Глава 17. Кино!

Когда-то, в 8-м классе, как и многие девочки, я мечтала стать киноактрисой и прославиться своими ролями в кино. Из ВГИКа мне даже прислали письмо на мой запрос: «как выучиться на артистку?»

Наивной деревенской девочке объяснили, что, прежде всего, нужно закончить 10 классов и получить среднее образование. Правда, заранее прислали целый список художественных произведений, которые нужно было подготовить для поступления в творческий ВУЗ. Все-таки, с будущими абитуриентами обращались в то время очень бережно. Главное, вызвать на конкурс.  А вдруг, да и правда, живет в сельской местности этакий самородок, что затмит своим талантом и обогатит советскую культуру…

Но за два года, до окончания десятилетки, я осознала бесперспективность своей затеи. И хотя кино и театр вошли в меня глубоко и надолго, я все же понимала, что моя не фотогеничность закрывает моментально все двери в искусство.

Шли годы…Советский Союз распался, страна застыла в историческом тупике и все, что ранее было сложно и недоступно, вдруг приобрело совершенно иное значение.
Даже в кино жесткий отбор не играл существенной роли: в массовку набирали всех, кто желал и хотел сниматься.

Так в моей жизни впервые появился шанс: попробовать себя на съемочной площадке, изображая бессловесных персонажей из толпы. Но для меня и это было увлекательно и интересно.

Моя киношная история протянулась с 2012-го по 2015-й год. За это время я снялась в 7 фильмах, участие в которых приносило не только опыт, но и избавление от стеснительности, которая долго не поддавалась корректировке.

Конечно, съемки в фильме могут и не принести желаемый эффект. Обычно снимают несколько дублей, чтобы выбрать лучший и даже, если ты попал в кадр, это не означает, что ты увидишь себя в отснятом материале. Тут уж все, на усмотрение режиссера и оператора.

В 2012-м году режиссер Андрей Балашов начал снимать 24-серийный фильм «Ржавчина», остросюжетный боевик, рассказывающий о преступности и коррупции. И первая серия снималась в Кронштадте, в городской больнице.

Бригадир вызвала меня на съемки. Прибыв на место, я предъявила паспорт и заполнила анкету. С удивлением заметила, что артистов из массовки было всего 2-3 человека и в этом камерном исполнении, предстояло как-то мгновенно вжиться в сюжет и изобразить то, что от тебя попросят.

И хотя, все было впервые и вызывало интерес, но я все же растерялась, когда меня при всех попросили переодеться в больничную одежду. На глазах множества людей, я стянула джинсы, футболку  и тут же натянула рубашку, в которой должна была лежать в палате. Краем глаза заметила, что никто на меня и не смотрел, даже мужчины, которые находились, на тот момент, рядом со мной. Я поняла, что в кино это было в порядке вещей и стеснение становилось ни к чему. Ассистент по актерам попросил также снять сережки и заколку в волосах.

Меня отвели в палату, где, конечно же, не было настоящих больных и находились лишь редкие массовики, участвующие в съемке.  Пришлось лечь на кровать, мне понарошку подцепили к руке капельницу и оператор начал свое священнодействие.

По сюжету, недалеко от меня, стояла кровать, где находилась одна из больных, возле которой сидела родственница и что-то тихо говорила.

Конечно, я с любопытством взирала на все происходящее, пока ко мне не подошел ассистент и попросил сделать «болезненное лицо». Я равнодушно отвернулась к стене и так и лежала до конца съемки.

В следующей сцене  мне предстояло  идти по вестибюлю, опираясь на плечо своей помощницы. Я должна была сыграть очень больного человека, который уже с трудом передвигается и бессилен что-либо сделать самостоятельно.

Ассистент предупредил, что меня будут снимать крупным планом и начали укладывать рельсы на полу, для передвижения кинокамеры.

И вот тут я, наконец, осознала, что конкретно, меня задействуют для какой-то роли и это очень важный момент для съемки. И мгновенно поняла, что снимая  крупным планом мое лицо,  мне не изобразить достоверно страдания больной женщины. Ведь у меня не было театральной школы. И как бы я не применила тут мимику, все останется недостоверным и фальшивым.

