Анкета

 Виктор Матюк

Анкета

У моего деда, судя по внешнему виду, приличная анкета, а вот у соседа этот советский атрибут
Мог предстать то здесь, то тут, этот Сизифов труд не мог возникнуть за пять или десять минут!
Его заполняли собственноручно, уж так было заведено, даже если в душе темно, ты всё равно
Напишешь, что не жил свято, не путал мысли и даты, изредка мыслил грешно! То-то и оно!
В ином случае совесть замучает, в голове появится бред, мысль оставит весомый след
И ты не сможешь отпереться от слов своих, коль в тот миг в запасе не было других!
В кабалу люди шли сами, но истина пряталась за семью замками, нет её ни дома, ни в храме,
Не сдан экзамен, не получен зачёт и вот ты вынужденно сообщаешь всё о себе в разных графах
И параграфах, словно шкодливый кот! Вдруг - трах, бабах, ещё не высохло молоко на губах,
А тебя, как малолетку тут же загоняют в узкую клетку, на голову вместо кепки, набрасывают сетку,
Лишают образования, обрекают грешную плоть на муки и стенания, а у тебя нет ни чина, ни звания,
Но ты легко преодолеваешь любые расстояния! Прошли годы лихие,
Когда на лагерных вышках стояли сутками молодые часовые, там ты впервые
Вспомнил о юности бедной своей, и сердцу сразу стало веселей! Где-то отец и мать,
Кошмарные фразы в их  сторону звучат, пришло время о родителях даже не вспоминать!
Они на Соловках, пробираются болотами, но не командуют ротами, просто замерзают на снегу,
И пытаются выжить наперекор заклятому врагу! Не стану винить судьбу, мне это ни к чему,
Знаю, что иду и я по самому краю бытия, но никому и ничего не прощаю, не живу, а выживаю,
Только кровавые слёзы наземь роняю! Ты - молод, но болен, пережил голод, с уделом не спорят,
Конвоир матом на всю округу кроет, собаки лают и команды ждут, вот-вот им крикнут: «Фас!
Рви на части всю эту мразь, этот народ своеволен, то ему щи не подсолен, то хлеб вчерашний,
Пусть бывшие интеллигенты и хлебопашцы, бездари и мудрецы оставят надежды свои,
Пребывая в объятьях бескрайней тайги! Беги, куда хочешь, от себя не сбежишь!
Ты между жизнью и смертью завис и на кону твоя короткая и жалкая жизнь!»
Был ли смыл: на белый свет появляться, если приходится в галоп с карьера срываться,
Добывая пайку чёрствого хлеба для ужина, завтрака и обеда,
Не помощники тебе ни земля, ни небо! Закон – тайга, уйти бы в бега, но метель и пурга
Вконец доконают тебя, во бля, вспоминаются изредка старые и добрые времена,
Когда ты не поднимался чуть свет, чуть заря, и почти никогда не трудился дотемна,
А вместе с толпой кричал: «Ура!», опосля шел с чистой совестью домой,
И втихаря, как оказалось зря, славил лихого и сутулого вождя и партию ту,
Что к утру забрала все, что вчера тебе дала, хотя партия - не ****ь, чтобы всем давать!
Целину надо было всем скопом поднимать и золото для родины на приисках добывать!
Вся земная рать ополчилась на тебя и кажись не зря!
Вместо того чтобы лишнее болтать, надо было молчать и языком зазря не трепать!
Теперь ты живёшь как в дурмане, о твоей жизни можно писать толстые романы,
Но во вражеском стане одни оболтусы и истуканы, для них истина - в стакане,
Сам во всём виноват, из-за твоей анкеты пострадал младший брат, мир для стукачей открытый
Не пропускает мимо себя великих и малых событий! Что хотите, то и говорите, но в вашей свите
Есть стукачи - скрытые враги повсюду! Они и в холод и в лютую стужу
Органы безопасности чужими анкетами грузят, им плевать на перегруз,
Пусть дрожит ханжа и трус, к концу своего пути он сможет сам до нужной кондиции дойти!
