Кошка - загадка природы - 2

     Вспоминая своё детство, в моей памяти всплывает одна картина, которую я видела много раз. На пригорке, на одном и том же излюбленном месте, сидит мой старенький дедушка, с правой стороны лежит его палка, на которую он опирался при ходьбе, а с левой стороны – кошка Мурка, пепельного цвета, маленькая гладкошёрстая покладистая кошка. Дедушка, Федот Кононович, называл кошку – Мякенька. Дедушка разговаривал с нею и она отвечала ему по-своему мыркая. Ни на чьи слова в нашей семье она даже внимания не обращала.
     Была у кошки привычка – смотреть прямо в лицо заходящему солнцу. Я и брат мой, Коля, тоже пытались ей подражать, смотрели на солнечный закат, пока из глаз слёзы не потекут. А кошке хоть бы что, смотрит так заворожено, будто это её главная обязанность.
     Когда солнце зайдёт за гору, она ещё какое-то время смотрит в ту сторону, а вдруг оно ещё покажется… Домой дедушка с кошкой возвращались тоже всегда одинаково. Впереди шла кошка, с гордо поднятым вверх хвостом, за ней шёл, прихрамывая её хозяин. Когда дедушка отставал, кошка оглядывалась и ждала его.
     Зимой кошка провожала солнце, сидя на подоконнике. Мой братишка бывало, говорил, будто бы кошка, глядя на солнце, заряжала глазные батарейки, чтоб потом, ночью, кошкины глаза светились. Я и правда долго в это верила.

                ***

      Кошки, как и женщины, по характеру разными бывают. Обычно люди сравнивают поведение животных с их хозяевами, но это не всегда совпадает. Встречаются настолько необычного характера кошки, что хочется ей выразить уважение. Только как ей сказать об этом, я ещё не придумала. Муж моей знакомой называл свою кошку – Роза. Весьма необычное имя для кошки, хотя жена называла её каким-то царским именем. На мой вопрос Валерий, как-то усмехнулся одной половинкой губ и скупо ответил, дескать, её реакцию невозможно наперёд угадать: то ли даст себя погладить, то ли когтями цапнет. На вид красивая, но…
     Мне вспомнилась кошка из моего далёкого детства. Швейная машинка редко у кого была в нашем большом селе. Как я ни берегла свои платья, они выцветали на солнце, нечаянно рвались, а того хуже – я из них вырастала. В те годы в магазинах было товаров не густо, о деньгах я и вовсе молчу… Нужно было ещё к кому-то идти просить, чтобы пошили мне платье. А просить в нашей семье не умели, поэтому этот, вроде бы безобидный шаг, откладывали на «потом». Наконец мама сказала мне, чтобы я после школы зашла к одной женщине, как её звали, уже не помню, а уличное прозвище у этой семьи было – Хымка. Огород этой Хымки был по соседству с колхозным током, поэтому на каждом колхозном собрании шёл разговор про Хымкины куры. Уж они-то нанесли большой урон колхозу. Это её-то шесть курочек с петухом?.. Вроде как больше воровства во всём колхозе нет.
     Ходила я к этой Хымке несколько раз и долго сидела в её дворе за кустом сирени на скамеечке хозяйкой незамеченная. Почему? Уж очень интересно мне, малой, подсматривать необычный уклад жизни в чужом дворе. Как я поняла, главной на подворье была кошка. И своё главенство она демонстрировала во всём.
      Однажды я застала хозяйку работающей на грядках. Стоя на коленях, женщина что-то там полола. Вокруг неё кокотали курочки и важно похаживал петух. Вдруг, откуда ни возьмись, выбежала кошка, видимо приревновала хозяйку к курам, шерсть дыбом, спина колесом, то шипит, то сварливо ворчит. Куры на неё и не глядят. Так что она придумала? С разбегу прыгнула хозяйке на спину, потом распласталась, обхватив всеми четырьмя лапами тело женщины и только хвост, как заводной ключ у старых грузовиков, беспокойно туда-сюда мотался. Благо, что эта Хымка носила зимой и летом стёганную жилетку, а то бы от кошачьих когтей ей не поздоровилось. Я думала женщина тут же сбросит наездницу, отругает её. Ничего подобного. Женщина только вздрогнула от неожиданности, повернула голову, что-то ласковое сказала кошке и та миролюбиво заурчала.
     Хозяйка окончила работу, поднялась на ноги и только тогда меня заметила. Расспросила о том, о сём, и пошла к бочке руки мыть. Брызнула кошке в лицо, той умывание не понравилось, и она спрыгнула на землю. А мы пошли в хату. Пока швея обмеряла меня, расспрашивала как ей платье шить: в складку или татьянкой, какие рукава: длинные или фонариком, я, отвечая, нечаянно взглянула в сторону окна и вскрикнула. На подоконнике, только с обратной стороны сидела кошка с ещё живой мышью в зубах. Потом я узнала, что эта кошка, чтоб зайти в дом, не мяукала под дверью, а запрыгивала на подоконник и ждала, когда ей хозяйка откроет форточку, которая была почему-то внизу. Но в этот раз хозяйка ей окно не открыла, а только похвалила кошку за удачную охоту. А кошка, похоже, только за похвалой и приходила. Тут же спрыгнула с подоконника и понесла мышь лохматому псу. За этот подарок пёс, пока возился с мышью, позволял кошке посидеть на крыше своей будки.
    
