Агатовый перстень

Вместо вступления

Южно-Калифорнийский университет, Лос-Анжелес. Тематический семинар о необычных случаях из жизни, ноябрь 2016 года

Зал был полон, до начала семинара оставалось минут пять и студенты переговаривались в ожидании первого лектора.
Наконец, на сцену вышел первый докладчик, как выяснилось студент третьего курса, Феликс Зильберман.
Подойдя к микрофону, он сказал: «Я хочу вкратце рассказать вам историю необычного уникального перстня, изготовленного моим прадедом ювелиром Лазарем Зильберманом.»
Все утихли, в зале погас свет и на экране появилось фото золотого красивого перстня, с чёрным агатовым камнем, на котором было выгравированно лицо Спартака.
Докладчик приготовился начать своё выступление, как из глубины зала раздался громкий мужской голос:
«Прошу прощения, но у меня есть точно такой же перстень!»
Лёгкий шумок прокатился по залу, докладчик смущённо заявил, что этого не может быть, т.к. несмотря на то, что его прадед изготовил два одинаковых перстня, ему доподлинно известно, что второй перстень пропал во время второй мировой войны где-то в Украине.
Всё тот-же голос выкрикнул, что нет, перстень не пропал, что он может его показать сейчас.
Шум в зале усилился, включили свет и все увидели, что из восьмого ряда вышел один из студентов и уверенным шагом направился к сцене. На поднятой правой руке у него блестел золотой перстень с чёрным агатом.
Поднявшись на сцену и обсудив за пару минут создавшееся положение, они решили рассказать всё, что им известно об этих перстнях...


 
Часть I  Два друга

Мюнхен - февраль 1933 года.

24 февраля в семье ювелира Лазаря Зильбермана царила праздничная атмосфера. Посреди гостинной комнаты были сдвинуты два стола, покрытые белоснежными скатертьями.
На столах стояла праздничная фарфоровая посуда, две бутылки красного вина и блестели хрустальные фужеры. Всё было готово к праздничному обеду в честь бар-мицвы* Давида, который вот-вот должен был вместе с отцом прийти из синагоги...

Обед прошёл в праздничной обстановке. Кроме нескольких соседей и родных, поздравить Давида пришёл его лучший друг, соседский мальчик Карл, немец по национальности, с которым Давид учился в одном классе и дружил с самого раннего детства.
Во время обеда отец Давида, попросив у гостей минуту внимания, поднял бокал с вином и поздравил Давида с совершенолетием.
А затем сказал: «Как вы помните, два года назад, на бар-мицве нашего старшего сына Аврума я подарил ему золотой перстень с агатом, на котором выгравировал изображение Спартака.
Но тогда я изготовил два одинаковых перстня, для обоих моих сыновей. И вот сегодня я хочу подарить второй, точно такой же агатовый перстень своему второму сыну Давиду. Лехаим!»
Обед прошёл в приятной обстановке, гости засиделись почти до вечера и расходились нехотя.
Последним ушёл Карл. Провожая его, Давид сказал: «Карл, мы живём в неспокойное время. Я предлагаю тебе, что бы не случилось, хранить нашу дружбу и быть верными ей!»
Карл крепко обнял друга и ответил: «Согласен, дружба навек, что бы не случилось!»

* -  «Бар-мицва» - праздование в 13 лет совершенолетия мальчиков у евреев.


Германия - Март-Апрель 1933 года

Спустя несколько недель после прихода Гитлера к власти девятого марта 1933 года по всей Германии прокатилась волна нападений на евреев.
А первого апреля 1933 года был объявлен однодневный бойкот евреев по всей Германии. Рядом с магазинами и предприятиями принадлежавшими евреям дежурили штурмовики (члены «штурмовых отрядов» нацистской милиции). Через неделю после бойкота вышел закон о восстановлении профессионального чиновничества. Закон имел цель – удалить с государственной и муниципальной службы чиновников еврейского происхождения и всех, кто считался не лояльным режиму. Это был расистский закон, первый в Германии из целой серии законов, направленных на изоляцию евреев и их исключение из жизни страны. Первые законы предписывали увольнять евреев с государственных должностей, удалять их из судебной системы и здравоохранения, а также запретить службу в возрождавшейся армии. По всему Рейху шли публичные церемонии сжигания книг. Многие книги были брошены в огонь лишь потому, что их авторами были евреи. Еще одной существенной тенденцией было изгнание евреев из культурной жизни страны, в которой они занимали значимое место: из журналистики, литературы, театра, музыки и т.п. (Из википедии)


Мюнхен – Апрель 1933 года.

