Остановишься на миг

Виктор Матюк

Остановишься на миг

Остановишься на миг, себе ничем не навредишь, если уже критических высот достиг,
А тем боле ты – старик, и от густой бороды исходит блеск белизны, слова смысла лишены,
Радость тебе приносят лишь полночные сны! Взгляд устремлён на треснувший потолок,
Рот давно закрыт на замок, язык к мягкому нёбу прилип, он уже отвык издавать звериный рык!
Он не без укоризны рассуждает о смысле земной жизни,
Вот так всегда выплёскивается наземь вода из глубокого таза,
А там фразы и слова и ни разу не было отказа со стороны тех,
Кто готов пойти на грех, только бы временный успех затмил соперников всех!
Ветер перемен вчера подул, зашатался скрипящий стул под стареющим телом,
Дед почувствовал себя здесь чужаком, хотя ветер и стужа свободно гуляют за окном даже днём!
Он здесь ни при чём, он – не нарушает закон, и не сгущает краски бытия по чужой указке, но я
Чётко вижу, как земля встаёт на дыбы, а лучшие умы на поклон к иноверцам пошли! Трещат швы
Старого одеяния, никто не мог предвидеть заранее, что чужая тень появится в оконном стекле
И уже в сентябре холодом повеет на дворе! Социализм канул в небытия, уходят все,
Уйдём и мы в царство небытия и беспросветной тьмы, уж лучше правда в лоб:
Достигнув  зримых высот, возгордился взбешённый народ,
Он все ночи напролёт воду на мельницу дьяволу льёт
И по его законам живёт! Нет, чтобы жить наоборот, ему бы сделать шаг смелый,
Но волосы стали белыми и нет контакта со знающими людьми, пойди, узнай,
Где ад, а где благословенный рай? Никто такой жизни не рад, вылит помоев ушат
На голову седую, о прошлых временах воистину тоскую и готов в минуту любую
Мысленно пройти через обезлюдившие пустыри, на них выросли предки мои!
Как не суди и как не ряди, надо жить рядом с печалью, прикрывшись белой шалью!
Преодолеваешь с разбега горы льда и пожелтевшего снега, бежишь из дома той тропой,
Что с детства был знакома, следом за попутным ветерком!
Ничего не осталось от бревенчатого дома, предстоит найти число искомое,
Там вблизи не видно ни никеля, ни хрома, только хриплый голос управдома
С раннего утра слышен из открытого окна! Меняются времена, но суть бытия для всех одна,
Пойти против судьбы тебе лень, сдвинешь шапку набекрень и сидишь весь день у порога,
Ждёшь прощения от бога, но грехов слишком много, они болтают безумолку, ходят в самоволку,
Я на них зуб имею, смуту в душе изредка сею, заброшены достойные идеи в долгий ящик,
Всю неделю молчит старик, как будто у него отвалился язык! Истрачены деньги из заначки,
Остался в памяти скрип каторжной тачки и уличный мат старенькой прачки вблизи водокачки!
Ни ясновидцев, ни очевидцев, ни провидцев не видно мирской суете,
На резном крыльце только те, кто отстояло трое суток на сто первой версте,
Сорок лет прожил в нищете, но в его глазах исчезли тоска и страх, таких сжигали на кострах,
Для них воздух порохом пропах, и жизнь промелькнула на глазах!
Никто им не указ, русский быт в конец зачах, он не брит, но на ногах уверенно стоит,
Рот открыт для общения с молодым поколением, но хватит ли терпения
Сообща пережить все треволнения! Куда уходит скользкая стезя? К примеру, кот в сапогах
Взял себе манеру собственным хером перед бабами хвастать, он привык попусту болтать,
И свежие ягоды первым срывать с уставших от блуда баб! Нет на них лица, на всё воля творца,
Найдётся ли судья осудить ясновидца за живость ума, жаль, что баба одна, стрелявшая в вождя,
Напилась с раннего утра и промахнулась, ей судьба в то утро не улыбнулась! Прежняя сутулость,
Как в горле увесистая кость, у толпы на виду, я же по прежним идеалам живу, в карты играю,
И бывшую любовницу на молодую ****ь никогда не променяю! Честь берегу,
По иному поступать не смогу! Был бы прежний азарт, ловил бы фарт, припомнился мне март,
Тогда мне казалось, что мысль ниже допустимой планки опускалась, душа горела вполнакала,
Но прозрение настало в тот момент, когда в двух шагах остановился известный диссидент,
Он бывший мент! Хотя бывших ментов не бывает, так профессионалы считают,
Они или есть или их нет, вот и весь ответ, мне же дела до прошлого нет! Каждый живёт, как хочет,
Я живу, как я хочу, сдуру можно нагнать себе температуру, снять три шкуры, но в натуре
Не участвовать в любовной игре, как бы ни простудиться на жаре на безлюдном пустыре,
Он расположен невдалеке! Моя стезя в песке и пыли, над ней грозовые облака проплыли,
Когда молоды мы были, безбожно грешили, но шило в мешке не утаишь, сложная штука - жизнь!
Поостерегись! Выводы делать не спеши, живи по прихоти своей души, но не видимы её рубежи,
Так что живи и люби, но блюди интересы свои, крутись вокруг своей оси, пей водку и ешь иваси!
Не стой долго на проезжей дороге и не мешай господу-богу подводить последние итоги,
У него тоже затекают ноги, в противном случае тебя совесть замучает, но иного выхода нет,
Как заметать собственный след в многоголосой толпе подонков и идти по льду тонкому!
Не завидуй никому, хотя мнение распространено, что всё равно всесильное божество
Ткнет тебя мордой в грязь, так уже случалось не раз, сумрак ночи навис над головой,
Не хрен спорить с роком и судьбой! Оборви тонкие нити поблекшей любви,
Я же прерву общение с девкой той, что блистала пол-лета своей красотой, но не умом,
Всё дело в том, что она жила с одним мужиком за ближайшим углом, за её домом кручи и поля,
А вдалеке – лес дремучий, ближе к реке росли столетние тополя, там почернела от горя земля!
Остановишься на миг, и ты уже, как человек, исчез , то есть погиб!
К моим советам прислушайся, старик, прикуси длинный язык,
Больше слушай и меньше говори, неисповедимы господние пути!
