Обода. продолжение

Речение 3.
    Уже, по привычке, не умея сидеть без дела, Обода, схватив старую веревку, побежал в камыши. Нарезал стеблей, прикрыл прорехи в их с мамой, бывшем жилище. Отдохнув ив три ночи, перед дальней дорогой.
Наловив речной рыбки, посолил той солью, от мамки отставшей, посушил ее в тенечке на сквознячке.
  Подвязав кожаные, что-то типа штанов поевших молью. Прихватил рыбки загодя приготовленной. Прихватил остряк, оставленный, ему дедком. Пошел в доль берега Чулыма к Оби-реки. Шел посвистывая, от ничего не делания, разглядывая    деревья, кустарники. Вон заяц прошмыгнул,  за ним лиса. Пред их беготней взмывали в синее-синее небо, без единого облачка , куропатки, да тетерева.
     А Обода шел посвистывая. Пока живот не забурчит. Найдет ручеек, или  бьющий из-под коряги из недр земли еще не ручей, но, уже набирая сил журча, родничок, вода лилась ручейком сквозь зелень дна. Вытащит из-за пазухи, даденный ему дедком у это что-то, сушеной рыбешки, одну аль две. Потеребит их, размягчая меж пальцев,  хрумкая молодыми зубами, наслаждаясь, не прихотливой едой. Аль заметит корешок, что угощал его дедок, запьет холодной водицей. И отдохнув, пока жевал, шел дальше.
     Приметит много прошлогодних листьев под березой, аль много упавших игл кедровых, приляжет, поспит час, два, потянется и, снова в путь-дорожку. Это скоро, пишется. Да не так скоро, деется.
 Да вот она родная Обь, мать Сибири. Широкая да, привольная. Се6ребрится под лучами солнца. Он и ей кланяется, как и тем деревьям, что приющали его на ночь. Недаром её остяки да Чулымцы зовут матерью все рек.  Принимавшая их в себя. Она мать и его Чулыма, что дает им жизнь. Так, то солнце светит, то месяц, а то дождик обмочит. Обода идет и идет, не замечая ни мошки, ни комаров, вечных путников Сибири. А что зверьё? А чо тему зверье? Он и сам из них. Только о двух ногах, и двух руках.
      Когда   вдали, под лучами  сияющих солнцем, засверкали воды реки, несущая в Обь. Обода, понял. Он наконец дошел до той реки, что говорил дедко – Томи.
     Решил на её берегу отдохнуть. Насобирал сухостоя. Сложил костром. Освежевав косого, что поймал, зазевавшегося.  Подвесив на рогульках, сложив сухого мха, сверху мелких сухих веточек сосновых. Потратив некоторое время на добычу огня, зажег мох. От него запылали дрова. Притушив костер, чтоб не сгорело мясо зайца, а только жарилось, он сел, у костра протянув ноги от усталости. Дрова прогорали, свет у ночи от костра притух.
Речение 4.
Он уже мечтал, как его зубы вонзятся в мясо. Как что то зашумело, заверещало, появился яркий свет. А наем фоне, проявилась фигура женщины. У Обода, промелькнула мысль: «Ко мне в гости, пришла фея!? Интересно, она с добром, или с бедой»? И тут же схватился левой рукой за дедка подарок, а правой выхватил остряк, которым свежевал зайца .Подарок дедка молчал. Был холодным, как снег, зимой.
   Её ярко-зеленые глаза, впились в его. Он молча смотрел в её. Знал, не гоже первым заговорить с незнакомым, пришедшим в гости. Что она пришла в гости, он определил по тому, у неё, небыло ни дреколья, ни веревки. Наконец она, открыла уста:
     - Ты сын Белухи! Тебя твои сородичи зовут – Карась. Ты же себе дал, не ведая в том, имя Обода, что означает, при слиянии двух слов: Обь и вода – твоё имя – Обод Ты будешь воеводой народа воды – Чулымцев! Я, сказала! Фея этих краёв - Дарполя.
Продолжение следует.