Кто пишет эту дрянь. Кто etty скромняшки

Ъ ДОКЛАДНАЯ ЗАПИСКА Ъ

Изложенная в свободной форме, поскольку я, извините, не знаком с вашими правилами.
По поводу пребывания в 2009 году в загранке сроком в 22 календарных суток
графоман–вояжера К.Е.Полутуземского с коллегами и одним несмышлёнышем в количестве (итого) 4 мэна.
Не считая разумных говорящих машинок, каковых взято с собой немеряно, с намерением максимально и с пикантными деталями опорочить европейскую заграницу, преимущественно города Париж и Мюнхен, являющие нам пример истинной цивилизации.

Тараканус–фон–Накепкин
2020 год.


Ъ ПРЕДУВЕДОМЛЯЮ Ъ

Господа проверяющие! Грядет опасность великая! Надо торопиться!
Поэтому взываю к осмотрительности, справедливости и надлежащему выводому. Перед лицом (тут чернила расплылись)
вы не имеете сейчас пра'ва мне не верить.

Потому как: 

1. Какой смысл мне врать? Во–первых, на мои миссии меня никто не посылает.

2. За мои подвиги мне никто не платит. А зря. Я бы мог сослужить хорошую службу нашим несравненным гегемонам, пестующим и сохраняющим мир и порядок на планете Земля.

3. Прикладываю избранные доказательные приложения, благодаря  которым мною раскрыты многие нравственные преступления группы указанных господ–товарищей из ненавистной мне Раши против европейской цивилизации и не только против неё. 

4. Но сначала в своём разоблачающем труде, названным мною скромно «Докладной запиской», я объясняю несуразную структуру так называемых «книг», написанных от лица и от имени, так сказать, героя и фокального персонажа К.Е.Полутуземского, кость ему в горло, за которым явно стоит кто–то другой. Возможно, этот другой – это целая организация ультрапатриотического толка из неразумной, грязной и варварской России. Как им удалось слетать в космос первыми? Это скорее недоразумение, обманный приём, фокус–покус, нежели  истинная справедливость, положенная для этих тварей и ниспущенная им Создателем хоть из жалости, хоть по другой какой надобности. Даже дикобразам из гвинеи бисау должно быть понятно, что право быть первыми во всём принадлежит нашим несравненным и божественным Соединённым Штатам всеях Америк. И пусть несравненная также, но вполне себе старомодная бабушка Великобритания обижается на нас – безусловно избранных  из избранных, но против нас она, как ни верти, таки и есть то имя, которое ей присвоено в предисловии данного предложения.

5. Замечу попутно об иерархии, что г–н тов–щ Полутуземский (он же Егогыч, Тузик, Полутузик и др.) является как бы самовоспроглашённым и тайным lider–amorale сей неблагоразумной компании.

6. При том, в последней имелась предваряющая вояж (пора бы считать его «операцией спецслужб», но об этом у меня нет надёжных документов)… договорённость – вести себя на равных, хотя бы и при наличии не совсем уж равных вояжерских обязанностей, которые всенепременно и непредсказуемо нарушались каждый день, и в каждой стычке? Таковых было по самое горло, но о них главный фокал большей частью умалчивает. Ибо: как могло бы быть иначе, к примеру, в стаде договаривающихся ослов.

7. Плюс к тому показываю выдержки из так называемого «литературного творчества» самого конченого в мире графомана К.Полутуземского (главная псевдонимическая кличка «Егогыч», всего же таковых кличек неизмеримое число), являющего пример мерзкого литературного волюнтаризма и наплевательства на культурные манеры, принятые в цивилизованной Европе и прочих Америках.

8. Я за всё хороше против всего плохого. Подписываюсь под всеми хартиями, исповедующими данную формулу взаимоотношений, несущих в мир приличия поступков с моральным благообразием.


– 1. ЧЕН–ДЖУ –

 
А) Кто такой Чен Джу?