Блеск полярной звезды освещает твой пути в ночи,
Пусть в прошлом останутся статные бабы и мощные машины,
А рядом с ними шелест сгоревшей резины, только бы муравьи
Не изгрызла дотла семейные узы твои! Перед глазами вновь серая пелена,
Даль не видна, обрезаны крылья у старого орла, жизнь птицы в клетке надоела молодой соседке!
Её не введёшь в краску, она не верит в детские сказки, ей нелегко, очень тяжко,
На ней ночная рубашка, истёртая до дыр, весь мир сузился до узкой щели,
По ней надо двигаться еле-еле, как по узкому тоннелю, надоело мне безделье
И жизнь без чётко очерченной цели! Языки злые неустанно твердят,
Что из-за распутных баб погибнет Россия, голодная и босая, она рухнет с высокого утёса,
Останутся треснувшие здания, не будут слышны любовные признания,
Так гласит древнее предсказание, но останутся органы осязания у тех,
Кто не совершал великий грех! Много лет со дня рождения прошло,
И ничто исправить человеческое сознание нам не помогло, и нет ни одного,
Кто бы оставил свою молодую зазнобу и вернулся в семью и вот почему! Заруби на лбу,
Я речь к тому веду, что грешный человек, короток его век, душой и телом слаб,
Он не справится с соблазном никак, не царь и не раб, не боги не червь,
Но давит из последних сил на слабый нерв, торчит его хер с той поры,
Как смог сам выбраться из влажной норы и теперь зависит от воли рока и судьбы!
Боже, помоги искоренить все грехи! Не сбиться бы с праведной стези!
К бабке не ходи, мне же хрен с горы и два с высокого бугра, надоела мирская суета,
Нет ни кола, ни двора, лично я не помню никого, точней, ни одного, кто бы зрел в оба
И не был твердолобым! Пространство и года давили на грешника всегда,
Исчезали веси и города, но страсть не теряла силу и власть, она даже малую часть
Никогда в чужие руки не отдаст! Ей никто не указ! Боже, прости за сотворённые грехи,
Я бы хотел в твой чертог войти, и вошёл почти, но вдруг задумался, прежде чем войти,
Помялся у порога, поразмыслил немного о жизни и смерти, словно побывал на концерте
Известного мага, до дыр протёрта отсыревшая бумага, а на ней библейские слова,
Словно высокие речные берега, издают прощальный гул, зашатался старенький стул
И ветер в другую сторону подул! Кто-то мне мимоходом намекнул на то, что не всё
Зависит от рока и судьбы, неисповедимы господние пути, и мимо злобы ни проехать, ни пройти!
Остановишься на полпути, и ты погиб, послушай, старик, что ты к бабьей юбке прилип, как гриб
К стволу молодой берёзы, забудь женские слёзы и не обращай внимания на дамские угрозы!
Жизненная проза бытия наблюдает за тобой из-за соседнего угла, сирень уже отцвела,
Приходится от усыхающего куста отводить в сторону бесцветные глаза, муха бьётся о стекло,
И, кажись, уже давно, но никто фрамугу не открывает,
Небось, кое-кто в состоянии прострации пребывает!
Дождь барабанит в окно, а стекло треснуло и протекло,
Не повезло и что? Стыд и срам всем ханыгам и ворам,
Грех на ноги встает, и забыться падшим людям не даёт!
Он следом за собой зовёт, ты посмотришь в потолок, изменишь собственный слог,
Но не сразу, а опосля, когда утихомирится православная земля, но ни хрена, рядом война!
Суета сует – всё суета! Барыня да не та, что полночи просидела у открытого окна,
Простыла на сквозняке, была одета налегке, в тоненьком пиджаке, туфли на босую ногу,
Ей всё ни слава богу: то упадёт, когда ливень двое суток идёт, то в дороге промочит ноги!
Торопясь осознать незримую связь пространства и времени, в одно мгновение теряет терпение,
Отодвигается пространство и на поверхность сразу всплывает обычное упрямство человека того,
Который однажды уверовал в своё всесильное божество и с тех пор к себе не допускает никого!
Вот и время пришло вспомнить всё! На бумаге измятой памяти, как в маленькой бабьей горсти,
Много таинства, что есть у меньшинства, а рядом с ним копошатся обыденные слова,
Кружится голова спьяна, но ни в чём не виновна душа моя! Она по воздуху скользит,
Остановится на краткий миг и долго над головой висит, а внутри неё немыслимо сквозит!
Возникнет мысль, что бренная жизнь не стоит ни гроша, а вот душа и вправду мне дорога,
Как и моя несчастная судьба! Уйти бы в бега, но видать не судьба, то камень об окно звякнет,
То чей-то телефон на ухо брякнет, то утка на озере крякнет, время замедлит бег и дрожание век
Усилит амплитуду, жив буду, обо всём тотчас забуду, только ни холод и стужу,
Дождь, грязь и огромные лужи! Имя Иисуса не поминаю всуе, часто тоскую,
Но грешу напропалую, чаще втихую, чем на людях, ноги и руты в цепях,
Тлен и страх остались у ручья, за ними не поспеваю лично я! Что за херня?
О бегстве от себя ни слова, могу лишиться жизни и крова над головой,
Злость притаилась ха спиной и прячется в гуще лесной! Боже мой!
Гром над головой, а по сторонам - собаки и конвой, я - разутый и босой,
В памяти - прореха, был и я когда-то начальником крупного цеха, теперь – предмет для смеха!
Почернело лицо, сердечная боль отдаёт в левое плечо и никто из местных растяп
И толстозадых баб не расправит на голове седую прядь немытых волос,
И только старая ****ь способна за тебя свою жизнь отдать, но во рту мешает толстый кляп!
Услужить она была бы рада, но внезапно возникшая преграда сдавила хилую грудь
И исказила истину и суть, трезвость мышления может вернуть приторный запах любимых губ!
Погрузившись в глубину страстей, иду ко дну, и не замечаю людей, меня же кто-то гонит взашей!
От сильного естества остались только голубые глаза и ещё живая голова, а дома и терема
Скрыла синева небес, мозг не пережил стресс, смысл происходящего исчез, бог весть, куда,
На песке остались начерченные тростью красивые слова, но рядом с ними людская молва!
Все слова одной канвой связаны, как солдаты на передовой, былые истории не досказаны,
Но руки у авторов развязаны, хочется в них с головой нырнуть, но труден грядущий путь!
