de omnibus dubitandum 107. 17

ЧАСТЬ СТО СЕДЬМАЯ (1890-1892)

Глава 107.17. ЩИПЛИТЕ ГИТАРУ АНТИСЕМИТИЗМА…

    Все сказанное мною прилагается къ евреямъ въ любой стране, хотя съ более или менее значительными поправками, въ зависимости отъ каждой местной цивилизаціи. Во всякомъ случае, общая постановка вопроса на предыдущихъ страницахъ расчистила намъ путь для изображенія антисемитизма во Франціи; и мне остается лишь коснуться спеціально французскихъ условій, уже не возвращаясь более къ общимъ историческимъ и соціологическимъ соображеніямъ.

    Со времени изгнанія евреевъ изъ средневековой Франціи по декрету Карла VI отъ 17-го сентября 1394 г. до возвращенія ихъ въ революціонную Францію, двери, которой были имъ, формально открыты голосованіемъ Національнаго Собранія отъ 27-го сентября 1791 г., т.е. значитъ въ теченіе почти четырехсотъ летъ, на территоріи "христіаннейшаго королевства" жило очень мало адептовъ моисеева закона. Лишь въ Бордо, благодаря привиллегіямъ королей, существовала довольно большая колонія исключительно португальскихъ евреевъ, часть которыхъ очень разбогатела морской торговлей. Во всехъ же остальныхъ городахъ Франціи, не исключая и Парижа, евреи были въ очень незначительномъ числе; и администрація, собственно говоря, не разрешала имъ пребыванія, а лишь терпела его.

    Только въ пріобретенномъ отъ Германіи Эльзасе еврейскій элементъ местами игралъ заметную роль въ населеніи. Но по мере того, какъ философскія и гуманитарныя идеи "века просвещенія" проникали въ умы, отношеніе къ евреямъ со стороны христіанскаго населенія смягчалось все более и более; и декретъ Національнаго Собранія, признававшій за евреями право быть французскими гражданами, выражалъ преобладающія стремленія лучшихъ людей того времени.

    Съ техъ поръ до самаго недавняго времени или, точнее сказать, до половины 80-хъ годовъ еврей былъ не только полноправнымъ гражданиномъ, но и вполне законнымъ членомъ французскаго общества, причемъ вліяніе этой энергичной и способной "расы" возрастало не только въ общественномъ, но и въ политическомъ смысле. Это именно и даетъ поводъ пресловутому Дрюмону такими словами охарактеризовать судьбы еврейства во Франціи XIX-го века:
 
    Въ 1790 г. еврей появляется у двери; во время первой республики и первой Имперіи онъ входить, шляется и ищетъ места; при реставраціи и, во время польской монархіи онъ усаживается въ салоне; во время второй имперіи онъ ложится въ чужую постель; при третьей республик; онъ начинаетъ изгонять французовъ изъ ихъ же дома или заставляетъ ихъ работать на себя. Въ 1890 г. (это пророчество Дрюмона относится къ 1886 г. – Л.С.), если только у насъ останется еще, какъ я надеюсь, довольно скрытой энергіи, чтобы спасти себя отъ надвигающейся смерти, еврей долженъ будетъ вернуться къ своему отправному пункту и оптомъ возвратить все то, что онъ награбилъ по мелочамъ у черезчуръ гостепріимныхъ и доверчивыхъ людей {Edouard Drumont, La France Juive. Essai de histoire contemporaine. Парижъ 139-е изд., т. I, стр. 337}.
 
    Намъ дела нетъ до лубочныхъ изображеній Дрюмономъ могущества евреевъ. Но что касается до пророчества относительно ихъ будущей экспропріаціи, интересно отметить тотъ фактъ, что если въ 1890 г. и не наступило такого событія, то къ этому времени относится заметное усиленіе антисемитизма не только въ печати, но и въ обществе. А въ самые последніе годы, на рубеже ХХ-го столетія, юдофобство вспыхнуло столь яркимъ пламенемъ, что поразило своею неожиданностью и силою самыхъ внимательныхъ и вдумчивыхъ наблюдателей французской жизни.

