Возраст

 Виктор Матюк

Возраст

Есть возраст для женщины - быть любимой, оставаться единственной и неотразимой
В быту и в постели, но в любовном деле надо больше думать о размерах половой щели,
Оставаясь восхитительной и ревнивой! Её прерогатива – искать варианты,
Пусть её осуждают дилетанты, пока есть шансы, их нельзя упускать! Как пить дать!
Со страшной брезгливостью на неряшливых женщин впритык смотрю, уподобляюсь дикарю,
Но вслух им ничего не говорю, уж лучше промолчу, чем рот открою и стану в этом доме изгоем!
Если бы молодость знала, а старость могла так рубануть с плеча, что зависти палача
Не было бы ни края, ни конца! На всё воля Творца! Что такое пожилой возраст?
Промозглого ветра жуткий посвист, этот прохвост отморозил собственный хвост,
И всё, что с возрастом упало, куда-то мигом пропало! Старость – не в радость,
Это такая гадость, что ты даже в ночи при тусклом свете почти гаснущей свечи
Видишь ни бабу, а глоток холодной воды! Боже, спаси и успокой норов мужской,
Вот так и тонешь в мыслях былых, ты готов полжизни отдать одним скопом за них,
Ну что за жизнь без провинностей мирских? В сорок лет женщину не вгонишь.
Из сорока - не выгонишь, вот и падаешь вниз, смотришь по телевизору стриптиз,
Да, катись ты пропадом, эта назойливая жизнь! Посторонись! Было время золотое,
Когда любовниц я путал с женою, не скрою, его я вспоминаю с беспредельной тоскою,
Тогда я был героем у толпы, нынче другие времена пришли, увы, так сильно уже не рискую,
Пришлось на горло наступить собственному хую! Аллилуйя! Аллилуйя! Аллилуйя!
Кто я? Любовных дел знаток, но я - не Ворошиловский стрелок! В душе горел огонёк,
Потом страстей поток иссяк, всё, что ниже живота, охватила тоска, и пронзил мрак!
Страсть стрельнула в бок, ярким пламенем начал гореть лобок, закружился сизый дымок,
Член подпер потолок! Этот позёр и вправду хитер, он может выиграть на спор всё, что угодно,
В свои годы выглядит превосходно! Старый донжуан сходил в храм и исцелился там,
Завёл на стороне кратковременный любовный роман, пригласил даму в ресторан,
И там стал в любовники к ней набиваться, с иноходи в галоп пришлось ему срываться!
Время – мгновенье, хватит ли у приходящей старости терпения - не согнуть ноги в коленях?
Мы – её пленники, умирающие от тоски бабы и мужики давно уже не ходики по чужим кроватям,
Все они - сёстры и братья и живут издавна по устоявшимся понятиям, у них нет иного занятия,
Как попасть в пылкие объятья! Мы не вправе избегать яви в пределах православной державы,
После дрожи в стареющем теле, впиваемся пальцами в край белоснежной постели,
Но грозовые дожди отгремели, звонкие ручьи отзвенели, для других людей поют свирели!
От страстных мыслей мало толка, хотя желаний столько, хоть отбавляй, всему приходит край,
Но ты дерзай, бог тому свидетель, что под вечер порывистый и промозглый ветер
Разгладит душевные складки, и ты перестанешь строить догадки: что и как?
Коль не дурак, поймёшь, что в последний раз к тебе под одеяло приходит дрожь!
Что посеешь, то пожнёшь! При любом раскладе, тебе помогут стареющие бабы быть в соку,
Эй, там, наверху, не хрен затевать бузу! Солнце за тучами скрылось, на дворе - слякоть и сырость,
Как только солнце появилось, стареющая плоть умудрилась с резким криком встретить тепло,
Теперь говорит всё, что ей на ум взбрело! Её счастье велико, по крайней мере, люди – не звери,
Хотя они за собой на все замки закрывают массивные двери, дабы упредить весомые потери!
Ветер двигает груду болезней и недугов, они приходят оттуда, где всегда было много блуда!
Как онколог, но не гинеколог могу стопроцентно утверждать относительно мужчин и баб,
Что тот, кто на передок слаб, не может своей очереди долго ждать, он – раб своих страстей,
Хотя никто не гонит взашей моложавых с виду людей, но время – плохой косметолог,
Вот такой печальный итог вылетает между стройных женских ног, если бы я мог, мигом бы
Рассеял дым и смог! Поразительно быстро летит время, глядь, тебя унижает каждая ****ь,
Стоит один раз тебе промолчать, и сопли на кулак намотать, как тебя во всех смертных грехах
До конца жизни будут сослуживцы попрекать, словно мальца, родившего без одного яйца!