Господа проверяющие! Это имя употреблено в псевдолитературе К.Полутуземского четырежды – соответственно количеству скомплектованной в тома его писанине.
И каждый раз Чен Джу это несколько иное существо, с отличающимися версиями автобиографий, и каждый раз с обновлённым характером, с разным набором функций и возможностей, будь он хоть человеком, хоть машиной, машинкой, чучелом, чмом, наконец. Что говорит лишь о полной каше в голове графомана, вот как с такой кашей можно отнестись нормально к Европе, если предположить на минутку, что господа эти не имели твёрдой цели опорочения указанной части света?
Никак!
С такой кашей удобно лишь заниматься паясничаньем и надруганьем над милым нашим, цивилизованным Западом, имеющим в уме лишь любовь и демократические принципы, прививаемые к остальному неразумному человечеству. Как можно терпеть такое Европе? А тем более Америке, являющейся передовиком и главным миссионером? «Демократия с бомбами под крылом самолёта о чём–то поёт» – подозреваю, это шуточки Егогыча. Ну очень оно к Егогычу клеится.
Но сроду нельзя позволять такое! Короче, как терпеть? Как пережить?
Снова никак! Гнать его, и гнать этого Егогыча, выдумщика и беса, или как там ещё. И включать и самого, и всех его псевдонимов с прототипами – во все санкционные списки, каковые только возможно выдумать для данного, увы, уникального случая. И пусть его перхает чахоткой. Пусть его бронхи выпадут. И пусть дрыгает ногами от этого заслуженного обстоятельства.
Макнуть его в сортир, как говорил Некто из Раши, а мы гегемоны из европ и америк чем хуже? – тоже вполне себе подсказан Нектом лечебно–назидательный приём, для других желающих или последователей, обезьянок и попугаев, исповедующих то же самое.
Ибо запах от него – макнутого – пойдёт неимоверный, и станет понятно что к чему… ну, если, конечно, присовокупить соответственную нашейную табличку. Все же помнят как это делается?

***

Обозначу же (для вашего удобства, господа проверяющие, и для лучшего разумения происходящего в томах псевдописателя) эти четыре употребления – сокращениями «ЧД»,  с присовокуплением цыфирь и наводящих на что–нибудь этакое инициалов. Получилось так:

1. В «Чокнутых русских» это ЧД–1.
2. В  «За гвоздями в Европу» это ЧД–2.
3. В «ЧоЧоЧо» это ЧД–3.
4. В «Париж–Парыже» это ЧД–4 и он же ДЖУ–1.

ЧД–1, ЧД–2, ЧД–3 – это просто субъект:  в теле и образе человека – звать Чен Джу. (Без всякого диктофона!). Добавлю, господа проверяющие:  ЧД–1,2,3 это «второе я» Кирьяна Егоровича Полутуземского (назову его для краткости и с вашего позволения вот так: КЕП).

Б) Кто такой КЕП – Кирьян Егорович Полутуземский?

Тьфу на него три тысячи раз.

Данная личность – это ведущий фокальный персонаж (от его имени ведётся повествование) и он же один из  главных сквозных героев всех четырёх упомянутых произведений – преимущественно о путешествиях: для лучшего понимания и приближенно к нашей терминологии назовём русское словарное слово «путешествие» нашим европским – лучшим по звучанию и по сути – «вояжем».
Чтобы проверяющим, исследующим «Парыж» (но не знакомым с остальными опусами с участием КЕПа) было ясно, КЕП во всех указанных произведениях это начинающий графоман, архитектор по профессии (будь он неладен, и пусть все его здания рухнут, а все интерьеры сгорят и канут в лету). Далее он предпенсионер (всё ближе к ящику и скорей бы уж). И по оказиям, которые – видимо по простому совпадению, обожают КЕПа,  – путешественник (вояжер по нашей договорённости) по заграницам.
Изучать родину его не тянет. Он считает, что география и красо'ты родины внедрены в него и без того хорошо: так сказать по умолчанию – через утробу матери, которая, само собой, также по умолчанию насквозь пропитана указанными красотами с географией.
Ага, можно прям подумать! Объездила его матушка, и даже если всех бабушек привлечь, всю эту необъезжаемую, дикую тьмутараканскую территорию, называемую нашими географами прошлого смердящим и уместным именем «Тартария», что примерно то же самое, что Орда. Термин «Золотая» это совсем уже зря. Где это золото? Слитки где? Хоть один археолог разбогател? Фамилию!
Вот то–то и оно: не было никакого золота. А те крохи, что нашли, всё в музеях, и ничего не приватизировано, а пора б.