Стоит только кому-то намекнуть о том, что ты стал немощным стариком, как под твоим окном
Выстроится толпа, она пришла сюда издалека, как и людская молва, перевернувшая слова
Сходу и на попа! Потемнели облака, вширь раздалась полноводная река, а баба с авоськой
Выглядит красиво и броско, как и в прежние времена, но чья же это любовница или жена?
Сделан глоток холодной воды, все мы зависим от рока и судьбы, продуманы все ходы, но увы,
Останавливаешься в одном шаге от беды без доспехов и шпаги, странные записи на бумаге
Напоминают о былом, и в сердце твоём только узкий овал, о котором ты по ночам тосковал,
Но ничего загодя не предпринимал, чтобы оказавшись между стройных ног, сделать рывок
Навстречу желаниям тем, которые в ночи решаются без особых проблем, а зачем,
Если тебе один хрен: кого и где? Два клоуна сидели на трубе в стольном граде Москве.
И позволяли себе погружаться во тьму, что до сих пор не удавалось никому, только мне одному,
Начерчены чёткие линии из ярких звёзд на небосводе синем, но их сразу покрыл белый иней!
Как быть? С кем дальше жить? Кого в свою душу заселить или эту мысль мне предстоит
На лету остановить? Накрываю голову дырявым рядном, не хочу никого видеть на пути своём,
Толкаю скрипучую дверь широким плечом, жуткая стужа за окном,
Излишнее одиночество и больше нет ничего, только зла торжество!
Ну, вот и всё! Мысль о грехах покоя не даёт, солнце медленно встаёт,
Что-то произойдёт, но когда? По ветру развеяны кричащие слова,
Едва дыша, отхожу на шаг иль два от своего старенького шалаша,
Дрожа и каясь, с крутого обрыва в сырую лощину спускаюсь! Каюсь! Каюсь! Каюсь!
С потерянным временем не считаюсь, злые мысли порвали на основной мачте парус,
Море штормит, за спиной остался материк, а какой-то старенький мужик свою бабу материт!
Она ему пальцем издали грозит, он с ней не станет дальше жить, хотя душа болит и плачет,
Но кто его судьбу переиначит? Никто, только хрен в кожаном пальто порвёт одно ржавое звено
И вставит нож в сердце моё, но оно мертво и уже давно! Боже, ответь нам, детям своим:
Что же мы творим, прикрываясь именем Твоим? Вокруг стыд и срам
И не с кем поговорить по душам! Никто истины не добивался,
Никто исправить жизнь не порывался, кое-кто у разбитого корыта остался, как он здесь оказался?
Ветер дул ему в грудь и мог в бездну столкнуть, но путь преградила глыба из созвездия Рыбы,
У неё масса проблем, они надоели всем, кто рядом, особенно незамужним бабам! Не слабо,
Открыто настежь окно, дальше делать что? Только не паниковать, в углу стоит старая кровать,
Можно двое суток беспробудно спать и о беде не вспоминать! Как пить дать!
Рознятся наши взгляды: мои и пришлой бабы, я люблю спереди, она – сзади,
Ох, уж эти доморощенные ****и! Во имя услады они готовы пойти на всё,
Опосля не вспомнят даже имя твоё! Проходит всё и что? На просторах местных
Нет людей преданных и честных! Неужто говорю, что-то не так, тогда всему виной коньяк!
Не святится потухший циферблат, звёзды на небе тускло горят, я же не привык в ночи болтать,
Мне бы с коленей встать, не получается, мат с языка срывается, в нём не в первый раз наш брат
По уши увяз, вот и весь сказ! Всему виною человеческая страсть! Как бы на самое дно не упасть!
Изорвана бумага, избыток влаги на стекле, зачем всё это мне? Бог тычет пальцем в небо,
Я же смотрю на жену соседа и ближе к обеду хочу не только хлеба, но и масла к нему,
Кляну и рок, и судьбу, без блуда жить не могу! Всё опошляю, скальп с чужой головы снимаю,
А со своей – боже упаси, хотя прощены не все мои грехи, а другие не видны со стороны!
Нервы стальные ввергают душу в транс, я же спокойно всю ночь играю в преферанс!
Звезда промчалась по небосклону, она предмет неодушевленный,
Стою с головой преклонённой, прижавшись к высокой мраморной колонне,
Она невдалеке от моего деревенского дома, без никеля и без хрома!
Рядом плещутся холодные воды привольного местного водоёма,
До воды склоняются зелёные  кроны ивы густой, я же не разберу,
Что будет к утру? Найду ли я свою полночную звезду или прочь из этих мест навсегда уйду?
Бес склоняет к греху, жить невмоготу, я же в сотый раз богу говорю, что через сорок лет не уйду
В мир иной, святость рядом со мной, но в темноте ночной плачу сполна своей судьбой за пороки,
Бегут водные стоки вдоль проезжей колеи, не считаю прожитые дни, надежда теплится в груди,
Что впереди будут навыкате белки, а под глазами рассосутся синяки! Пусты разговоры ночные,
Идут года, но в этих местах всегда в долину сбегает талая вода, лишь иногда тлен и суета
Закрывают настежь раскрытые уста! Наконец, подведена последняя черта у догорающего костра,
Что ты, как статуя стоишь, капли дождя капают за шею с высоких покатых крыш,
Таджики даже по праздникам великим на рынке продают свежий кишмиш,
Мимо них не проскользнёт даже маленькая полевая мышь! Все остались при интересах своих,
Бутылка раздавлена на троих, застегнуты модные пиджаки, мне как-то не с руки
Отрывать мужчин без весомых на то причин от повседневной болтовни о страсти и любви!
Штаны застегни, ширинка на молнии, хоть убей, не понимал, откуда здесь взялся волчий оскал?
Жизнь хуля, начинаю с чистого нуля жить по другим стандартам, чтобы в следующем марте
Быть со своими доброжелателями на одной ноге! Их отражение видно в оконном стекле!
