Полярный. Слово офицера

Эпизод 1

Екатерининская гавань, Полярный, февраль 1988 года — необходимые и достаточные координаты, чтоб понимать, где проходила наша военно-морская стажировка. Мы, судоводители, постигали воинскую специальность командира электронавигационной группы дизельной подводной лодки. Ответственность и обязанности КЭНГ определены в статьях Корабельного устава ВМФ СССР. Посему знамо, семеро из нашей курсантской братии, только попав на подводную лодку проекта “641-буки”, были озадачены неким трудовым аккордом. Суть аккорда: “привести в порядок” причал, к которому была ошвартована наша подводная лодка.

Самым сложным из перечня процедур, входящих в понятие “привести в порядок”, было установить на место крышки магистралей берегового подключения кораблей, которые проходили в углублённой траншее вдоль причальной линии пирса. Крышки эти были железобетонные. Каждая весом под центнер. Они валялись в беспорядке тут же. Требовалось положить их на штатные места, перекрыть сверху эти самые магистральные трубы.

Наверно, лишним будет уточнять, что сделать это надо было срочно. Ибо по утру следующего дня ожидался визит высокого военачальника, на погонах которого присутствовало на целую одну звезду больше, чем на погонах капитана 3-го ранга, исполняющего обязанности командира нашей лодки. “Сделать быстро или очень быстро, так как срок выполнения — вчера” — девиз ВС СССР.

А мы-то будущие КЭНГи с пятью лычками на рукавах очень удивились, когда командир ПЛ предложил нам в форме приказа разложить эти железобетонные плиты. Да так, чтоб они были строго параллельны, ну или перпендикулярны, что в общем-то, учитывая военморовскую специфику, являлось синонимом. В той же самой категоричной форме мы рекомендовали товарищу командиру выполнить эту самую задачу без привлечения дармовой курсантской силы.

Но товарищ капитан третьего ранга был не пальцем делан. Вчерашний старший помощник, он продемонстрировал свою способность мыслить стратегически и комбинативно. Он, преобразившись полностью, объяснял, что на него давят. Этот причал к нему, командиру лодки, вообще никакого отношения не имеет, но вот надо… Главное, он уже не приказывал, а обращался к нам с просьбой. Дескать данный аккорд необходимо выполнить во что бы то ни стало. Зато потом он нас напрягать не будет. Слово офицера.

Мнения разделились. Володя Радаев, впитавший душой и сердцем каждую заповедь Кодекса строителя коммунизма, привыкший верить на слово советским людям, проникся острой необходимостью по-человечески помочь командиру. Олег Матяш — реалист до мозга костей — наоборот, саркастически вышутил даже возможность того, что мы будем ворочать эти плиты. Я, будучи настроенным скорее скептически, разделял мнение Олега, но, как и все остальные, был готов поддержать общее решение.

Мне даже смешно сейчас писать эти строки, ибо каким-то невероятным образом мы купились. Да, Володя, всё-таки выиграл те дебаты. Он воодушевил нашу команду на трудовой подвиг. Так и было, не могу покривить душой против правды. Нескольких минут не прошло, и мы дружно взялись за дело.

Откуда-то возникли строп-ленты, ломики и всё другое, необходимое для производства такого рода работ. Отлично помню, как в темноте два гиганта Володя Радаев и Саша Синяпкин, перекинув стропу через плечо, волокли тяжёлые плиты к месту установки. Я орудовал ломиком, приподнимал плиту, чтоб подсунуть под неё строп-ленту. Никакой механизации не было, только наша сноровка и находчивость. Очень помогли сильные руки Виталика Сазонова и Олега Матяша. Даже отъявленный шланг Костя Петров работал с энтузиазмом.

Полночи мы трудились с максимальной отдачей. Плиты, одна за другой, ложились, закрывая собой трубы. Объективно стоит упомянуть, что матросы с нашей подводной лодки никогда не сделали б эту работу настолько оперативно. Флотская медкомиссия направляла на лодку служить не очень рослых ребят. И этим аргументом, в том числе, не преминул воспользоваться наш командир лодки.

Часам к трём ночи все плиты были уложены. Причал был расчищен. Мы, оставив вахтенному на трапе весь инвентарь, усталые и довольные собой побрели в береговую команду. На третьем этаже казармы располагалось спальное помещение нашей лодки. В общем зале вместе с матросами в углу были наши двухуровневые койки.

В шесть по распорядку подъём. Уборка помещения. Матросы-срочники влажной ветошью "протягивают палубу". Фронт в несколько карасей, согнувшись в три погибели, гонит перед собой весь мусор, шары пыли. (Такой эффективный способ подметать пол без веника. Были б веники, я б написал “голячут палубу”. Это если б они были!) Мы спим. Однако через час я поднялся и умывшись пошёл на завтрак. Остальные стажёры спали.

За закреплённым за курсантами столом я оказался в одиночестве. Завтраки подводников были богато-хлебосольными. Яйца, масло, сыр, колбаса, в добавление к каше — каждый день. Поев, решил забрать весь оставшийся “хавчик и рубон” с собой — ребятам. Наполнил карманы варёными яйцами, на большую тарелку положил нарезанный сыр, копчёную колбасу, хлебушек. Снарядившись таким образом, хоронясь, отправился в казарму. Удачно поднялся на третий этаж и тут… читателю нетрудно будет догадаться, я встретился лицом к лицу с командиром лодки.

Распетушившись с места в карьер, румяный дядечка со звездой на погонах, на повышенных тонах стал выяснять: “Что да как?”, “Да как посмел?”, “Нарушитель дисциплины!” и т.д. и т.п. Трудно мне было в нём узнать вчерашнего отца-командира, который обращался к нам с просьбой и обещал покровительство.

Я объяснил, что ребята отдыхают, так как трудились, выполняя его же просьбу, до трёх часов ночи. Да вот, и покушать несу братве, и всё в этом роде…

— Буди их немедленно! Строй их! — понеслись абсурдные требования моего начальника.

— А буди их сам, — ответил я ему.

Так началась моя стажировка.

30 мая 2022 года.