Вегас как ни к чему

                Целебджихад ком
    Долбанный триппер, подхваченный в меблирашках Бендоцци у какой - то русской эмигрантки, показавшей мне египетскую е...лю, тек и зудел, к тому же на яйцах вылезли проплешины, то ли экзема, то ли постарел я, но Мона соглашалась лишь надрачивать мне, каждый вечер усаживаясь на низенькую скамеечку, купленную за десять центов на рождественской распродаже в  " Кей - март ", решительно и злобно дергала зиппер, хватала член кулаком и яростно вздрачивала. Я выл от боли, проклиная всех русских и египтян, но Мона, как всегда просчитав меня, принималась рассказывать возможно и выдуманные истории из своей бурной жизни, и я плыл, закрывая глаза и представляя все те непотребства, что вытворяли за горстку мелочи ее многочисленные воздыхатели. Как - то раз Каррудрес, заснув у нас на диване, рассказал мне с утра, что многое из этих историй - правда, приукрашенная, конечно, или чуть сглаженная, но правда. Взять хотя бы эту поездку с итальяшками. На самом деле это были загулявшие на Манхэттане рочестерские дроворубы, искавшие на грош пятаков развлечений, а подвернувшаяся им в дансинге пьяненькая Мона и предоставила всей компании этих развлечений с лихвой, пусть и болел ее зад с неделю, а продинамившая фермеров Лис дольше месяца пеняла подруге, намекая на неприличную доступность, ведь уважающая себя девушка не дает в жопу на первом свидании.
     - Хрена свидание, - фыркала Мона, поглаживая мне яйца ногтями. - Они поимели меня во все дыры, разбили рожу, отняли доллар и бросили на сельской дороге. Я, сука, три часа перла до заправки Жимми, а за такси пришлось расплатиться коллективным минетом. Долбанный кучер ! Привез меня в гараж и пригласил десяток потных мужиков.
    - Но почему ты заменила рочестерцев на итальяшек ? - удивлялся я, ерзая под ее уверенными движениями. - Какая, на хрен, разница, кто именно тебя трахал ?
    - Ну как, - смеялась Мона, вытирая меня салфеткой, - одно дело свои ублюдки, другое - вонючие мигранты. Ты же сам говорил, что эти пидарасы готовы на любую работу за пять центов, пока трудолюбивые коренные нажираются картофельными самогоном, пребывая в великой депрессии.
    Депрессия. Злостная выдумка социалистического паралитика, сухоточного еврея в инвалидном кресле, укатываемого дядюшкой Джо по буеракам мировой политики. Все помнят, что не было никакой депрессии. Было массовое кидалово, хренов Морган решил обуть биржу и разорить вчерашних партнеров, но не рассчитал и обрушил Доу Жонса к такой - то матери.
    - Вставай, Доу Жонс, - упрашивал лежащего мужика в пиджаке Гувер, кокетливо красуясь перед ним в девичьем розовом платьице, -  разве не видишь ты прямой угрозы с Востока, где коварные русские воюют с хохлами ? Ты только прикинь, Доу Жонс, как разовьется их и так могучая экономика после присоединения мощных кластеров Дамбасса и Луханска Задроченного ?
    Лежащий навзничь Доу Жонс лишь горько вздыхал, мотая кудлатой головой. Да, было время. Хорошо, что русские, как обычно, просрали не только Дамбасс, но и весь Дальний Восток, а то страшно представить, во что мог вылиться вооруженный конфликт двух таких величайших держав мира : России и Украины.
    - А почему ты никогда не давала ниггерам ? - спросил я, застегивая ширинку, вовремя вспомнив ту кофейную мулаточку, что мы с Карлосом уболтали немного попозировать, представившись Антонионами. Классная жопа, кстати.
    Мона приподняла брови и отправилась на кухню, не ответив. Сучка. Проявляет расизм. Сама же ведь облизывается на грандиозные чорные шланги, мечтает, паскуда, как заглотила бы этого удава, а гляди ж ты : брезгует. Хорошо, что я немец.
    - Какой ты немец ! - закричала Мона с кухни, гремя тарелками. - Ты лысый мудень, Хенри. Сшибаешь центы, пока Лон набивает карманы, пресмыкаешься и дрочишь мозги по вечерам, думая, что писатель.
    За супом она уговорила меня потребовать прибавки. Утром, надев набекрень котелок, я попер к Костигану - кастетчику, но на Пятидесятой наткнулся на О *Рорка. Детектив агентства стоял у зеркальной витрины, силясь разглядеть за ней голую бабу. Ходила такая байка по городу, что Блуменфельд, приехав из Европы, завел у себя голландский кабинет, но поскольку наши пуритане обосрутся, но не позволят голым девицам красоваться, как мясо или манекены, в витринах, забацал зеркальное стекло.
    - Ты не знаешь, Хенри, - проговорил О*Рорк, закуривая, - какой смысл помещать голую девку в витрине, если ни хрена не видно ?
    Я пожал плечами. Голова была забита другим, какие еще девки, пусть и голые. Срать на девок. Витрины, бля. Срать на них тоже.
    - О чем ты только думаешь, - бубнел недовольный О*Рорк, вышагивая, как гусак, рядом со мной, - снова надев этот котелок, мало тебе пенял Лон на той неделе ? Смотри, Хенри, дождешься, отправит он тебя в бригаду Чинаски.
   Я невольно поежился. Бригада Чинаски. Набранные в канавах безработные мойщики трупов, отчаянные и циничные. За пару центов они могут запросто отрезать тебе хер, а когда потом, через день или два, ты купишь хот - дог в Центральном парке, то не изумляйся, найдя собственный член посреди тостов, обмазанных обезжиренным маргарином. Ублюдки.
    - Не ссы ! - хлопнул меня по спине О*Рорк, открывая дверь в офис Костигана.
    Поднимаясь по лестнице, я думал, что, в натуре, как же хорошо, что я не русский ни х...я, иначе думал бы о совсем другом. О любой херне мыслил бы я, цитируя про себя Локкарта. " Они готовы разговаривать часами, но утром, когда надо действовать, спят в своих кроватках " . Сучий же потрох, более сотни лет прошло, а говноеды как жрали, производя, говно, так и продолжают, сменив по моде долгополые сюртуки и цилиндры на брючки - дудочки и прочую х...ню. Русиш интеллигенция. Или, как правильно сказал Ильич, говно нации. Забавно, но если у нации такое говно, то даже страшно представить, каковы остальные классы этих великих.