пришлось строить временные грунтовые дороги и гати, без чего нормальная жизнь части была невозможна. Перевозки в основном производились на лошадях.
     В июле того же 1934 г. 16-й полк перешел на новый участок работ на линию Сучан – Находка. За один год полку пришлось обустраиваться на новом месте два раза.
     Бездорожье было бичом для 16 полка и на новом месте работ. Затрудняли подвоз грузов и капризы р. Сучан с её притоками. В августе 1935 г. после продолжительных дождей р. Сучан вышла из берегов. Овощехранилище, землянка столовой начсостава и жилые землянки командиров были залиты  водой внезапно поднявшимся уровнем реки. Чемоданы и прочий командирский скарб плавал по землянкам, и так продолжалось несколько суток, пока вода не пошла на убыль.
     Осенью 1934 г. при приближении холодов полк стал готовить своё жильё к зиме. Приближалась первая зима в условиях Дальнего Востока при отсутствии стационарного жилья. Рядовому составу предстояла зимовка в летних лагерных палатках. Под палатками были вырыты ямы – землянки глубиной в рост среднего человека, стены ямы укреплялись щитами из досок или плетнями и утеплялись опилками, а сама палатка использовалась в качестве крыши. За отсутствием чугунных и листовых из металла печей, для отопления мастерились печи-времянки, из двадцатикилограммовых металлических банок из под аммонала, а трубы делались из консервных банок. Понятно, что тепло в таком жилье держалось, пока топилась печь. Для поддержания достаточной температуры палатки обычно отапливались круглосуточно.
     Штаб, санчасть и другие службы разместились в утепленных барачных палатках. Командиры с семьями разместились в землянках и фанзах ближайшей небольшой корейской деревни. Корейцы охотно предоставляли семейным командирам часть своего жилья бесплатно. Отношения между квартирантами и хозяевами было очень хорошими. Корейцы многое переняли от своих квартирантов, например, стали, есть хлеб и даже построили свою пекарню в деревне. Некоторые заменили циновки (для спанья) на кровати и переняли много другого из быта жильцов.
     Длительное время после передислокации на Восток пища в 16 полку и других частях готовилась в походных кухнях, что ограничивало её разнообразие. Хлеб выпекался в походных печах «Пейера». Санобработка людей и стирка белья производилась в примитивных временно приспособленных помещениях и барачных палатках. При отъезде из г. Шахты предусмотрительными хозяйственниками полка были завербованы для поездки на Дальний Восток рабочие для подсобного хозяйства, прачки, портной, повар-инструктор и официантки для столовой начсостава.
     Наличие этих людей значительно облегчило организацию хозяйственной деятельности на новом месте ( и ведь не сбежали из тайги! Вот стойкий народ! Прим. ИМЗ).
     Вскоре после прибытия на Дальний Восток в полку, как и в других частях, пало значительное число лошадей от заражения энцефалитом от клещей. Постепенно лошади акклиматизировались, приобрели иммунитет, и падеж прекратился.

     24-й полк передислоцировался из г. Елец в бухту Конюшково  на строительство линии Смоляниново – Дунай. Погрузка в Ельце производилась в первых числах мая 1934 г.
     Второй батальон полка был выгружен из эшелонов на ст. Смоляниново, недалеко от будущего примыкания новостройки. Разместился в лагерных палатках и простоял здесь до конца августа.
     Эшелоны штаба полка, 1 и 3-й батальонов, полковой школы и хозяйственных подразделений с полковым имуществом проследовали до ст. Владивосток, и в порту перегрузились на пароход «Серп и Молот», который за несколько рейсов доставил их в бухту Конюшково ( в район предстоящих работ).
