Всё несправедливо

Виктор Матюк

Всё несправедливо

Небо нас разделило, вышло несправедливо, на душе стало тоскливо, выпьешь пиво,
Начинаешь верить во вселенское диво, слушаешь отрывки из церковного речитатива,
Потом уходишь торопливо на хлебородную ниву, жить невыносимо, но твоё родство
С бывшей родней небом не подтверждено, бог высоко, а бесы рядом,
Только успевай следить пытливым взглядом за золотистой чашей с ядом!
Даже в месте злачном в пространстве подчердачном есть скопище интриг,
Твой разум их истоки до конца не постиг, ты же многих вершин не достиг,
Теперь ты почтенного возраста старик, твой язык к мягкому нёбу прилип
И не потому, что так легче дышится и вокруг горькая полынь колышется,
И строки пишутся без причуд, стремглав срываясь в безвестный путь!
Их не отличить по внешнему виду, у них же общая планида,
Они прячутся среди небесной крутизны, облетают валуны,
И видят радужные сны, им бесконечные дали там видны,
А мне здесь видна только высь небес, несу свой крест,
Покуда силы есть, слышу лесть в ответ на свой странный сонет,
Потом её след внезапно исчез, творческий процесс прячется сред  одежд,
Он боится сглаза завистников и невежд! Я лично знаю многих из них,
Среди них нет святых, иногда блеснёт солнечный блик на пару минут,
Вникнет в суть и сбежит бог весть, куда в прогулке кругосветной,
Пытаясь достигнуть планиды заветной! Поймать его тепло незаметно нельзя,
Его стремглав оповестят три стареньких стрижа, что твоя душа требует тепла!
Снижался горный кряж, он выставлял себя грешникам напоказ и делал это не в первый раз,
Свершив спуск по склону, дальше двинулась колона из дыбилов и пустозвонов,
Не всем в ней легко дышалось, особенно тем, кому грехи небом не прощались,
Даль шаталась перед глазами, внезапно заснеженная равнина им показалось,
Сомнение в душу на краткий миг закралось, но им нечего страшиться,
Им бы дойти до заветной границы, где все местные жрицы любви
Свободно могли бы любить от зари и до зари, кто-то открыто встал на их защиту,
Кто-то стал осуждать женщину – любовницу и мать,
Даже ****ь должна жизнь воспринимать такой,
Как есть, оставив месть и лесть в суете шумной толпы,
Дабы избежать всенародной хулы! Пройдут дожди, они смоют следы
С богом проклятой тропы, пусть небо несправедливо и смотрит без негатива
На грешников строптивых, они замерли в ожидании вселенского дива,
Вместо него слушают слова церковного речитатива, вытирают руки брезгливо
От тины и грязи, вспоминают не сразу детали последнего экстаза! Унылая мелодия джаза
И затасканная до дыр уличная фраза – они не для всеобщего показа, они повод для отказа,
Был прекрасен блеск алмаза самой чистой воды, небесные сонмы его очарование унесли,
А степные ветры покрыли толстым слоем серой пыли, когда молоды мы были, то верили в себя,
А зря, теперь в грязи увязли ноги по колено, душе нужны перемены, приелись кушанья все,
Странный шум в голове не нужен року и судьбе! Не спадает духота, легче дышится с утра,
Дорога всё круче, стезю скрывают грозовые тучи, ты смотришь тупо на мир закадычный,
Слава богу, что ты – человек не публичный, себе в угоду и по прихоти Господа - бога
Перед тобой раскинулась одна дорога! По воле слога форм для изложения мыслей много,
Небо следит строго, как грешник убогий, старый и одинокий едва передвигая ноги,
Всё дальше уходит от собственной берлоги! Сапоги скользят по узкой стезе,
Опоры не находят нигде, но жить в узде он не смог, искал любой предлог,
Чтоб забыть на время о тревоге, разделить смысл жизни на предлоги,
И в последнем эпилоге написать, что дядю надо уважать!
