Гюнтер о Дим. Отношение к творчеству барда Лютика

Мужчина довольно щурился, уверенно откинувшись на спинку стула. Разве что ноги на стол не положил, хотя явно хотелось.

- К бардам я отношусь как к птицам примерно. Поет – хорошо. Неплохо поет – прекрасно, послушаем много ли там смысла. Бывает ведь так, что поет вроде и неплохо, а в текст вслушиваешься и посещает сплошное беспросветное разочарование в плане отсутствия у некоторых личностей думающего органа, как такового. Плохо поющих тоже встречал. Премного, поверьте. Прискорбно, что все больше таких становится. Посему и ценить начинаешь хорошо и умно поющих. Примерно как соловья среди стаи дятлов. Вроде и полезные, а толку с них – только деревьям и будет.

Мужчина в желтой рубашке прерывает монолог на глоток из только что принесенной кружки. Прищуривается вполне благосклонно и продолжает.

- Господин Лютик, он же уважаемый Юлиан Альфред Панкрац виконт де Леттенхоф, имеет, промежду прочим, высшее образование. Не каждый бард может похвастаться тем, что снискал себе за время учебы репутацию откровенного лентяя, гуляки и абсолютнейшего беспросветного идиота, а затем блестяще сдать все экзамены. Нет, друг мой, тут талант надобен! И кафедра Труверства и Поэзии Оксенфуртского Университета многое потеряла, когда отпустила его в странствия. Как минимум – ориентир для молодых мечтательных оболтусов.

Ноги он все-таки закинул на стол. Удобнее откинулся на спинку стула, балансируя на задних ножках так, будто казалось, что они вросли в пол.

- Нет, уважаемый, к Лютику у меня отношение, раньше я и упоминал, как к птице. Певчей, значится. Интересно другое – как эта птичка умудрилась подружиться с волком. Вот в чем вся соль. И уже под другим углом смотришь на это его «творчество». Если с ведьмаком путешествует, да тот его терпит, и не прибил еще к чертям собачьим, значит есть в его словах хоть доля правды. Ну и ритм с мелодией, само собой. Вот и задумаешься, пока слушаешь, какие интересные фортели откалывает иногда жизнь. И на свете побродить хочется, еще таких жемчужин поискать. Авось и на ожерелье наберется. А вот его уже и продать можно. Себе вспомоществование учинить.

Он усмехается, прикрываясь кружкой. Шумно отхлебывает.

- А вообще надоел мне щебет этот ни о чем. Гуляли бы вы, уважаемый, хотя бы и за соседний столик. Не портили никому вечер. Сейчас тут Вальдо Маркс выступать будет.