Друг

   Как вам кажется, что является тем самым краеугольным камнем, без которого немыслимо хозяйство обыкновенной среднестатистической деревенской дачи? Грядки с петрушкой? Ну это, знаете ли, уж кому как придется. Тогда может быть мангал во дворе, или 4G на всех двадцати сотках ? Не скажу ничего насчет первого (язва), а вот с необходимостью хорошей связи, пожалуй, соглашусь. Хотя бы потому, что когда интернет не ползает, а летает, то можно уже не скрипеть зубами, пылясь в душной воскресной пробище, змеящейся в  полуденном мареве по направлению к столице, а лениво подтянуться на работу, к примеру, где-нибудь вечерком во вторник. Или вовсе с неделю там не появляться, решая все насущные вопросы в шезлонге под яблоней. Так что- да – интернет, наверное, это основное.
С единственным, с вашего позволения, уточнением. Когда вдруг наступает осень, со своими разверзнутыми небесными хлябями,  неугомонными норд-остами за окном, а также полосками инея на флоксах по утрам, то на роль первой скрипки в дачном оркестре сразу же начинает претендовать печь. Да, да, именно она- простая  деревенская кирпичная двуходовка, как это ни удивительно.  Данное обстоятельство становится совсем очевидным, когда у нее вдруг ослабевает тяга.

   Мне моя печь досталась еще от прежних хозяев. Фундаментальная такая конструкция размером где-то с ванную комнату в малогабаритной квартире. Точь-в-точь героиня русской народной сказки про Емелю. Жить на ней можно при желании, причем даже автономно. Вещь! И я никогда раньше не жаловался на свою печь в отличие от нестабильной сотовой связи. А тут раз - видимость ноль, спазмы, слезы в горле и истерика у кота. Самостоятельные робкие попытки разобраться с проблемой привели еще к большему задымлению.
-Угоришь еще с ней неровен час, тут уже специалист нужен, - мрачно прокашлял я в мокрый платок и пошел искать печника.
  Казалось бы, найти печника в эпоху тотальной газификации не такая уж простая задача. А хорошего печника, тем более. Но мне неожиданно повезло. Добрые люди подсказали, что совсем недалеко от нас проживает один такой талантливый анахронизм- на все руки мастер. Я, не мешкая, отправился по их наводке в соседнее Лукьяново и еще до обеда привел к себе широко отрекламированного умельца.
Им оказался угрюмый узкоплечий мужичок без определенного возраста, в морском не по размеру бушлате и в очечной оправе лишенной стекол, зато с красивым русским отчеством Данилыч.

   Проигнорировав коврик у дверей, Данилыч- мастер уверенно проследовал в горницу, где недовольно шмыгнул носом.
- Ну показывай- давай, чо там у тебя?
После чего, не дожидаясь приглашения, он просунул свое тщедушное тело в пасть печи и в какой-то момент целиком погрузился в ее чрево, так что снаружи оставались только его ступни, обутые в опорки с почти уже отслоившимися подошвами.
- А ну поддай-ка свету сюды, хозяин. Эхма… ееешкииин ты кот…- периодически доносилось наружу из недр кирпичной кладки.
Наконец он выбрался из топки и посмотрел на меня, щуря свои оловянные глаза, слезящиеся от резкого солнечного света.
- Хайло мне твое чо-то не нравится, - изрек он, после некоторого раздумья.
«А я будто от твоего в восторге, - тихонько обиделся я, - Ты бы на свое мурло лучше глянул, клоун, прежде чем такие вещи людям порядочным говорить».
- Хайло ни к черту у тебя…- повторил он, глубокомысленно размазывая сажу по щекам, - А задний проход твой и вовсе осыпался от загнетки прям и до вьюшки. Разобрать бы надо его, пробить.
«Ааа, - дошло до меня наконец, - ну если  только в  таком, в узком смысле, тогда да, в этом случае, конечно- пробивай»
- Ну и что теперь ждем, товарищ, за чем-дело-то стало?
- Пятьдесят тысяч пойдет? – насупился он так, словно бы слышал, как я мысленно называл его клоуном.
  Дороговато, конечно, слов нет, но объяснимо. Деревенский жук видит, что перед ним чужак столичный, да еще при деньгах, поэтому-то и не мелочится. Со своего односельчанина, глядишь, и половины б цены не взял. Но, пожалуй, не буду с ним торговаться. Обидится еще, заартачится. Кто знает, какие тараканы у него сидят в голове. А у меня хайло, понимаешь, ни к черту, задний проход осыпался и холода на носу. На все пойдешь тут.
- Аванс? – спросил я у него, прерывая затянувшееся молчание.
- Чо?
- Задаток, спрашиваю, нужен какой?
Тот скривил уж было рот, чтобы назвать сумму, но потом вдруг осекся, и произнес сквозь зубы.
- Нее, не надобно. Вот выложу как, работу примешь, и отдашь тогда враз.
Ну, как знаешь, думаю. Была бы честь предложена. Мне же только лучше, раз ты у нас принципиальный такой. А- то ведь как обычно бывает у вас у шабашников, получил бабки и потом хоть трава не расти. Отделается как-нибудь и на том слава Богу. А тут мне в кои-то веки попался честный работник. Только хмурый он какой-то, неприветливый и дерет много.
Как бы то ни было, мы сговорились, что он за обещанные деньги переложит часть топки и прилегающий в ней дымоход, а заодно поправит трубу на крыше, которая последнее время стала смотреть не ввысь, как у них это принято, а куда-то на восток, в сторону соседей.