    Для объясненія такого явленія намъ придется пристально вглядеться въ элементы, которые соединились для того, чтобы вызвать этотъ взрывъ антисемитизма. Въ самомъ начале статьи я упомянулъ о томъ факте, что численно евреи представляютъ собою незначительную долю населенія страны. Откуда же такое несоответствіе между пропорціею "семитовъ" и интенсивностью ненависти къ нимъ? Какъ и съ кемъ сталкиваются здесь евреи, чтобы внушить своими "противуобщественными инстинктами" вражду "французовъ Франціи"? Ведь для того, чтобы быть не академическимъ, а глубоко-жизненнымъ вопросомъ, антисемитизмъ долженъ же все-таки опираться на реальные факты эксплуатаціи евреями коренного населенія или, по крайней мере, на явленія, которыя можно истолковать въ смысле этой эксплуатаціи. Каковы же факты?
   
    Посмотримъ, изъ какихъ группъ слагается французское еврейство, и въ какихъ точкахъ соприкосновенія сотня тысячъ евреевъ причиняетъ столь нестерпимыя, по словамъ юдофобовъ, страданія 38 милліонамъ "арійцевъ". Резче всего, конечно, бросается въ глаза группа королей капитала, которые служатъ для антисемитовъ исходнымъ пунктомъ ихъ демагогическихъ разглагольствованій, имеющихъ целью убедить, что каждый еврей это непременно эксплуататоръ и маленькій Ротшильдъ.

    Кто, действительно, не слышалъ отъ Дрюмона и его приспешниковъ, что изъ 80 милліардовъ франковъ, составляющихъ общую сумму движимаго имущества Франціи, 20 милліардовъ, т.е. целая четверть принадлежатъ евреямъ.

    Оставимъ въ стороне невозможную проверку этой юдофобской статистики; допустимъ, что это не фантастическая цифра, а выраженіе действительности. Интересно знать, кто же является обладателями этой грандіозной суммы. Уже самый характеръ движимой собственности показываетъ, что здесь дело идетъ главнымъ образомъ о денежныхъ капиталахъ. Но если наиболее крупныя состоянія, оперирующія въ сфере денежнаго хозяйства, принадлежатъ во Франціи действительно евреямъ вроде Альфонса Ротшильда, Эрлангера, Камондо, то спрашивается, много-ли насчитается такихъ грандіозныхъ капиталистовъ - семитовъ, которые, кстати сказать, принадлежатъ по своимъ операціямъ къ категоріи всемірныхъ эксплуататоровъ, хотя и живущихъ во Франціи? Съ кемъ соприкасаются эти властелины биржи и банка, на какихъ "французовъ Франціи" обрушивается золотая артиллерія ихъ милліардовъ, кого изъ действительныхъ производителей страны они эксплуатируютъ? Если оставить въ сторон; падающіе на каждаго гражданина платежи по государственнымъ займамъ, платежи, видная, но не исключительная пропорція которыхъ течетъ въ карманы первостепенныхъ еврейскихъ капиталистовъ, кредитующихъ государство, то не видишь, какими непосредственными присосками какой-нибудь Ротшильдъ извлекаетъ изъ рядового француза золотую влагу "всеобщаго эквивалента". Трудящіяся массы, эти вечныя плательщицы столь же христіанскихъ, сколько и еврейскихъ кредиторовъ правительства, не вступаютъ ни въ какія прямыя отношенія съ царями биржи. Ротшильдъ страшенъ не имъ, а темъ соперникамъ "этого королевскаго тигра изъ Палестины", - какъ я назвалъ однажды въ печати знаменитаго барона, - который своимъ рычаніемъ отгоняетъ отъ лакомыхъ кусковъ спекуляціи всехъ этихъ волковъ и шакаловъ биржевого капитала. Но, какое дело настоящему народу до львинаго дележа, производящагося въ верхахъ капиталистической храмины, въ сфере биржи и банка, между еврейскими королями обмена и ихъ христіанскими вассалами - спекуляторами, которые пытаются порою бороться против і удивительнаго нюха и могучихъ капиталовъ семитовъ?
   