Нелепо ему жилось в тёмном склепе, он не рвал сердце из-за чужих интриг,
Хватало их везде, но он пытался ехать на вороном коне, а не хромающем осле!
Он главное жизни постиг, едва не принял монашеский постриг, высокого чина не достиг,
С виду не глупец и не подлец, знающие люди говорят, что он – проныра и гад, но не мудрец,
Неправы оба мнения, все мы вкушали наслаждения, и без промедления обличали гения!
Нам всё не в диво, мы смотрим на мир горделиво, попивая пиво, стремимся жить красиво,
И стыдливо выглядываем из открытого настежь окна, весна не пришла, вновь похолодало,
Желание писать пропало, оно прозябало в тени все зимние дни, куталось в стёганое одеяло,
Пока стареющее тело не было согрето солнечным лучом, на том свете ему будет всё нипочём!
Ты сам стал для себя убийцей и палачом, душа плачет до дна собственных дней,
 Тело не становится сильней, птица счастья унеслась в поднебесье, с ней вместе
Унеслось душевное равновесье, нет ни совести, ни чести, перед глазами дальнее залесье,
Под ногами старинное поместье, завещанное моложавое невесте, всё испепелилось в одночасье,
Отбушевали розни и страсти! Скабрёзный старик, поникнув головой без движения лежит,
Перед ним простёрся огромный материк из деревьев, травы и райских птиц,
Жизнь ему отпустила краткий миг, он написал много книг, но не смог опубликовать,
Стареющую душу на миг сковал мерзкий страх! На страждущее сердце мало добрых слов упало,
Слышен наигрыш негритянский и призыв хамский к многоликой толпе: «Встали все на колени,
Жалкие потомки давно забытых гениев, оставьте размышления в стороне,
Вам предстоит больше всего заботиться о своей страждущей душе!»
Она состоит из мельчайших частиц, но представляет безвестный материк,
Он велик, как океан, а каждый из нас, как ничтожный комар, залетевший на миг
В этот незнакомый и прекрасный мир!  Скабрёзный старик прочитал много книг,
Он черпал знания из них, есть «завтра» и есть «вчера», их сопровождает духота
С вечера и до утра, на сердце постоянно зима, можно легко сойти с ума,
Хотя в темноте рождаются жемчуга! Ветер, стынь и пурга в безумном упрямстве своём
Пытаются нарушить общечеловеческий закон, потому что в нём есть семья и отчий дом!
Нет прощения тому, кто твёрд в грехе! Он идёт навстречу судьбе, его жребий брошен,
Его путь снегом припорошен, имеющий глаза – да увидит, имеющий уши – да услышит
Пророчество Христа, бог изощрён, ему не по душе человеческий плачь и стон!
Коль грех написан на твоей судьбе, неси на себя это жалкое клише,
И не пытайся скрыться от него в безликой толпе! Голова состоит из прорех,
И в одну из них выглядывает новый грех, он разделает плоть под орех,
Уж лучше читать текст про насущный хлеб, чем выслушивать чужой бред!
Каждый из себя адепта мнит, у всех грех велик, богу нужно было,
Чтобы всем моим недругам память отшибло! Тогда бы жизнь стала краше,
И приличные люди пили благодать из полной чаши,
Поразмыслив и втайне сохранив Господние мысли,
Старый грешник, практически дед, ушёл из обители бед,
Там завистников нет, и никто не будет судачить тебе вслед,
И ты сможешь прожить минимум до девяносто девяти лет!
Моё сердце дивный ларец, оно впитало множество чужих радостей и бед!
Душа едва полночи шевелилась, сознание уже дымилось, но не затмилось до конца,
На всё воля Творца! Несправедливо всё в подлунном мире, согрешишь на раз-два-три-четыре,
И ты один сидишь  в квартире  до темна, тебе даль небес до конца не видна,
 Твоё дело сторона, но раскрыв глаза как можно шире,
Видишь  зло в безлюдной пустыне, вокруг тебя зловещая тишина,
Сквозняк из открытого настежь окна пытается злые мысли отдать врагам,
Они уже подняли крик и гам, кульминация драмы – не оказаться на дне ямы,
Чело исполосовали грубые шрамы, а на теле зияют огромные кровоточащие раны!
