Вердикты. Исповеднику Луке Крымскому

Архиепископ Лука Симферопольский и Крымский – российский и советский религиозный деятель,
врач-хирург, учёный, философ, автор научных трудов по анестезиологии и гнойной хирургии.
Доктор медицины (1915), доктор богословия (1959), профессор.
Лауреат Сталинской премии (1946) за монографию «Очерки гнойной хирургии» (изд. 1934).
Награждён медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.»

Богослову, хирургу и архиепископу,
Керчь

Лука,
Брат Наш в Духе! Дорога Твоя на земле не была легка.

Выбрал Ты то, что было полезно для тел и для душ людей
И стремился всецело к тому всею жизнью благой своей.

Ты учился в университете и после пошёл служить
Под Читою военным хирургом, чтоб гнойных больных лечить.

В эпидемию в земской больнице лечил тиф и оспу сам,
Не щадя себя, в Курской губернии ездил по всем домам.

Стал писать Ты про анестезию – в Москве, изучая боль,
Чтоб избавить больных от неё. И свою видел в этом роль

Как подвижника-первопроходца: томами читал статьи
Иностранных коллег, но решенья по ним принимал свои.

Когда Ты защитил диссертацию, книгу свою издал,
Не достался Тебе ни один экземпляр, и Ты гонорар

За неё так и не получил. В Переславле задумал труд,
За который Тебя до сих пор в медицине всемирной чтут.

В Феодоровском монастыре при нехватке большой врачей
Безвозмездно работал во славу Мою и спасал людей.

Чтоб жену уберечь от болезни, поехал в сухой Ташкент
И продлил её жизнь жарким солнцем с молитвой на пару лет.

Ты подвергся репрессиям, в коих Тебе угрожал расстрел,
Но свой долг как врача выполнял и в политику не глядел:

Ты лечил всегда всех, кто был болен, по взглядам их не делил
И ни красных, ни белых как лекарь вниманьем не обделил.

Посещал регулярно в Ташкенте Ты богослужения,
Приводил для мирян сам Писаний Святых пояснения.

На собрании епархиальном, презрев иерархии,
Дал обзор положения дела в Ташкентской епархии –

Получил одобрение речи своей от епископа –
И Моей благодатию стал им на пастырство избранным

В иерейскую должность, пройдя всю церковную лестницу
До рукоположения в сан за неполных три месяца.

Овдовев, с четырьмя малолетними чадами, возглавлял
Туркестанскую кафедру – и приходить на работу стал

В рясе и со крестом на груди. Операции проводил
Только после молитвы, в операционной установил

Образа Богоматери. Но Твой университет Тебя
Как пресвитера не принимал, и тогда, всей душой скорбя,

Написал заявление Ты о своём увольнении,
Понимая, что в Духе своё не оставишь служение.

Претерпел Ты аресты и ссылки, репрессии и тюрьму,
В завещанье своём из острога призвал верным быть всему,

Что велит Патриарх, и чтить Слово Святого Писания,
Совершая во имя свободы и братства деяния,

Но без крови и тлена – идя по пути отвержения
Всех насильственных методов к святости и Воскрешению.

В первой ссылке, в тайге Енисейска, лечил, проповедовал,
Стриг в монашество, требы читал на дому, исповедовал.

В Туруханске сложнейшие делал брюшные сечения,
Оперировал рак, катаракту и лонотечения,

В своих проповедях упреждал от раскола церковного,
Пациентов же благословлял и берёг от греховного.

Возвратившись из ссылки в Ташкент, вёл домашнюю практику,
Обучал молодёжь, посвящая в лечебную тактику,

Написал там же «Очерки гнойных резекций» – и на века
Сделал вклад в медицину, и твёрда была Твоя в том рука.

Снова в ссылку – в Архангельск – попал по доносу подложному,
Там лечить продолжал, дав отвод предложенью безбожному

За отказ от церковного сана уехать опять в Москву.
Позже в Сталинабаде НИИ не возглавил Ты – потому,

Что не стала там власть восстанавливать Храм. Предложенья все
Покривить хоть немного душой Ты отверг на своей стезе.

В третий раз арестован был в тридцать седьмом за «создание
Антикоммунистических групп и наветы на Сталина»,

Обвинён в шпионаже, убийствах врачебных и испытал
Две недели без сна, почти три без еды – но лишь крепче стал

И писал, что хотя коммунизм близок к взгляду Евангелий,
Но пути достиженья его при Советах неправильны.

И был выслан теперь в Красноярск на пять лет в поселение,
Где продолжил опять православному делу служение

И стал снова лечить. В сорок первом прошенье на фронт послал –
Во всех госпиталях консультантом и главным хирургом стал

Красноярского Края. Молился в лесу утром каждый день
И из архиерейства в епископство стал посвящён теперь

С управлением полным епархией. Церковь восстановил
В Николаевке и все всенощные в праздники сам служил.

В письмах старшему сыну про ложность пути в атеизм учил,
Переехал в Тамбов и там премию Сталина получил –

Больше чем половину отдал в детдома. Был единственным
Из служителей Церкви, кто на это званье стал избранным.

За неполных два года для фронта собрал миллион рублей,
Награждён был медалью за доблестный труд средь военных дней.

Позже переведён в Симферополь был и стал безмерно строг:
За малейший отход от Канона грозился сослать в острог.

Одобрял курс Союза Советского в внешней политике:
«К миру нас призывает Господь». Стал католиков критиком.

В отношении Церкви одобрил деянья Правительства,
Потому что дало оно Церкви свободу служительства.

Не закончил работу над «Анестезией» – почти ослеп,
Но в духовном служении, в пастырстве, словно Самсон, окреп.

Проповедовал в истине то, что наука с религией –
Сплав единый, как солнце и небо, ссылался решительно

На труды православных учёных, Пастера, Коперника,
Не считал, что наука для Церкви должна быть соперником.

Говорил, что душа человека есть элементарный спектр
И что соединеньем частиц создаю Я людской субъект.

Говорил о различьях телесных движений и свойств души,
Изучал нервный импульс, эмпатию и показать решил,

Что природа их разна, а сердце есть орган познания
Моей сути – общенья со Мной. Все Твои изыскания

Говорили о том, что Дух вечен, и раз уж Я дал Закон
Совершенными стать вам, как Мне, очевидно, не может он

Неисполненным быть – значит, ждёт вас возможность бессмертия,
И в Священных Писаниях эта возможность начертана.

Говорил то, что знание ваше всегда относительно,
Что предметы не видите вы так, как есть. Умозрительно

Также вы не способны постигнуть и суть Первосущности –
Эта тема вне поля науки, как вся область сущностей.

Но вы можете чувствовать – эту способность Я дал вам всем,
И сильны вы всеобщим единством в решенье своих проблем.

Приводил аргументы в защиту Моей историчности,
На Тацита ссылался и Флавия: что Своей Личностью

Помогаю движенью науки Я, а без Меня она –
Это небо без солнца, и птица без неба, и хлябь без дна.
 
И ссылаясь на Канта, Вольтера, Сократа и Пушкина,
На Ньютона и Репина, знанье хранил от бездушия.

Как отца Твоя старость была безмятежно спокойная:
Все три сына и дочь Твоя стали в науке достойными.
 
Ты был гений, любовь Моя, знай же о том в благодарствие –
Возглашаю нетленным Тебя для вхождения в Царствие.