Свело ногу, едва зашёл в свою берлогу, лекарство отпускают по каталогу, но немного в руки одни,
Как трудно вырваться из незримой западни! Издавая скрип, дверь на ржавых петлях скрипит,
А хозяин спит непробудным сном, нож торчит под ребром, промокла гимнастёрка алой кровью,
И, судя по всему, разговор по душам не привел ни к чему, голос охрип, а старый мужик
Свой поезд вот-вот проспит! Уже сентябрь, следом за ним спешит октябрь, этот месяц храбр,
Убрано жнивьё, но краше не стало житьё! Мне ночами снится старый герб, на нём молот и серп,
Хочешь, жни, и в труде коротай свои дни, хочешь, куй, всё равно получишь трудодень,
Мне же один хрен, когда и с кем, но зачем? Тает световой день, мне откровенно лень
Трудиться здесь, опущен на сцене жизни бархатный занавес,
Невесть откуда на головы прохожих летит разбитая посуда,
Мне хрен с горы и два с бугра, гудят провода, на пол каплет вода,
Но беда не уходит со двора! Идут года, дышать глубоко нельзя, бегут столетия,
Прах остаётся от земного бытия, в чём виновен я, господа? Здесь места глухие,
Но бабы городские в этих пенатах тоже не чужие, им всё дозволено, одна лежит как бревно,
Вокруг темно, невдалеке стучат стаканы, здесь люди водкой лечат свои душевные раны!
Кое-кто из творческих людей именно здесь ищет опытных ****ей, их, как в бочке сельдей,
Но они по неопытности своей каждую ночь продолжают воду в деревянной ступе толочь!
Каждая сволочь не прочь освободиться от повседневного груза, зачем ей лишняя обуза?
Из моего открытого окна даль небес совсем не видна, я люблю одну из местных баб так,
Что она не может никак суть той страсти до конца понятья! Бабы разбрелась по этажам
И не в пример нам знают место двум вещам: зеркалам кривым и душам живым,
Мы же за ценой не постоим, и тяжесть с покатых плеч сместим, один миг постоим
У открытых настежь ворот, чтоб холодный пот упал вниз на скользкий и щербатый карниз!
Он падает в узкий просвет, проклятия с малых лет несутся ему вслед, другой альтернативы нет!
Боже, не объясняй Ты мне причину, почему глубокая пучина в свои дебри засосала мужчину?
Он мучается от ненависти святой и пьёт в ночи лечебный настой из трав полевых,
Чтобы его рок в кровати не настиг и просит всех святых о помощи, пусть исчезнет боль в кости,
Она должна сама пройти, смещается то вверх, то вниз, цепляется за тонкие прутья старых верб!
Вот вам молот, вот вам серп, хочешь - жни, не хочешь – куй, всё равно получишь ***,
А не женский поцелуй! Не грусти и не тоскуй! Прижмись к женскому бедру, авось, к утру
Из искры возгорится пламя, и ты не уснёшь ни на минуту на стареньком диване,
Никто тебя не предупреждал заранее, что ветер свежих перемен подул не затем,
Чтобы помочь рабам встать с колен! Он дул всю ночь, не в силах им ничем помочь,
По столу кулаком стучу, и как рыба молчу, взгляд устремлён к женскому бугру, вижу там наяву
Бабу одну! Презрев темноту, она не теряла время попусту, неприятный запах во рту
Усилится к утру, я же мысленно иду к маленькому степному ручью, по камням ботинками стучу,
Они без шнурков и на них нет железных подков, такие есть не во всех мужиков! Одежда без швов,
Песня та писана не про меня, нет дыма без огня, под ногами вместо жнивья сгоревшая стерня!
День ото дня не лучше становится на уставшей душе, там как в сыром шалаше, везде сырость
И мокрота, нельзя настежь открывать уста! Темнота мы, темнота! Только шелест пожухлой травы
И ожоги от зеленой крапивы отрывают страстный взгляд от золотистой листвы,
Увы, очертания прежней красоты мертвы, и только бабье дупло источает тепло!
Шапка сдвинулась набекрень, поправить её мне лень, присел на пень, кончился трудовой день,
Скрежет в груди, едва соображают мозги, во рту нет слюны, от тюрьмы и сумы
Не застрахован никто, то-то и оно! Кино и немцы! Порваны армейские петлицы
И повинны в этом молодые девицы, я же не хочу на них жениться,
Но люблю упругие женские ягодицы! Дайте свободу кораблю, иначе утону
И уйду ко дну! Зачем резину тяну? Сам не пойму! Перед подонками шляпу не сниму,
Они затеяли войну, спрятались между ивняками, и продолжают жить в стыдобе и сраме!
Так начиналась война во Вьетнаме, и вот они здесь, но не закончен производственный процесс,
Смотрю со спины на отблески болотной синевы глазами собственной жены, глаза удручены,
Боже, храни тех, кто взял клочок земли в аренду, но к утру не выплатил полагающуюся ренту,
Встал на конвейерную ленту и ушёл восвояси, дабы восстановить свои прежние связи!
Кто-то ошибся сразу, а кто-то продолжал ходить регулярно на работу, не проливал слёзы,
Но отбушевавшие дожди и грозы открыли дверь к жизненной прозе! Баба с воза,
Кобыле легче, а то не выдержит девичье сердце и мысль о всесильном Творце
Пронзит мозг, податливый, как майский воск, в его работе наступил перерыв,
Вот-вот случится нервный срыв, его смех наивен и крив, личность соперника установив,
Он поступил как ребёнок, едва вырвавшийся из застиранных пелёнок!
Отделившись от толпы смятенной, выпал за просторы великой вселенной,
Привёл в смятенье всех, кому бог не отпустил великий грех! Грешное естество не замечает никого,
Вскипает мышиная возня среди белого дня, чужие крики и голоса слышны возле меня!
Чья здесь земля и кто хозяева? Опадает листва, кружится голова, наседает на пятки молва,
Она срезает пятый угол, кто – то и вправду истину с ложью спутал! Небось, сглупил,
И сам себя едва не загубил, чудом остался жив, но божью тайну сохранил,
Час пробил, слава богу, вспомнил дорогу среди непроходимых болот
И вот путь среди лжецов и воров, шлюх и вдов проложен в памяти,
Но по тому пути не проехать, не пройти, а уже без пяти минут, нас бездельники ждут
За церковной оградой, повернувшись к алтарю спиной! Потерян душевный покой,
Вокруг немало суеты мирской, но надо ждать и глаз не отрывать от тех, кто ищет благодать,
Но не хочет грех от себя отпускать ни на пядь, нам тоже нечего терять, окромя цепей,
Вот и бродят толпы людей по Руси всей, чтобы без лишних затей,
Не уставая, посещать места святые, где страсть мирская лишь на шаг от грешника отступает,
Но не понукает им, поставь себя в пример другим, и голосом своим произнеси: «Боже, что еси
На небесе, грешны мы все, истина дошла до одних и коробит других!