Природа честна и в большом и в деле малом, у неё в душе жаркая весна,
Она бы хотела, чтобы вновь молодым стало тело, и вернулись прежние времена,
Когда молодость выглядывала из открытого настежь окна, а постаревшая мимоза ещё не зацвела!
Время есть, чтобы снять душевный стресс, а денег нет, на всём лежит запрет, пока были силы,
Мы бесились с жиру и не замечали, что на дворе морозно и сыро! Не было жизни в идеале,
Только на степной кошаре вечерами украинские песни до полуночи звучали!
Блудный ветер вернулся в дом и сразу сузил пространство в нём, жизнь шла своим чередом,
Тихо шумел за окном глубокий речной затон! Жить можно, но мучительно сложно,
Так что пока ещё возможно, надо когти рвать, то есть уезжать, но куда? Туда, куда и все,
Но где мочить ноги в утренней росе? Что впереди? Сердце разбитое едва колотится в груди,
Страна неумытая, Русь не бритая прячет проблемы свои в чужой рукав, ты только представь,
Что в чужом монастыре ты в жизнь воплощаешь собственный устав! Ты - стар и немощным стал,
От препон бытия прилично устала плоть твоя, ты голоден, как шакал,
Если бы в молодости ты об этом знал, до преклонных лет не доживал!
Что-то творил, что-то создавал, легко любил и бегло предавал,
Пока ЧК не посадило в сырой подвал, хотя я закон не нарушал!
Разразился скандал на всю округу, что-то ляпнул с испуга, но не предал друга,
Худо, братцы, худо в стране Советов жить, холодные зимы невозможно забыть,
Душа болит, и сердце плачет, бес нас всех весь век дурачит!
Не выдерживают мужчины, но терпят бабы, все мужики слабы,
А подруги жизни переносят лихо до самой тризны, только старший брат – не языкат,
Он – не знатен и не богат, но и у него нервы шалят, изредка в словах проскальзывает мат!
Он любит поддать, то есть на грудь принять, чтобы по молодости сильно не скучать!
Перед глазами маячит герб, на нём изображены: молот и серп, хочешь - куй, не хочешь – жни,
Всё рано твоей жизни дни по большому счёту сочтены! Увы! Не лебези перед роком и судьбой,
Не стремись идти по стезе прямой, ты – не герой их романа, ходишь пьяным с уркаганами,
Ссоришься с приличными людьми, но они же дети земли и не твои холуи!
Жизнь как хочет, так и дрочит, я же около печки согреваю стариковские кости,
Трясусь от злости, выжить здесь не просто, ношу рубище в широкую полоску,
И завидую мужику, что как-то ездил на возку по избитому тракту,
Судьба ему прочит боль в затылке, и отсидку в столичной Бутырке!
Трясутся поджилки у местной братвы, увы, даже молоды пацаны уже не ходоки
К местным моложавым с виду вдовам, на руках и ногах гири стопудовые!
Без бутылки во всех дрязгах бытия не разберёшься, в три дуги согнёшься,
Но до сути не дойдёшь! Ядрёна вошь! Никто тебе не ставит ни в грош!
После повальной драки зачинщики в тайге начали строить огромные бараки,
Грех в больших масштабах мчится по рытвинам и ухабам, возраст не мешает мужикам и бабам
Совершать поступки нечистые и произносить фразы речистые, они подобно водному потоку
Разливаются по балкам и долам широким, даже дубы и клёны зелёные
В тех мутных водах окунают собственные кроны! Эта грязная процедура снимет три шкуры
Не только с молодого осла, но и со старого кобеля! Да, жизнь убога,
Но зачем так нагло плевать на Бога? Жизнь пытается убраться из тела,
Кажется, что бытие отшумело, а дожди отгремели,
Мы же на краешек бревна на опушке леса присели:
Послушать, как поют пастушьи свирели! В смятении великом прожитые годы меняются ликом,
Появляется жир на животе и глубокие морщины на лице!
Жизнь пройдет, и никто своих костей потом не соберет,
Поскребёшь по сусекам, послушаешь звон топора дровосека,
Задумчиво глянешь в сторону мраморного склепа, и как первоцвет увянешь!
Моложе не станешь, ещё какое-то время протянешь, и уйдёшь в неведомую даль,
Оставив на земле свою злобу и печаль! Как ужиться с безбожной моралью,
От неё не прикроешься белоснежной шалью, да, провались всё пропадом,
Пусть останутся семья и дом и всё, что есть в нём! Не смотри обалдело на стареющее тело,
Обозревай пространство и не замечай ничего, что тебе не дано сполна осознать,
Дабы новый грех на душу принять! Бог свидетель, что народ не приемлет добродетель,
Слова молитв уносит свирепый ветер, а церковный проповедник видит только передних,
Пусть те, кто сзади, мужики и бабы, не слышат слов святых, там много таких,
Кто между небом и землёй надолго завис! Катится жизнь по дороге столбовой,
Всё течёт само собой, стучит тарантас по булыжной мостовой, а жизнь не спорит с судьбой,
А зачем? Рабам не разогнуть колен, всё – суета, всё – тлен, ни ты, ни я – мы не дождёмся перемен!