Думы упрямы, пытаясь обойти скифские курганы, прячутся в придорожный бурьян,
Сохраняя спокойствие там, чтобы потом ударить с совестью по рукам!
Среди них немало бесноватых, можно встретить поддатых,
Много нищих и мало богатых, но все виноваты в том,
Что стужа и стынь за открытым настежь окном!
Отгремит гром, пыль, что поднялась столбом, уляжется наземь,
Но срезу, а опосля от громкого звона топора старика-дровосека,
Прольётся дождь, глядь, во ****ь, ты вновь бомж, без кола и двора,
Одна лишь неприкаянная нищая душа! Что может быть хуже дна ямы,
В отдалении золотом сверкают храмы, туда сами заходят мужчины и дамы,
Лебезят друг перед другом, как обезьяны в конце огромной лесной поляны!
Мы все подвластны воле небес, у них и сила, и воля есть, чем выше мы здесь,
Тем больше у тебя неразрешимых проблем! Всё – тлен! Всё – суета! Простота мы, простота!
Мы в течение долгих лет тяжким трудом зарабатывали своим детям на обед,
Но денег нет даже на горсть шоколадных конфет!
Оскудевает твой дом, что же с нами будет потом?
Слёзы льются ручьём по скользкой и тернистой стезе,
Тебе не рады нигде: ни на земле, ни на воде, и только на самом дне
Ты свой человек, там жизнь не замедляет собственный бег,
Тебе бесы желают долгих лет и только здесь ты вновь заново воскрес!
Остался в глубине души беспредельный страх и подтверждение тому слеза на глазах,
Порка разум не зачах, тебе плевать на одиночество своё, всё, что было, прошло,
Назад нельзя уже вернуть ничего! В мнимых мыслях и словах, в делах и сокровенных мечтах
Ты только в стихах можешь впопыхах перебороть собственный страх, ты себя к небесам ревновал,
Как, оказалось: был неправ, себя клятвами, как путами связав, стоишь среди заснеженных скал!
Ветер поразмыслил, и сбил в клубок все думы и мысли, лишил душу тепла и душа от покоя ушла
Раз и навсегда! Пусть дуют ветры, и стонет пурга, пусть над головой сгущаются грозовые облака,
Им не напугать ветхозаветного старика, он сидит у скромного очага, вокруг него темнота,
В его руках кочерга от  полыхающего бесовского котла, там обезображенные лица кричат,
Стонут и пищат, там кромешный ад, тебе же ровным счётом наплевать на всё,
Что будет и что уже давно прошло! Время тебе давнишнюю память отшибло,
Ты привык жить на вольнице гиблой, не будь дураком, жизнь продолжается за окном,
Ты вертелся в общем гаме, тешился розовыми снами, и пил мирскую жизнь огромными глотками!
Лишь вечерняя мгла выбила тебя из седла, ты упал с высокого коня, но влажная земля
Уменьшила силу удара, нет ни кошмара, ни пожара в душе, только разум на стороже,
Ему грешников жалко, они валяются вповалку, их тела черны от сажи и угара,
Хочется поддать пара в сельской бане, потом прилечь на стареньком диване
 С моложавой дамой, дабы на краткое время отрешиться от непристойной судьбы!
Прошлая жизнь не пригодилась, лишь намедни мне приснилось, что божья матерь явилась
Предо мной, степенно вошла в тонущий ковчег мой  с протянутой рукой, вселила в душу покой,
И задула жизни свет бессердечно, навела на очи сумрак вечный! Скоротечный миг бытия 
Затмила седая прядь лжи и вранья, стеная и вопия, болезненная душа зрит в неизвестную даль,
Её обуяла печаль, ей прожитых дней жаль, но нервы – не сталь! Разум устал от борьбы,
От повседневной тщеты, где плачь толпы и звуки всеобщей тяжбы среди лета и зимы
Всюду слышим мы, не достигнув заветной высоты, уходим мы, бог весть куда!