    Вспомните, напр., отчаянную игру на бирже, ознаменовавшую четырехлетнія операціи (1878-1882) католическаго банка, известнаго подъ оффиціальнымъ названіемъ "Union gеnеrale", игру, въ результате которой пресловутый администраторъ его Бонту, взогнавъ временно 125-франковыя акціи до 3200 фр., ощипалъ своихъ легитимистскихъ и клерикальныхъ кліентовъ на 212 милліоновъ. Что выигралъ или проигралъ настоящій народъ отъ этого краха, хотя известно, что Бонту, эксплуатировавшій католическо-монархическія чувства своихъ акціонеровъ, громко заявлялъ о своемъ походе противъ еврейскихъ капиталовъ и былъ въ отместку раздавленъ именно этими капиталами?

    Золя, который въ своихъ "Деньгахъ" рисовалъ въ лице Саккара портретъ съ Бонту, прекрасно изобразилъ всю психологію этого католическаго антисемита, "темъ более ненавидевшаго евреевъ, что онъ въ сущности восторгался ими, завидовалъ ихъ поразительнымъ финансовымъ способностямъ" и т.д. Ясно, что противъ крупнейшихъ биржевыхъ и финансовыхъ капиталистовъ изъ племени Сима пламя искренняго антисемитизма можетъ пылать лишь въ груди ихъ неудачныхъ конкуррентовъ-христіанъ; да и пылать-то лишь потому, что Ротшильдъ и другіе евреи более успешно занимаются биржевою эксплуатаціей "простофиль" (gogos на французскомъ деловомъ жаргоне), добивающихся легкой наживы при помощи спекулятивной игры своими капиталами и капитальцами.

    Если, значитъ, вы прибавите къ крупной биржевой буржуазіи только-что упомянутыхъ простаковъ-спекуляторовь и мелкихъ торговцевъ и лавочниковъ, которые въ последнее время раздавливаются фатальнымъ процессомъ концентраціи капиталовъ и жалуются, и ропщутъ на всехъ и на все, и отыскиваютъ повсюду враговъ, а въ томъ числе среди евреевъ, то вы исчерпаете этимъ почти все горючіе матеріалы антисемитизма среди деловой буржуазіи.
   
    Въ области индустріи евреи, действительно, играютъ лишь второстепенную роль: между фабрикантами, владельцы наиболее крупныхъ копей, металлургическихъ, сахарныхъ и т.п. заводовъ - христіане, да и вообще очень значительное большинство фабричныхъ предпріятій принадлежитъ во Франціи представителямъ "арійской расы". Но еще интереснее, можетъ быть, то обстоятельство, что самые крупные коммерческіе дома вроде гигантскихъ магазиновъ "Бонмаршэ", "Весны", "Самаритянки", бакалейной Потэна, тоже по большей части находятся въ рукахъ чистыхъ французовъ. Соответственно этому, реальнаго, т.е. непосредственнаго, не навеяннаго со стороны антисемитизма вы мало найдете среди рабочихъ и служащихъ, пристегнутыхъ къ колесу крупнаго капиталистическаго производства и крупной торговли. Въ особенности же фабричные и заводскіе рабочіе чужды юдофобства, и на народныхъ собраніяхъ резкая критика Ротшильда бываетъ направлена всегда противъ него, лишь какъ крупнейшаго капиталиста, а не какъ еврея. Рабочіе самымъ складомъ жизни, самыми условіями действительности приведены къ тому, что для нихъ борьба труда съ капиталомъ принимаетъ характеръ соціальной, а отнюдь не расовой и не религіозной борьбы.
   