***

В общем, КЕП пишет путевые заметки, блокнотики, наговаривает тексты на диктофон, которые позже – по приезду на его гнусную родину – превратятся в  означенные выше четыре псевдопроизведения, пропитанные неимоверной гадостью, подлостью и ложью.
Все они, разве что за исключением «Парижей» ( к которым он успел поднатореть равно приобрести фактуру, или лицо)  – графоманского вида и с безобразной структурой.
В первых равно и в последних «Парижах» нет ни хронологической последовательности, так свойственной нормальным вояжам, умело и с воодушевлением предпринятым вояжерам из нашего прошлого.
Нет и никакой логики в поступках героев. Ходят и пьют, пьют и ходят, несут чушь свинячью и белиберду поросячью.
Нет там ни завязки, ни нагнетания воздушной атмосферы, как в хорроре (раз уж груздем назвался).
Ни развития, ни кульминации, ни развязки, ничерта там нет.
Это тупо прыжки по камням над рекой: который подвернулся – на тот и прыгают.
Комедия положений, да что комедия – свалка и мусор, странный юмор, неуместная ирония, да и ирония или это?
Говорю же вам, господа проверяющие: это такое тарабарское ремесло с псевдоналётом мастерства. Присутствует ли таковское? Да, несомненно. Именно прыжки. Ремесло, но почти что дьявольское. Что и есть мастерство, но мастерство изощрённое, дьявольское, с копытцами. Ещё бы хвост и других доказательств не потребовалось бы вовсе. Ибо падает и встаёт, осклизнётся, шмякнется, обмажется, обмочется и снова наверх.
Надыть, эдак и ослики могут по камням скакать, но от этого из–под осликовых копыт никакой ни логики, тем более красоты литературных словосочетаний не возникает, даже и не пыжится этакое возникать.
А любовь где (лямур в Париже)? Где секс? Как такое может понять обывательный европер? Где гендерные проблемы и способы их решения?
Вот то–то: нет там ничего интересного, не говоря уж о злободневном! Ни Миллер, ни Мопоссан. Ни сексус ни плексус. Ни Жизнь, ни Нана. Кстати, откуда взялась Нана? Кто такая Нана? Скройся с моих глаз.
В общем, ни на кого не похож. Только на себя. Никого не слушается, никого не хочет видеть в качестве эталона… этот упрямый мозлик и графоман КЕП Полутуземский.

***

Подчёркиваю следующую важность, господа проверяющие: в помощь графоманскому ремеслу графоманом КЕПом использовался ДИКТОФОН. Повторю по слогам для лучшей усвояемости: ДИК–ТО–ФОН. Das Diktierger;t (нем.) – дикторский прибор.
В первых трёх «произведениях» графомана диктофон был простой железякой, но уже изредка из него доносился писк типа: «Эй, глянь–ка на меня, я могу быть нужней».

В) Вернёмся к Чену Джу.

Господа проверяющие! Субъект Чен Джу – по воле автора (КЕПа) – мутировал.
Мутировал без объяснений, мучительно долго, сообразно написанию КЕПом очередного опуса. 
В первых трёх книгах Чен Джу являлся «вторым я» КЕПа и заодно действующим псевдонимом. В процессе развития книг Чен Джу пребывал то в должности  советчика–попутчика, разумеется в голове КЕПа, то путешествовал сам (как бы в параллельной действительности), но при этом не сильно отрываясь от самого КЕПа, чтобы не создавать тому литературных осложнений. Шарад на страницах и без того достаточно.
Никаких Джойсов, никаких Улиссов!
– Дяденька, ты к кому? – Маму ищу.
Детсад, блин!

Г) Девайс Чен Джу (ЧД–4, ДЖУ–1) во всех модификациях «Парижей».
 