     Ввиду мелководья бухты, пароход встал на якорь на значительном расстоянии от берега, и выгрузка с него личного состава, всего привезенного имущества, продфуража, лошадей и скота подсобного хозяйства производилась с помощью рыбацких кунгасов (парусное судно грузоподъемностью 20-50 т, длиной 12-22 м Прим. ИМЗ). Выгрузка прошла организованно и без происшествий, если не считать утопленной бочки с маслом и ящика чая. Отчаянное сопротивление оказали свиньи, когда их при неимоверно пронзительном визге, грузили по 5-6 голов в сетку и переносили краном над водой до кунгаса. Выгрузка производилась в дождь на размокший берег бухты.
     Полк привез с собой полугодовой запас продфуража и много имущества, которое нужно было спасать от порчи. Продфураж был выгружен в бурты на деревянных подкладках (для сплошных стеллажей леса не оказалось) под открытым небом. Буртовых брезентов в полку не было. И только часть наиболее скоропортящихся продуктов удалось укрыть брезентом от повозок и ветками лозы. Автомашины, посланные штабом 3 бригады, для перевозки имущества из бухты в поселок Дунай, не смогли преодолеть грязь грунтовой  дороги и добраться до поселка. Подводами в день выгрузки удалось перевезти только имущество столовой и женщин. В поселке Дунай (пункт дислокации полка) оказалось всего несколько старых домов и помещение корейской школы, где обучались дети.
     Стояла пора ливневых дождей. Личному составу полка, выгрузившемуся с парохода, пришлось ночевать в бухте Конюшково, укрывшись от дождя в рыбацких домах и хозяйственных постройках рыбозавода.
     По причине бездорожья, большинство полкового имущества длительно хранилось в бухте, и только самое необходимое для жизни постепенно перевозилось конным транспортом в поселок.
     На объектах работ личный состав размещался в лагерных палатках, а для штаба полка и служб были построены 3 временных барака – стены из плетня, крыша покрыта толью.
     Связь 24 полка с Владивостоком поддерживалась через бухту Конюшково только морем с помощью рейсового теплохода «Вьюга», заходившего в бухту только раз в неделю. За отсутствием в бухте причала и мелководья, теплоход останавливался на рейде вдали от берега. Грузы, прибывшие в адрес полка, перевозились на берег катером, по договоренности с соседней погранзаставой. Нередко во время сильного волнения и шторма, катер не мог подойти к теплоходу, и тогда груз возвращался во Владивосток. Поэтому доставка на Дунай не только стройматериалов, но и продовольствия, представляла большие трудности.
     В запасе продовольствия, привезенного с собой полком, рыба заменялась сельдью, мясо – свинобобовыми консервами, свежие овощи и картофель – сушеными, хлеб – сухарями и мукой. Поэтому хозяйственникам надо было быть волшебниками, чтобы при таком ассортименте организовывать в течении длительного времени разнообразное питание.
     Сразу стал вопрос о выпечке в полку хлеба в походных печах, так как невозможно долгое время держать людей на сухарях. Отсутствие в полку хлебопеков и опыта выпечки хлеба в походных печах, доставили в начале много неприятностей для командования, но постепенно все наладилось, и хлеб стали выпекать требуемого качества.
     При отъезде из Ельца было завербовано для работы на Дальнем Востоке 20 женщин – прачек. Поэтому стирка была организована четко, и перебоя в снабжении личного состава чистым бельем не было.
     Особые трудности полк испытывал с рабочей одеждой и обувью. Красноармейцы имели только один комплект, он и повседневный и рабочий, который быстро изнашивался.
     Тяжелы были бытовые условия на Дальнем Востоке, но крепко спаянный коллектив начсостава прилагал большие усилия к преодолению этих трудностей. Особенно много находчивости, инициативы и изобретательности в вопросах налаживания быта проявили командир полка Шишкин А.Д., пом. командира полка по МТО Дусевич В.И., начхоздовольствия Михайлов П.С., командиры подразделений Шеин, Крылов М.А., Попов Н.Н. и другие.
     Осенью 1934 г. 24 полк закончил работы на своем участке и был передислоцирован на ст. Шкотово,  где разместился в бараках. После палаток Дуная это уже было хорошее размещение, как для начсостава, так и красноармейцев. Здесь имелись: столовая, клуб, магазин и даже баня. Это был лучший период в жизни 24 полка в бытовом отношении.
