С миру по нитке Сколько слов и надежд

Это не про горы  –  с ними всё ясно и без моих толкований. Кто-то снова и снова будет трудно карабкаться  по ним вверх и куда тяжелее спускаться вниз – ибо горы «зовут нас остаться». Ещё будут посылать специально натасканных людей на перевалы и вершины, чтобы установить на них флаги, которые заранее для этого будут приготовлены. Горам  флаги ни к чему, как и сокровища с артефактами. Они прекрасно обходятся и без этой мишуры, но люди не могут. Как тут не вспомнить замечательные киносказки про Индиану Джонса.
Слова и надежды – это и не про перестройку, которую вспоминают время от времени. Ибо перестройка – яркое свидетельство того, что порой и слова, и надежды, высказанные и питаемые многими, ровным счетом ничего не значат. Совсем ничего.
Но то, что  словам и надеждам ещё предстоит освоить будущее, сомнений у меня никаких нет. Надежда украинцев, например, выглядит сверхзадачей: раз и навсегда вырваться из удушающих объятий «русского мира». Ибо несет он вовсе и не мир, а меч. 
Помните рериховского «Гонца»? «И не было среди них правды, и встал род на род, и была у них усобица и стали воевать между собой». Это «Повесть временных лет». В ней есть ещё запоминающиеся строки: «Не добрая дань эта, княже: мы доискались её оружием, острым только с одной стороны – саблями, а у них оружие обоюдоострое – мечи. Станут они когда-нибудь собирать дань и с нас, и с иных земель».
В России, на мой взгляд, всё будет иначе. Обилие слов и надежд традиционно для россиян - желающих высказаться будет множество. Одним потребуется напомнить, другим – чтобы заявить о себе. Как бы: «Вот и мы, Господи!»
Но что в итоге? Тут можно сказать совершенно точно, без боязни ошибиться -  в обществе не поменяется ничего. Ровным счетом ничего!
Исчезнет господин Пу – найдется другая, не менее серая личность, из которой вновь придворная челядь станет неумело, но сноровисто, лепить кумира. И вылепит из того, что будет под руками и заставит народ полюбить это создание.
Пару слов о содержании постмодерна. Весь май, кроме событий в Украине, политиков и обывателей занимали всевозможные сплетни по поводу здоровья господина Пу. Наконец они свелись к такому своеобразному моменту, как сбор фекалий «великой личности», анализ которых мог дать недругам некую убийственную информацию по существу темы.
Вот в этом месте можно выделить два совершенно реалистических мгновения на общем  фоне постмодерна.
Первое: реализм обывателя подсказывает: если субъект выделяет фекалии, то это целиком и полностью личность земная, в какую тогу её не ряди. Хоть в мантию, хоть в рубище – всё равно человек, не более того! И жизненный путь его завершится так же, как у всех!
Сюрреализм поможет представить себе количественную сторону вопроса. Как сказал бы незабвенный Хрюн: «Внушает!», но представить себе это дело в масштабе «союзного государства», пожалуй, и ему было бы не под силу! Хрюн, таки, личность от народа.
Того самого народа, который ныне молчит, а в будущем только пожмет плечами: «А что мы могли?»
Вот таков он, этот самый постмодерн.

Приближается дата – 22 июня. Дата трагическая. Шумок был: «Можем повторить!»
Нет, господа, не сможете – в победной фазе той самой войны участвовали четыре Украинских, три Белорусских и один Прибалтийский фронт. Выводы делайте сами!