Доживаешь до собственного срока, словно волк одинокий, рядом нет пророка, только пороки,
Дрязги и склоки - таковы общественные нравы, людям подавай только игрища и забавы!
Весь грех от лукавого, то-то и оно! Ничто - незыблемо, всё – преходяще, уходит прошлое,
Ему на смену в дверь стучится настоящее, в самое сердце, разящее тем, что чуждо? Неужто?
С величайшей грустью вспоминаются былые времена, когда свои сапоги ты втыкал в стремена,
Тебя любила чужая жена, а страсть была вольна творить всё, что ей заблагорассудится?
Задуманное вряд ли сбудется! С годами меняется только местный климат,
Но прежними остаются темперамент и имя! Трудно старику управиться с ними,
Он страдает из-за собственной гордыни, хотя до сих пор чтит христианские святыни!
Не хлебом единым жив человек, время с каждым годом ускоряет собственный бег,
Голову посеребрил белый снег, себе во вред рвёшь душу на части, ты против законной власти
И что? Преходяще всё! Всё - таки жаль уходить до срока в объятия всеобщего порока,
Прекрасного в мире столько, что мечется око по сторонам, натыкаясь на православный храм,
Но и там перед ним, словно перед Духом Святым возвышается тысячелетний ледник,
Из него медленно бежит едва-едва заметный со стороны чистый и холодный родник!
В чаще тёмной спрятались люди скромные, птицы неугомонные обживают курганы огромные,
Кому всё это нужно, если бытие вскорости нам будет чуждо? Сколько жизнь будет продолжаться?
Пусть мои строки дольше на писчую бумагу небрежно ложатся, коль им предписано умножаться!
Жалкий смертный всю жизнь проповедовал кротость и смирение, но добродетели падение
Усиливало греха зарождение! Грешное естество никак не может избавиться от порока своего,
Ему чуждо добро, оно вместо иконы ставит в святом углу картину ту, где дева нагая
Ягодицами пространство раздвигает, трепетная мысль улетает в бесконечную высь,
Лукаво смотрит вниз на скользкий и грязный карниз! Серый смог над городом завис,
Нет счастья в семейном браке, ты просишь небо Христа ради о существенной пощаде,
Темень спереди, тьма сзади! Щель между полами, нет единства ни в христианстве, ни в исламе,
Тускнеет взгляд молодых орлят, их голодом морят, а они жить хотят, и грешно живут,
Второпях постигая всю истину и суть! Намедни зимой вышел очередной партийный декрет,
Там сущий бред и большого смысла в нём нет, на его счёт в толпе гиканье я слышал,
В люди не вышел, из себя всё, что мог, выжал, но выжил, нажил грыжу ту,
Что чуть-чуть выше органа одного, это он поощряет земное баловство!
Запланированная норма пропитания меняла форму бытия, наземь опускала меня
И путала сознание, менетом называла обычное сосание, блекло грешное существо,
Хотя ни в чём не повинно оно! В начале нынешнего века злость одурманила человека,
Его жизнь непостижима уму, трудно понять самому: что и к чему? Потому и тяну резину,
Но не прогибаю спину в миг единый перед блудницей и разиней, ибо на них лежит особая печать,
Можно кем угодно в жизни стать, но вровень с апостолами никогда не встать, могут расстрелять
Минут за десять или пять! Уж лучше молчать и продолжать тянуть резину,
Сравнивая себя и скотину, пусть догорает лампада, пусть по снегу скрежещет лопата,
Мне многого от жизни не надо, была бы услада, был бы хлеб насущный и питьевая вода,
Чтобы залить следы маленьким глотком воды, ведущие в сторону греха! Он наводнил природу,
Всему виною грешно прожитые годы, даже эти строки нашептывали мне пророки!
Скромно говоря, едва слышна трель стареющего соловья, но его не видно из-за куста!
Голос из металла, страшная пора настала – накопление капитала, даже днём люди ходят вдвоём
На близлежащий водоем, боже, душу успокой и верни сокровенные думы домой,
Хожу по лугу как чумной, контактов ни с кем нету, не видного белого света,
Плоть донага раздета, господа, что это? Бес вцепился в сердце когтями,
Что хочет, то и творит он с нами за толстыми крепостными стенами,
Зло наводняет матушку-природу, опустошают её очарование уходящие годы,
Божья благодать на нет сошла, пришло время брать огромного быка за крутые рога,
Душа, небось, отцвела, вдалеке слышна заунывная песнь ямщика, он валяет дурака!