Не сбиться бы с пути! Тиха лагерная речь, любые разговоры стража может тут же пресечь,
В худшем случае над головой в миг любой просвистит картечь, нас учили думать и сметь,
Но наяву пришлось себя приучать к непосильному и тяжкому повседневному труду,
Путь в никуда нам любимая страна указала, пару напутственных слов на прощанье сказала,
Если бы уважала, в бараки бы не сажала! Рок попытался душу и плоть надвое расколоть,
А Господь лишил законных свобод, здесь только бог выжить бы смог, а толпа валится с ног,
Чтобы брянский серый волк до костей не продрог и нашел одну из ста своих дорог!
Тебе не суждено общаться с царями, зеки с таёжной лесосеки стали закадычными друзьями,
Холод в бараке, летом помогают выжить лесные ягоды и злаки, зимой греется вся шушера
У не гаснущего костра с вечера и до утра, но часов неумолимый бег
На себе чувствует пожилой человек, даже генсеки трудятся на таёжной лесосеке!
Немало глупцов в лагерных застенках лишилось радужных снов,
До конца не осознав суть коммунистических основ! Пока час не пробил, надеюсь и жду,
Что свою судьбу схвачу за гриву на ходу, и мечтаю,
Что бабу вихрастую вот-вот в объятья сграбастаю!
Живёшь в толпе смятенной наперекор вселенной,
А в жизни бренной стонут святые и маловерные, но не все, а через одного,
Проходит всё, пройдёт и это! Весну сменяет лето, стонешь, не уставая, никому ничего не прощая,
Уже осень золотая посеребрила виски, тебе же не с руки получать под зад лихие пинки,
Успех и поруганье, мелкие радости и страданье воспринимаешь как божье наказание
За те грехи, которые не совершал, о многих даже не знал,
На них тебе молодой мент намедни своим перстом указал,
Когда наручники на рассвете надевал! На душе пусто, скомканы чувства, грустно и тяжко
Чувствовать себя стариком, уже зима за окном, как не впустить её в дом? Ты же снова и снова
К богу обращаешь каждое слово, как и прежде, питаешь в душе радостную надежду,
Что все невежды не доживут до лучших дней, им в толпе жить веселей,
Им вот-вот придёт каюк, все зеки этого момента во время отсидки ждут!
Ты же сожалеешь об одном, что всё нажитое непосильным трудом, ушло с молотка,
Обостряется классовая борьба и любого мужика страдалица-судьба в любой миг схватит за бока!
Всё пусто, испоганены чувства, всё сгорело, язвами покрыто тело, всхлип в груди и сердца скрип
Напоминают, что ты уже старик, у тебя жизненный опыт велик, но лично ты
До сих пор не воплотил в жизнь свои сокровенные мечты!
Прежние мечтанья брошены на поруганье смятенной толпе,
Ты ничего не оставил себе, лишь втайне и то чисто случайно
Узнал обман с чарующей тоскою, прикрыл глаза рукою вечернею порою,
Дабы до утра не вспоминать прежние грехи и не выделяться из всеобщей толпы!
Испоганена анкета, на хрена мне всё это? Вместо того чтобы мыслить, вынужден страдать
И на публику играть, получив дырку от бублика, продолжаешь нервничать, но ты устал орать,
И во всё воронье горло кричать, что уходит благодать и божьего знаменья не видать!
Только повседневная рать помогает думать и чувствовать, с чего надо было жизнь начинать?
В сроки сжатые понимаешь, что жизнь – явление полосатое, живёшь, с кем попало,
Пока не узнаешь для начала, что лучше голодать, чем на коленях перед нечестность стоять!
Лучше Ад на себе узнать, чем молчать и с закрытым ртом всю жизнь как перед распятьем стоять!
Неотвратим конец пути, братец, с общественной системой на Руси впредь никогда не шути,
Неисповедимы Господние пути, жизнь прожить, не поле перейти, метель пуржит, ветер сквозит,
Страшно жить, но хорошо, а дальше что? Не завидует никто! Мечутся строфы,
Но это ещё не катастрофа! Жизнь становится всё жёстче, покой лишь на старом сельском погосте!