Поговори, Господь, с толпой, люди твердят наперебой, что недовольны Тобой!
Среди них немало глупцов, не понимающих смысла, сказанных Тобою слов,
Страсть будоражит кров и снова подрывает нетленные основы бытия,
Боже, порадуйся за меня, я на карту поставил всё, что накопил с трудом,
И никогда не пожалею о том, что мой дом пошёл на слом и жизнь разрушена,
Лопнули железные проушины на вёдрах стальных, ничего не осталось от них!
Тот голос, что лжив, готов воскликнуть в радостной надежде, что глупцы и невежды
Хотят встать вровень с царями, и толковать с ними, усевшись на тюремные нары!»
Мы все – рабы мечтанья, радуемся успеху и терпим поруганье, их голос лжив,
Но инстинкт страсти не обожествив, и от бога ничего до мелочей не скрыв,
Лично ты никогда не снисходи до инстинктов своих, оставь их для потомков чвжих!
Стань и впрямь твёрд и прям с врагами, и даже в храме, беседуя с богами, умерь свои желания,
Сердце пусто, разбазарены намерения и чувства, и только воля божества давит изнутри
На высокие идеалы мои, Господи, прости и отпусти грехи на все четыре стороны!
Да, я – грешный человек, а часов неумолимый бег укорачивает век,
Грядущее бытие принадлежит вовсе не мне, а Богу, року и судьбе!
Петляет стезя, но голос издали твердит: «Не останавливайся, исчерпан твоего доверия кредит!
Вперёд смотри и безбоязненно иди навстречу полночной звезде, не всё сгорело, не всё пусто,
Жизнь вернула тебе желания и чувства, будь умней других, и не забывай слова святых!
В них ты найдёшь для себя сокровенные мысли, не бери от жизни всё, оно – не твоё!
Проходит всё, пройдёт и это! Я тебе даю советы, твоё дело выбирать: кого любить
И с кем спать? Тебе решать, когда на колени у алтаря встать и глаза к небу поднять?
Жизнь прожить, не поле перейти! Неисповедимы Господние пути! Сердце едва бьётся в груди,
Не соображают мозги, кровь сочится с правой ноги, а вокруг безлюдные пустыри,
Можно умереть от одиночества и тоски, но ты идёшь навстречу року и судьбе,
И Всевышняя Воля благоволит тебе, то есть мне! Приходится вокруг своей оси вертеться,
Коль с раннего детства такая доля была дадена грешнику в наследство от предков своих,
Берегу традиции их и пытаюсь снисходить до канонов святых, чтобы жить честнее других!
Стараюсь праведно жить, чувствовать и верой и правдой служить бабе той,
Что в суете мирской повернулась ко мне задом или спиной, не обходится такой ритм без печали,
В жизни розни, ссоры и скандалы исказили прежние идеалы, низвели их до абсолютного нуля,
Но голова ещё светла, как никогда! Ах, как Божья помощь нужна мне,
Чтобы меньше думать о роке и судьбе! Взор устремлён к бездонному небу,
Клич «Зрелищ и хлеба» звучит, как голос странника в пустыне,
Горести и треволнения отныне настолько далеки от наслаждения, изредка кажется мне,
Что безысходность правит балом на многострадальной земле! Жизнь – обман, пыль да туман,
Был роман, и нет его, коль божество лишило крыл твоё нежное естество!
Все сгорело, всё прошло, осталось только Слово и Божество! За что так жизнь людей карает?
Кто все ответы знает? Бог прощает, но не до конца, на всё воля Творца,
Ему принадлежат наши души и сердца! Слезами не обольюсь и своей набожностью не упьюсь,
К истине стремлюсь, но где приземлюсь, когда на миг остановлюсь, не знаю!
Пока дышу, живу, ем и пью, но никогда милостыню из чужих рук не приму,
Потому и мучаюсь и страдаю, бреду по разбитой дороге, убиваю ноги и дни свои,
Так всегда жили праведники на Руси! Боже, прости мой грех, истина одна для всех!
В ней – залог и успех! Читаю древние письмена, и чёткие контуры обретает она,
Догорает у лампадки восковая свеча, волнуюсь сгоряча, но не рублю с плеча,
Пламя едва трепещется в ночи, но замирает свет сгорающей дотла свечи!
Молчи и не кричи на всю округу, что теряешь супругу, преданную спутницу и друга,
Ходят слухи по земле, что тяжко не только тебе, жить и страшно, и хорошо! Ну, что ещё?
Небо багрянцем горит, жизнь прожить, не в театр сходить, знать надобно немало,
А для начала предстоит избавиться от пятен на белоснежном покрывале и задуматься о морали!
Две стороны одной медали, мыслю головой, спорю сам с собой, и не смиряюсь с роком и судьбой
И вот стою на булыжной мостовой весь седой, слышен курантов бой, мысли кружатся надо мной,
Летают, как попало, святости больше не стало! Что упало, то пропало! Полжизни выживаешь,
Столько же доживаешь, хотя сам себя изгоем не считаешь! План действий есть,
Но подмочены репутация и честь! Плохая весть, но делать нечего, не мной подмечено,
Что неотвратим конец пути, надо подниматься и дальше на четвереньках ползти!
Предстоит незнакомую реку вброд перейти, в какую сторону идти? Куда шагать?
Хватит попусту время терять, нет времени болтать! Ожидается кровавая рать!
Убрана кровать, пора отбывать, но куда? В нехоженые места, там болота и мошкара,
Проливной дождь или пурга с вечера и до утра, там дуют промозглые северные ветра!
Невдалеке рок и судьба! Там лишние вопросы не задают матросы, дым от папиросы
Воспоминаниями душу растревожит, и страхи невзначай умножит,
Но конец всем бедам не положит! Что судьба сулит, сполна получим,
Во тьме дремучей толпой смятенной правят рок и случай! Ничто не ново,
Никому нельзя верить на слово, и снова тускло, как в презервативе, скрыты истинные мотивы
Грядущих намерений, только чреда сомнений яростно перед очами дрожит, душа храпит
И сердце плачет, никто судьбу не переиначит, все мы встанем перед нравственным судом,
Но это будет потом, нынче идём напролом, размахиваем бревном даже в храме святом!