Шестнадцатого апреля Лазарь пришёл домой слишком рано. Всё его лицо было в крови. Он был растерян и на вопросы домашних только растерянно бормотал: «Это очень страшно, надо немедленно бежать отсюда, иначе они нас всех уничтожат.»
Часа через два Лазарь немного успокоился и рассказал, что его магазин разбили и разграбили штурмовики, и что ему чудом удалось убежать от них через запасной выход.
«Я бежал домой и видел, что много еврейских магазинов тоже разбиты и разграблены, возле многих лежали избитые или убитые хозяева, которым не посчастливилось убежать.»
Растерянная и встревоженная жена Лазаря, Фейга, дрожащим голосом спросила: «Но куда бежать, Лазарь? И как это сделать?»
«Я посоветуюсь с людьми, наверняка многие думают как и я, а многие, что были умнее нас, уже уехали. Главное сидите дома и не выходите на улицу!»
На следующий день Лазарь ушёл из дому ещё затемно и вернулся только после обеда.
«Собирайтесь! Сегодня ночью мы уезжаем из этой страны.»
В доме началась суматоха.
Воспользовавшись этим, Давид незаметно улизнул через заднюю дверь на улицу и побежал к своему другу Карлу.
Ему повезло, Карл был во дворе и катался на качеле.
Увидав раскрасневшего от бега Давида, он соскочил с качелей и побежал навстречу другу.
«Что случилось, чего ты так мчишся?»
«Сегодня ночью мы уезжаем, точнее убегаем, - быстро воскликнул Давид – Я прибежал попрощаться».
«Да, сейчас многие уезжают, - растерянно пробормотал Карл, а как же наша дружба?»
«Наша дружба вечна, - выкрикнул ему в ответ Давид и, стянув с пальца перстень, протянул его Карлу. – Это тебе, храни его в знак нашей дружбы!»
Ребята крепко обнялись и Давид побежал дворами домой.
Карл одел на палец подаренный перстень и грустно поплёлся к своему дому.

В этот же вечер, взяв с собой только самое необходимое, семья Давида уехала в Голландию, оттуда в Англию и через несколько месяцев улетела в США, в Лос-Анжелес, где жили их дальние родственники.


Часть II Судьба перстня 

Проснувшись утром, Карл пару минут смотрел на перстень на своей руке и, вспомнив вчерашний вечер, грустно улыбнулся.
Где сейчас Давид? Удалось ли ему с семьёй выехать из Германии? Как это выяснить?
Эти вопросы крутились у него в голове, но ответа на них небыло.

За завтраком, увидев на руке Карла золотой перстень, родители в один голос спросили: «Откуда у тебя такой дорогой перстень?»
На что Карл ответил: «Это прощальный подарок Давида. Он с родителями уехал вчера из страны.»
Старший брат Карла, Фридрих, с завистью посмотрел на перстень, блестевший у Карла на руке и, сказав со злостью: «Жаль, что не успели прикончить этих жидов!», быстро выбежал из квартиры.
После обеда Карл сказал, что идёт на часик прогуляться в парк, где он с Давидом часто играли, но уже через дадцать минут, весь избитый, вернулся домой.
На вопроссы родителей, тихо пробормотал: «На меня в парке напали штурмовики. Они будто бы ждали меня. Как только я вышел, они окружили меня, избили и забрали перстень Давида.»
Вечером родители Карла сказали детям, что они тоже решили уехать из Германии, т.к. оставаться здесь с каждым днём  становится опасней. На что Фридрих заявил, что ему семьнадцать лет, что он уже взрослый и сам хочет решать свою судьбу, а потому никуда не собирается уезжать и остаётся в Германии!
«Ну что же, это твоё право» - печально ответили родители, и через пару дней они с Карлом уехали в Швейцарию, в Цюрих.


Германия  – Май 1935 – Украина 1944 года.
Фридрих остался в Германии. Через год его призвали в армию и ещё через пару лет он послал родителям письмо с фотографией, где он в форме офицера СС, а на руке у него тот самый перстень, который он якобы сумел найти и вернуть.
С началом войны с СССР, он написал родителям, что его посылают на восточный фронт и что он будет стараться писать им, как только предоставится такая возможность.
Последнее письмо Фридрих прислал в январе 1944 года и больше письма от него не приходили.