Выжить не просто в жизни суетной даже людям бездетным, вот народ и храпит, дрожит как жид
При погроме, хотя он больше русский по крови, чем те, кто мечтает жить на счастливой звезде!
Иной дороги нет назад, приходится лямку тянуть и продолжать богом начертанный путь,
А вокруг беспроглядная жуть, не вздохнуть, ни перднуть, вдруг раздастся громкий звук
И дурная слава навсегда покроет малые веси и большие города, опустеют степи и леса,
А у молвы отрастёт огромная седая борода! Странная кампания прибыла на свидание,
Липнут взгляды спереди и сзади, как листья банановые, сплетни полощут и отстающих не ждут,
Неужто Отечеству каюк наступит через пять или девять минут? Сидельцы на морозе околели,
Часовые на вышках ошалели, истина и та робко и несмело отошла от грязного барского стола,
Шатаясь к зеркалу, пошла, и продолжает идти по лезвию обоюдоострого ножа! Такова её стезя,
Она что-то шепчет отмороженными губами, небось, пытается в душе раздуть гаснущее пламя,
К иконе прислонясь, цепляется за жизнь всякий час, но у божьей матери нету сил,
Кажись, злой рок добро на корню погубил и суть бытия напрочь исказил!
Старый хрыч с земной жизни требует магарыч, ему плевать на земные пороки,
Земные боги никому не уступают собственной дороги, окровавленные ноги
Бьют в душе тревогу, только мужик босоногий бросил клич в толпу и плевать ему
На Всевышнюю милость и душевную красоту! Его никто уму-разуму не учил,
Никто не преподавал и не утверждал, ни гласно, ни тайно, что беды не приходят случайно!
Выбор оказался роковым, бог с ним, мы за себя не постоим раз иль два, пока седая голова
Окончательно не сошла с ума! Безумствует толпа, зло само впритык к людям смело подошло,
Всякое в тот миг сбыться могло, но солнце не обожгло треснувшее накануне барачное стекло,
Добро совсем пропало, на дворе тогда уже светало, но света было мало!
Тяжкое время настало, что упало, то пропало! Неужто простые люди виноваты,
Что не звонит царь-колокол поломатый? Его же охраняют солдаты,
Они гнут четырёхэтажным  матом, да так, что вот-вот сгустится тьма и мрак!
Власть своей свободой всякий час дорожит, она на всю округу об этом не трубит,
Хотя может родину пропить, мать его ети, где же истину серости найти? В лесу или в степи?
Неисповедимы Господние пути! Отсидев положенный срок в Бутырке,
Отдал властям даже мелочь из глиняной копилки, а сам пропил последние ботинки,
Сам едва не стал вертухаем, но жизнь мне не показалась раем, был тощ и бескорыстен,
Оставил прочь поток забытых истин, сердце едва не перестало биться в хилой груди,
Оно не знало, что ждёт его впереди? Трудное время настало, куда идти и с кем ему по пути?
Не убей, не укради, по законам совести живи, пусть, имеющий мозги, избавится от шелухи,
Мы же тыкать на бездарность пальцем не будем, уж лучше поговорим о приличных людях,
У них руки по швам, они по воскресным дням посещают божий храм и усердно молятся там!
В этом захудалом районе лучше пристроиться ближе к амвону, чтобы не слышать крики и стоны
Серой толпы, увы, все мы грешны! Коль ты не чародей, за чужой счёт блаженствуй и жирей,
Тебя никто не прогонит взашей! Без должного просвещения
На первый план выступают искажения, долог путь до искупления грехов своих,
В этот миг студёный ветер сразу затих, пришлось сообразить на троих, послышался всхлип,
Заплакал ветхий старик, очистясь от мирских обид, он понял, что даже местный митрополит
Свою психику редко щадит и много грешит! Исчерпан его доверия кредит, голова болит,
Но он не мычит и не телится, а за спиной сизый туман по степи родной клубится и стелется,
Старику не верится в то, что никто ему - не чета, без греха жизнь и вправду пуста! Тлен и маета
Ломают робкую мысль, ей уже не подчиняется повседневная жизнь, как хочешь, так и крутись,
Ведь жизнь потеряла всякий смысл! Последняя снега крупица смогла к потному челу прилепиться,
Несуразица в душе творится, карта – не в масть, но не рыдает горемычная власть!
