1. Судан, это где?

Транспортный вертолет Ми-8 мягко катился по гладкому бетону аэропорта Селетар, в Сингапуре. Диспетчер дал Артему разрешение вырулить на взлетно-посадочную полосу, для взлета. Местная природа, чистый воздух, ярко-зеленые газоны радовали глаз командира воздушного судна, а главное никто не размахивал в твою сторону заряженным автоматом, как бывало в других командировках. Молодой борттехник сидел в проходе между пилотами. Он работал недавно, но уже проникся уважением к опытным летчикам, у которых за спиной были полеты в такие места, куда Макар телят не гонял, а только вертолетчиков.

- Командир, груз закрепил, сегодня больше, чем обычно.

- Да, я понял, совсем уже краев не видят, мы же не «корова» (Ми-26). Опять микросхемы?

- Да, какая-то микроэлектроника. Прикиньте, если я сообщение отправлю «микроэлектроника не поместилась в Ми-8», это же оксюморон. Нужно будет определить, это схемы не совсем микро, или вертолет наш не такой уж крупный…

- Сергей, ты не умничай, главное, распределил ли ты центровку правильно. Будем взлетать без висения, по-самолётному.

Второй пилот, Эдуард, знал Артема с юношеских времен.

- Принято командир. Что, Сереже прям так и доверимся? Вот ты смелый…

Совместное обучение в рижском аэроклубе и полеты на планерах позволяли Эду некоторое панибратство с командиром.

- Итальянский борт заходит на посадку, иначе ему на второй придется уходить. По таким ВПП, как тут, больше 3-х километров – сам Бог велел с разбега. А ответственность Сереже нужно как-то формировать? Будем по бразильской системе.

Сережа заволновался.

- А это как?

- «Ералаш» ты видимо не смотрел в детстве? Ладно, сам поймешь, когда приспичит.

Доложили, начали разбег прямо с выруливания, вывели коррекцию вправо. Вертолет покатился по бетону. Командир берёт ручку на себя, эффекта нет, вертолет продолжает бежать по бетонке. Переглянулись со вторым. Набрав еще немного скорости и подобрав ручку почти до пуза, командир, сопровождая сложившуюся ситуацию с передней центровкой вертолета, трехэтажными выражениями, всё-таки отрывает борт от ВПП. Разогнали восьмерку, стало получше. Оба пилота обернулись на борттехника.

- Сережа, друг, там салон весь в разметке, куда и сколько груза складывать. Ладно мы с Эдиком уже пенсионеры почти, а тебе же ещё жить да жить.

- Командир, я же рассчитывал. Виноват, не знаю, как так вышло? Половина ящиков без отметок о весе.

- Ладно, научишься скоро на глаз определять… Эд, тут и наш косяк есть, висение перед взлетом для таких целей и предусмотрено руководством. Тут пыли и песка, такого как в Африке, нет.

Артём свою вертолетную технику любил, как живую. В африканских саваннах движки от песка стачивались иногда и после 400 часов наработки (у других не бережливых экипажей). Оттуда и вредная привычка - взлетать с разбега, чтобы не засасывать компрессором песок.

- Командир, а расскажете про тот случай?

- Про какой?

- Ну как вас в заложники брали, а вы отряд бандитов покрошили в труху и через Сахару пешком неделю шли без еды и воды…

- Охренеть, Сережа, что за сплетни на борту? Ты откуда узнал эту чушь?

- Да болгары говорили…

- Сереж, если мы сегодня долетим и вдруг сядем успешно, ты вечером напомни, придется эту историю рассказать, пока из меня голливудского супермена не сделали. Может и ты, друг мой, какой-нибудь урок из неё извлечешь.

****

Настенный календарь иллюстрировал советский транспортный вертолет над красивыми заснеженными скалами и надпись – ноябрь. При этом, за пределами кондиционированного помещения царила африканская жара. Сегодня четверг, а завтра наступят выходные. Выходные в Судане по преобладающим тут законам шариата – пятница и суббота. Экипаж вертолета Ми-8 только что вернулся из очередного задания по «кукурузе» (продовольственные программы ООН). Вертолет принадлежал латышской частной компании и был зафрахтован Организацией Объединенных Наций. Экипаж, естественно, из Латвии. Пилоты только что успешно доставили около трех тон продовольствия и медикаментов в Эль Даен. И теперь прямо с аэродрома водитель Хамода на своем микроавтобусе доставил их в центр Ньялы на базу ООН. Тут уже собрались пилоты и техники из нескольких экипажей, чтобы пройти очередной брифинг по безопасности. Но не по безопасности полётов, как престало в более спокойных частях света, а по безопасности физической и общественной.

- Янка, ты зачем чемодан взял с собой? Оставил бы в вертолете.

- Тут вертолет страшно оставить надолго без присмотра, украдут, и никто не заметит. Не говоря уже о чемодане со всем нашим бесценным оборудованием и документами…

- Там же «слоны» (наземные техники) наши остались, или ты и в них не уверен. Тебе не надоело всё это таскать?

- Артем, оставь полезные штурманские привычки в покое. Глядишь, он и пиво холодное извлечет когда-нибудь из своего чемоданчика.

- Касп, да я без претензий, мне человека жалко. Если бы Ми-8 складывался, он и его в чемодан засунул бы…

- Если меня жалко – берите чемодан и несите… Пива не дождетесь, харам же, а вот теплый чемергес – пожалуйста.