   На следующий день он пришел с утра пораньше и сразу же взялся за работу. Трудился Данилыч хоть и с кислой миной на лице, но споро, не отвлекаясь на всякие досужие рассуждения, типа «и какой же подлец свод тебе так вывел». К обеду от моей печки осталась примерно половина, зато в центре горницы выросла изрядная груда кирпичей.
«Ну что ж, дело двигается, вроде… тьфу-тьфу. Только не нравится мне, что  он  хмурый такой, - не успев толком порадоваться, вернулся я к своим исконным подозрениям, - Вон как стиснув зубы пыхтит, остервенело по кирпичам долбает. Мучается, а не творит, лямку  бурлацкую тянет будто. Наверное, все потому, что чужой я для него. Был бы из своих, тогда другое дело. И тоску смертную вокруг себя не нагонял бы и, главное, делал б свое дело  с душой, а значит более качественно. Неплохо было б задружиться с ним, сойтись на короткой ноге. Тем более работа сейчас уже ответственная пойдет- кладка. Неплохо-то оно, конечно, неплохо. Только как это сделать- вот в чем вопрос,  да еще по-быстрому чтоб».
- Как- Как? - спохватившись ударил я себя по лбу, - А самый проверенный способ в данной местности, самый безотказный. Забыл? Тем более время к обеду как раз.
Через мгновенье я уже стоял перед ним, держа в руках ноль- пять Столичной, и точно Шурик из «Кавказской Пленницы» изо всех сил барабанил себя указательным пальцем по кадыку.
- Ну что, может опрокинем по стаканчику- на удачу, чтобы работа спорилась, - задорно подмигнул ему я.
Данилыч, к моему удивлению, не только не подпрыгнул от радости, а скорее даже наоборот- поморщился словно от зубной боли.
- Нее, дело сперва … - усердно замотал он головой, - Вот выложу когда, тогда и отметить не грех.
- Уверен, а-то давай по маленькой?
- Вот выложу сперва…
- Ну чего ты заладил- выложу, да выложу. Правильный какой. Когда выложишь, тогда, само собой, отметим. А сейчас просто за знакомство распишем по соточке, аперетивчик не более того. Иначе качества не будет.
В конце концов, приложив немало усилий, я все-таки уломал строптивца.
- Хрен с тобой, паря, - сверкнул глазами Данилыч, - Наливай уж, все одно не отвяжешься, вижу … что репей твой.
- То-то же.
По мановению моей руки на столе возникли две стопки, банка шпрот и тарелка с маринованными огурцами.
Как я и предполагал, спустя каких-то полчаса мы с ним стали если не друзьями, то хорошими приятелями. А через час почти братьями.
- Вот ежели тебе печь для готовки, а не токмо для согрева нужна, - рассуждал он, выуживая коричневыми от табака пальцами шпротину, - Тогда тебе русская в самую пору придется. В точь такая ж, как у тебя дурында.  В ней и горнило есть, и шесток для посудины вона имеется. А для тепла, паря, и голландка за глаза сгодится. Нынче хозяевы для тепла все боле делают, для тепла, да для красивости. Вот ведь оно как…
Узнал я также по ходу дела и много нового и интересного для себя:
«Воздух, он ведь как сначала идет? Он  греет щеку сперва и перекрышу, а потом за порожек тянет в устье, а там уже прямиком через хайло в перетрубье…»
В том числе и полезного:
«Разделка, она, брат, для пожаробезопасности нужна. Иной даже не смотрит на нее. А зря. Через нее все пожары бывают, ну те, которые не по пьяному делу, конечно…»
За дружеской беседой незаметно опустились ранние осенние сумерки и из отверстой печной трубы потянуло холодом.
- Нынче уже не возьмусь- только напорчу, - сказал он мне, собирая в сумку свои инструменты. - Устал я чо-то, глазомер уж не тот. Неа, я могу конечно. А ну, как, ешкин кот, напортачу, а? То-то. И как я потом буду тебе в глаза смотреть, Сань. Верно ж ведь? Мы ж не чужие люди, Сань. Верно?
- Верно, верно, - радостно кивал я, с удовольствием отмечая, что стал для него своим в доску.
- Тогда давай пять, брат. Я тогда знаешь чо? Я завтра приду попозжей чуток. К десяти, Сань, лады? Да не боись, друг, все в лучшем виде сработаю. Тянуть бууудет, дрова из трубы начнут вылетать.
- Даже не сомневаюсь.
- И вот еще чо, чуть не забыл, - сказал он стоя в дверях и неловко разминая свой картуз- Ты это, давеча, вроде, о задатке чо-то там говорил, так Сань?
- Ну было дело, а чо?
Я сам того не заметил, как перешел на его язык. Не зря говорят, что с кем поведешься.
- Созрел до аванса, хочешь сказать?
- Ну да, - закивал он с облегчением, - Ты мне…это… по дружбе-то по нашей отстегни рубликов эдак десять. Тысяч конечно. Можно и двадцать. А я уж завтра отработаю не на страх. Тяга у тебя в заднем проходе такаая бууудет, что у эроплана реактивного…

