Во Имя Твое 28. Из воспоминаний духовных чад

Ольга Пономарева, Елена Кибирева
Из воспоминаний духовных чад отца Григория
   – Отец Григорий! Благословите меня в дорогу. К дочери в Москву собралась.
   – А Вы бы подождали несколько дней, не ездили…
   – Батюшка, да я уж и билет купила!
   – Но билет можно и сдать…
   – ???
   Скромные вещи уже уложены в дорожную сумку, куплен билет на пассажирский поезд «Хабаровск-Москва», но … нет благословения батюшки. Как же решиться в столь дальний путь без благословения?
   Сдала билет, а в день, запланированный для отъезда, узнала, что на железной дороге серьезное крушение, есть погибшие, много раненых. Это оказался тот самый поезд, на который и был куплен билет, но по совету отца Григория сдан в железнодорожную кассу…
* * *
   Опухолевидное пигментное образование, что было у меня на левом виске вот уже более пяти лет и на которое я ранее не обращала внимания, в 1992 году стало болеть и периодически кровоточить. Стали беспокоить головные боли. Понимала, что нужна незамедлительная консультация врача-онколога. Перед тем, как обратиться в онкологический диспансер, решила причаститься.
   В то памятное для меня утро исповедь принимал протоиерей Григорий Пономарев. Я и раньше исповедовалась и причащалась, но на исповеди у отца Григория была впервые. Некоторые мои грехи он назвал сам – как будто высветил мою душу…
   – Кайся в этих грехах!
   Дома после причастия у меня появилось сильное жжение в голове и груди. Палило внутри – как огнем. Дня через четыре после причастия, к моему удивлению и большой радости, пигментное пятно на виске присохло и готово было отпасть. А еще через три дня от опухоли не осталось и следа.
   Святое Причастие по молитвам отца Григория, исцелило меня. Это было мое первое обращение к батюшке и первая его молитвенная помощь мне. Позднее я узнала, что накануне Литургии, готовясь к службе и таинству исповеди, отец Григорий подолгу молился дома. Вставал на молитвы по ночам.
   В храме батюшка часами стоял на своих больных старческих ногах около аналоя со Святым Евангелием и Крестом, выслушивая всех исповедников, неторопливо давал духовные наставления и всякий раз записывал имена страждущих. После таинства шел в алтарь и молился за всех, кого исповедовал, умилостивляя Господа о их прощении. Молитвы его каким-то особенным образом чувствовались, это я поняла при первом же к нему обращении. И снова и снова прибегала к молитвенной помощи отца Григория. И получала ее.
* * *
   Это было давно. Много лет прошло с тех пор. Разные события, одно за другим, чередой проходили через мою жизнь. Но то давнее воспоминание до сих пор не стерлось из памяти.
   В храме села Житниково для крещения младенцев собрались молодые родители и крестные. Родители раздевали малышей, готовя их для таинства. Всеобщее внимание привлек золотушный ребенок, головка которого вся была покрыта коростами. «Золотуха» не заразна для окружающих, но в толпе поднялся ропот, чтобы этого младенца не крестили в общей купели.
   Ждали батюшку. Когда он появился, все обратились к нему с просьбой разрешить конфликт. Отец Григорий посмотрел на заплаканную маму, на младенца и, положив руку на головку ребенка, перекрестил его, а матери сказал: «Не огорчайтесь! Я покрещу вашего малыша отдельно». Окончив таинство крещения основной группы крещаемых, батюшка стал крестить золотушного ребенка. Одного. После крещения вновь погладил его по головке и сказал матери: «Господь милостив. Идите с Богом» Дома мать сняла чепчик, одетый малышу после крещения, и увидела, что на шапочке остались все золотушные коросты, а головка ее ребенка была совершенно чистой и здоровой.
   Потрясенная женщина на следующий же день пришла сообщить об этом в храм, заказала Господу нашему Иисусу Христу благодарственный молебен за исцеление, благодарила батюшку.
   Случай этот поразил тогда всех окружающих и надолго остался в памяти. Милостивый Господь по вере матери и по горячей молитве отца Григория в таинстве крещения дал чудесное исцеление больному ребенку, укрепляя в людях веру в то, что всякое благое прошение скоро будет Им услышано.
* * *
   Это было в марте 1997 года. Шел Великий пост. Срок моей беременности был небольшой, четыре месяца, но уже недели две, как возникла угроза выкидыша. В больницу идти я боялась, так как знала, что меня положат на сохранение, а двоих других детей (Дарью, девяти лет, и Антона, тринадцати лет) я оставить не могла. Но у меня самой – медицинское образование, и я прекрасно знала, чем это могло закончиться, поэтому все же я пошла в больницу, где мне сказали немедленно ложиться, и, возможно, на долгий срок. Это было как приговор! Я стала метаться между нерожденным ребенком и двумя другими.
   Моя подруга, Людмила (она тоже духовная дочь отца Григория), видя мои муки, говорила: «Мариша, поезжай к батюшке, расскажи ему все, он тебе что-нибудь посоветует». И я поехала. Было еще холодновато, и я была в шубе, а из-за шубы не видно было моего «положения». Выхожу из автобуса. У батюшки раскрыты ворота, а там дрова. Да, пожалуй, не дрова, а палки всякой длины и ширины, и… батюшка сам их носит и складывает. Я ведь приехала всего лишь рассказать ему о своем горе и попросить благословения лечь в больницу. А тут батюшка в таких трудах! Он молча, сосредоточенно трудился. И как же я смогла бы просить его благословения? А потом что? Уехать? Нет. Я подошла, поклонилась ему, он меня благословил, и я спросила:
   – Можно я вам помогу, батюшка?
   Отец Григорий спокойно ответил:
   – Хорошо, помоги.
   И мы, два немощных: батюшка по возрасту и здоровью, а я – по своему положению, носили эти дрова-палки около часа. Но как мне было радостно быть рядом с отцом Григорием! Мне всегда было радостно с ним и с матушкой, и радостно было у них бывать в доме. Растворяешься в этой гармонии двух людей и уже ничего своего – плохого, тяжелого, горького – не помнишь. Просто не хочешь помнить!..