Мне ль сбрасывать со своих плеч солдатскую шинель, хочется думать о бессмертии,
Но мысли твои, что теплились в груди, сами себя превзошли и уже до ручки дошли!
Смотрю на них издали, им нужны надёжные поводыри, бог весть, что творится наверху,
А внизу люди говорят чепуху, она у толпы на слуху, я же роюсь в словарях,
Даже будучи на бровях, чужд мне страх, хотя есть мельтешение в очах!
На столе валяется анкета, нет – не деда, а моя, во бля, как она попала сюда?
Где проходила её стезя? Никому на слово верить давно уже нельзя! О, времена! О. нравы!
Далеко за полночь подоспела помощь небес, медленным был весь познавательный процесс,
Скажем, из-за грязи на родимом пейзаже появилось много мелкой шелухи, стезя в крови,
И нет нигде высоконравственной любви! Имена, фамилии, числа и даты,
Всплывшие в памяти когда-то после поля рати, оставлены заботы, сведены счёты с врагами,
Но земля не рушится под их ногами! Чешутся ладони, в поле ржут молодые кони,
Не меняется суть, нас негде не ждут, а только клянут, как попало, злое время настало!
Нет сияния прежней гордыни, она осталась то ли в тайге, то ли в пустыне, в миг единый
Пожух красный цвет молоденькой рябины! Потух костёр, перед очами высоченный забор,
Ты, как погорелец роешься в золе, и ровным счётом плевать тебе,
Что никому нет счастья на многострадальной земле, будет возможность,
Надо проявить осторожность, но есть сложность в том, что ночами тучи сгущаются за плечами!
Как выйти из зловещего круга, петля душит туго за шею,
Требует выбросить злобные идеи из поседевшей головы, увы,
Ничего кроме тьмы не видать! Надо надеяться и ждать божественную благодать
И взгляд не отрывать от бесхитростных небес, оттуда приходит наземь прогресс!
Надо чаще смотреть вверх, авось, пробудится интерес к священным догматам,
И ты не будешь так злостно материться матом! Небось, станешь аристократом,
Грешную плоть спрячешь в холщовый мешок, чтоб не дай бог вновь не попасть в холодный острог!
Ну и денёк! Всему – своё время! Всему – свой срок! Море забот укорачивают жизни срок,
Как и много лет тому назад в родном городе колокола звонят, они бьют набат,
И приглашают людей в городской сад, там зацвёл белоснежный виноград!
Кто тому дивному цвету не рад! Бедные возопят, богатые возрадуются
И радости той посреди темени густой не будет ни края, ни конца! На всё воля Творца!
Всё остальное – сущая ерунда! О, да, дамы и господа! Когда-то жизнь была лафа,
Нынче пришли другие времена! Любимое место в дыму, неужто конец всему?
Склонились до земли кроны деревьев, старик тот привередлив, слегка взопрев,
Он на старый пень присел, потупил взгляд в одну из моложавых баб: какая походка! Какая стать!
Ей бы детей рожать, но она продолжает о бездетности мечтать! Трудно ход её мыслей понять!
Пальцы растопыря, она присела у двери старого придорожного трактира,
Ноги раздвинула шире плеч, но не о них сейчас речь! Попала та баба под ураган,
Чуть-чуть покачнулся женский стан, но она сама расправила два своих белоснежных крыла,
И тихо промолвила странные слова: «У меня нет ни кола, ни двора, много разного тряпья,
Нужный мужчина без видимой причины груб ко мне, он что-то чертит на глухой стене!»
У него море собственных проблем, чужие ему зачем?
Всё – тлен! Всё – суета! Ему один хрен: кого, как и куда?
Везде бардак, мир не меняется никак, а без баб – не жизнь, а маета, бездыханность и пустота!