   Назавтра, как вы уже, наверное, догадались, он не пришел. Ни к десяти не пришел, ни в одиннадцать. А в двенадцать я уже нетерпеливо стучал в окошко его пятистенка. На стук  в окно высунулся удрученный  бледновато- желтоватый лик с длинной, достававшей аж до носа челкой, выпавшей из красного домотканого палантина.
- День добрый, сударыня. Тут дело такое … С Данилычем  бы переговорить.
- Нельзя никак, - строго ответила челка.
- С чего бы так?
- Не может он говорить потому что. Со вчера, ирод, лыка не вяжет.
- Это как же так получилось то, - ахнул я, ощутив озноб во всем теле: "Вот тебе и Юрьев день!"
- А вот так и получилося!- запричитала моя собеседница,- Как давеча прикатился откуда-то на бровях, так и тикать  до лабаза бегом. Нынче зенки тока  успел продрать бесстыжие и шасть сызнова в сельпо. Ладно б еще хоть карман был пустой. Так ведь нет, деньги раздобыл где-то скотина. Куча грошей, сама видала. Почитай, теперича на месяц, не меньше, закатился. Пока до нитки не пропьется - не угомонится. Ну это ж надо-ть, а? Полгода ведь в завязке и на тебе...
- Сейчас-то где он хоть, можно поинтересоваться?
Наверное, несмотря на удручающую реальность, глубоко внутри меня еще теплилась робкая надежда. Поэтому мне  вдруг захотелось  заглянуть Данилычу в глаза, объясниться,  устыдить, вразумить по - дружески.
- Да где ж ему быть-то еще, с Манькой со своей лежит в обнимку, поганец…
- Манька- это любовница его что ли, извините уж за прямоту. Как  найти ее, не подскажете?
- Любооовница? - презрительно фыркнула женщина, тряхнув челкой, - Даа кудыы ему… Манька, то корова наша. Любооовница!  Нет, ну это ж надо-ть, а? Полгода  ж в завязке…
Как бы в подтверждение ее слов из хлева донеслось разухабистое- Из-за ооострова на стрежень…, которому вторило полное безысходной тоски- Муууу.

   Я все-таки не удержался и, испросив разрешения у хозяйки, проследовал в полумрак скотного двора. Там в яслях на охапке сена с расстегнутыми портами и в бушлате на голый торс полулежало человекообразное существо, в котором я не без труда узнал своего нового друга. Над ним нависала расстроенная коровья морда, которой инородным телом перекрыли доступ к любимым яствам- осоту и люцерне.
- … Мууууу.
- Сааня! - увидев меня, существо радостно замахало одной из конечностей, - Саанек … звиняй, друууг!
Данилыч попробовал  было привстать, чтобы обняться со мной, но обессиленно упал в свои ясли и замотал головой, - Тута я слегка того… не в рабочем порядке  я чо-то. Но завтра в восемь у тебя. Как штык. Жжеллезно. …Нааа прооостор речной волны….
Данилыч обтер свое красное потное лицо об грустную Манькину морду и, пошарив у себя где-то под боком, достал бутылку.

  А что я? Постоял и пошел, невежливо же мешать чужому счастью. Тем более если сам виноват- побрататься решил на свою голову- стратег, блин.
И сейчас вот уж вторую неделю сижу -зубами стучу от холода. Жду, когда дружбан мой лучший налакается.
Благо, что хоть интернет в деревне отвалился и мне завтра придется ехать на работу…