     В начале 1936 г. 24 полк перемещается со ст. Шкотово на новую линию Манзовка – Варфоломеевка и включается в состав 5-й бригады. Полк перевозился по железной дороге до ст. Мучная, и далее походным порядком следует в район Уссурийской тайги до будущего 38 км линии Манзовка – Варфоломеевка. Ближайший населенный пункт находился в десятке километров.
      Этот переход, частично по проселочной дороге, а затем по глубокому снегу и бездорожью был очень тяжел ( как то особенно не везло 24 полку ! Прим. ИМЗ). Заснеженная тайга встретила полк мертвой тишиной. Устройство зимой лагеря в глухой тайге потребовало огромного труда от всего личного состава. Для установки палаток пришлось расчищать место от деревьев, пней и кустарников. Разместившись в палатках, полк сразу приступил к хозяйственному обустройству. На 38 км была построена большая столовая, которая одновременно использовалась как клуб с разборной эстрадой, телефонная станция, несколько домиков начсостава и детсад.
     Сначала хлеб привозился из Манзовки, а затем до постройки стационарной хлебопекарни ( тогда снабжались и другие части бригады), выпекался в походных печах.
     Затруднения были и с питьевой водой, так как в некоторых ближайших ручьях вода промерзала до дна, а в других оказалась непригодной для употребления. Воду до отрытия колодцев приходилось подвозить из открытых источников, удаленных на большое расстояние.
     Несмотря на все трудности в 1936 г. полк окончательно устроился на новом месте. Тогда, в этом же году, командир Корпуса Лацис, зам. Начальника отдела Наседкин и командир 5-й бригады Чернозатонский проверяли выполнение работ полка, и были приглашены на ужин в красноармейскую столовую.  На окнах были шелковые занавески, над столами висели уютные абажуры, на столиках красовались букетики таёжных цветов. После ужина Лацис и сопровождающие его лица присутствовали на концерте художественной самодеятельности полка. Концерт так понравился командиру Корпуса, что он предложил командиру полка Сивкову организовать показ его в других частях, что вскоре и было сделано.

     27 отдельный строительный ж.д. полк выехал из г. Шахты 3 мая 1934 г., и ровно через месяц прибыл в г. Владивосток на ст. Первая Речка, основная задача – строительство тоннеля. Выгрузка из эшелонов производилась под сплошным дождем, а полк не был обеспечен палатками. Это было первое крещение на выносливость и закалку личного состава.
     Для размещения полка были предоставлены: один вместительный барак, со сгоревшей частично крышей и несколько сараев. Барак был занят под штаб полка и столовую рядового и начальствующего состава. В сараях разместился хозвзвод и хозяйственные службы. Подразделения разместились применительно к полевым условиям ( не совсем понятно как? В шалашах, землянках или как-то по-другому? Прим. ИМЗ).
     Часть начсостава и сверхсрочников были размещены по квартирам у местного населения в районе Первой Речки. К счастью, по строгому приказу командования, все семьи остались в Европейской части и не испытывали невзгоды в этом гнилом углу.
     Только через неделю после выгрузки полк получил лагерные палатки, но без растяжек и кольев. Использовав подручные материалы, полк построил лагерь, и укрылся от беспрерывно льющих дождей. Несмотря на все трудности с жильем, личный состав сразу приступил к работам в тоннеле.
     Начальствующий состав был зачислен на котловое довольствие в красноармейской столовой, которая разместилась в бараке у Северного портала тоннеля.
     В период июнь – сентябрь полк хотя изредка получал свежие овощи и квашеную капусту, но с октября 1934 г. снабжение продовольствием перешло исключительно на урезанную норму круп и сушеных овощей.
