Волки - не люди... 2 часть

(Из книги «Северные  рассказы и старины от Семеныча».

Старины - слова, обозначающие то, что когда-то произошло, что привлекло к себе внимание, запомнилось и осталось в памяти народа.

         Глаза открыл с трудом и почти бессознательно, как то само собой вышло. Значит я все- таки живой. Тело не чувствовал совсем. Что произошло? И жив ли я? Может это все во сне со мной происходит, а не наяву? Я снова постарался закрыть глаза, мысленно прогнал от себя дурные мысли, ну или хотя бы попытался это сделать. Боль ниже пояса накатила неожиданно. Мой громкий стон, почти крик, артиллерийской канонадой прозвучал в ночной тишине. А ведь и точно – ночь. Сколько я пролежал в бессознательном состоянии часов или суток?  Так, нужно себя каким-то образом ощупать…попытался повернуть голову в одну сторону…затем в другую, вроде ничего. Теперь руки - шевелятся, но как то, неуверенно и бесчувственно, пальцы занемели, лишь бы не отморозил. Что же произошло? Стараясь собрать в голове пазлы, стал восстанавливать картину происшедшего. Приехал на снегоходе, увидел соболей, пошел за ними, фотографировал этих маленьких шустриков, потом обвал…темнота. Снова попытался приподнять голову и посмотреть на свою нижнюю часть.  Острая пронзающая боль повергла меня в пустоту.
     Сколько прошло времени, когда я в очередной раз пришел в себя - не знаю. Совсем почему то не чувствую правую руку и ноги, точнее левую ногу. Когда я крался за соболями, то правая рука была не в рукавице, я же фотографировал, а рукавицу засунул под куртку. Попытался повернуться на правый бок, левой рукой вытягивая в сторону правую, с трудом, но получилось. Так что дальше? Нужно разобраться с рукой, совсем её не чувствую. Что я знаю об обморожении, а то, что рука подверглась, холодному воздействую, я нисколько не сомневался. Буду надеяться на лучшее, что прошло совсем немного времени, и рука не потеряла свои функции. Так что там я помню про обморожения и действия при них? Из народных - теплые ванночки с ромашкой, лекарственными «ноготками», листьями подорожника и алоэ Вера. После таких ванночек руки осторожно обтирают насухо и смазывают оливковым маслом экстра вирджин или козьим жиром. А ещё, пострадавшие участки полезно смазывать гусиным, барсучьи и кроличьим жиром - несколько раз на протяжении дня. Хороши также мази на основе вазелина, натуральных растительных экстрактов, маточного пчелиного молочка, прополиса. Идиот. И зачем это я только вспоминаю? Ни одного, ни другого, ни третьего у меня нет и придется обходиться тем что в наличии, а в наличии не так и много…дурная голова и варежка - шубенка, которую я все же отыскал. Думаю про себя с иронией - это уже неплохо. Ни в коем случае не растирать руку не варежкой не снегом, - как там Семеныч говорил: - руки может и разогреешь, а кожные покровы повредишь напрочь. Значит просто руку в шубенку и чуть приподнять, чтоб улучшить кровообращение в конечностях- это я тоже помню. С большим усилием я натянул шубенку на правую руку и опять же с помощью левой руки приподнял правую. Это сделано. Теперь ноги.
         Попытался посмотреть вниз, наклонив голову как можно ниже- снова резкая боль и уже не молоточками, а ударами большой кувалды по наковальне, отозвалась в моей голове, но сознание я не потерял. Левая нога плотно была стиснута дугами капкана.  В голове начался сумбур, никак не получалось уловить важную мысль. Что это? На кого это? И почему я попал в капкан? Так спокойно. Главное нога, остальное всё после. Пошевелил правой ногой - всё хорошо, чувствую и осязаю. Теперь левая…зараза…больно- то как. Не стану в подробностях описывать все свои действия и при этом накатывающую боль, но всё- же я принял удобное положение. И похвалил себя за предусмотрительность. Когда крался с фотоаппаратом за соболями, то штатив, в сложенном виде засунул за сапог левой ноги - это, можно сказать и спасло меня от неминуемого. Сам по себе сапог был очень плотный на оленьем меху, да штатив из сплава - нога конечно сломана, наверное и перебиты какие - нибудь связки и сосуды, но опять же крови я не наблюдаю. Надо, как можно меньше шевелить ногой, чтобы дуги не сомкнулись еще сильнее. Думай, думай. Капкан вроде не медвежьи, на первый взгляд. Можно попытаться освободиться, только как? Медвежьи капканы в России промышленно не выпускают с 1914 года, хотя здесь на Ямале все может быть. Могут быть и капканы двухсотлетней давности и пушки царя-гороха.  Так, так, так…что дальше? На капкане две пружины, вверху фиксаторы. Как? Мысли путались и опережали друг друга, но пока не одной дельной. Правая рука медленно стала приходить в чувство, и приятное тепло проникало постепенно в пальцы. Значит с руками все в порядке - это радует, немного, но всё же. Попытался поработать пальцами обеих рук - получилось, ура. Как освободить ногу из этой проклятой ловушки? Можно было бы разжать пружины штативом, но он тоже в западне вместе с ногой. Где фотоаппарат? Ага, здесь под боком, благо ремень от него, всегда на шее. Взял фотоаппарат в руки, смахнул рукавицей снег. Все в порядке. Спасительная мысль пришла неожиданно. Фотоаппарат меня выручает уже второй раз сегодня. Отстегнул карабины ремня от аппарата и распустил на полную длину сам ремень, получилось чуть больше метра. Совсем неплохо. Теперь главное. Я не уверен, что получится, но попытка не пытка. Медленно, чтоб не сильно тревожить поврежденную ногу, наклоняюсь вперед, пропускаю ремень через пружины на «удавку». Теперь наступить здоровой ногой на один конец ремня, потянув за другой. Адская боль. От моего крика тайга вздрогнула, с веток, как мне показалось, даже упал снег, но сознание я не потерял. Пролежав некоторое время в полузабытье, попытался еще раз, потом третий, и еще, еще. Я сбился со счету, силы постепенно стали оставлять меня. Так, отдышаться несколько минут и попробовать еще раз, приложив максимум, всего, что ещё во мне осталось: злость, силу, настойчивость, желание выбраться из этого плена и на конец желание просто жить…
