Лучше, чем люди

Ее звали Таня. Таня по профессии - терапевт. Терпеливая и любвеобильная во вселенских масштабах. Малыши висли на ней гроздьями. Тянули за уши, лезли руками в рот, трогали зубы, кусали за нос. Таня в ответ блаженно щурила глаза и улыбалась. Вот оно счастье!
Родители в сторонке незаметно утирали слезы. Они на такое безоговорочное обожание своих детей рассчитывать не могли. Таня и ее коллега Ницца, тоже дипломированный специалист, занимались с аутистами, а также с маленькими пациентами, у которых имелись проблемы с психикой и другие расстройства. Их международные сертификаты позволяют работать в любой стране мира.
Вы еще не догадались? Таня и Ницца – собаки. Огромные, как медведи, черные ньюфаундленды. Они и еще несколько собак работали в специализированном центре и вели около 20 постоянных пациентов наряду с обычными врачами - людьми, психиатром, логопедом и другими. Проект благотворительный, т.е. деньги за оказываемую помощь никто не платил, существовал лишь пустяковый благотворительный взнос - четвероногие эскулапы падки на вкусные «взятки».
С милыми ньюфами, облаченными по случаю в матросские костюмы, мы познакомились на очередной выставке бездомных животных, куда хозяйка Катя Классен регулярно приводила их, чтобы поддержать мероприятие и продемонстрировать посетителям, что четвероногие могут не просто отлично ладить с детьми, но и лечить.
Двухлетняя хаски Грома тогда еще была не вполне самостоятельным врачом, а интерном. Немного практиковала под присмотром старших коллег, периодически сдавала тесты и готовилась к основному профессиональному тестированию. Оно проводится в собачьей академии в Санкт-Петербурге.
Катя рассказывала, что экзамен на международный сертификат очень сложный. Из десяти хорошо обученных собак, по статистике, сдает лишь одна. А ведь всех «студентов» из разных городов и стран СНГ надо самолетом отвезти-привезти в Северную столицу России, обеспечить питание и проживание. Зато полученный диплом - гарантия того, что животное всегда знает, что делает, и ни при каких обстоятельствах не проявит агрессии. На любые истерики, неприятные действия, удары и укусы, все, что угодно, отвечает только улыбкой. Реально улыбкой!

Малыш Даня, которого мама с большой опаской привела в реабилитационный центр для детей-инвалидов Артема Козловского, светится от радости, переступая порог еще недавно незнакомого и чужого ему здания. На ходу срывает с себя курточку и со всех ног бежит к Эмиру. И начинается! Обнимашки, целовашки… А ведь у ребенка аутизм. Но, глядя на умильную сцену встречи и приветствия малыша и большой собаки, ни за что не подумаешь.
Эта дружба началась, можно сказать, с первой встречи. Даня выбрал Эмира, и с тех пор узнает его среди других таких же аляскинских маламутов, скучает по нему. Собака-терапевт гениально подыгрывает своему пациенту, дескать, ты тоже для меня самый любимый. Большое собачье сердце открыто для всех, но каждый человек вправе считать, что только для него.
На первых занятиях Даня и Эмир выли вместе и порознь во весь голос, поскуливали на разные лады. Потом от хорового пения переходили к тактильным действиям, терлись носами, обнюхивались, Даня теребил густую шерсть животного, трогал уши, лапы. Артем Козловский считает, что именно благодаря Эмиру мальчик впервые заговорил, стал психологически более раскованным. И это только первые подвижки на пути его социальной адаптации. Первые слова Даня стал произносить через четыре месяца занятий. Четырехлетний Данияр за полгода занятий канистерапией встал на ноги, пошел самостоятельно. Теперь сорванец не просто ходит, а бегает, лазает, взбирается на горки, и кто бы мог подумать, что еще недавно мама носила его только на руках.
У Данияра легкая форма ДЦП, с ним работали многие специалисты: разминали ему мышцы, разрабатывали суставы, но ничего не помогало. «Тогда мы решили попробовать подключить собаку, - рассказывал Артем. - Сначала малыш делал робкие шаги, держась за Эмира, потом двигался все увереннее и в один прекрасный момент отпустил руки и пошел рядом со своим четвероногим другом самостоятельно. Теперь гуляют вместе, водят друг друга на поводке».
Замечено, что после общения с собаками легче идет процесс реабилитации с дефектологом, логопедом, травма-терапевтом, массажистом и другими специалистами. А сколько незрячих нуждаются в собаке-поводыре!
В конце учебного года центр реабилитации устраивает концерты. Подопечные в красивых нарядах выходят на сцену, чтобы петь, читать стихи и демонстрировать другие свои таланты. Для них это огромное достижение! В зале, затаив дыхание, сидят их родители, а потом несут на сцену цветы, а за кулисы – вкусные косточки.
Я вспомнила этих собак, когда в одном из приютов для бездомышей увидела в дальнем углу тесной клетки застывшее в неподвижной позе животное с потухшим взглядом. Столько тоски и обреченности было в этом взгляде… Внешне собака выглядела так, будто над ней издевались: обнаженные куски кожи на боках, многочисленные шрамы. Хозяева били?
- Хуже, сказали в приюте. – Просто выгнали. После того, как она всю семью спасла при пожаре.
Деревянный дом загорелся ночью, когда люди спали. Верный пес сторожил снаружи. Когда занялось пламя, он стал громко лаять и биться в дверь. Хозяева проснулись, но, видимо, успели надышаться угарным газом. Отец семейства сумел добраться до порога и открыть засов. Собака рванула внутрь. Именно она помогла выбраться хозяйке и выволокла больного ребенка. Трехлетняя девочка с ДЦП была практически не ходячая. Как потом спокойно рассказывали ее родители, животное по сути выполняло роль няни и лекаря. Ребенок немного передвигался, только держась на своего четвероногого помощника. Никто его этому специально не учил, но только ему удавалось невозможное.
И вот эти люди, нисколько не смущаясь и не сомневаясь, сдали своего спасителя и, возможно, единственного друга и помощника больной дочери, в приют. Он, видите ли, сильно обгорел, требовалось дорогостоящее лечение, а у них, понимаете, дом сгорел.