Господа проверяющие! Докладываю: слаботочная на батарейках «Диктофонная сюжетная линия» и мутация Чена Джу (бедный Чен!) в электронный девайс мощно  проявились в опусе «Париж–Paris–Парыж».
Линия эта пунктирная. Но довольно жирная, смущающая читателей (таковская и проверяющего смутит!) гораздо сильней, чем выпрыгивающие невесть для какого ляда и цели персонажи второго, третьего и статистского планов.
Эти второсортницы: более чем столетняя Варвара Тимофеевна из элитного Угадайского дома терпимости, девушки Фаби и Маська из параллельных романов КЕПа, горничная из Саратова–Парижа, напоминающая КЕПу красотку Клеопатру Д. де Мерод.
Эта девушка точно: «пальчики оближешь», даже по современным меркам. Кто бы смог не клюнуть. Я вот пишу вам, господа, сухую докладную, о правде думаю, немножко о мести, а у самого мурашки по коже. Вот такая она Мерод. Простите, отклонился.
В этом же ряду безымянные французские кафетерийные дамы и прочие приблудные лапочки вроде Ло(литы) Набокова, хотя бы одним намёком, но требующие к себе сексуального внимания.
Обошлось без Маты Хари. 
А также чуть более зацеплена прекрасная гастролирующая еврейка Ида Рубинштейн, в которую Кирьян Егорыч не мог  не влюбиться по причине её: а) русскости, б) креатива, как сейчас говорят, в) оседлания ею ещё в молодости Парижа. Всего. Целиком. И мужчин, и женщин. От мала до велика.
То есть всё по теме сочинения. Но зачем? Ау? Какая–то ночная поллюция, недержание, гон.
Умный читатель, а тем более проверяющий, понимает, что все эти монады, монструозы, недолюбовницы–мартышки и эльфини перформансные возникают  в голове  Кирьян Егорыча–Егогыча из его жизней – натуральной и псевдолитературной.
И применяются вполне невпопад (если забыть, что пишется вроде бы жанр абсурд): чисто по творческой прихоти автора… ну а чаще во время сна – когда сам Бог чудить велит.
Однакось, читателю от этого не легче. Хотя автору плевать на читателя. Ему на первом месте – оболгать демократию и её истинных держателей.

Д) Отклонюсь пофилософствовать. Говорю же: свободная форма доклада.