Там новая среда обитания, там новые распри и скитания, я же силы не берегу,
Из последних сил вскачь бегу, но куда? Везде кипящая смола, везде тяжба,
Трещит от пожара душа, как старая рубленная двести лет назад изба,
Огонь выше дерев, разум, оцепенев, и презрев всех и вся,
Пытается помочь тебе вновь вскочить на гнедого коня,
Но на дыбы встаёт земля, взгляд вдаль уперев,
Слезами душу согрев, ты поднимаешь золотую чашу
 За здравие всех, кто смог перебороть мимолётный грех!
Им повезло больше, чем тебе, пусто на скоблёном столе,
Только на резном крыльце лает старый подзаборный пёс,
Он был в этот дом вхож, теперь он будет в замочную скважину смотреть,
Вдыхая знакомый запах твоих дешёвых сигарет! Желаю себе долгих лет,
Хотя приближается рассвет, но едва брезжущий свет для тебя уже не авторитет!
Сюжет бытия доходит до своего конца, на всё воля Творца, отсель ты посылал сонмы легенд,
Их по свету разносила звонкая метель, ни  для кого не секрет, что нет никаких надежд
На нескончаемость прожитых лет, нет жажды: умирать, продолжаю жалобно стенать
И из последних сил морозный воздух вдыхать, вдалеке незнакомый берег,
Где же те, кого я продолжал любить и кому пытался верить? Рядом нет никого,
Только божья матерь и незримое Божество! Вот и всё,
Земля – людоед,  мы для неё – жалкая снедь!
Не понять убогим поступков Творца,
Мы не знаем своего конца, лишь удел дурака,
Хватать озверевшего быка за мужские телеса
Заставляет действовать наверняка, но дрожит рука,
Она в конце письма нашла на себя компромат,
Трудно понять: кто прав, а кто из нас виноват?
Мысль сбилась с ритма, дали не видно,
Едва отбившись от полусна, умирающая душа,
Закусив удила, вспомнила былые времена,
В окно постучалась ущербная Луна, вот и жизнь прошла,
Закончилась светлая полоса! Я же протестовать не стану,
Хотя хотелось бы крикнуть: «Не губите невозбранно!»
Передо мной несметное богатство: измены, ложь и святотатство!
К ним сейчас боюсь я прикасаться, когда-то мог ими восхищаться,
А теперь, злюсь как лютый зверь, отбиваюсь от былых потерь
Из последних сил, Господи, куда же я угодил? Кто мою голову вскружил?
Кто в грешной душе пламень святости погасил? Не молю небо о продлении жизни,
Жизнь нам дана от рождения до тризны, жизнь взаймы дана, как и та узкая стезя,
На неё я смотрел взглядом орла из-за богатого стола! Иные времена, иные нравы!
За окном шум дубравы, и запах свежескошенной травы, заживают на теле раны,
А разум здравый впадает в дремоту, следует долгая зевота, небо не уступает ни на йоту!
Никто не щадит мою седину, сухость во рту, через миг ты, старик, сделаешь шаг в темноту,
Побежишь по болоту, оставив здесь талант, как внешнюю позолоту навсегда!
Унылая пора озадачила небеса, только тревожный писк комара встревожил округу,
Жизнь ходит по кругу, кого-то толкает на пьедестал, а кто-то стремглав на дно попал!
Дни менялись веками задолго до нас, подчас пара заносчивых фраз
Испепеляла талант, как пыль и грязь! Всё имеет значенье,
Имеющий терпенье, божью кару примет без сожаленья!
Ты сгорел дотла, тебе почёт и хвала, после тебя останутся глина и зола!

г. Ржищев
16 апреля2022г.
18:15