Я решила использовать другой метод, задействуя собственное тело. Вспомнив, как когда-то, после операции, я едва шла, опираясь на стенку рукой. Тело запомнило ту боль и немощность, и я легко повторила это в настоящем времени, буквально, обмякнув на плече женщины, которая, поддерживая, тихо вела меня к выходу.
Это была профессиональная актриса и она лишь тихо шепнула, что у меня получается.

Но проблема возникла с мужчиной из массовки, который играл врача и не пропускал посетителя  в палату. Всего несколько слов ему нужно было сказать на повышенных тонах, но у него никак не получалось и оператору приходилось делать дубль за дублем. А я продолжала, в который раз, повторять свою ходьбу по вестибюлю, так как эти действия были связаны вместе.

К сожалению, кадр вырезали и сюжет сняли по-новому. Да, кино- это сила, но иногда случаются и нестыковки. А, вообще, фильм снят очень талантливо и его обязательно стоит посмотреть.

В этом же, 2012-м году, в Кронштадте проходили съемки «Морских дьяволов» из серии «Смерч». Массовка играла прохожих, и мы постоянно двигались по улице то в одну, то в другую сторону, пытаясь создать непринужденность нашей походки.
Дело происходило зимой, к тому же, дул пронизывающий ветер, но мы терпеливо, часами, выхаживали по тротуару.

Кино, увы, это очень затяжной процесс и надо быть готовым к любым непредвиденным ситуациям.

Готовили сцену, как на бешеной скорости, навстречу нам мчится иномарка, но из-за поворота неожиданно выезжает грузовик, нагруженный ящиками мандаринов, и водитель иномарки, не успев затормозить, врезается в машину. Мандарины падают на землю и катятся в разные стороны.

Это была очень сложная сцена, и место съемки оцепила милиция и машины скорой помощи. Авария должна была случиться у нас на глазах, и мы отважно двигались ей навстречу.

Оператор отснял несколько дублей и каждый раз упавшие мандарины мы помогали собирать в ящики, чтобы киношная команда смогла повторить эту сцену. К великой нашей радости, все мандарины потом съемочная группа отдала нам.

Но в итоге, режиссеру что-то не понравилось и кадры забраковали. В сцене аварии показан лишь крупным планом водитель, и как катятся по снегу оранжевые шарики…

Играя прохожих, мы, порой, по несколько раз куда-то заходили, или выходили и уже не придаешь значения, сколько раз ты появлялся в одном фильме.

Но один раз, снимаясь в очередной серии в «Морских дьяволах», я так и не вышла на съемочную площадку и именно из-за своей нефотогеничной внешности. По крайней мере, так я понимала на тот момент.

Возле Дворца молодежи готовили свадебную сцену, где около  молодоженов собиралась толпа присутствующих. Во время кульминации праздника, слышатся выстрелы, и бандиты захватывают заложников.

Именно в эту сцену я не вошла, просидев все это время в вестибюле дворца. От обиды хотелось уйти домой, но ассистент меня остановил, ответив, что так иногда бывает. Это совершенно штатная ситуация для артиста. Даже гонорар, в размере 500 руб., мне тоже выплатили, как и всем участникам.

В кино надо быть готовым к любым неожиданностям. По каким-то параметрам твое лицо может не подойти для нужной сцены, но это совсем не значит, что тебя забраковали.

Пока я сидела в вестибюле, разговорилась с девушкой, игравшей невесту. Съемки происходили зимой и одетая лишь в свадебное платье, она, буквально, дрожала от холода.

Девушка рассказала, что живет в Питере, в общежитии, учится в институте и так как помощи от родных нет, подрабатывает моделью и на съемках кино. Целый час ее везли в холодном автобусе в Кронштадт, и в спешке она не успела взять с собой даже теплых вещей.

Черты лица ее были очень правильными, выразительными, она напоминала живую куклу, которая сидела в белом, кружевном платье, но  то и дело вытирала сопли, готовясь, в очередной раз, выйти на мороз и сыграть сцену, ради которой ее привезли.

Участвуя в массовке, я настолько обрела уверенность, что однажды, гуляя по Невскому проспекту, обратила внимание на объявление, где зазывали публику для постановки в базу для съемок в кино.

Пройти теперь мимо я, ну никак не могла. Оказалось, что на студии «Ленфильм» фильмы уже не снимали, предоставляя киносъемочным группам лишь павильоны и площадки для аренды.