     К концу 1934 г. были привезены все семьи начсостава и сверхсрочников. Они тоже были приняты на котловое довольствие в солдатской столовой. Получаемое с красноармейского котла питание было крайне однообразным и недостаточно калорийным, зимой утром и вечером мороженный мятый картофель, а на обед суп с овсяной сечкой, на второе мятый картофель с сельдью. Это получали все и солдаты и дети.
     Начсостав и их семьи переносил в этот период большие лишения и невзгоды. Непосредственно в районе полка было всего несколько жилых домиков и командиру полка было очень трудно найти комнату для семьи, многим пришлось жить в лагерных палатках.
     Ко всему этому добавилась нехватка воды. Полк с трудом обеспечивал подвоз воды бочками для столовой и красноармейцев, и не мог обеспечить семьи, разбросанные на гористой местности в палатках и частных домах. Попутно нужно отметить, что г. Владивосток в тот период, в отношении обеспечения водой был на голодной норме. Часто в столовых города и в ресторане, из-за сбоя поставок воды нельзя было выпить стакана чая. Водяной вопрос разрешился только с пуском в эксплуатацию водопровода Седанка – Владивосток.
     Посреди поселка из под скального уступа бежал тоненький ручеёк воды. Одно ведро заполнялось от 5 до 20 минут, очередь стояла круглые сутки.
     За зиму 1934/35 г.г. людям так надоела однообразная пища, что при появлении первой травы все свободные от работы вышли на сбор зелени для борща. Первый блин оказался комом, не зная местную фауну, приносили не съедобную растительность, и сваренный борщ пришлось вылить. В дальнейшем сбором занимались опытные люди.
     Долго весной и летом 1935 г. пришлось всему личному составу довольствоваться сушеными овощами, пока не начал получать свежие по нарядам округа.
     Как и все части 7 бригады, полк не имел рабочей одежды и обуви, работа в сырой обстановке в тоннеле быстро привел внешний вид красноармейцев в неприглядный вид. Командование полка имело в своем распоряжении право отчислять от заработанных средств часть, и покупать на них рабочую одежды и обувь. Но реально в продаже этого не было. Недостаточен был и отпуск починочного материала по линии военных округов. Создалось критическое положение – ; состава полка не в чем было выводить на работу. Командование, по добровольному согласию с бойцами, закупало у них из хранившихся на складе личных вещей с гражданки, всю сколько-нибудь годную одежду и обувь. Была также закуплена большая партия лаптей и веревочных чуней. Казалось, выход с обувью был найден. Но надежда на лапти и чуни не оправдалась. Они очень быстро изнашивались на щебне, а главное солдаты из шахтеров Донбасса (а их было большинство) относились к ним с пренебрежением, и никакие убеждения не помогали. Люди предпочитали ходить босыми, и всячески стремились избавиться от самодельной обуви. Пришлось провести серьезную работу с личным составом и строго спрашивать за порчу лаптей, поэтому они стали одевать их только на рабочем месте.
      Так на примере трёх полков показаны условия передислокации частей на Дальний Восток и бытовые трудности в первоначальный период их пребывании в новых местах обитания.

Часть 6.

Подсобное хозяйство.

     Во всех бригадах, том числе и в Европейской части страны (3 и 4-я бригады) сразу, в процессе формирования были организованы подсобные хозяйства на средства, отпущенные Управлением Корпуса. Уже весной 1932 г. на отведенных земельных участках были посажены картофель и овощи.
     Постепенно части приобретали молочный скот и свиней. Например, 24 полк вывез из г. Елец на Дальний Восток 28 коров и 50 свиней. Так поступили и многие другие полки.
      Большое внимание животноводству уделял командир 12 полка Терюхов Д.А. В этом полку в период с 1933 по 1936 г. содержалось 30 молочных коров Костромской породы, бык производитель и 300 свиней Английской породы. Причем убой свиней систематически восполнялся за счет молодняка, и общая численность не уменьшалась за весь этот период.
     Скот, привезенный полками на Дальний Восток, был большим подспорьем в малообжитых районах.