   Проехал мимо дома рейсовый автобус.
   – Бог в помощь, деда! – кричит кондукторша.
   – Спаси, Господи, – кивает ей отец Григорий.
   Так вот, перетаскав всю кучу, мы пошли в дом. Там я сняла шубу. Матушка Нина вышла нам навстречу и, как всегда, улыбается. Я попросила попить. Матушка стала меня благодарить за помощь. Я села на стул и стала ждать батюшку, так как он ушел в комнату. Выходит, подает мне две написанные его рукой молитвы: утреннюю и вечернюю. Садится напротив меня за стол, и я рассказываю батюшке, вернее, говорю, что мне надо лечь в больницу, так как положение мое плохое, и что детей с отцом оставить тоже не могу. Он слушал, что-то, помнится, спрашивал, а потом сказал:
   – Ну, теперь помолимся, Маринушка.
   Батюшка молился, как всегда, Ангелу-хранителю. А немного позднее я стала собираться в обратный путь. Отец Григорий записал имена моих детей, благословил меня, как всегда, четким крестом, а затем проводил меня до ворот. Я уехала уставшая, но необыкновенно радостная и успокоенная.
   Выйдя из автобуса, я пошла к Людмиле и все ей рассказала.
   – Да ты что, разве можно было тебе в твоем положении носить тяжести! Почему не сказала батюшке?!
   А как же я могла его оставить при такой работе, ведь ему одному все это перетаскать было бы не под силу, и он (а может, большей частью даже матушка Нина, так как они всегда друг о друге глубоко переживали), очевидно, молился, чтобы Господь послал ему помощника. Ну что поделаешь, если этот выбор пал на меня? Конечно же, батюшка не разрешил бы мне носить эти палки, если бы узнал, но мне так сильно хотелось ему помочь, что я смолчала.
   На следующее утро я поступила в больницу.
   Тяжело мне было уходить от детей! В больнице меня отругали, ведь у меня было кровотечение, а это – угроза для плода. Сделали ультразвук и… «обрадовали», что мне, возможно, всю беременность до родов придется лежать. Этого вынести я не могла! Я стала молиться по тем батюшкиным молитвам, которые он дал мне, когда мы сносили все дрова, да еще прибавила молитву о даровании терпения. И врачам было очень удивительно, что через две недели у меня все прошло, а при ультразвуковом обследовании обнаружилось, что причина кровотечения устранилась.
   Конечно, был проведен курс лечения и витамины сделали свое дело. Но самым главным было благословение отца Григория!..
   У моей соседки по палате была та же самая угроза, что и у меня, но она пролежала в больнице до самых родов. Мы позднее встречались с ней; ребеночек у нее родился с церебральным параличом, и сейчас он в таком же состоянии.
   В больнице я пробыла полтора месяца и больше не ложилась до самого срока. На второй день Пасхи я привезла батюшке и матушке Нине крашеные освященные яйца. Мне так хотелось их отблагодарить! Вышла Ольга Григорьевна, его дочка; она извинилась, сказав, что батюшка болеет и выйти не может. Поблагодарила за гостинцы, и я уехала.
   Серафима родилась к моим именинам и ко дню своего покровителя, преподобного Серафима Саровского. Ведь, когда я ходила в положении, в нашей церкви, по правую сторону находилась икона Серафима Саровского, и я всегда, тогда и сейчас, просила преподобного о детях. Эта икона мне всегда напоминала отца Григория: такой же маленький, седенький, с внимательным, сосредоточенным взглядом. И имя моей дочурки, Серафима, как раз и было выбрано в связи с этим, а на выбор этого имени я просила благословения у отца Григория. И на каждый день памяти батюшки и матушки я приезжаю, когда с Симой, когда одна, в Смолино, ведь они – наши благодетели и покровители моей семьи! Вечная им память!