    Можетъ быть, некоторое обостреніе реальнаго антисемитизма замечается въ последніе годы на границе между классомъ рабочихъ и классомъ капиталистовъ, среди той промежуточной группы непосредственныхъ производителей, которая состоитъ изъ ремесленникомъ и одними своими признаками примыкаетъ къ представителямъ труда, а другими къ представителямъ капитала. Но на возникновеніе и усиленіе юдофобства въ только что упомянутой среде вліяютъ причины, похожія на те, съ которыми мы встретились немного выше, говоря о тяжеломъ положеніи мелкихъ торговцевъ и лавочниковъ: и среди ремесленниковъ общее развитіе крупнаго производства вліяетъ на ухудшеніе условій существованія; и подъ вліяніемъ этого ухудшенія мелкій мастерокъ-хозяинъ готовъ искать всюду виновниковъ своего обострившагося положенія, и находитъ ихъ, между прочимъ, между евреями.

    Какъ бы то ни было, въ техъ центрахъ, где развито ремесло, напр. въ Париж;, и где существуетъ въ этой области известная конкурренція со стороны евреевъ, тамъ соперничающіе съ ними христіане не могутъ безъ натяжки говорить о владычестве семитовъ: ремесленники-евреи, все эти оптики, часовщики, портные, переплетчики и т.п.- столь же безжалостно оттираются крупнымъ капиталомъ, какъ и ихъ "арійскіе" собраты, не говоря уже о сравнительно незначительномъ числе семитовъ, теряющихся въ массе парижскихъ мастерковъ. Можетъ быть, несколько более резкое отношеніе замечается во взгляде этой группы трудящихся на недавно переселившихся изъ Россіи бедныхъ евреевъ, которые осели въ Сэнтъ-Антуанскомъ предместье, занимаются шапочнымъ и картузнымъ ремесломъ и, благодаря низкой степени своихъ потребностей, сбиваютъ цену на производимые ими предметы. Но это враждебное отношеніе ничемъ не отличается отъ чувствъ антипатіи, питаемыхъ французскими рабочими къ ихъ пришлымъ конкуррентамъ изъ Бельгіи, Германіи, Италіи, Швейцаріи, довольствующимся более незначительной заработной платой.
   
    За то антисемитизмъ процветаетъ довольно изрядно среди представителей недвижимаго капитала, особенно среди земельныхъ собственниковъ, заключающихъ въ своихъ рядахъ очень заметную пропорцію аристократовъ или тянущихся въ аристократію буржуа. Въ основаніи антисемитизма этой общественной категоріи лежатъ общія соціально-экономическія причины, которыя на известной ступени народно-хозяйственной эволюціи заставляютъ оттираемыхъ на задній планъ владельцевъ земельнаго капитала съ завистью и злобою смотреть на все усиливающихся фабричныхъ, а въ особенности денежныхъ капиталистовъ.

    А такъ какъ семиты представляютъ наиболее способныхъ и энергичныхъ, хотя далеко не единственныхъ агентовъ этой эволюціи, то землевладельцы уже издавна привыкаютъ смотреть на евреевъ, какъ на виновниковъ на самомъ то деле фатальнаго хода вещей. Ростовщичество, гипотека и переходъ земельной собственности въ руки денежныхъ капиталистовъ кажутся землевладельческому классу непосредственнымъ следствіемъ вторженія еврея въ экономическую жизнь страны.
   
    Не мешаетъ кстати отметить тотъ фактъ, что пока представители фабричнаго и денежнаго капитала были вовлечены въ исторически неизбежную борьбу противъ земельнаго капитала, они опирались на содействіе еврейскихъ капиталистовъ и не могли нахвалиться ихъ "прогрессивною ролью". Вспомните хотя бы могущество и почетъ, которыми пользовались все эти Исааки Перейры и Миресы во время второй имперіи, когда "арійскій" капиталъ съ энтузіазмомъ шелъ до указанному сынами Израиля пути обширныхъ железнодорожныхъ и банковыхъ операцій. Лишь по завершеніи этого цикла капиталистическаго развитія, поведшаго къ преобладанію денежной и фабричной эксплуатаціи надъ эксплуатаціею земельною, христіанскіе фабриканты и биржевики утратили первоначальный пылъ своего делового юдофильства и стали все чаще и чаще щипать гитару антисемитизма.