     На широкую ногу было поставлено подсобное хозяйство в 1-й бригаде, которая формировалась на Востоке. Кроме посевов, огородов и животноводства имелось и пчеловодство. Особенно славился этим 5-й полк, где было столько меда, что начсостав отказывался от него, хотя стоил он недорого. Большая пасека была затем и в 60-м батальоне, обеспечивавшая медом все части 7-й бригады.
     Необходимо отметить, что многие семьи начсостава 1-й бригады имели небольшие личные огороды, с которых в летний период имели картофель и овощи.
     Командиры частей понимали, что подсобные хозяйства являются главным источником пополнения продуктов для усиления питания личного состава (Гришель И.И, Терюхов Д.А., Шишкин А.Д. и другие).
     Для лучшей постановки дела в хозяйствах были наняты опытные скотники, доярки и огородники. Многие из них поехали на Восток из Европейской части и Сибири. Все работы по посеву, посадке, уходу и уборке, производились личным составом частей с участием членов семей начсостава. Командиры частей нередко отмечали наиболее отличившихся на работах в подсобном хозяйстве.
     Образцово было организовано содержание скота в 24 полку, за что доярка Мария Турчина (жена младшего командира сверхсрочника) была награждена Правительством в 1935 г. орденом «Трудового Красного Знамени». Молоком из подсобных хозяйств обеспечивались больные в полковых лазаретах, дети начсостава и сверхсрочников, частично столовые начсостава и санатории при санчастях. Овощи в основном шли на улучшение питания красноармейского котла. Начсоставу продукция отпускалась за наличный расчет в количестве устанавливаемом командованием части.
     При переформирования частей Корпуса в январе 1937 г. подсобные хозяйства были переданы строительно-путевым батальонам, а те батальоны которые по разным причинам их не получили – организованы новые.

Часть 7.

Охота и рыбалка.

     Дальневосточная тайга в те годы была ещё в первозданной красоте и щедро заселена зверьём и птицей, реки – рыбой. Это создавало прекрасные условия для охотников и рыболовов частей Корпуса и давало возможность получения дополнительных продуктов для улучшения питания.
     Во многих полках, а в последствии и в отдельных батальонах в выходные дни для начсостава и отдельно для красноармейцев – любителей охоты и рыбной ловли организовывались выходы на охоту за фазанами, утками и дикими козами, и на рыбалку.
     В некоторых частях по прибытии на Восток были созданы охотничьи команды в составе 10 -15 человек, которые вели отстрел зверя и дичи, мясо которых шло на улучшение питания красноармейского котла.
     Такая команда в 27 полку с разрешения соответствующих организаций вела охоту в запретных зонах под Владивостоком, где было много диких коз. Нужно отметить, что охота не носила хищнического характера, отстрел производился в ограниченном числе и времени года, что не отражалось на количестве зверя и дичи в крае. Все трофеи поступали на улучшение питания личного состава.
     Любителем охоты был, и командир Корпуса Лацис Я.Я.  Выезжая по служебным делам в бригады, он не забывал прихватить с собой охотничье ружьё. В 1-й бригаде, например, покончив с делами, он обычно выезжал в район Турьего Рога, чтобы немного поохотиться. Подстрелив 1-2 фазанов, он довольный возвращался домой.
      Немалый вред местному населению наносили дикие кабаны, которые буквально вспахивали огороды с овощами, поэтому местные частенько просили помощи у нас в борьбе с «лакомками». Полковник в отставке Купцов Г.И. вспоминает, что будучи командиром роты 4-го полка, нередко оказывал помощь местным железнодорожникам в организации ночных засад на диких кабанов, портивших их огороды. Один раз засада была организована даже на медведя полюбивший пасеку. А вот от засады на тигра он отказался, уж очень хитрый и опасный зверь. Правда он признался, что частенько засады были безрезультатными, не было опыта охоты на крупного зверя, да сами звери очень чуткими.