Украина, город Коломыя – Март 1944-Сентябрь 1949 года.

 «Войска 1-го Украинского фронта продолжали успешное наступление. За Днестром наши танкисты и пехотинцы, стремительно продвигаясь вперед, с хода ворвались в город Коломыя. Внезапное появление наших войск в городе вызвало панику среди гитлеровцев. Советские бойцы разгромили немецкий гарнизон и овладели крупным узлом железных и шоссейных дорог — городом Коломыя. Захвачены трофеи и много пленных.»
(Из сводки Совинформбюро от 24 марта 1944 года)

Лейтенант Петр Миронов с группой солдат скурпулёзно обследовали Коломыйский вокзал и близлежащие улицы.
Во многих местах валялись труппы венгерских** и немецких солдат и офицеров, которых складывали на грузовики и вывозили для захоронения. Во дворе одного из домов лейтенант заметил лежащий лицом вниз труп офицера СС.
Перевернув труп на спину, лейтенант тщательно осмотрел карманы убитого эсэсовца, достал документы, начатую пачку сигарет и зажигалку.
Вдруг на одном из пальцев эссесовца блеснуло золотое кольцо с чёрным камнем.
Быстро сняв кольцо, лейтенант засунул его в свой портсигар и
побежал к своим солдатам осматривавших, как и он, привокзальную площадь.
На следующий день, основные силы освободивших Коломыю войск, двинулись дальше на запад.
В Коломые оставили военный гарнизон, в котором до сентября 1949 года прослужил лейтенант Пётр Миронов.

** -  «На западной Украине на стороне немцев воевали венгерские войска - союзники Гитлеровской германии.


В конце августа 1949 года, во время операции против бандеровцев, лейтенант Миронов был тяжело ранен в стопу ноги и после выздоровления его комиссовали из армии. Из-за ранения ему было тяжело ходить в обычной армейской обуви и в один день он зашёл в сапожную мастерскую, где заказал себе пару ботинок и пару сапог у сапожника по имени Яков.
Сняв мерку, Яков сказал, что обувь будет готова через неделю.
Ровно через неделю Пётр Миронов снова пришёл в мастерскую.  Померяв обувь, лейтенант остался очень доволен ею. Одно огорчало - у него не хватало денег заплатить за обе пары, а через два дня его переводят в Ярославль.
Вызвав Якова на улицу перед мастерской, Пётр Миронов объяснил своё положение и предложил ему вместо денег золотой перстень с агатом. Якову перстень очень понравился, особенно гравюра головы Спартака на чёрном агате, и он согласился на эту сделку.
Внеся в кассу мастерской свои деньги за проданную обувь, Яков стал хозяином перстня.
Но носить его на руке он не хотел. Будет слишком много вопроссов и распросов: откуда мол у тебя - у простого сапожника такой перстень, за какие деньги ты его купил и так далее.
Потому перстень много лет лежал в шкафу, в коробочке с ещё несколькими ювелирными изделиями.
А вот младшего сына Якова – Алика, когда он подрос, этот перстень притягивал как магнит, особенно после того, как Алик прочёл книгу о Спартаке.
Часто вечерами он, с разрешения отца, доставал перстень из коробочки и подолгу рассматривал через увеличительное стекло, красиво выгравированный профиль Спартака.
Яков не запрещал ему это делать, т.к. знал тягу сына к древнегреческой истории. Он объяснил сыну, что перстень не игрушка, а дорогое ювелирное украшение и обращаться с ним надо бережно.


Когда Алику исполнилось 18 лет, Яков подарил ему агатовый перстень на день рождения и сказал: «Я знаю, как тебе нравится этот перстень и, потому, дарю его тебе, но с одним условием: когда твоему сыну исполнится 18 лет, ты подаришь перстень ему, а он в свою очередь своему сыну и т.д.» 
В начале семидисятых годов прошлого века Яков и Алик со своими семьями переехали жить в Израиль.
Алик выполнил завещание своего отца: он подарил агатовый перстень своему сыну Алону на его восемнадцатилетие.
Алон, закончив Хайфский университет и защитив докторскую диссертацию, улетел с семьёй в Лос-Анжелес, США, где несколько лет преподавал химию в Южно-Калифорнийском университете.

Там на тематическом вечере он и узнал о существовании и судьбе второго перстня.