     Второй случай мне вспомнился, уже тут, в нашем городе. Так вышло, что наша семья несколько лет жила в доме, возле магазина «Тайга», на первом этаже. Тогда ещё мой внук, Саша, был маленьким и ужасно непоседливым. Мы так и называли его – Замотай! Спасением было для нас, когда сосед, перед нашими окнами открывал капот его видавшего виды москвича и что-то  там ремонтировал. Эта его машина, похоже только затем и была куплена хозяином, чтоб ему без дела не сидеть. Это был вечный и каждодневный ремонт.  Жена, чтоб отвезти помидорную рассаду в сад, просила зятя, а мужа упрекала, мол, он женат не на ней, а на своей «балалайке». Их споры мы, конечно, слышали, но нас интересовало совсем другое, это хозяйская кошка, а может кот, полосатый такой, какой-то длинный, как такса и на коротких лапах. По подслушанным разговорам хозяин, этого «урода», как его называла хозяйка, привёз со своей малой Родины. В сердцах хозяйка попрекала мужа ещё в том, что там не только коты, но вся роняя мужа, «поголовно уродцы»…
     Перепалка супругов – это сигнал для нашего Саши. Он придвигал табурет к окну и, приплясывая, наслаждался «Бесплатным концертом». Когда жена, не дождавшись мужа, уходила в сад пешком, начиналось самое интересное. Любимый кот признавал только хозяина и, не квартира, а машина была его домом. Хозяин любил выпить и частенько выпивал без меры. Машину, если она была на ходу, водил в любом состоянии. Ни разу не слышала, чтоб его кто-то останавливал, настоящий водила. Полосатый друг был с ним рядом, на соседнем сидении. К запаху бензина и к хмельному перегару хозяина он тоже привык. В ремонте машины он тоже участвовал. Под машиной они лежали вместе и, если кот под капотом не мог заглянуть, как хозяин копается во внутренностях машины, он бесцеремонно запрыгивал хозяину на спину и, через плечо, заглядывал вниз. И что интересно, хозяин советовался с ним. И если что-то там у него не получалось, он «во все лопатки» материл кота. Кот обижено спрыгивал с его спины и тут же взбирался по узловатому стволу дерева на вяз. И уже оттуда что-то там мыркал. Хозяин в сердцах  грозился кота редькой кормить. Но потом вытирал руки и бежал за бутылкой, а колбаской он, поостыв сердцем, делился с котом.
     Саша катал машинки по подоконнику и сердился на дядьку, когда тот ругал кота. Правда мы вскоре переехали в другую квартиру и Саша не успел перенять все те ругательства, которыми были адресованы коту.
     Потом в квартире сына появилась кошка, Маня. Очень терпеливая кошка. С Сашей они были дружны, но слушалась она только маму.