     Были и анекдотические случаи, когда командир роты 16 полка – заядлый охотник, однажды в тайге убил кабана. Тушу принес в роту на красноармейский котел. Старшина роты после разделки туши заявил, что кабан был домашний, он оказался кастрированный.
     Рыболовство тоже явилось одним из источников дополнительного питания. Во многих частях были организованы рыболовецкие команды. В 24 полку команда из 10 человек во главе с командиром отделения вела лов рыбы в бухте Конюшково. В Управлении 3-й бригады небольшая команда под руководством начальника АХЧ Налимова проводила довольно успешно ловлю рыбы в бухте Малые Куши. 12 и 13 полки совместно организовали ловлю иваси настолько успешно, что соленая рыба в бочках выставлялась прямо в столовой и бойцы брали её на закуску в неограниченном количестве.
     В 24 полку в субботу улов с последней тони ( участка ловли рыбы Прим. ИМЗ)поступал на доппитание начсостава. По воспоминаниям Макарова Б.А., замечательные условия для рыболовов – любителей были в частях 1-й бригады. Для полковых рыболовных команд были закуплены лодки и снасти. Вся рыба поступала на котловое довольствие. В 1934-1935 г.г. в районе Посьета существовало рыболовное хозяйство Корпусного масштаба, снабжавшее рыбой ОРС Корпуса и столовую начсостава во Владивостоке. В конце 1935 г. оно было ликвидировано.

Часть 8.

Медицинское обеспечение.

     Вся жизнь личного состава частей, производственная работа, техника безопасности, быт во всей свей многогранности, требовали надлежащего медико-санитарного обеспечения, которое осуществляла санитарная часть полков, а позже батальонов во главе со старшим врачом.
     Лечебную работу в полку и отдельном батальоне осуществлял медицинский пункт довольно сильного состава. В полку 6-12-5=23; в мостовом батальоне 8-4-2=14; в строительно-путевом батальоне 6-4-3=13 человек.  Первая цифра старший и средний медсостав, вторая – младший медсостав, третья – красноармейцы санитары. Во всех ротах были санитарные инструкторы. Санитарный транспорт состоял из 1-2-х санитарных двуколок.
     Санитарного автотранспорта просто не было, для перевозки больных часто использовали попутный транспорт. Первоначально иногда приходилось отправлять заболевших бойцов и на грабарке (гужевая двухосная телега для перевозки земли с раздвижным дном Прим. ИМЗ). С появлением ж.д. пути отправляли больных на дрезинах и мотовозах, диспетчер сразу давал этому транспорту «зеленую улицу».
     Врачам, обслуживавшим рассредоточенным вдоль трассы подразделения, прикреплялись верховые лошади.
     В каждом батальоне полка организовывался свой медпункт со стационаром на 6-10, а иногда и более коек, выделяемых полковым медпунктом для лечения на месте больных, не требующих эвакуации.
     Прикрепленные к батальонам полка врачи с помощью санинструкторов проводили весь комплекс медобслуживания в пунктах, а при отдельном расположении рот с выездом в последние верхом на лошади.
     Медицинские осмотры личного состава, прививки против инфекционных заболеваний, амбулаторное и стационарное лечение больных, медснабжение, посылка в нужных случаях больных для рентгенлабораторного обследования и консультаций, соблюдение норм питания, размещения и обмундирования – вот далеко не полный состав забот медработников.
     Всякое отступление от этих норм, становилось предметом вмешательства врача для устранения недостатков. С приближением холодов врачи требовали утепления лагерных палаток или их замены на барачные, устройства пищеблоков в ротах, сушилок для одежды и портянок, гигиенических душей при отсутствии бань, оборудования примитивных дезкамер и  т. д.
     Большое внимание уделялось борьбе с производственным травматизмом Вследствии нарушений, а чаще незнаний правил техники безопасности, что иногда приводило к гибели людей.
     Требовалось бдительность в вопросах питания. В тот период очень часто были случаи попадания в продукты инородных тел – мелких гвоздей в макаронах, стекла в крупах, из-за многократного использования тары под разные грузы. Поэтому медработники и санинструкторы обязаны были присутствовать при разборке продуктов.