Даже свинопас изгоев от смерти не спас, всему - своё время, всему – свой час!
Нас морят голодом, и бьют по голове молотом, а серпом режут по яйцам,
Чтобы все жили в страхе подобно зайцам! Умолкли постельные бредни,
Луч последний поблек, грешен простой человек и короток его жизни век!
Кто в незапамятный год в мою душу провидцем войдёт? Начался исход, взбунтовался народ,
Всех русских приводят иноверцы в чувство, грустно и тяжко жить  водной тельняшке,
Ходить без трусов и без рубашки, стоять у пивного ларька и смотреть издалека,
Как два толстяка сорят банкнотами, мы же числимся у них безработными!
Жить хотелось бы иначе, но что это значит? Бабы на рынке разное судачат, хотя без удачи
Счастья не видать, но нам к горестям не привыкать! Опять, нервы шалят, и тускнеет взгляд!
Нет пути назад, кончается звездопад, розданы медали и чины, а мы погружены в исчадие тьмы!
Не ищу я рая, его границы не знаю, но своё реноме впредь не запятнаю,
Слышу сквозь сон колокольный перезвон, он несётся со всех сторон! Никто тому не удивлён,
Только горный склон высокой прикрывает людские достоинства и пороки,
Но никто не извлекает из чужих ошибок уроки! Душа и гола, и разута,
Нет у неё ни покоя, ни приюта! Фу ты, не меняются маршруты! Закончен разговор по сути,
Ночь стучится в дверь мою, делаю вид, что дремлю, жизнь стоит на кону, никого не корю
В своих неудачах, не плачу, как баба на сносях, миром движет страх, всё – тлен, всё – прах!
Земля почернела, а нет никому до этого дела! Так природа захотела, остальное – не наше дело!
Я бы суть бытия понять хотел, но разобраться достоверно не успел,  Мне грозил расстрел,
Мог остаться не у дел, счастлив, что жив и цел! Уже начался в стране беспредел!
Надо уши затыкать ватой, чтобы не слышать зов судьбы проклятой! Кто-то взял ладонь мою,
И передал мне беду свою, я же дальше иду, не искушаю ни рок, ни судьбу, надеюсь и жду,
Что нигде не пропаду, ладе в аду! Авось, доживу до утра, утихнут ветра после ночного дождя,
Просохнет земля, и вновь загудят провода, и весть та, что переполнила горестью душу сполна,
Не меняет нормы бытия, они пустили глубокие корни во влажную почву,
Я же мимо своего дома тихо не пройду, мигом состригу сухую ботву,
Распахну пальто, оно от дыр, как решето, выпью двадцать капель, авось, успокоится кашель,
В душе наступит оттепель и вновь соловьиная трель пронесётся по степям и зелёным лесам,
Угождая голубым небесам, я же зайду в божий храм, отстою там пару минут на коленях больных,
Попрошу небо за близких и родных, умоюсь святой водой, и небо вновь удивит своей синевой!
Мысль булькает водою, а быль поросла полынь - травою! Постой, не уходи, остановись и жди,
Когда пройдут проливные дожди и мысли твои по сусекам поскребут
И вновь в нужную колею неспешно войдут! Внизу вода, сверху примятая трава,
Вылетают изо рта приевшиеся всем грешникам слова, жизнь пуста, не хватает ей одного звена,
Она попыталась дыхание сбить и живьем своего напарника погубить! Душа болит и сердце плачет,
Вся округа без повода судачит, что в твоих сенях при закрытых дверях свечи едва тлеют, но горят,
Дети галдят, им лет по пять, не больше, хотя в Польше у кого член длиннее и толще, тот и пан!
Мы тоже из уездных дворян, и по ночам ходим в придорожный ресторан, словно в храм!
Здесь царит матриархат, только не надо громко хохотать, ядрёна мать! Не хнычь, старый хрыч!
Вот с того мужика причитается тебе магарыч! Брошен клич в толпу, слова развеяны на ветру,
Они летят, как листья банановые и ищут подходящую себе компанию! Безжалостно судьбой крутя,
Из повиновения вышло малое дитя, а зря! Дыбом встаёт под ногами земля, страсти околели,
Мы же до сих пор далеки от цели! Баба, шатаясь, от стола отошла, и к бывшему мужу
Степенно подошла, за душой ни кола, ни двора, а в голове шумят назойливые слова,
Что-то дождь к ним в гости зачастил, сопротивляться искушениям нет ни мощи, ни сил!
Где их ветер носил? Он из себя богатыря возомнил и едва не погубил грешника того,
Кто тащит на рынок на продажу рваное барахло! На сей раз мужику не повезло,
Он вылетел в трубу прямо на ходу, и тут же вспотело высокое чело, не стоит искушать судьбу,
Я по сусекам поскребу, от зерен отделю ботву, авось, к утру что-то дельное найду!
Страсть сумасшедшая, с неба сошедшая хочет венчаться, в случае отказа, будет драться!
Быть может, стоит от казаться? Пол-литра купишь, в ответ получишь шиш,
Ну, что ты колом стоишь посреди двора, вот-вот проснётся детвора и что тогда?
Унылая пора, очей очарованье, сделано любовное признанье, оно прозвучало как наказанье,
Пока бабу расшевелишь, час иль два перед ней на коленях простоишь, а потом мстишь всю ночь,
Но она не прочь тебе в тяжёлую минуту делом помочь!
Ну и ну, вот возьму и пешком обойду всю страну, и что тогда?
Буду судьбой дорожить, но не смогу пуще прежнего молодую бабу любить!
Мы все в том грехе виноваты, ходим поддатыми, уши заткнуты ватою,
Мы мало общаемся с приличными людьми! Неотвратим конец пути!
Что-то должно вот-вот произойти! Мне бы древнюю летопись найти,
Надейся и жди, самого себя превзойди, мать его ети! Сколько можно по сусекам скрести,
Там одна пустота, и нет ни черта! Кажись нам всем хана, в иную сторону дуют ветра!
Не горюй и не стенай, свои грехи спокойно у алтаря признай, и не считай себя умнее других,
Разберись в ошибках своих! Чего ты достиг? Не у твоих ли ворот толпится пришлый народ?
Хрен его разберёт, нет духовных свобод, время идёт, через пять минут крутой поворот!
Исчерпан матерный алфавит, здесь прилично сквозит, никто не забыт, ничто не забыто!