Хоть беги со двора, твоя участь всем ясна, окромя самого тебя! Во бля! Намажь пятки скипидаром,
И беги за заморским товаром, он мне не нужен даром! На подворье старом бес лукавый
Играет в поддавки со славой, мыслит здраво, но живёт грешно, бог наказывает его, но за что?
Просто так не бывает, что рок карает и чужой судьбой повелевает без должных аргументов,
В такие моменты не слышны громкие аплодисменты, пахнет скипидаром, потом и кровью,
Приходится расставаться навеки простому и грешному человеку с божественной любовью!
Припав к её изголовью, видишь манекен на огромных шарнирах, он весь в огромных дырах,
Ты приходишь к нему с миром, а уходишь с войной весь сам не свой и с больной головой
И ты уже не герой чужого романа, выглядишь нахраписто, но странно, как после зимнего урагана!
Понять чужое состояние сложно, но можно при желании большом, нужно хвост держать трубой
И в момент любой не прогибать спину перед роком и злосчастной судьбой,
Всё кругом засыпано снегом, ты же, занявшись бегом, несёшься трусцой между небом и землёй,
Дыбы не впасть в запой, несёшь на себе пророческий крест, слухи ходят окрест,
Что попрана твоя совесть и честь, но порох в пороховницах до сих пор ещё есть!
Ты почти оглох, выглядишь не как последний лох, больше похож на таёжного волка,
Хотя у тебя тонкая холка, но амбиций столько, что хватит на всю братву, которая наяву
Затеяла всю эту гульбу! Я же стою с ней в одном строю на вечерней перекличке,
Хочется хлебнуть ключевой водички, спать уже ложатся лесные птички, не спят часовые на вышке,
Ты же замерзаешь в старой ушанке на снегу, жить тебе невмоготу, искушаешь рок и судьбу,
Но не можешь усмирить людскую молву! Мысли одной надеждой живут, чего-то постоянно ждут,
Они нашли в седой голове свой последний приют и жгут костры, но им сухие дрова ой как нужны!
Один шаг до беды, от судьбы не уйдёшь, что посеешь, то пожнёшь! Утоли печаль,
Уменьши злость, авось, ситуация уляжется и пупок не развяжется, хотя с тебя, как с гуся вода,
Тебе поддержка любимой женщины нужна, но где ты и где она? Болит спина, прошло время,
В огромных дырах оно, даже днём в пустой голове темно!
Надоело жить суетно, ты же мечтал о семье многодетной,
В тайге нашёл последний приют, хотя люди везде живут,
Богатства стране создают, но жизнь почти прошла,
В большое сердце вонзилась огромная ледяная игла,
Это она плоть до греха стремглав довела и оставила наедине разбитного пацана
Посреди заснеженной пустыни без любви, без страсти и без былой гордыни!
Древние святыни  погребены на окраине огромной страны, неужто мы настолько темны
Или безграмотны, что без сумы – это не мы? Слюна слетает с окровавленной губы,
Дым валит с лагерной трубы, а ты забыл про розовые сны, мечты ушли в заоблачную даль,
Рядом только горесть и печаль, поясницу согревает старая женская шаль гражданской жены,
Неужто все мы для прозябания были рождены? Увы, реалии таковы, что оторопь тебя берёт
За пах и лоб, а липкий пот заливает горло и рот, кому был нужен твой приход?
Никто не заметит уход в пустоту, авось, только к утру розовый румянец покажется на носу,
Нынче синева на лбу и на щеках, но ты же - не нищенствующий монах, у тебя ещё будет шанс
Пройтись на собственных ногах по булыжной мостовой, смешавшись с многоголосой толпой!
Ты весь седой, сутулый и худой, простужен и больной, таким вернешься в дом родной,
Как скот на водопой, ты же - изгой, бог весть, что произойдёт с тобой в момент любой?
Если бы не позорная анкета, не пахал на хозяина зоны за пайку хлеба! По зову неба
В сердце твоё вонзилось судьбы острие, тебе по будням и воскресеньям мерещатся тени
Престарелого поколения, ты же сидишь у чадящего костра с вечера и до утра, тебе жизнь не мила,
Она ушла с молотка, не затронув ни душу, ни сердце, даже деньги в припрятанном конверте и те
Оказались в чужой семье! Никто не вспоминает о тебе, никто писем не шлёт, напуган народ,
Дням жизни потерян счёт, вокруг множество повседневных забот
И только идиот мимо них с гордо поднятой головой лихо пройдёт!