     Требовался серьезный контроль за работой поварского состава. Подполковник м/с службы в отставке Доломанов С.А. вспоминает, что в 17 полку начали готовить холодец из отличных продуктов, он лично проверил качество мяса и конечного продукта и дал команду на разлив его в чашки и тарелки. При этом осмотрел только часть посуды, повар заверил, что другая часть тоже отлично вымыта. Оказалось, что он соврал и  те, кто ел со второй части посуды получили легкую токсиноинфекцию, из-за плохой мойки посуды.
     До 1936 г. картофель и особенно овощи поступали в части в сушеном виде, и при закладке в котел требовали предварительной подготовки. Нередко в наваристом борще, приготовленном из сушеной капусты, под слоем листьев скрывались червяки, всплывавшие из разварившихся листьев капусты, обнаружить их было можно, только размочив предварительно листья.
     При походно-полевом питании медперсонал требовал обязательно ошпаривать в кипятке котелки и ложки и мыть рук перед едой.
     Общая заболеваемость в частях Корпуса не выходила за рамки цифр в других частях Красной Армии, если не считать случаев цинги и гиповитаминоза, для лечения которого кроме фармпрепаратов применялись листья капусты, настои из игл хвои и шиповника обязательно употребляемых перед едой.
     Дефицит витаминов восполнялся сбором дикорастущей зелени и черемши и с поступлением на снабжение свежих и квашеных овощей.
     Для лечения заболеваний, требовавших длительного лечения в бригадах и в Управлении Корпуса имелись войсковые лазареты.
     Массовым заболеванием малярией подвергся личный состав 12 полка на строительстве левобережного подхода к мосту через р. Волга у г. Нижнего Новгорода летом 1933 г., так как местность там была малярийной. Командование ожидало вспышки, ежедневно заболевало по 10 – 12 человек. По распоряжению командира полка Терюхова Д.А., весь свободный от дежурства медперсонал был направлен на опрыскивание ядохимикатами малярийных мест в районе полка. Одновременно был введен обязательный ежедневный прием хинина (акрихина) всем личным составом и семьями начсостава, под строгим контролем.
     Опрыскивание местности своими средствами мало помогало, и тогда по просьбе командования опрыскивать начал «Губосавиахим» со своих самолетов. В результате принятых мер заболевания малярией полностью прекратились.
     На Дальнем Востоке при размещении различных работах на необитаемых таёжных участках в весеннее - летний период 1934 г. и в последующие годы части Корпуса столкнулись с непонятной тогда болезнью, опасной по своим последствиям и дававший высокий процент смертности в 17, 24 и других полках.
     Как в последствии стало известно, это был клещевой энцефалит, тогда ещё не изученный. После первых заболеваний, протекавших в тяжелой форме со смертельными исходами в течении 8-10 суток, врачи совершенно растерялись. Растерянность царила не только у врачей всего Корпуса, но и работников Военно-медицинской Академии им. Кирова в Ленинграде.
     Сначала предполагали, что причина в воде. Категорически запретили пить некипяченую воду, однако заболевание продолжало расти. Другие предположили, что причина в перегретом теле человека, запретили работать без обмундирования. Количество взысканий за нарушение противоэпидемиологических мероприятий росло, а количество заболеваний не уменьшалось.
     Все заболевшие неизвестной болезнью эвакуировались в госпиталь в г. Ворошилов. В целях срочной госпитализации заболевших в тайге была расчищена площадка для посадки самолетов, прилетавших по вызову. Случаев возвращения в свою часть заболевших не было, так как были тяжелые осложнения в организме, и они освобождались от службы по состоянию здоровья.
     Для изучения на месте странного заболевания из Ленинградской Академии и из других медицинских центров приезжали медработники. И только к 1937 г. эту болезнь изучили.