Янис приоткрыл чемодан, там, среди документации, карт, навигатора и раций, лежала пластиковая литровая бутылка.

- Ого, откуда?

- Наш мусульманский друг Хамода подогнал.

- Опять эта загадочная брага в 65 градусов? Вместо давно забытого коньяка…

- А что это мы вдруг такие привередливые? Прошлый раз зашла на ура, все вроде были довольны и еще хотели.

- Да, ты прав, дружище, что-то у меня синдром тоски по родине обострился… Давай уже выслушаем Кристофа, может чего нового скажет.

Инструктаж проводил француз, очевидно, бывший военный или спецназовец. Стрижка короткая, спортивного телосложения, одежда свободная. Работа в ООН-овской миссии была очень привлекательна для определенного контингента европейцев. Платили тут очень неплохо, человек получал кучу привилегий и почти дипломатический статус. А через несколько лет получал льготную пенсию и ООН-овский паспорт, который давал право безвизовой поездки почти в любую страну. Но, как и везде в жизни, есть обратная сторона медали. В позапрошлом году сбили русский Ми-8, экипаж погиб. Также практиковались захваты заложников. Налеты с целью ограбления рассматривались тут как мелкий инцидент, типа проезда без билета у нас в метро.

Кристоф напомнил о правилах поведения в мусульманской стране, отдельно остановился на недопустимости алкогольных напитков, глядя почему-то на наших друзей. Озвучил сводку последних событий и прогнозов. Обстановка в стране ничем особенным не характеризовалась. Рутинно продолжались столкновения между рэбелами (rebel-повстанец) различных группировок. Многие из них получали финансирование из одного источника - от правительства. Арабский север конфликтовал с африканским югом. Бандитские нападения проходили, как правило, за переделами городов. Два месяца назад по дороге из аэропорта похитили двух русских технарей из группы, которая эксплуатировала старенькие суданские Ми-8П. Мужички были пенсионного возраста, работали раньше на новосибирском АРЗ. Были подняты правоохранительные силы. Выяснилось, что похищенных прятали в городе. Место через некоторое время вычислили, обложили спецназом и заложников успешно освободили. Француз напомнил, что безопасность можно обеспечить только в городах и кэмпах (camp – укрепленный лагерь с базированием войск ООН). Перемещение между населенными пунктами только днем и только в охраняемых колоннах…

- Ой, сколько можно одно и то же вещать…

- Кому не интересно, не слушайте. А у меня сон нехороший был, надо послушать последние сводки.

- Янка, твой вещий сон был полгода назад, все о нем знают уже, он не сбудется.

- Каспер, не лезьте со своим корявым материализмом в тонкие материи провидения. То был другой сон, а этот новый. Не расскажу ничего…

Авиаторы, как вы, наверное, знаете, люди суеверные и верят в приметы. Этот состав экипажа скомпоновался по прихоти кадрового менеджера в далекой Латвии, как это обычно в таких командировках бывает. У всех уже были раньше похожие миссии на снабжение войск ООН в Пакистане, доставку гуманитарки и медикаментов в Бирме и некоторых других точках планеты с температурой выше средней. Артем с Каспером дружили давно, ещё с армии, а с Янисом работали впервые. Все были опытные ребята, много чего повидали. Ирония и юмор частенько помогали преодолевать трудности профессии и неурядицы быта. Острота восприятия угроз трансформировалась в опасный состав с примесью прибалтийской флегматичности, философского фатализма и русского пофигизма.

Инструктаж, наконец, закончился. Из прохладного помещения вышли в африканскую жару. Сезон дождей уже закончился, влажность была невысокая, и температура 35 градусов по Цельсию переносилась сносно. В городе Ньяла почти не было зелени и тенистых прохладных мест, но зато были коричневая пыль, куча малоэтажных домиков и около миллиона жителей. Дома в центральной части 2-4 этажа утыканы сплитами и старенькими кондиционерами, что говорило о высоком статусе местного среднего класса. В распоряжении остальных смертных были только навесы или палатки, зачастую это и было их жильё. Местом проведения инструктажей был ООН-овский городок в центральной части Ньялы. Тут были офисные помещения, госпиталь, представительства других европейских организаций. Вездесущие китайцы и тут имели какие-то коммерческие интересы, офисы фирм и свой госпиталь.

После брифинга планировали провести подготовительные работы на аэродроме с оборудованием и документацией. Сели в микроавтобус, произведенный где-то на рубеже Европы-Азии и начавшегося века. Водитель Хамода, когда-то служил в местной полиции. Потом ему повезло. Зарплата водителя в миссии ООН вынесла его на вершину местной элиты. Он вежлив, спокоен, с готовностью обеспечивает бытовые условия гостей с учетом европейских пристрастий и по возможности поддерживает общение на английском.

- О, дорогие ассадык, прошу на борт. Жарко сегодня…

- Правда твоя, Хамода. Янис, сейчас бы в Майори, на прохладный берег Балтики.

- Дааа, с бутылочкой холодненького Алдариса…

- Врубай кондёр на полную.

Как случилось, что белые ребята с корнями предков в Прибалтике, Чувашии, а может и ещё где, мечтают о прохладном белом песочке Юрмалы, находясь в сердце черного континента, я расскажу, вы будете рыдать… Но не сейчас.