   Из архива протоиерея Григория Пономарева

   Правильник

   Это – небесная арфа… Чистые, светлые аккорды в нем заключены.
   Утренние, вечерние молитвы. Каноны Иисусу Сладчайшему, Пресвятой Богородице, Ангелу-хранителю, Силам Небесным, Иоанну Крестителю, Честному Кресту, апостолам…
   Покаянный канон и акафисты – два византийских акафиста тысячелетней музыки слова.
   Молитвы ко причащению и по причащении…
   Одна молитва принадлежит Василию Великому, другая – Макарию Египетскому, третья – Симеону огненному – Новому Богослову…
   Глубина Премудрости и ведения, звук тихого, сокрушенного и ликующе-победного предстояния.
   Полнота славы и исповедания.
   Читаешь, перечитываешь, останавливаешься, созерцаешь, пьешь и опять упоеваешься словом и ведением: «Коль сладка гортани моему словеса Твоя, паче меда устом моим…» (Пс. 118).
   Поистине, читаешь – и словно струны перебираешь и на струнах играешь скрытую в них мелодию, и ангелы в сердце тебе поют. Умолкнешь – и снова струны трогаешь, и ангелы песнь тебе поют. Закроешься от ангелов и сам запоешь.
   ПРАВИЛЬНИК-арфу в руках держишь – даже не трогая струн, говоришь с Богом. И снова слышишь звучание каждой нетронутой струны. Безмолвно, углубленно слушаешь песнь, скрытую в сердце…
   Некоторые говорят, что «сухо» им читать правильник – наш церковный правильник со старинными славянскими молитвами…
   В нашем сердце сухо бывает, а не в правильнике. Выучиться надо чтению и пению молитвенному, проникнуть в эти «крюки» славянских слов и строк – и оживятся, и запоют, и задышат молитвенные страницы.
   Неверно читают те, которые правильник читают словно книгу. Правильник – это не книга, это арфа и в ней живущие аккорды звуков и небесных мелодий. Не всякий прочтет ноты в земной симфонии, не всякий проникнет в глубину правильника.
   Эта глубина – бездна многая, неисчерпаемый кладезь вечно новых переживаний.
   Так нужно, чтобы человек, отходя от сна к своему дневному труду или возвращаясь к покою от своих дневных забот, брал в руки ПРАВИЛЬНИК и погружался в его мелодию…
   Утренние молитвы… Вечерние…
   От сладкого утреннего пения может на весь день в сердце остаться свет и направить все слова и поступки человека к свету.
   Вечернее пение сердца, представшего после трудов дневных своему ТВОРЦУ, может снять всю пыль греха, осевшую на сердце за день, и уготовить человеку сон мира.
   Придет время, когда день этот будет последним… И так нужно для человека, чтобы этот день был свят! А святым он будет лишь в том случае, если начнется с молитвы.
   Иногда люди, как дети, трогают одну или другую страницу струн арфы-молитвенника, не производя никакой мелодии…
   Труд нужен, терпение и стремление, вера и надежда. Без них не раскрыть мелодии, таящейся в струнах… И не только в минуты предстояний, но и в самой жизни.
   «Каждую минуту хождения по земле!.. Непрестанной молитвой в душе подготавливайся к предстоянию твоего моления – и вскоре преуспеешь» (святой преподобный Иоанн Лествичник).
   Ищи эту небесную мелодию в своих чувствах, мыслях, устремлениях в течение всего дня и ночью во сне, и преуспеешь: поймешь и прочтешь свои молитвы, когда встанешь пред ЛИЦОМ ВЛАДЫКИ.
   Откроются очи твои для зрения сокровенности слов и отверзутся вместилища твои для слышания небесных тайн.
   (Все выделенные слова сохранены как в оригинале – ред.).