Майдан и вера

В наше время принято жить играючи. Истина никого не интересует. Ты интересен – когда игрив.
Такова реакция обывателя на катастрофический 20 век. Революции, войны сильно напугали его – и он задумался: революции и войны отчего? Оттого, - пришёл к заключению, - что каждый отстаивает свою истину. Из этого вывода воспоследовало: истину можно искать, но категорически недопустимо её отстаивать.
На самом деле истина, добываемая без жертвы, перестаёт быть истиной. Соответственно, жизнь без истины, требующей от человека жертвенности, становится бессмысленным прозябанием. Игривость от этого мучительного состояния не спасёт – на Украине сегодня это уже очевидно.
Тем не менее, мы продолжаем играть. В том числе играть в христианство. Современное научное богословие – это в чистом виде такая игра. Она оправдывает равнодушие.
Не будем обольщаться: большинство в УПЦ, в том числе среди клириков, атеисты, а среди научных богословов, преподающих в семинариях и академиях, немало тех, кого можно назвать богоборцами. Отсюда и политизация, и похоть к роскоши, и готовность услужить всякой земной власти, вопреки заповедям Власти Небесной. Всё это облекается самой неприглядной из всех демагогий – религиозным елейным морализаторством, с ахами да вздохами да закатыванием очес.   
Гибнет Русь Святая? Ну, так, значит, нет никакой Святой Руси. Небесный Град – это всего лишь метафора, к «реальной» жизни неприменимая. На майдане православные убивают друг друга? Ну, что поделаешь, зато демократия торжествует, независимость утверждается, а как же нам без демократии и независимости? Утвердим демократию и независимость – легче будет утверждать библейские заповеди.
Это ложь. Легче не будет оттого, что христиане пытаются совмещать веру в Господа и мамону. Если ты из солидарности с гадаринским свинством свергнулся в море с обрыва, то там, на дне обрыва, тебе вместе с ним и гнить-разлагаться. (2014)

***
В письме в киевскую газету католик из Львова упрекает православных в том, что они во время оранжевого Майдана «открыто поддерживали Януковича». «Вот мы, - пишет он, - никого не поддерживали, а молились в костёле за честные выборы. Конечно, мы знали, что это на самом деле означает молиться за победу Виктора Ющенко…»
Вот в этом расчётливом лицемерии весь европеец: сначала он всё просчитывает, а потом решает, молиться ему за честные выборы (если побеждает желательный им кандидат) или за спасение страны от диктатуры безбожной власти (если перевес на стороне нежелательного кандидата). (2005)

***
На портале «Религия в Украине» размещена статья проф. Анатолия Колодного «Бог и шевченковский человек». Под «шевченковским человеком» автор подразумевает «сознательного украинца». Вывод статьи: Бог и «сознательный украинец» - «силы одномерные».
Цитирую оригинал:
«Бог і Україна... Якщо скажемо, що для Тараса Шевченка вони виступають як рівнозначні святині, то в цьому великої похибки не буде. Не буде також великим гріхом, якщо ми зауважимо, що для історичної долі України Бог і Шевченко - сили одномірні».
Православно верующий христианин никогда не признает ни «исторической», ни какой бы то ни было иной «одномерности Бога и человека». Это всё равно, что сказать: Христос и Шевченко имеют для меня, христианина, одинаковое значение. Но униаты и их заединщики автокефалисты веруют в Шевченко, как в воплощение святости Бога, его слишком широко известные богоборческие «нарекания» трактуя как «случайную ненормальность»: мол, чего только не скажет человек в отчаянии. Само отчаяние у Шевченко объявляется ими «святым». Только «святой» мог так переживать из-за «неимоверно тяжёлого состояния жизни - и всей Украины, и своего собственного» (это цитата из автокефального епископа Огиенко, на которого Колодный ссылается как на высший для себя авторитет).
Вообще-то, никакой «невероятной тяжести» не было, это большое преувеличение. Но даже если бы она и была, то всё равно не могла бы служить оправданием для отчаяния, одного из самых тяжких смертных грехов в христианстве. Ради того, чтобы доказать свои экстравагантные теологические фантазии, и Огиенко, и профессор Колодный готовы переиначить самого Господа Бога.
У проф. Колодного Шевченко назван «Откровением Бога Украине». Правда, тут же он утверждает: «его Бог - не тот, которому поклоняются все верующие». Но если Он не Христос, то кто может быть вместо Христа? По-гречески «вместо» будет «анти»: вместо Христа явится людям антихрист, лжебог, так это объясняется в Новом Завете. Не имея собственного творческого достоинства, он всегда обезьянничает – старается имитировать Господа. Книгу, содержащую кощунственную клевету на Бога, ему ничего не стоит назвать Евангелием. И вот у Колодного: «...Його «Кобзар» - своєрідна національна Євангелія, в якій Бог поєднаний з долею України і з віршів якої можна було б укласти прекрасний християнський молитовник».
Любопытно, что «украинская тема в исполнении Шевченко» не ограничивается, по Колодному, одной Украиной. «Шевченко виходить за межі його рідного етносу. Іменем Бога він благословляє на боротьбу й кавказькі поневолені народи». Из этого следует, что шевченковские украинцы – как бы и не этническая категория. Это такая международная партия, которая борется против России. Как коммунисты стремились объединить пролетариев всех стран, так украинские националисты стремятся объединить все «порабощённые Россией народы».
Почему-то только борцов против России благословляют идеологи сознательного украинства. Никакие другие борцы у шевченковских украинцев сочувствия не вызывают. Из этого следует: «сознательный украинец» – это тот, кто ненавидит Россию. Русофобия – это и есть на поверку «украинская тема». Другой у шевченковских украинцев нет и, пока «Кобзарь» и Евангелие остаются для них «одномерными» текстами, не будет. (2016)

***
Журналисты бразильского телевидения, приехавшие в Киев освещать визит Папы Римского, спрашивают на Крещатике у прохожих:
- Вы за или против визита Папы?
- Конечно, за, - восторженно отвечает на камеру дама лет сорока пяти. - Ведь Папа – это лидер нашей церкви. Он самый главный человек на свете. Мы все его дети.
- Значит, вы католичка?
- Нет, я православная.
- Московского патриархата?
- Нет, я из Русской православной церкви.
- То есть церкви, которая подчиняется Московскому патриарху?
- В общем-то, да.
- Но ведь ваш патриарх осудил визит.
- Он неправ. Он абсолютно неправ. Папа – это мир, это счастье для нашего народа. (2001)