Чтобы тебя поставили на кастинг в будущий фильм, необходимо было оплатить за услуги. Так как количество женщин преобладало, то приходилось платить больше таксы мужчин: по 2500 руб., имея возможность находиться в базе всего два года.

Я заполнила анкету и мне тут же создали портфолио из фотографий, зафиксировав в различных ракурсах- и сидя и стоя. Заодно и предупредили, что могут и не позвать, если по каким-то особенностям я не подойду.

Однако, через несколько месяцев мне позвонили и пригласили сниматься в фильме «Джентльмены, удачи!»- 2, сделав оригинальный сюжет продолжения первого фильма.
Съемки происходили в Питере, в Морском вокзале, который арендовала съемочная группа, на время преобразив его в здание аэропорта.

Но съемки были необычны тем, что по сценарию снимали зиму, а на улице стояла июльская жара. И с собой приходилось брать зимнее пальто, сапоги и дорожную сумку.

В «Аэропорту» толпились пассажиры, и так как действие происходило под Новый год, в здании стояла нарядная елка, сверкая фонариками и разноцветными игрушками.

Все настоящие пассажиры, конечно, были удалены из вокзала, оставались лишь актеры массовки, которых распределили по этажам, показав каждому, куда и в каком направлении  он должен передвигаться, не выходя из обзора камеры.

На время съемок, посторонние в вокзал не пропускались, как не выпускались и артисты массовки, которые, по какой-либо причине, захотели бы уехать домой. Меня поразило, что пока нас везли на автобусе, у водителя дважды проверяли документы. На воинском посту часовые не пропускали никого из посторонних. Видимо, это был серьезный объект, и власти старались избежать каких-либо неполадок. Однако, и нас заперли накрепко и надолго.

Мы радовались от души: ведь не каждый Новый год встречаешь дважды в году. Осознание же своей участи пришло позже.

Переодетые в зимнюю одежду, мы начали играть пассажиров. Часа через два, часть собравшихся в зале людей, попросили выйти на улицу, так как должны были появиться артисты из главных ролей.

Мокрые от пота, мы потянулись, наконец, на свежий воздух, но и тут запретили раздеваться, мотивируя тем, что в любой момент, могут позвать на съемки. Так процесс и шел: то мы двигались, как неприкаянные по вокзалу, то снимали артистов.

Съемки начались в 9 утра и только в 5 вечера нас покормили, раздав картошку с мясом и компот. Небольшой отдых и все началось по новой. Пожалуй, это были самые тяжелые съемки в моем кинотворчестве.

Время подходило к 11 вечера, а конца съемкам и не предвидилось. Я заволновалась. Ведь в 12.30 ночи отправлялся последний автобус на Кронштадт. И если бы я опоздала, скорей всего, мне так бы и пришлось ночевать на этом вокзале, лежа на скамейке.

Я подошла к ассистенту и объяснила ситуацию, но мне сказали, что нужно снять еще 4-5 дублей и тогда всех начнут распускать. А если я уйду, то в кадре может отобразиться пустое место и все придется переснимать.
 
Мне стало не по себе. Что такое снять даже один дубль и сколько на это потребуется времени, мне было уже известно. В такую заштатную ситуацию я еще не попадала.

В какой-то мере, меня спасла женщина, которая также стремилась уехать в Петергоф. Мы ходили, буквально, по пятам за помощником режиссера и просили нас отпустить. В конце концов, он сдался, мы сели в автобус и нас повезли к метро. Я успела на последний рейс, но зареклась больше сниматься в Питере.

В 2013-м году режиссеры Мирослав Малич и Владимир Балкашимов начали снимать 33-х серийный фильм «Горюнов», рассказывающий о жизни подводников, которые служат в наше время на Северном флоте. Действие происходит в небольшом военном городке, хотя, в действительности, весь фильм снимали в Кронштадте.

И просто испытываешь  обалденное состояние, когда видишь все родное и знакомое, где  известен каждый закоулочек, по которому перемещаются актеры. Весь Кронштадт словно стал сценической площадкой для съемок.

К тому же прекрасная игра артистов, где исполнил свою звездную роль Максим Аверин, подача фильма и с юмором, и детективным налетом, и великолепной музыкой- привлекали зрителя и создавали необходимое настроение.

Так как я уже входила в списки актеров массовки, мне позвонили и, прежде всего, предупредили, как я должна одеться.