Читатель требует размусолки, сюжетной линии. Он же, и без обид, в большинстве своём ретроград и поборник классики, отсталый чмшник и гопота… по мнению автора и его главгероя будто бы гопота не читает девайсов.
Какое глупое утверждение! Гопота любит буквы. Особенно где про говно. А для стенок пригодится отличное слово «***» – огромными и красивыми буквами, в фиолете и с белым, с завитушками, обводами, растяжкамий и готикой всяческой. Отсюда чоль пошёл ворд «гопота»? Вот куда вырулил я, господа мои хорошие. Если что, не забудьте!
А этого добра, правда, завуалированного шелухой, в книгах КЕПа и глававтора ей богу навалом – по самые уши.. и лопатой притопить, как крысу в детстве, и смеяться. Так приходит опыт.
Автору КЕПу снова пофигу на сюжетные линии: главное ему надавить на болячки европейские, на нежное, на их святое и чуткое, гендерное и вне, разномастное и полоразнообразное – вот цель Полутуземского КЕПа и его недокнижной компании.
Поэтому читатели и критики, бюрократы от  литературы, здравствуйте педики, привет травоупотребляющим, а также высокочтимые проверяющие, уж не пеняйте, что поставлены в один ряд: он толерантный, как вы и хотели. Станете ли вы благодарить неврастенника и недолюбца псевдописателя КЕПа за это его тихомудрое гендерное отклонение и уклонение от возможных разнообразий и компетенций?
Вы не поняли – к чему это я клоню? Объясняю ниже:
К чему глупые призывы к воздержанию и нелепое игнорирование пола при замене данных тенденций «насилованием глазами»?
Приёмчик и реакция всем известная, но надобно это держать в уме и не сильно–то сверлить дурацкими своими оками – ну вы ж не мальчик.
Тем более опускать взгляд ниже положенного, ну совсем это не годится взрослому джентльмену, особенно когда дама в юбчонке! Она провоцирует вас, голубчик. Юбчонка нацеплена специально для этого – чтобы смущать и ловить несмышлённых.
А вы даже и не подумайте клювать. Включите голову и всю вашу военную подготовку.
Ибо далее она вас потащит в кутузку, а далее плакали ваши накопленные денюжки.
– Ибо вы «изнасиловали её», – так она закричит в тот момент, когда вы окажетесь в предварильной камере, а она будет по ту сторону решётки.
Да вы и сами согласитесь на допросе: кроме того: эта скромная недотрожка (кто etta скромняшка?) до сих пор пропечатана в вашей сетчатке.
Лет десять ещё дайте науке и она станет снимать показания с отпечатков на ваших глазных яблочках.
Но, господа, всё разукрашенное вашим слугой, выглядит смешно и недемократично, подло, изуверски, нечестно и противоестественно. Вернуться надо к формуле революции в Раше «женщина это всенародное достояние и колхоз». Тут они нас (Европу) сделали по полной. Счёт 10:0. А побаловавшись плюнули: так им всё надоело, и принялись сочинять коммунистические Библии.
«Колдрекс строителя коммунизма» – что это такое по вашему? Переписали вещие заповеди, десять штук, называется плагиатом, и зажили будто бы с чистого листа. Отчего вы смеётесь? Разве я не прав?
Ибо все перечисленные, а также подразумеваемые лица (любого пола, а теперь у нас это понятие размыто, сами знаете) понимают, что без веселья в данной области, без естественного и употребления плоти «по хотению, а не по разуму» весьма неудобно.
Сравните: как спокойна и рентабельна в данной концепте бухгалтерская аксиома «услуга не по мозговой энтрузии, не за «здорово живёшь», не «по любви» – ну что это такое идиотское, инфантильное, сыросваренное! А просто и чётко: за доллары и евры. И шабаш: пошли, детка, в кустик, там увидишь золотые яблочки!
Отказ от прелюбодеяния, а на самом деле от дара божьего в виде человеческой овечки, невинной, но непротивящейся состыкнуться, это как игнорирование «жития не по лжи» некоего г–на С, полупрезираемого и столь же возносимомого в подлой Раше.
Половое воздержание ныне «не взлетит» как сейчас говорят модные менагеры, которых по–хорошему только бы и слушать теперь – для приближения всеобщего счастья и продуктового благоденствия.
И женщин для мужчин, и мужчин для женских прихотей надо бы шире приспосабливать, не стесняясь многофигурных форм.
Короче, от всего, если только оное не смертельные камни с косогора в момент когда вы летите на ломбарджини, скучно и заплесневело, вонюче и беспилотно, бесперспективно и пришибленно, ононно и задрючено. И это не только в реальной жизни, но и на страницах книг.
Милый моему сердцу Запад придумал, вознёс и выделил семейство ЛГБТ – лесбиянки, геи, бисексуалы, трансгендеры.
Немилый моему сердцу, моему пенису и моей заднице г–н Полутуземский КЕП, мягко говоря не жалует это бесподобно демократическое сообщество. Его товарищи по вояжу отличаются тем же самым. Их гендерные привязанности расписаны с полной половой языческой ясностью, за исключением персонажа Малёхи, который, видимо, не определился. Ибо он молод и не любитель ходить в свет. Пробовал ли вагину? А вульву? Да. Понравилось ли? Нет. Однозначно нет. Тем ему хуже. Пусть тренькает на своём дримбэйсе, курит дерьмецо и помалкивает в тряпочку.
А с остальными хрен, флажок в карман, и барабан на шею.

***

Итак, «диктофонная линия» КЕПа похожа на детектив. То ли специально, то ли по незнанию основ сюжетной грамоты КЕПом, она затолкана, будто впопыхах, и фиг с ней с линией. Пусть никого не обманет яркий клюквенный, но разбавленный водой, пёстрый по–балаганному, но с петрушкиной придурью вкус: как в тексте, так и  между строк.
Конспирология данной линии в теле опуса не объяснена никак.
«А я, может, так вижу», – как бы говорит нам графоман/писака: сволочь последняя, всезнайка, горесоветчик, гореучитель горенравственности, используя легендарный штамп каждого творческого ленивца равно неумёхи.

// От редакции: Если все манипуляции с персонажем Чен Джу (ДЖУ–1) Диктофон  досконально понятны его отцу–создателю змееискусителю КЕПу – г–ну Полутуземскому–Егогычу, то в отношении читателя данное пренебрежение является моментом неучтивости.   //