     Было установлено, что болезнь происходит от укусов клещей, и употребления мяса больных животных. Для лечения были выработаны специальные сыворотки и мероприятия по предупреждению этого заболевания. Сначала энцефалит был открыт в тайге Хабаровского края, появилось наименование «таёжный», но выяснилось, что она встречается и в других районах страны, где местные условия обеспечивают размножения переносчиков – клещей (в том числе и Европейской части ). Появилось название «клещевой».
     По мере изучения этой болезни сделали вывод, что в весеннее – летний период чаще болели люди в необжитых краях, по мере обживания районов заболевание  падает, и что не все клещи являются переносчиками заболевания, и только в очагах их распространения процент заразных насекомых повышается. При этом чаще заболевали солдаты 1-го года службы, попавшие в тайгу впервые, а старослужащие и местные жители вырабатывают иммунитет.
     Профилактика была очень простая: расчистка кустарников вблизи жилья, применение химикатов для обработки местности, в палатках расставляли банки с хлорной известью, для хлорирования воздуха, ежедневный осмотр тела на предмет уничтожения клещей.
     Нужно отметить, что падеж был в первые годы и среди лошадей, после получения иммунитета он прекратился.
     Заболевание бруцеллезом было значительно меньше. С ним столкнулся 36 батальон на ст. Слюдянка, когда нарушался порядок выдачи молока без его кипячения, а также он был в частях в районе ст. Варфоломеевка.
     Большим бедствием для личного состава частей была мошкара (гнус), комары и оводы. В накомарниках работать было очень тяжело, поэтому красноармейцы использовали их неохотно. Специальных мазей в то время не было, делали самодельные – смесь вазелина с керосином, правда действие его было не продолжительное. Со временем у большинства вырабатывался иммунитет от укусов, а вот остальные ходили с распухшими лицами, волдырями и расчесами.
     На некоторых участках работ – Облучье – Архара, деревня Бровничи и другие было обилие змей, в том числе и ядовитых. Были случаи гибели детей местных жителей от укусов, среди солдат таких случаев не было, правда, они сильно пугали бойцов, когда заползали в палатки и одежду красноармейцев.
     В первый период пребывания Корпуса, часть начсостава жила без семей, в далеко не обустроенном быте, зачастую на пределе физических возможностей. Поэтому получили распространение ночные санатории. Они создавались на 10-15 человек при частях, в ведении медработников. В эти санатории направлялся начсостав в порядке очереди или состояния здоровья. В них командиры получали улучшенное и бесплатное питание ( за счет подсобных хозяйств, охоты и рыбалки), при необходимости медпомощь и отдыхали после напряженного трудового дня Группы менялись обычно через 10 дней.
     Медработники Корпуса умело использовали барачные палатки для размещения амбулаторий и аптек. Такие палатки, хорошо отапливаемые и оборудованные, привлекло внимание командования Красной Армии в Монголии после событий на Халкинголе. Начальник медслужбы Армии организовал выезд медработников частей в 36 отдельный строительно-путевой ж.д. батальон в порядке учебы, как образцовый.
     В целом медобеспечение Корпуса было в то время вполне удовлетворительное и полностью обеспечивало нужды частей и подразделений в далеко не простой жизни в глухой таёжно-лесистой местности. Медслужбу в Корпусе и бригадах возглавляли опытные медики: Красков А.А., Златин Д.П., Иовлев И.Г., Лаписов Р.Р., Бельский В.Т., Савин Н.И., Сукачев В.П., Смирнов Ф.М., Сергеев П.А.
     Большую работу эти товарищи выполняли по медслужбе в переформированных частях и оказании помощи местным жителям.
     Ветеринарную службу  возглавлял Начальник ветслужбы Корпуса, в бригадах ветврачи, в частях ветфельдшеры.

На фотографии сборный деревянный домик Свиньина, применялся для семей командного состава и как общежитие на Дальнем востоке.

Архив Историко-Мемориального Зала ЖДВ.
Июнь 2022 г. В. Петропавловский.