Тельняшка. IV. Глава 18. Йо-хи-хо и бутылка рому!

БУРСА (ЧАСТЬ IV)

ЙО-ХИ-ХО И БУТЫЛКА РОМУ!

Над портом Восточным сгущались сумерки. Я медленно шагал по нагретому августовским солнцем асфальту.
Благополучно миновав проходную порта, я оказался на территории контейнерного терминала.
Вдоль причальной стенки, выстроившись в одну линию, стояли контейнеровозы.
Я медленно шёл вдоль причалов и пристально вглядывался в имена пароходов: «Гамзат Цадаса», «Александр Твардовский», «Анатолий Колесниченко», «Капитан Кремс».
И, как обычно бывает в таких случаях, в голову стали лезть дурные мысли: «А вдруг „Пионера Находки“ среди них нет?» И когда мои сомнения целиком поглотили меня, как вдруг я отчётливо увидел в отблеске ночных прожекторов белую надпись на чёрном фоне форштевня — «Пионер Находки».
Я прошёл вдоль борта до самой надстройки и остановился у трапа. Задрав в голову вверх, я разглядел в сумерках силуэт вахтенного, который, облокотившись на планширь, курил сигарету. Словно повинуясь магии тлеющего в сумерках огонька, я медленно стал подниматься по металлическому трапу, который плавно раскачивался под моим весом. Когда я достиг самого верха и ступил на палубу, вахтенный окликнул меня:
— Стой! Ты к кому, парень?
— Я к старпому, он на борту? — бойко ответил я.
— А зачем тебе старпом? — не унимался вахтенный.
— Я курсант-судоводитель, меня к вам направили на практику!
— Ещё один судоводитель! — ненароком вырвалось у вахтенного.
— Как «ещё один»? В кадрах, кроме меня, никого не направляли на ваш пароход.
— Да полчаса назад с вашей бурсы парень приехал, тоже судоводитель. Наш чиф его в каюте второго радиста разместил. А вот куда тебя — ума не приложу! — скептически заметил вахтенный.
 Контейнеровоз «Пионер Находки»
— Вот незадача! Слушай, ну ты хоть к старпому-то меня проводи. Пусть он и решает. Ежели на пароходе нет места, то мне хотя бы перекантоваться до завтрашнего утра. Не ночевать же мне на причале!
— Ладно, не дрейфь. Сейчас я позвоню чифу!
И он подошёл к телефонному аппарату, висящему на переборке возле входа в надстройку, и набрал номер старпома.
— Вахтенный матрос Ершов! — представился он. — Михалыч, тут к нам ещё один практикант прибыл. Говорит, что судоводитель. Что? Пусть подойдёт? Хорошо!
— Слышал, студент? Поднимайся на верхнюю палубу по трапу, там найдёшь каюту старпома. Короче, иди, он тебя ждёт.
— Спасибо! — и я пожал вахтенному руку.
— Да ладно, не за что! Ежели он тебя в рейс не возьмёт, то скажи, что у меня есть место в каюте, переночуешь у меня! Меня Саней зовут, я здесь матросом.
— Спасибо, Саня! А меня — Игорем. Будем знакомы!
— Давай, Игорёха, не тормози, а то к чифу жена приехала, сам понимаешь, некогда ему…
Дверь в каюту старпома была приоткрыта. Я деликатно постучался и попросил разрешения войти.
Получив в ответ утвердительное «да», я вошёл в каюту.
Старпом сидел за рабочим столом, который был доверху завален ворохом бумаг. Вид у него был весьма уставший, что, в общем-то, было неудивительно. Я молча протянул ему направление из кадров и покорно стал ждать своей участи.
— Та-ак, значит, судоводитель — второй курс. Гм, и куда нам столько судоводов, я ж просил одного, а прислали двух. Даже не знаю, что с тобой делать… С местами на пароходе у нас напряжёнка, понимаешь?
— Да я понимаю. Мне бы переночевать у вас на борту, куда же я на ночь глядя-то поеду?