        Получилось. Дуги капкана зашли в ограничители. Нога на свободе. Все- таки штатив сильно помог, согнулся, но не сломался, а вот нога сломана и чувствую, сильно опухла. Еще раз убедился, что крови нет, не так уж и плохо. Не доставая штатив из сапога, наложил ремень от фотоаппарата, опять пригодился, прямо на сапог и постарался зафиксировать ногу, при этом, не забыв засечь время. Хоть крови и нет, но страховка не помешает, надо будет через минут 40 ослабить повязку и снова затянуть. Всё.
      Радоваться особых причин нет, но проделанное меня, все  же взбодрило. Значит точно капкан не на медведя, из него я, навряд бы выбрался. Да и не ставят на медведя сейчас капканы на Ямале, больше ружейным промыслом на «топтыгина» промышляют. Хотя есть ещё охотники, увлеченные дедовскими способами добывания медведей.  Например, на севере, за Уралом и на Байкале где местность чрезвычайно гористая, поступают так: на тропе, по которой медведь куда-нибудь часто ходит, ставят крепкую петлю, привязывая конец ее к толстой чурке- бревну. Медведь непременно попадет в петлю либо шеей, либо которой-нибудь ногой, пойдет и почувствует, что его что-то держит, воротится назад, по веревке доберется до чурки, рассердившись, как правило, схватывает ее в лапы и несет куда-нибудь к оврагу или утесу, чтобы бросить. Но, бросив чурку, и сам улетит за нею. Конечно, петли ставятся около таких мест, чтобы медведь, отправившись с чуркой в пропасть, мог убиться до смерти и вместе с тем достаться в руки охотнику. Придумают же такое, даже смешно, хотя Семеныч, большой знаток в этом деле - говорил, что читал какую-то книжку охотника натуралиста 19 века, то ли «Записки охотника Сибири» или «Сибирского охотника», где якобы так и было прописано черным по белому. Вернусь, нужно будет обязательно найти эту книгу. Если вернусь.
          У меня еще хватает сил думать о чем - то постороннем, а не о том, как бы быстрее выбраться отсюда.
          Значит капкан на волка. Я лежу на дне оврага, вероятнее всего скатился вместе с капканом по склону вниз. Волки, как правило, для обзора владении и охоты используют возвышенности сопок, холмов, гребней. На вершине волк осматривается по сторонам, становиться несколько рассеянным, поэтому охотники и устанавливают свои капканы на вершинах и на спусках таких возвышенностей. Но прежде охотник долгое время ищет постоянные переходные тропы волков, Путь, по которому они ходили не раз, притупляет осторожность зверя. Искусно поставленный на такой тропе капкан наверняка дождется своей жертвы. Вот и этот дождался, зараза…Я как, волчара попался в ловушку и испытал на своей шкуре, в прямом смысле, что испытывает зверь, когда стальные зубы мертвой хваткой захлопываются в его лапе или морде, дробя кости, мышцы и вызывая невыносимую боль. Такую боль, как если бы я сдуру, сунул руку или ногу в резко захлопывающуюся металлическую дверь.
            Надеяться, на чью - то помощь бесполезно. Волчьи капканы выставляются на долговременный период, хотя в некоторых странах есть закон, обязывающий каждые 24 часа проверять, установленные капканы.
          Я думаю, значит, я живу. Полдела сделано. Теперь надо попытаться выбраться из оврага к моим следам. Думаю до снегохода метров 500 не более. Хотя увлекшись вчера фотоохотой на соболей, я мог забрести и дальше. Эх, мне бы шест сейчас какой-нибудь или палку. Я перевернулся на живот, руками пытаясь подтянуть тело вперед. Не получается. Еще раз. Снова - неудача, при этом задел сломанную ногу здоровой и меня вновь бросило в темноту. Я потерял сознание.
      Волки имеют обыкновение ходить своим старым следом или по следам других хищников. В глубоком снегу они прокладывают тропы, которые объединяются в систему переходов. Поэтому задолго до начала промысла охотник выявляет места нахождения коренных участков волков и кормовыми привадами приучает их к этим местам. А значит, капкан стоял на одной из таких троп, и волки здесь промышляют охотой.
     Я очнулся. Что сейчас было? Вернее кто говорил со мной? Или мне просто бредится? Но я явно помню, все, что пронеслось в моей голове минуту назад, даже если я был в бессознательном состоянии. Волки. Здесь промышляют охотой волки, и капкан предназначался им. Не успели мои мысли достичь логического завершения, как я увидел, тех, о ком только что думал. На вершине оврага стояла пара взрослых волков. Звери находились всего в нескольких метрах выше меня. Они, молча, смотрели на меня, тяжело переминаясь с лапы на лапу, как будто делая выбор и о чем- то размышляя. Это я видел в их глазах, в которых желтым цветом отражалась луна. Я почувствовал, как под курткой зашевелилось отчаяние, безысходность и дикий страх. Волк, который был больше размером, поднял свою голову к ночному звездному небу и завыл, разрывая таежное пространство вокруг своим воем…