                ***

     Хоть многие утверждают, что заблудиться в нашем посёлке просто негде, поверьте мне – это для меня не проблема. Проблема, среди множества тропинок найти ту, которая выведет на дорогу. Одно меня успокаивает: время моих прогулок неограниченно, есть скамейки, на которых можно посидеть и конфетка в сумочке. Остальное как-нибудь сложится.
     Конец июня, ветки на многочисленных деревьях и кустах отяжелели от листвы. Птичьего пения поубавилось, но неугомонные синички попискивают среди зелени. Я шла по тропинке мимо какого-то деревянного дома с выцветшей и облупившейся краской. Просто огромные кусты черёмухи так плотно росли возле стен, что там пройти и думать нечего. Даже окна закрыты и только в одном окне приоткрыта форточка в старом окне с деревянными рамами. «Наверное в комнате даже днём темно… Как там люди живут?..» - думала я, уворачиваясь от веток, отводя их от лица.
     Вдруг, вверху на кусте, что-то большое зашевелилось, даже толстый ствол черёмухи слегка качнулся. От неожиданности я довольно таки громко вскрикнула и шарахнулась назад. В следующую секунду послышалось тоненькое, то ли хихиканье, то ли всхлипывание. У меня даже сердце зашлось от испугу. Благо, чуть поодаль желтела добротная, свежее сработанная, но ещё не покрашенная скамейка. К ней я и направилась, осторожно села и старалась отдышаться, прийти в себя. Всё ещё с опаской поглядывала на пугающий меня куст черёмухи, на котором уже чернели ещё не зрелые ягодки. Приглядевшись, я увидела нечто похожее на воронье гнездо, только явно сделанное человеческими руками. Живые ветки проросли среди сухих прутьев. Листва прикрывала некую конструкцию гнезда настолько, что рассмотреть отдыхающего там жильца никак не удавалось.
     А тем временем из-за угла дома на тропинку, по которой я сюда пришла, вышел очень старенький и очень худенький старичок с детским пушком на темечке. Чтобы удерживать равновесие, дедуля широко раскинул руки и неуверенно, как уж придётся, ступал по тропинке в растоптанных шлёпанцах. Одет он был в тоненьких чёрных трикотажных брюках с выдавленными коленками и давно не стиранной белой исподней рубахе. Я смотрела, на приближающегося человека и мне казалось, что это всё происходит во сне. Дедушка что-то говорил своим беззубым ртом, показывал очень белыми скрюченными пальцами на куст черёмухи. Мне очень хотелось хоть слово понять из сказанного, но, увы, я только кивала головой, таким образом поддерживая разговор.
     Сесть рядом со мной старичок не успел. Послышался, в общем-то добродушный голос мужчины и старичок, как-то неуклюже оглянулся. Из-за угла дома, где была подъездная дверь, вышел мужчина, лет за 50, и качая головой, будто осуждая ребячество пожилого человека, говорил:
     - Отец, ты куда убежал? Я там воду в ванну налил. Сейчас мыться будем. Пошли домой. Вода остынет.
     Мужчина, я так подумала сын, приобнял старика и крепко держа под мышки, повёл его к подъезду. Я осталась сидеть на скамейке. Сын на меня и не взглянул, и я была этому рада. Сидела и пыталась сложит из мною увиденного картинку того, что сейчас произошло. Мне не очень это удавалось до той минуты, когда, по ту сторону форточки не послышался голос выходившего сына.
     - Кузьма! Где ты там? Иди скорее! Вместе будете мыться…
     Дерево закачалось и над гнездом, то одна, то другая, показались большие кошачьи лапы с растопыренными пальчиками. Кот потягивался. Потом встал и по досочке прошествовал до приоткрытой форточки, при этом недовольно ворча: «Вав-вав-вав!» Котище серый, головастый, сытый и явно ленивый, протиснулся в форточку и, даже мне было слышно, как он спрыгнул на подоконник. Кот сам, добровольно, шёл мыться с хозяином в ванне. И это меня несколько удивляло. А больше того радовало то обстоятельство, как заботливо относился сын к своему отцу и даже к его коту…
     Тропика вывела меня на дорогу, но я ещё некоторое время сидела на скамейке возле дома под своим балконом. Многие старики вспомнились мне и многое хорошее и не очень передумалось в тот день. Я только вздыхала: - Это жизнь…

                ***