— В рейс-то тебя взять можно, вот только куда тебя поселить?
— А может, к Ершову? Ну, к матросу, который сейчас на вахте у трапа стоит?
— Уже познакомились? Это хорошо. И он сказал, что у него есть место в каюте?
— Он сказал, что я могу у него переночевать…
— Ну, Ершов, ну, сукин сын! А ведь я и забыл, что он один в двухместной каюте живёт! Ладно, заселяйся пока к Ершову, а завтра с утра перед отходом подойдёшь к четвёртому помощнику. Если мастер даст добро, то четвёртый тебя впишет в судовую роль.
— Спасибо, я могу идти?
— Давай, иди к Ершову на трап. Он как раз сейчас с вахты меняется. Я ему сейчас позвоню и скажу, что ты поступаешь в его распоряжение. Да ты голодный небось?
— Да не особо…
— Ладно, ладно. Ершов тебя покормит, у него ключи от камбуза есть!
— Спасибо вам огромное!
— Не за что, вот ежели в рейс с нами пойдёшь, тогда и скажешь спасибо, а пока — отдыхай!
У трапа меня поджидал Ершов, который, очевидно, получил указания от старпома.
Он уже сдал вахту и спокойно курил, переговариваясь с вновь заступившим вахтенным.
Узрев меня, он бросил тлеющий бычок за борт и сделал жест следовать за ним.
Каюта матроса Ершова была чисто убрана.
Над приоткрытым иллюминатором раскачивался лёгкий тюль, и свежесть летнего вечера наполняла помещение своим дыханием. В воздухе витал еле уловимый запах женской парфюмерии, отчего у меня сложилось впечатление, что Ершов живёт в каюте не один…
— Ты тут пока располагайся, а я сейчас сгоняю на камбуз и принесу чего-нибудь съестного! — изрёк он и был таков.
Я поставил сумку в угол возле рундука и принялся рассматривать фото обнажённых красавиц, которыми снизу доверху была обклеена переборка над шконкой матроса.
Девушки были весьма и весьма привлекательные!
Наверняка во время рейса Саша Ершов крепко засыпал под нежные взоры этих пышногрудых красавиц. Нетрудно догадаться, какие сны видел моряк…
Разглядывая ершовскую коллекцию, я так увлёкся процессом, что не заметил, как в каюту вошли.
— Извините, уважаемый, а Александр на борту? — услышал я за своей спиной.
От неожиданности я вздрогнул и медленно повернулся к двери.
На меня в упор смотрел человек в форме. На пару секунд я потерял дар речи и вытаращил глаза на незнакомца.
Положение спас сам Ершов, который вошёл в каюту с двумя блюдцами в руках, на одном из которых лежала порезанная тонкими ломтиками копчёная колбаса, а на втором — треугольные кусочки белого хлеба.
— А, Сашок, ты уже и закусь принёс, ай молодца! — обрадовался Ершову человек в форме.
— Дык, это не закусь, Костян, это я ужин студенту принёс. Кстати, знакомьтесь — это Константин, мой товарищ, а это — студент, будущий, так сказать, капитан… — последнюю фразу Ершов произнёс с явным сарказмом.
Мы пожали другу-другу руки, и Костя выложил на стол свой представительский кейс, который он всё это время держал за спиной. После чего он аккуратно раскрыл его и произнёс:
— Вот, Сашок, рекомендую, отличный ром. Вчера оформляли пароход, а у них этого рому было не то чтобы много, а очень много… Короче, предлагаю за знакомство!
— Костя, я-то не против, ты же знаешь… — и Ершов многозначительно посмотрел на меня.
— Да ладно вам, парни, кто ж от такого угощения-то откажется! — озвучил я свою позицию.
— Понимаешь, Костя в таможне работает, вот и заглянул ко мне по старой дружбе! — явно для приличия произнёс Ершов.
— Я готов и колбасу свою ради такого дела пожертвовать!
