Нина

   - Ох и жара сегодня! А пошли на наше место, - предложила Нина, искоса с хитринкой взглянув
на Вадима. - Может, там народа будет поменьше.
   - А пошли, - легко согласился он, забирая у неё пакет с полотенцами.

   Место, которое они давно облюбовали, находилось около   старого каменного сарая, укрывшегося  за несколькими оврагами на окраине городка. Там имелся небольшой песчаный пляж, полого уходивший в воду, но туда можно было пройти лишь по узкой тропинке, петляющей  вдоль реки меж густых кустов и прибрежных деревьев.

Из-за мелких, но крутых оврагов сюда не могли заехать вездесущие автомобили, и потому оно не было таким уж популярным среди городских жителей, любителей шумных пикников на природе.

   Вроде бы и не так далеко от крайних домов, но купались здесь лишь немногочисленные отдыхающие, добиравшиеся сюда на своих двоих, в основном, местная пацанва, молодые мамаши с детьми, да пожилые пенсионеры - любители природы.

   Купальщиков на пляже было пока совсем немного. Быстро скинув одежду в сарае, Вадим
с Ниной долго  плавали, загорали и вновь погружались в прозрачную, почти горячую воду. Знойный ветер со степи мгновенно высушивал купальники, охватывая жаром загорелые тела.

   К полудню вдоволь накупавшись, решили окунуться в последний раз и всё же пойти домой. Долго плескались и со смехом гонялись друг за другом. Наконец, Нина первая вышла из воды и скрылась в полумраке невысокого сарая, чтобы переодеться.

   Через несколько минут Вадим тоже вылез из воды и расслаблено побрёл к сараю.
Зайдя внутрь, тут же наткнулся на тоненькую фигурку девушки. Она стояла обнажённая прямо перед ним в столбе солнечного света и неотрывно смотрела  в его глаза. Даже сквозь загар был заметен густой румянец на её щеках.
   - Мне очень-очень стыдно, но я люблю... - она судорожно вздохнула и продолжила: - Я.. Я так люблю тебя и хочу быть только с тобой, всегда и везде!

   Нина шагнула к Вадиму и порывисто обняла его на удивление сильными руками, стыдливо спрятав лицо на груди. Он неловко обнял девушку, почувствовав твёрдые полушария её грудей, ощутив, как вся она, упругая и горячая, прерывисто дыша, прижалась к нему.

   Голова парня закружилась, тело  обдало жаром, а сердце бешено заколотилось. Нина подняла голову и вдруг неумело прильнула к его губам, тихо застонав.

Лишь когда оба уже начали задыхаться, только тогда они оторвались друг от друга.

   Вадима потряхивало, руки, касавшиеся её бархатистой кожи, дрожали, и он, отдёрнув их и стыдливо отведя глаза от нагой девушки, хрипло буркнул:
   - Я... Я переоденусь там, снаружи...

   Подхватив свою одежду, он выскочил из сарая, отбежав метров на двадцать и укрывшись
за густыми кустами, быстро переоделся. Подождав несколько минут, негромко крикнул: - Нина! Ты скоро? Пошли уже...
Услышал в ответ: - Сейчас, телефон уронила, куда-то в щель между досками упал.

   Девушка показалась в проёме сарая, где когда-то была дверь, держа в руках непонятный
ребристый и ржавый предмет.
 - Это что такое? - вопросительно Взглянула она на Вадима, - Эта штука там Под досками лежала.

   Нина вертела этот странный предмет и так, и сяк, пытаясь счистить затвердевшую глиняную корку и понять его назначение.

   А на Вадима напал какой-то ступор. Тело оцепенело, внутри разлился холод, лишь глаза жили своей беспокойной жизнью.

   Вдруг от находки отлетела ржавая странно-изогнутая пластина и упала на сухую землю.
Он с ужасом опознал в ней деталь гранаты, которую им показывал на уроке учитель, когда-то воевавший в Афганистане и потерявший там руку.

 - Бросай! Бросай сейчас же! - заорал он, махнув в сторону рукой. Нина непонимающе посмотрела на него, затем в ту сторону, куда он указывал.

   Вадим выскочил из-за куста, взглянул влево и на какой-то миг замер.
   - О, чёрт!!!

   На берегу расположилась стайка девчонок, среди которых затесался долговязый подросток постарше - видно чей-то брат, похоже, приданный им в виде охраны.

   Вадим посмотрел в другую сторону.
   - Да чтоб тебя!...

   Там расправляла цветастое покрывало полная женщина с тремя малышами, которые
с радостными криками бегали вокруг в своих разноцветных трусиках. Женщина
с неудовольствием подняла голову на его крик, продолжая разглаживать складки топорщившегося покрывала.

   Парень оглянулся - за ним никого не было. и он заорал Нине:
   - Бросай! Бросай  сюда!

   Нина как-то растерянно посмотрела на него, отрицательно покачала головой и развернулась, подняла руку, чтобы по-девчоночьи бросить свою находку в глубину сарая. Изо всех сил Вадим кинулся к ней, но не успевал! Не ус-пе-вал!!!...
   Яркая вспышка и мрак...

   Очнулся он в больнице на пятый день. Оказалось, осколок чиркнул его по голове, выбив сознание, второй же распахал снаружи бедро, но кость осталась целой. Больше никого не задело, остальные осколки приняли на себя каменные стенки старого сарая. Потом приехавшие сапёры обнаружили там ещё несколько мин и гранат, оставшихся с той, далёкой войны.

   К нему в палату пару раз приходил немолодой усталый следователь, долго и нудно расспрашивал о случившемся, заполнял какие-то бумаги. Всё это проходило мимо его сознания, задевая лишь краешком.

   Потом Вадиму рассказали, что Нину похоронили через несколько дней в закрытом гробу. Пришло много людей. Был траурный митинг, оркестр, венки и много цветов. Произносили речи
о её героическом поступке, даже в газете писали о ней и вроде бы даже хотели посмертно наградить, но затем как-то всё постепенно забылось.

   ...Он стоял , до хруста стиснув пальцами металлические прутья небольшой оградки,
и не отрываясь смотрел на весёлое лицо Нины, радостно улыбающейся ему с фотографии
на скромном памятнике. Он глядел и не замечал, как по щекам стекали непрошенные слёзы, как тёплый ветер шевелил волосы на голове, словно чья--то ласковая рука гладила его непокорные вихры...