Всё должно быть шито и крыто и не только при получении большого кредита!
Господа, отойдите от общественного корыта, ваша карта бита! Кто - куда, а я вот туда,
Где в прежние года ярко горела моя полночная свеча, но людская молва рассеялась как дым,
Я тоже стал немощным и седым, жизнь не клеится никак, в душе – бардак,
Голова устала от дивных и пространных цитат! Тише, все в доме спят! Керосинки дымят,
Свечи чадят, только у статных баб приличный зад, на нём надо до седьмого пота пахать
И все соки из него выжимать! Падает наземь опавший лист, чей-то пронзительный свист
Нарушил тишину и разбудил спящую жену, она прильнула к окну, ей, кажись, ни к чему
Перечить мужу своему! Он отсидел свой срок в известной всем ворам Бутырке,
Вот он на старом фотоснимке в высоких кирзовых ботинках без шнурков,
С ним рядом пара старомодных мужиков, ясно бывалым людям без слов,
Кто он таков? Поток забытых истин: не убей, не укради и будь бескорыстен – не для них,
По уши увязших в делах мирских! Он помнит те дни, когда страсть сжимала сердце в груди,
Что их ждало впереди? Никто не должен жить лучше, чем они! Боже, ты грешников прости,
У них набекрень свихнулись мозги, лишь к старости, дни, прожитые без любви и радости,
Оглянутся назад, жизнь выбросит бывалых людей за борт, их корабль льдами затёрт!
Кто знает, как их от гибели спасти? Неисповедимы Господние пути!
Из душ заблудших выметая сор, свой приговор им вынес районный прокурор,
Самый известный в этих кругах взяточник и вор! Он не тощ, и не бескорыстен,
Ему плевать на поток забытых истин, в памяти наступил провал, по ней прошёлся девятый вал,
Тогда океан штормило и отбирало мощь и силы! Не разжимая скромных уст, старик
Увидел женский бюст, и множество забытых чувств лишило оснований тоску и грусть!
И вот она в его дом впервые вошла в роли жены, обязанности были чётко распределены,
Она печёт блины, а он уже не считает, что дни любви сочтены! Очистясь от мирских обид,
Худощавый на вид старик, головой долу поник, его друг – митрополит, он его изредка стыдит
По телефону, его слова подобны грому, не уходить же старику из дома, где всё до боли знакомо?!
Чёрт возьми, снова предстоит встреча с большими людьми, они умело тащат деньги из казны,
Денег много, а на сердце - боль и тревога! Куда уносить ноги? Оставаться в берлоге - смысла нет,
Сбежал от правосудия смышленый сосед, простыл его след, время ускорило бег,
Никому не нужен простой человек! Он плыл на своей волне и был доволен вполне той стезёй,
По ней он  шёл, как гружёный лесом вол, и не спотыкался, с незавидной ролью свыкался,
Старик шёл по линии наименьшего сопротивления, невелики его достижения,
И вот опять новое распределение ролей среди бывалых людей, никто и никого не гонит взашей,
Всем нравится шелест зелёных камышей в затоке речной! Остановись, постой наедине,
И ты будешь счастлив вполне! Кто не грешен на этой земле? Грешны все и даже те,
Кто свою жизнь прожили в нищете! Стезя тощего старика видна издалека,
Хотя припорошена щебнем, он к старости перестал быть назойливым и вредным,
Он привык быть первым во всём, как человек с ружьём,
Нынче у него не знаю отчего сдают нервы, как в году сорок первом!
Он был тогда бравым солдатом, нынче не помнит даже даты, когда в первый раз
Искры от взрывов посыпались из разудалых глаз! Был получен приказ,
Стоять и ни на шаг не отступать, да и некуда бежать, дорога одна, проблем до хрена,
А чья вина, что почти проиграна война, никто разбираться в том не станет, когда гром грянет!
Природа увянет, и прежний букет из полевых цветов лишит подростка радужных снов!
Бывшие урки сняли полосатые куртки и курят чужие окурки, старые придурки
Завидовали молодому зубриле, он вертелся, как шило в мешке, мясо всегда было в его котелке!
Он был одет налегке, ходил в старомодном пиджаке, хотя на войне не разрешалось,
Но мальчишеская шалость, изредка дозволялась! Он стал худым как жердь,
Его стороной обходила смерть, он чувствовал земную твердь под ногами,
Хватался за жизнь двумя руками, но за кремлёвской стеной быт был совсем иной!
Бог ты мой! Что со мной? Там сидят львы, а почему мы должны быть ниже травы и тише воды?
Неисповедимы Господние пути! Боже, прозри! Ты грех останови на полпути!
Посмотри на него со спины, и даже Ты не увидишь следы собственной истины,
Через боль и истому, старик вышел из обжитого дома, одна надежда на себя,
Коль судьба наставляет, как баба рога! Она лишает старика семейного тепла,
Грехов битком набито, их стойбище сделано из мрамора и красного гранита!
Он не стал министром, но по служебной лестнице продвигался степенно и быстро,
Стал старшим в районе, ходил без пагонов, и не вещал с церковного амвона,
Жил наедине, сам по себе, и на его стороне была женщина та, что красива и стройна,
Но вправду она ему и не любовница и не жена! Духом крепись, старина! Трудись допоздна,
Судьба беспощадна к слабакам, даже если они по утрам ходят в православный храм!
Что докажешь чудакам? Запах елея, у священника глаза еврея, он похож на древнего Орфея,
Я притворяться так не умею! Был бы из силовой структуры, стал бы мужем очередной дурры,
Срисованной с натуры! Она будет лезть из шкуры, доказывая себе, что тень, показавшаяся в окне,
Принадлежит только року и судьбе! Она ни разу своему мужу в близости не откажет,
Но руки и ноги семейными путами свяжет, вновь и вновь будет выпускать из него алую кровь!
Любовь продажней не бывает, кто об этом забывает, опосля души в ****ях не чает! Привыкает!
Мысль свой полёт нежданно прерывает, бог отпускает людям грехи, а они умирают от тоски,
На деревне поют петухи, свекор в полночь уходит от молодой снохи, гниют низы,
Сваливаются в бездну верхи, в недавние года жизнь сама меняла лозунги и слова,
И кругом шла седая голова, но в анкете оставалась пустой шестая графа! Чепуха!
