Искра

Тёк ручьём живительный напиток.
Чист и непорочен белый лист.
- Ждать и догонять – похуже пыток,
Вечер скоро, мы не напились,
- рассуждал писатель, в окна глядя.
В ёмкость прибавлялся самогон.
- О, смотри, завмагом, эта…Надя!
Бюст у Нади что-то! Ого-го!
А художник вдруг махнул руками:
Мол, Надежда бабам не чета,
Что там бюст, когда не сердце – камень.
В общем, не надежда, а мечта,
Что не сбыться. Мимо так и ходит.
- Ты не кипятись. Всё дело в нас,
- возразил прозаик. Время полдень.
Он лизнул две капли. – Выбей глаз!
Очень крепкий. Также вот и дамы.
Сердце издаля не разобьёшь.
В смысле, покоришь. Ну, да, упрямы.
Быть стратегом надо, хошь не хошь!
Впрочем, ты же профи. Вон, Даная
У тебя в кладовке на стене.
Ритка-почтальонка, мать родная!
Растопил же сердце, скажешь, нет?
Не ответил толком мастер кисти
- Ну, вздохнул он, - кажется пора.
В самогоне истина из истин.
За окном кричала детвора.
Лето наступало пряным ветром,
Запахом земли, душистых трав.
- Слышь? Кукушка. Верная примета.
Завелась, так будет до утра,
- хохотнул писатель. – Не мешает,
Подгоняет творческий процесс.
Слышь, у нас фантазия большая.
Напишу про принцев и принцесс.
Сказку. Не хватает нынче сказки.
Непонятно. Деньги, суета.
Ты вот тоже стал – типичный аскет.
Та тебе не эта, и не та.
Замолчали. Пробу сняли быстро.
Выдохнули вместе: хорошо!
Пробежала творческая искра.
Мастер кисти бегал голышом.
- Постмодерн, - кричал, - такое дело,
Нафиг Надю, кисти тоже нах.
Если уж писать, то только телом.
Постучалась зрелая луна.
Бог, смеясь, разглядывал картину,
Отпечаток попы на стене.
Бормотал во сне художник: стильно!
Нет любви, надежды тоже нет.
Выпил Бог, вдохнул в людей надежду,
Стену покрестил: культурный шок.
- и добавил, - ишь ты, дух мятежный!
Осенил любовью и ушёл.