Не буди лихо и сиди тихо! Думай тайком о безрадостно житии своём!
Ты был честен и правдив, мог организовать свой кооператив, но не было нужных ксив,
Изменился лейтмотив, ты матом крыл народную власть, открыв огненную пасть,
Решил предстать перед толпой, словно сказочный герой, а не как безропотный святой
С длинной и седой бородой! Дни бегут своей чередой, еду сменяет водопой,
Ты стал чужим слугой, а хозяин твой не считается с тобой! Ты – раб его воли,
Нет у тебя ни судьбы, ни доли! Ветер воет в диком поле, тебе на член насыпали горсть соли,
Но крутится фортуны колесо, и ты уже не хочешь ничего, кроме одного:
Купить бы демисезонное пальто, а старое барахло хочется выбросить в барачное окно,
Но ты – мишень для шуток грубых, опухшие губы кровоточат и твой путь кропят,
Жизнь превратилась в кромешный Ад, но отступать назад нельзя,
Ведь твоя узкая и скользкая стезя прошло мимо полыхающего огня!
В далёком пятидесятом ты писал письма дворовым ребятам,
Помнишь все даты, но служивым солдатам запрещено с зеками общаться,
Им по душе нужным делом заниматься! Всё на своём пути сметая, трещит по швам Русь святая,
Не выдержала база товарно-сырьевая, она – находка для музея, его создали три евреями,
Они пытались в жизнь воплотить свои идеи, великую империю стремились погубить,
Но историю никак нельзя забыть! Невдалеке сосновый бор шумит, карта бита – нечем крыть!
Власть ведёт себя странно, патриарх очки втирает прихожанам, поднявшимся утром рано
С прохудившегося дивана, начитавшихся за ночь любовных романов сполна
И опустошивших до утра пару бутылок самодельного вина!  Пляшет и моя строка,
Хотя по старинке не дрожит рука, сжимающая поочередно два пера, в недавние года
В их сторону неслась лишь похвала, было множество похвал, кое-кто пороги небес обивал,
Автор даже не знал, из-за каких дверей вышел священник в чёрной рясе, из грязи да в князи!
Какой только заразы скопом и сразу не увидишь здесь, люди, потерявшие совесть и честь,
Потешают собственную зависть, смотрят вверх и вниз, над их домом густой смог завис!
Держа перо слабеющей рукой, бог сжалился над собственным слугой,
Седая борода и начисто выбритая щека напоминают людям о тяжкой судьбе,
Ты многое отдал людям и оставил добрую память о себе!
Каждый день бедный люд из соседних деревень подпирал покосившийся плетень,
Ты был заметен, уходил от сплетен, у твоего порога топталось народа очень много!
На всё воля бога, не пришло время тебя заживо хоронить, ты будет очень долго жить
И премудрости предков до смерти не сможешь забыть! Грянул гром за открытым настежь окном,
Прохлада ворвалась в стариковский дом, зябко стало в нём, бывший агроном убавил резкий тон,
Вместо крика издал болезненный стон, под сатрапом закачался величественный трон!
До Москвы далеко, яркий свет застило грозовое облако, на нём лёгкое пальтецо, обветрено лицо
И кое-что ещё! Он – не лжив и не болтлив, властям прилично насолив,
Вновь затянул старинный протяжный мотив, пару слов забыл, на их место другие водворил,
Истину для себя открыл, разгрёб весь мусор руками вместе со своими учениками,
Едва сполз с дивана, и стал писать наивно и пространно, на челе болтается обрывок старого бинта,
Речь его густа и легка, но он в этом мире круглый сирота! Голь на выдумку быстра,
Пришлось и ему присесть у горящего костра, провожая в небытие закат уходящего дня!

г. Мариуполь
8 февраля 2017 г.
6: 02