Прийти на съемки я обязана  была в черной курточке, что, к счастью, сумела отыскать в своем скромном гардеробе. Я давно заметила, что цвет одежды очень важен для сценаристов и операторов, особенно, если на тебя уже положили глаз. Ведь каждая, казалось бы, несущественная мелочь выделяется в кадре и нужно добиться более четкого изображения человека.

Сниматься я пришла, хрумкая хрустящие палочки и с аппетитом уплетая лакомые хлебцы. Но в толпе массовки меня заметил режиссер и предложил сымпровизировать это и в кадре.

Съемки проходили на улице, во дворе дома. Пока уговорили жителей не смотреть в окна, пока несколько раз снимали нужную сцену, я, конечно же, забыла грызть свои «палочки» и только держала их в руках, изображая, неизвестно что…

Однако, и это вошло в содержание веселого фильма. Снимаясь в конце 32-й серии и показав меня, стоящей сначала спиной и затем, поворачивающейся лицом и, наконец, уходящей, когда толпа начинает расходиться.

В этом маленьком эпизоде меня показали полностью, где я появлялась на секунды, но ведь навечно! Так я «засветилась» в своем первом фильме, увидела, как я держусь,  как выгляжу в роли прохожей с улицы. И это было для меня очень важно.

В городе продолжались съемки. Однажды, проходя по улице Советской, возле Центральной библиотеки, которую на время переименовали в Дом культуры для необходимой сцены, во время перерыва, стояла шумная толпа офицеров. Люди радостно смеялись и шутили.

А по другую сторону библиотеки, среди кустов сирени, в одиночестве, сидел Максим Аверин. Его не тревожили, не отвлекали в короткое затишье между съемками, давая возможность набраться сил и энергии. Ведь через некоторое время он снова должен войти в роль и достоверно сыграть своего героя.

В 2014-м году мне повезло сниматься в известной драме режиссера Евгения Звездакова «Тальянка». И впервые я участвовала в ночных съемках. Но даже глухая ночь не помеха, когда ты находишься в своем родном городе и из любого его уголка можешь дойти пешком до дома.

В этой сильной драме и насыщенном эмоциональном фильме не только личные страдания преследуют героев, но и всем им придется пройти через жернова советской послевоенной системы, где происки шпионов, пытки и издевательства над людьми, были обычной мерой наказания властных структур НКВД.

Съемки проходили на улице, во дворе многоквартирного дома. В специальном вагончике актеров массовки начали переодевать в заключенных, которых должны были отправить по этапу на исправительные работы в лагерь.

Большинству женщин выдали телогрейки, юбки и трикотажные чулки с резиновыми подвязками.

Надевая чулки на брюки, где  естественно отпечатались все складки и неровности, одна из участниц со смехом произнесла: «Дурдом отдыхает!» Именно ее ноги попали в кадр, но ни одна женщина из нашей группы не вошла в сюжет отснятого материала.

Мне выдали длинное пальто и обвязали голову большим белым платком. Чулки уже не понадобились и ко мне сразу прилипла кличка «политическая».

Нас выстроили во дворе, где стоял грузовик послевоенной модели, с деревянными бортами по краям, к кузову которого тянулась узкая доска, по которой заключенные женщины должны были подняться на машину.

Вокруг стояли часовые с винтовками, которые, не жалея нас, должны были грубо орать, толкать и  бить замешкавшихся прикладами. Все должно выглядеть жестоко и естественно, как в послевоенном 1945-м году.

Перед первым дублем ко мне неожиданно подошел ассистент по актерам и спросил, что смогу ли я забраться в кузов грузовика? Не сомневаясь в себе, я утвердительно кивнула головой. И тут же он предложил это попробовать. Но как я не пыталась, залезть по доске  не смогла. Увы, ноги уже были слабые и сил не хватало. По возрасту я все же уступала молодым.

Но, конечно, очень удивилась, насколько профессионально оценивали массовку работники съемочной группы. Даже в темноте, они сумели рассмотреть, что я бесперспективна для этой роли.

Начались съемки, но ни одна из наших женщин, не сумев избавиться от напряжения и страха побоев, так и не попала в кадр. Лица заключенных с нужной мимикой и  конвой с овчарками были добавлены из другой массовки. Так, по кадрам, собирался фильм, где, тем не менее, все выглядело достоверно.

По сюжету, мы также должны были стоять в очереди у «тюрьмы» с передачками для своих родных и близких, брошенных в застенки властями.