Нынче люди спокойно живут и не ждут, когда их за голую задницу двумя руками возьмут,
С ног на пол собьют и в «воронок» силком поволокут! Забудь, всяк сюда входящий о прошлом,
Живи настоящим! Мысли пошлые оставь вдалеке, денег не осталось в дырявом чулке!
Иду босиком по холодной утренней росе, постигаю мир во всей его красе, обиваю ноги
На степной дороге, вновь дохожу до отчего порога и благодарю бога за боль и тревогу,
Они шли со мной нога в ногу, не дали отбиться от божьих рук, да, я согрешил чуть-чуть,
Издал странный звук, подвёл приличных людей, по пути зашёл в исторический музей,
Где главный служитель бывший еврей, был выдворен оттуда взашей! Шепот камышей
Больше приятен душе моей, чем повседневный быт, карта бита, даму нечем крыть!
Взгляд, как прежде не стоит, а народная истина гласит, что тот – не мужик,
Кто позволяет страсти на бабе остыть! Никто не забыт и ничто не забыто!
Хватит шастать по грязи, ещё в первом классе он думал о чёрной рясе,
Но ни разу опосля сильная господняя рука не провела того мужика вдоль церковного алтаря!
Прогнулась до земли худощавая спина, а роскошная седина была за версту толпе видна,
Ветер утих, он оставил мощи святых в покое, но отправил изгоев во времена застоя!
Трое – Вера, Надежда и Любовь создают семью и пьют исподволь кровушку мою!
За семью печатями они древние постулаты припрятали, заставляют жить по-людски,
А как же древние заповеди: не убей и не укради? Набекрень свихнулись мозги
Из-за мышиной возни! Зайти бы в бакалею, но там одни евреи, у меня иные идеи
И потому не смею вторгаться туда, где рок и судьба режут без ножа грешную плоть?
Куда нас ведёт Господь? Погодь! В который раз перехожу незнакомую реку вброд,
Дымит вблизи завод, посмотришь вверх, выглядишь как изверг, глянешь вниз,
И вот ты между жизнью и смертью завис, потерян жизни смысл!
Только здесь можно услышать добрую весть из народных уст,
Пусть скрипят половицы, пусть боль в области роговицы напоминает страсть чуть ниже поясницы
У молодой девицы, ей нечем гордиться, всему есть межа, и голос молоденького стрижа
Доносится из-за угла, ему вторит шелест речного камыша! Беда отошла лишь на полшага!
Мечта в жизнь воплощена, но мужская пощёчина вернула сон обратно, не всё понятно,
Когда покрывало звёзд предрассветной тьмой накрыло старый сельский погост!
Пройдено немало вёрст, был бы пост, сразу бы похудел и на пенёк от усталости присел,
Я – жив и цел, но остался не у дел, перед глазами узкая половая щель, перед ней запертая дверь
На амбарные замки, впереди в очередь выстроились пьяные мужики! На них хромовые сапоги,
А на мне дырявые носки! Увы, наши души черствы, ничего не видно из-за длинной бахромы,
Без любви зачахнешь, а если бабу трахнешь, охнешь и ахнешь, легко войдёшь в узкую брешь,
Ты – молод и свеж, но одинок, как перст судьбы! Увы, рыба гниёт с головы, а мы заметаем следы
Былых грехов, чтобы безгрешными родиться вновь! Прошла любовь! Прошла любовь!
Живая душа не накопила ни гроша для себя, но чиста она, как вода из горного ручья,
В ней вся жизнь моя отражена, но та белизна не видна из открытого настежь окна!
Страсть захватывает дух, она одна для грешников двух! Прошёл слух по деревне,
Что в этой стране трещина пошла по старой кремлёвской стене, и вот почудилось мне,
Что, оставшись  наедине, вижу магический ток страстей, много бед натворивших в жизни моей,
Их знаю назубок, но какой от них прок? Воет сирена, душа освобождена из ледяного плена
И вновь горящее полено, а не бревно возрождает прежнюю любовь, волнуется кровь,
А вот и она, горит, как белизна – высока и стройна, но в прежние времена никому не была нужна!
Меняется всё, но за всё надо платить по полной программе,
Настоящий мужик не нуждается в рекламе, если даме он рад угодить,
А стыд старческие очи не затмит, коль его душа болит и сердце плачет!
Годы проходят, любовницы неспешно в тень уходят, одни не хотят, другие бузят,
Но только смерть остановит бесстыжий взгляд от чрезмерных растрат!
Не виноват я, сёстры и братья, у нас разные взгляды на разврат,
Этот мир на искушения богат и нет пути назад! Был бы рад служить, прислуживать тошно,
Но всё возможно на этом свете, разницы нету, от кого рождаются дети?
У каждой бабы есть свой секрет, она его никому не открывает без надобности уже много лет,
Рассказывает мужу всякий бред, чтобы себя застраховать от увечий и прочих бед!
Какая барыня не будь, но она постигает истину и суть в кровати и все тех баб ебут,
Но от греха даже родители их не уберегут! Вот вам пряник, вот вам кнут! Не будь разинею,
Над головой небо синее, а твою голову посеребрил холодный иней! Время скоротечно,
Страсть не длится вечно! Не относись к своим желаниям беспечно! Старцы были правы,
Когда с небесами сравнивали луговые травы, поля и зелёные дубравы!
Всех баб не рискну поимённо назвать! Зачем людям мешать: честно жить и безбожно врать?
Трудно против соблазна грешницам устоять! Так знающие люди говорят!
Если я неправ, тому виною шелест здешних трав! Сказать точней могу, конечно,
Но в жизни грешной, ничто не вечно! Всё скоротечно! Недолго длится любовный концерт,
Его прерывает божья заповедь или смерть! Туман густой скрыл образ старика с седой бородой,
Он никогда не лжёт, задарма проливает в кровати пот, его грехам потерян счёт,
Время быстро течёт, вот-вот затмится небосвод! Ветер свистит, душа грустит,
А сердце плачет, вся округа судачит, что я по течению жизни плыл, когда безбожно грешил!
Неужто об этом и вправду забыл? Мог утонуть в море страстей и погибнуть не по вине своей!
Впредь не стану впритык смотреть на узкую щель, перед ней треснувшая дверь! Стоп!
Дайте воды глоток! Тьмы рядом нет, я выбираю яркий свет, ему альтернативы в этом мире нет!

г. Мариуполь
27 сентября 2015 г.
16:49