Погоня

Сквозь неплотно задернутые шторы заглянуло солнышко. Я почувствовал приятное тепло на щеке и проснулся. Встал с кровати и поплелся на кухню. Чтобы окончательно проснуться, я решил хлебнуть кофе.

Заглянул в буфет – пусто. Пошел к соседу и позвонил в дверной звонок, рассматривая железную дверь. В центре, виднелась небольшая вмятина. Я вспомнил случай, как однажды дядя Гриша пришел домой навеселе – насвистывая мелодию.
Тетя Зина, видимо рассердилась и долго не открывала дверь супругу. Он психанул и побежал в гараж. Вернулся он оттуда уже с кувалдой и стукнул по железной двери. Звон стоял, как на колокольне. Тетя Зина сразу распахнула дверь, прикрывая уши ладонями.

Послышались шаги, и вышел сосед.
– Иван, что-то хотел? – спросил он.
– У вас кофе есть?
– Я тоже любитель кофе. Проходи на кухню, составишь мне компанию. Заодно расскажешь интересную историю из армейской жизни, – улыбнулся дядя Гриша, разливая кипяток в чашечки. По кухне распространился ароматный запах кофе.

Я сделал глоток кофе и начал рассказ:
После учебной части нас распределили по частям нашей необъятной родины. На «Газ 66», мы мчались на вокзал. Дул слабенький ветерок, тополя, как бы прощаясь, махали нам листочками. Чувство радости невозможно было передать словами. Минут через тридцать, машина остановилась...

Мы с другом подошли к кассе. Молоденькая кассирша в белом платье, приветливо улыбнулась нам и произнесла:
– Поезд на Москву будет в девять вечера.
Мы с товарищем решили немного расслабиться. Шесть месяцев мы практически не выходили в город и не видели женских лиц. А когда мы увидели голубоглазую кассиршу, кровь заиграла в жилах и, участилось сердцебиение.

Мы зашли в магазин. Немного подумав, купили бутылочку сухого вина и колбасу. Пройдя метров двести, мы приземлились на зеленую травку.
Выпили немного, настроение приподнялось. Толик вытер губы ладошкой и проговорил:
– Ванек, что ты будешь делать после армии?
– Планирую поступить в институт.
– Если что, приезжай ко мне в гости. Отдохнешь на море, здоровье поправишь. У нас классные девчонки в Туапсе, глядишь, и встретишь свою любовь.
 
– Хорошо! – кивнул я.
Неожиданно к нам подошла пожилая женщина. Седоватые волосы выглядывали из-под цветной косынки:
– Служивые, и откуда ж вы будите? – спросила она, тщательно всматриваясь в наши лица.
– Из учебной части, которая расположена в поселке Вапнярка, – приветливо ответил я.

– У меня сын служит в Литве, и он пишет, что трудно ему на чужбине, мол, не любят там русских! У меня сердце плачет, когда я думаю о нем. Вы не  уходите, я вареного мяса принесу вам. Она торопливо пошла по тропинке.
   
Мы выпили еще и закурили. Толик раскраснелся, галстук сдвинулся набок. Покрутив головой, он прошептал:
– На патруль бы не нарваться, а то посадят на гауптвахту!
– Не посадят, если будем вести себя культурно. Вон женщина вареное мясо нам несет, – обрадовался я, довольно потирая ладонями.

– Вот вареная курочка, кушайте на здоровье, – улыбнулась она.
– Мать, тяпнешь с нами? – спросил Анатолий и облизнул сухие губы.
– Я не пью эту гадость и вам не советую. Перекрестившись, она спешно ушла.

Мы набросились на вареную курицу…
Подошли двое местных мужчин: один высокий, другой толстый.
– Я Арнольд! А это Кирюха! Мужики, можно с вами пообщаться, – спросил Арнольд, и извлек из пакета полтора литровую бутылку.
 
– Самогон, – гордо сказал он, присаживаясь на травку.
За разговором, мы и не заметили, как темень спустилась с небес. Попрощавшись с новыми знакомыми, мы с Толиком пошли на вокзал.
 
На путях показался низенький лейтенант, с вытянутым лицом и широкими жесткими бровями.
– Служивые, предъявите ваши документы и, он потянул носом Да вы еще и навеселе! – процедил он сквозь зубы и сплюнул через губу.

От такой наглости, мне захотелось сказать ему пару ласковых слов.
– Да ты кто такой, чтобы тебе документы показывать?  – вспылил я и, сжав кулаки, шагнул к нему.
Мужчина оказался робким, с заячьей душой. Развернувшись, он понесся как ветер, словно за ним гналась смерть.

– Смотри, смотри! Как он в фуражку вцепился, боится, что сдует ветром, – рассмеялся Анатолий. 
– Давай перекурим и пойдем, а то опоздаем на поезд, – предложил я. Мы немного прошли и присели на синюю лавочку возле частного дома. Дом был красивый, с железной крышей. Из приоткрытого окна доносились слабые звуки скрипки и детский смех.

Подойдя к вокзалу, мы увидели стоящий автобус, с солдатами внутри: кто спал, кто бодрствовал. Рядом с автобусом, стоял майор с отвисшим подбородком и хитрыми глазами. А за его спиной, крутились трое солдат с повязками на рукавах. «Патруль», – подумал я. Но убегать было поздно; к нам приближался лейтенант, которого мы напугали.

– Товарищ майор! Вот этот нагрубил мне, – крикнул он и схватил меня за китель. – Сейчас прокатимся в комендатуру, там-то я научу тебя уважению. 
Я не стал дожидаться, пока меня затолкают в автобус. Вырвался и побежал.

Сзади кто-то громко кричал:
– Догнать! Не дайте ему уйти. Я нёсся как электроник, ветер свистел в ушах.
 На первых путях стоял мой поезд. Подбежав к проводнице, я торопливо сказал:
– У меня билет до Москвы, спрячьте меня, пожалуйста! Меня преследуют плохие дяди.
–  Зайди в мое служебное купе и сиди там тихо, как мышь под веником, – произнесла она и поправила пилотку.
 
Зайдя в купе, я услышал мужской бас:
– Простите! Здесь солдатик не пробегал?
– Вдоль состава побежал, меня чуть с ног не сшиб, догоните и наваляйте ему, как следует, – прозвучал женский голос.
Послышался удаляющийся топот тяжелых ботинок. По коридору, туда-сюда слонялись люди.

Минут через десять, состав дернулся и начал набирать ход. Дверь служебного купе распахнулась.
– Солдатик, можешь выходить, – улыбнулась проводница.
– Огромное вам спасибо, вы спасли меня, – поблагодарил я проводницу и пошел в свое купе.
 
Сосед внимательно слушал, приоткрыв рот.
– Да, повезло! Если бы догнали, то отбили бы все почки тебе, – серьезно сказал сосед. – Когда будет время, ты заходи, я люблю слушать армейские истории.
– Хорошо! – кивнул я и зашел в свою квартиру.