Идеальным местом  для тюрьмы в Кронштадте  послужило старое, полуразрушенное здание бывшей военной комендатуры.

В руки нам дали по холщевому колхозному мешку, в котором, якобы, находились продукты, собранные для родных и близких, обвиненных властями в «политических преступлениях».

Я стояла недалеко от тюремного окошка, из которого выглядывала суровая надзирательница. Она принимала и осматривала мешки для заключенных, грубо отсекая неугодных посетителей. Эта женщина не знала, конечно, милости и сострадания к жертвам политического произвола.

Здесь должна была сыграть одну из сцен Екатерина Гусева, у которой отказывают принять передачку по той причине, что она с мужем уже разведена. Она уже не родная ему, она - никто.

Было несколько дублей, в перерыве кто-то из киносъемочной группы накинул ей на плечи шаль. Ночь стояла прохладная и актрису берегли.

Я видела, как она мастерски входила в роль, ни на миг не отступая от образа героини.

Все это давало возможность и мне правильно отобразить роль и время, в котором я находилась по сюжету фильма. И хоть не крупным планом, но в кадр я вошла, запечатлев свой образ страдающей и бесправной перед властями русской женщины.

Для фильма "Ленинград- 46" ( режиссер Игорь Копылов,2015 год)над нами также трудились гримеры и стилисты, преображая нас в публику послевоенного времени.

Мне уложили прическу, слегка приподняв волосы с боков, надели платье, по моде 46-го года и внешность настолько изменилась, что я долго смотрела в зеркало, не узнавая себя. Но все же, могла теперь представить, какой бы я была за 10 лет до своего рождения.

Эпизод снимали в Доме офицеров возле Итальянского пруда. В помещении был оборудован ринг для соревнований по боксу. И несколько минут спортсмены боксировали друг с другом.

Заминка произошла лишь с судьей, которого играл мужчина из массовки. Он не мог найти нужный тон голоса, чтобы объявить результат. Его несколько раз заставили повторить, сделать это убедительно и профессионально.

А вокруг толпилась массовка и восторженно кричала, подбадривая своих героев. Вскоре спортсменов заменила работник киногруппы, которая поднялась на ринг и держа в одной руке перчатку, другой била по ней полотенцем.

Ну, а мы должны были по- прежнему вопить, кричать и даже подпрыгивать от возбуждения и азарта, как будто мы видели настоящий боксерский бой.

Эта сцена, к сожалению, в фильме не осталась, хотя мы так старались войти в образ поколения того времени. Но режиссеру, как говорится, виднее.

Сериал "Письма на стекле" снимала в 2015 году режиссер Рената Грицкова. Кадры, которые создавали в Кронштадте, также были вырезаны и перекроены в новом содержании.

Чем, однако, запомнился этот фильм? Сцену снимали на улице, возле Гостиного двора, где находился фонтан. И опять глубокая осень стала, по сюжету, летом.

Температура на улице была 4-5 градусов тепла, кое- где лежал снег, дул пронизывающий ветер, а мы должны были показать, что изнываем от жары.

Мы приходили к месту съемок, одетые в зимнее пальто и сапоги. Но когда звучала знакомая команда: "Камера! Мотор!", тут же сбрасывали утепленную одежду, оставаясь в платьицах и босоножках.

Очередной дубль снят, и мы снова закутывались в зимнее, пытаясь согреться за несколько минут, пока не начнут снимать следующую сцену фильма.

Прогуливаясь на холодном ветру, я внушала себе, что мне жарко. Теплее от этого не становилось, но я все же не дрожала, как многие, прогуливающиеся вокруг.

Самовнушение помогало и, впоследствии, я даже не подхватила простуду, находясь в условиях экстремальных съемок.

Это был мой последний фильм, в котором я участвовала в массовке. Позже, артистов начали привозить из Питера, бригадиры распустили свой штат и все на какое-то время остановилось.

Но главная причина моей остановки- это возраст и состояние здоровья. Кино- это энергия, уверенность в себе и возможность выполнить все, что задумано режиссером. И быть в форме- основная задача для актера, даже если он затребован в массовке.

И все- таки, я осуществила свою детскую мечту, пусть частично, попробовав себя в самой главной роли - просто актрисы, воплотив свои силы и таланты в волшебном мире кино.