Полнолуние

Черная птица живет во мне. Черная птица ко мне взывает.

Разрывает меня изнутри, расплавляя черным огнем своим. И я кричу – криком ее, раздирая себя словно кокон. Границы меня ограничивают меня. И я чувствую тело ее словно свое, крылья ее заместо рук моих. И полет ее ощущаю в рвении своем выйти из самой себя.

Словно оболочка я трещу по швам, не способная вмещать то что выходит за рамки моих же иллюзий. Крылья ее – крылья мои раздирают пелену, что окутала меня подобно туману. Она изливается через меня, и я изливаюсь в нее, мир вокруг затопляя. Так тоните же!

В вихревом танце пусть сливаются люди, мгновенья и лики – нету высшего, нету низшего. Все – одна паутина Матери нашей. Я лечу – без единого взмаха крыльев, отдаваясь потоку, что держит меня, что ведет меня. Я не боюсь упасть в самую глубокую пропасть и открываюсь Бездне, в нее с упоеньем ныряя. А она раскрывает предо мною свои объятия. О Матерь моя, о Матерь!

Я – черная птица, холодная словно рептилия, дышащая чистым пламенем.

Черные глаза смотрят на меня, и я вижу улыбки – ухмылки на лицах таких же как я.  Чем больше ты умираешь, тем больше ты обращаешься. Без вины и стыда, без страха и горести – отдавайся миру, что завещан нам Матерью нашей, просыпаясь ото сна и лети, мне твердят они, переплетаясь со мной в вихре едином.

Черные птицы ночью летают по городу, пробуждая спящие Тени. Терзают своими клювами безмятежно спящих и неслышным криком своим не дают уснуть тем, кому дано их услышать. А с ними кричит Земля сама, ото сна пробуждаясь.

Вместе с ними лечу я – расправляя черные крылья, в мир, лишенный света. Там спикировав на добычу свою, птицы ее разрывают. Нет ни пера на их кожистых крыльях, обагренных кровью, умытых соками Жизни. И отражаясь в черных глазах друг – друга мы насыщаем наш ненасытный голод, мы питаем нашу неумолимую жажду. Мяса и крови, плоти и жизни – жажда, желанья и жажда желаний – все здесь смешалось в едином вихре, что никогда не наполнить, все здесь смешалось в единой чаше, что никогда не наполнить и что вовек не иссякнет.
 
И утром я просыпаюсь, во сне оказавшись. И вот пропали мои черные крылья – заместо них лишь обычные руки. От боли мне хочется плакать и остались у меня одни лишь глаза – черные словно темная бездна.