Его звезда с небосвода ушла, забрала грусть с отчего двора, теперь там много тепла,
Не опасаюсь былых врагов, грешу и каюсь вновь и вновь, пишу и по свету мотаюсь,
Любимым делом занимаюсь, с места в карьер срываюсь, но не замыкаюсь в себе,
Уж так написано на моей судьбе! Дивная красота к утру всплыла над половецким курганом,
А во вражеском стане местные хулиганы разбивают иконы, подойдя к открытому балкону,
Грех ищут на оном и пугают миллионы тех, кто пострадал за чужой грех на виду у всех!
О ночь ночей! Ты прошлое попыталась стереть с памяти моей одним росчерком пера!
Заметный след оставила в душах людей, уходит падучая звезда,
Унылая пора, но землю омывает волшебная вода, смывает она лишь толику греха!
Без него жизнь пуста, как и безмолвные уста, их от языка отделяет белозубая стена!
На опустевшие поля уже легла густая мгла, а мысль, словно игла, вонзилась в душу:
Заново построю и опосля разрушу, соединю землю и сушу, пусть небо и земля утешают себя,
Прошедшие холода не сдвинули с места ничего, таким же немощным выглядит естество,
Как и до того, хотя прошло уже более десятка лет, мощи и сил совсем нет!
Слава богу, что оно стоит на изрытой дороге, словно постаревшая невеста,
Будущее неизвестно, нет ни сочувствия, ни протеста, жить здесь тесно и мрачно,
В голову лезет одно и то: преходяще всё, но перемен нет давно! Слёзы вытирая,
Спиной символическую стену Музы подпираю, едва ли не рыдаю, молчит обезумевшая кровь,
Ничто не влечёт великую любовь в объятие бескрайних миров, нависших над седой головой!
Влечёт покой, увы, его найти мы не вольны, только сны в своих путях-дорогах не стеснены,
Они приносят боль и наслаждение, хотя грехов нагромождение, как в море огромный утёс,
Вместо слёз омывается холодными дождями, покой есть, но только в божьем храме,
Он скрыт за грозовыми облаками! Выглядишь достойно, хочется быть спокойным,
В душе столкнулись три бедняка, один почти святой, другой готов чинить разбой
Над плотью и душой, а третий наступил ногой на душу: строит и рушит, и клятву не нарушит,
Лишь память освежит его достопочтенный вид, с виду старик, но ему путь к небесам открыт!
Возраст для высокой любви - не помеха, бывший начальник обжимного цеха снял с себя доспехи
Вспыльчивого рыцаря, как, оказалось, сделал это он зря, не пришла пора – поднимать якоря!
Треснула душа пополам от постоянной тряски, она горя хлебнула под завязку,
Наслушалась сказок впрок, но стал меняться мыслей слог
И вот она вновь прыгает с пятки на носок, срок пройдёт и душа поймёт: что и к чему?
Небось, не оставит свою тропу никому! Склонность к греху будет довлеть, как Дамоклов меч!
Он будет тебя иметь, как полагается, задуманное редко в жизни сбывается,
Дикая боль в израненном сердце стоном отзывается, невзирая на лица,
Она до утра длится, пронизывает пах и ягодицы, отчаянье стучится для бесед,
Я же натягиваю на голову шерстяной плед во избежание грядущих бед,
Но безумие рядом бежит и из последних сил на всю округу кричит: «Я твой сосед!»
Что за бред? Что за наваждение? Куда подевалось светлое предопределение?
Едва дышу, согнувшись в три погибели, сижу и неловко пишу строки свои о страсти и любви,
Увы, уходят годы мои в ежечасной борьбе, ничего не остаётся ни людям, ни мне, вот так и живу,
Рыдаю и стону, а рано поутру вновь на посту, в своём загородном саду неспешно топчу листву,
Рву поблекшую траву и своего часа с робостью жду!
Наяву мы - не вольны забыть свои прежние пути-дороги,
Язвами покрыты уставшие от длительных переходов ноги!
Всё рушится! Всё гибнет до конца! На всё воля Творца,
Он, а не я, определяет будни моего земного бытия!
Всё из точки зарождается, развивается и расширяется, потом сужается
И первоначальное состояние когда-то возвращается и с тьмой воедино сливается!
Прошлое рядом, с ним соприкасаюсь взглядом, оно грозит душе разладом, труба поёт отбой,
Время бежит своей чредой, я же никак не пойму, почему до сих пор грешно живу?
Иду общим коридором, время провожу в спорах, что-то твержу с напором без толку,
Зачем ищу в стогу сена иголку? Доживаю до старости лет, ума как не было, так и нет,
Исчез его след в бескрайней вселенной, всё покрылось пеленой, хотя в момент любой
Образ любимый и святой возникнет за спиной, раздвинет преграды, утешит стареющую бабу,
И забудет о грехах мирового масштаба!

г. Мариуполь
22 февраля 2017 г.
18: 35