— Ну и ладушки! — обрадовался Костя и откупорил бутылку.
Ершов лёгким движением рук расставил тарелки и пошёл на камбуз за стаканами.
После третьей рюмки рома мы стали закадычными друзьями и между нами завязалась тёплая мужская беседа. Вначале обсудили последние новости спорта, затем, как водится, перешли к обсуждению женского пола. В процессе обсуждения Костя вытащил из своего кейса порно-журналы и со словами: «Вот те, старик, ещё девки! Изъяли вчера у одного любителя порнухи!» — вручил его раскрасневшемуся от алкоголя Ершову.
Журналы Саше пришлись по душе, и он тут же принялся с интересом изучать их содержимое.
Спустя некоторое время распалённый порнухой и ромом Ершов предложил разбавить нашу мужскую компанию. Поскольку мы были не против его инициативы, то он отправился в срочном порядке звонить «одной своей знакомой», которая жила неподалёку от порта.
Меж тем отзывчивый Костик вновь открыл свой заветный чемоданчик и извлёк оттуда бутылку коньяка. И хотя я был уже изрядно подшофе, однако согласился отпробовать «настоящего французского коньяка».
Пока мы с Костей наслаждались «коньячным букетом», вернулся Ершов, но уже не один, а с изрядно отдающей французской парфюмерией дамой. Под звуки диско, которые нежно лились из стереофонической магнитолы SHARP, мы выпили стоя за милых дам и продолжили банкет уже втроём.
Очевидно, ром и коньяк сделали своё дело, и я решил немного покемарить на втором ярусе.
И когда спустя пару часов я открыл глаза, то с удивлением обнаружил, что выпивающих людей в каюте стало намного больше. На столе стояла батарея початых бутылок бренди.
Помимо спиртного, стол был завален различными деликатесами: баночками с красной икрой, американскими сосисками, сервелатом и другими малознакомыми мне изысками. Откуда взялось сие угощение — мне было неведомо, но при виде всех этих яств мой желудок предательски заурчал. Кроме того, за столом, плотно прижавшись друг к другу, сидели совершенно незнакомые мне люди, причём среди них было три молодых и вполне симпатичных женщины.
Первым моё пробуждение заметил в стельку пьяный Ершов.
— А вот и студент проснулся! — весело, во всеуслышание, произнёс он.
И все присутствующие с неподдельным любопытством дружно обратили свои взоры на меня.
— Да ты не стесняйся, слезай с полатей да садись к столу! — весьма дружелюбно заметил Саша.
— Да я и не стесняюсь… — попытался оправдаться перед присутствующими я.
Мне освободили место возле стола рядом с самой симпатичной девушкой и налили «штрафную».
— А сколько сейчас времени? — попытался сориентироваться я.
— Да какая тебе разница? Ночь сейчас. Завтра утром уходим в море, а сейчас гуляем. Вот, познакомься лучше с нашим экипажем, — продолжил Ершов. — Ну и выпьем, как водится, за знакомство!
Мы выпили за знакомство, после чего я окончательно перестал воспринимать реальность происходящего. Затем мы пили с дамами на брудершафт, потом за тех, кто в море, затем опять за милых дам и ещё, и ещё, и ещё… Таким образом, изрядно набравшись, я с трудом выбрался из-за стола и поднялся на верхнюю палубу.
Я стоял на корме и, запрокинув голову, пристально смотрел на звёзды.
Но то ли оттого, что судно раскачивало на волнах, то ли оттого, что я сам раскачивался на неверных ногах, созерцание звёздного неба привело меня в состояние коллапса.
Сделав отчаянную попытку остановить звёздный калейдоскоп, который неумолимо вращался у меня перед глазами, я резко тряхнул головой, и в этот самый момент сознание покинуло меня, и я провалился в чёрный колодец небытия…

На фото: контейнеровоз "Пионер Находки" (Дальневосточное морское пароходство/FESCO) у причала.
Фото из архива ДВМП.