    На нашихъ глазахъ этотъ поворотъ въ воззреніяхъ христіанскихъ капиталистовъ ярко обозначился въ Алжиріи. Здесь пока еврейскій капиталъ расхищалъ общинную собственность арабовъ, онъ пользовался ободреніемъ и покровительствомъ "французовъ Франціи"; а какъ только, согласно фатальному закону разбуханія, подвергъ эксплуатаціи и французскихъ колонистовъ и собственниковъ, то вызвалъ свирепое антисемитическое движеніе среди заинтересованныхъ дельцовъ "арійской расы" {Ср. речь Жореса въ палате депутатовъ на одномъ изъ февральскихъ заседаній 1898 г. (перепечатана у Paul Fesch, L'Annеe sociale en France et е l'еtranger; Парижъ, 1899, стр. 133-136)}. И теперь жертвами этого движенія являются какъ разъ еврейскіе пролетаріи Алжиріи, изнемогающіе въ непосильной работе...
   
    Но возвратимся къ антисемитизму аристократіи и, вообще земельныхъ собственниковъ. Не смотря на яркія проявленія юдофобства въ этихъ слояхъ, и тутъ было-бы несправедливо не сделать некоторыхъ очень существенныхъ оговорокъ. Дело въ томъ, что душа здешняго представителя "благородныхъ" традицій разорвана на две части въ вопросе антисемитизма: если потомокъ средневековаго сеньора или пролезшій въ аристократію буржуа - обуревается по отношенію къ еврею злобнымъ чувствомъ неоплатнаго должника, то въ то же время онъ не безъ нежности взираетъ на еврейскій капиталъ, съ которымъ онъ чрезвычайно охотно вступаетъ во всяческія степени родства и свойства.

    Не была-ли въ печати дана статистика смешанныхъ браковъ между христіанами и іудеями, статистика, изъ которой оказывается, что, по меньшей мере, три десятка самыхъ аристократическихъ фамилій Франціи связаны родственными узами съ чистокровными евреями? Особенно усердствуютъ по этой матримоніальной части молодые шалопаи изъ прогорающихъ знатныхъ семей, все эти захудалые маркизы, графы и бароны, которые съ рвеніемъ, достойнымъ лучшей участи, женятся на дочеряхъ Сіона, чтобы покрыть новой позолотой еврейскихъ милліоновъ - облинялый и разваливающійся въ прахъ родовой гербъ.
   
    Не забудьте, кроме того, что немалая доля аристократовъ выбросила за бортъ щепетильное отношеніе къ пріемамъ буржуазной эксплуатаціи и занялась комерческими предпріятіями, нередко вступая въ компанію съ "жидами" и пользуясь ихъ советами при веденіи делъ, особенно на бирже. Среди этой категоріи самая антипатія къ семитамъ является сплошь и рядомъ вполне эгоистическою завистью несчастнаго конкуррента къ счастливому. Я попрошу читателя припомнить лишь біографію пресловутаго маркиза Морэса, который сочеталъ въ своей душе очень удачно вкусъ кондотьери-авантюриста къ приключеніямъ съ чисто буржуазными тяготеніями къ наживе, и который потому только возненавиделъ евреевъ, что они перебили у него, если не ошибаюсь въ Канаде, очень выгодную спекулятивную аферу, помешавъ ему лично объегорить массу простаковъ-христіанъ.

Источник: Русанов Николай Сергеевич (H.E. Кудринъ). Еврейскій вопросъ и антисемитизмъ во Франціи. "Русское Богатство", No 1, 1902