Е) О сочуствии и наказании за ложь

Уважаемые проверяющие! Поймите меня правильно и объективно: Я ничуть не сочувствую КЕПу. 
Я совсем не собираюсь «отмывать» образ КЕПа, кем бы он ни был – реальным ли прототипом или книжным недогероем. Мне он во всех ипостасях противен. Ибо Америка и американский писатель мне образец, а никак не Раша с бывшими якобы республиками, а на самом деле оккупированными Совком землями… вместе с их бедными и убогими, наклизменными «урашечным» патриотизмом гражданами.
В Раше не может быть литературы – там могут быть отпетые проходимцы и недоразвитые неучи от указанной отрасли культуры.
Разве не красноречиво говорит об этом подборка лауреатов большинства их так называемых литературных конкурсов?
Чем крупнее, чем зазывистей имя конкурса, тем заметнее нищенский эффект и раздутость бенефициара средствами массовой информации. При участии, разумеется, критиков и критикесс либеральных взглядов, работающих практически на заказ. Ну так они дуры и лижут. Лижут за наше с вами бабло, заработанным всеми гражданами Европы и налогоплательщиками США нашей любимицы. Ищут самое худшее и вперёд. Разве не так? Похитрее надо быть. Чтобы надурить и развалить Рашу литературную, а оно же и есть лучшая пропаганда, ибо широко и вдумчиво читаемо, а наши СМИ, увы, сами в дерьме: им уже мало кто верит… хотя и клюют. Надо в их, в их дерьмовые конкурсы вставлять перлы такой задумчивой ясности, чтобы непонятно было: дерьмо это или хорошо.
Вот нормальный пример, пример качественной работы наших безопасных служб  – департамента разложения Раши: «Зулейха открывает глаза»!
Вот где нормально перемешано. Вот где спрятана ядерная бомба. Пол Раши хвалят эту книжку. А там внутренний яд – медленный, но надёжный. Как нынешний «новичок» – никого не отравил, зато сколько пользы!
А фокус в названии. Как это звучит НО–ВИ–ЧОК. Ясно, что из Раши. Ну а доказательств не требуется. Кому нужны эти доказательства? Раше? Что бы что? Чтобы выкрутиться? Ха, кто же вам эту соломинку подаст! Наивные! Дети, дети!

***

Но, отлично, Яхина! Спасибо, госпожа! Хочешь паспорт в Америку? А чё так? Ты за Россию чё ли? Ну ты даёшь! Как такое возможно, чтобы на два фронта? Сама не разобралась? Дык поможем, правда же, господа проверяющие?! Сможем помочь Гузели?
Господа проверяющие, она заслужила Нобеля. Лозунг сами придумайте и подскажите комитету. Он в последнее время туповат стал: хвалит и хвалит серятину, а надо бы поярчее внедрять, поярчее, господа, и половчее!

***

Итак, литература Раши. Ну ничего своего. Как это прелестно. Как это в нашу пользу их неумное подражательство и вторич… нет, третьесортность. Это и соответствует их квалификации как «стране третьего мира». Всё как мы хотели. Всё как Збигнев описывал. Это болото, страна медведей, грязи и бескультурья.
Америка! Америка! Нет тебя славней. И в литературе ты первая и ваще.
Я вам, господа проверяющие, и случайный читатель, если доклад мой вырвется наружу к зрителю, демонстрирую КЕПа как дикого зверя в клетке, как гадюку и тостобрюхого удава, как крокадайла галапагосского гавиал, как мартышку синепопую.
Ибо он вне всякого сомнения большой ГРАФОМАН, судя по классификации – позорник, хоть и знающий буквы, но оттого ни грамма не умней, и больной на голову.
То, что он представляется графоманом НАЧИНАЮЩИМ – голимое враньё и вполне себе удобственное прикрытие: разве вы не видите насколько он ловок и подл, притом груб и неотёсан, в обращении с текстами? Притворщик он. Гений лохотрона и всё такое: мясник, недостойный филейного мяса, иллюминаторщик сортира, ездун на буере, дельтапланерист, приземлившийся носом в лужу.
Он такой перевёртыш и гад, враг нашей любимейшей Америки, хоть он там и не бывал. Ну ни разочка! Сопли жуёт, а денег не просит. Какой дурачок!
Вот какого хрена он со своим анжуйским журналюгой Гэ Жу пишет о береге Мексиканского залива и о славном граде нашего батюшки Хэмингуэя – Ки–Уэсте?
Даже права на америко–географическое пасквильство никакого не имеет, – мазилко он яйцеголовый, чернее некуда, вот что я вам скажу.
А добавлю вам вот что: на выдуманное обстоятельство «начинающий графоман» можно много чего списать.
Вы поверите «начинающему в 60 лет»? Лично я нет.
На это обстоятельство можно многое и довольно ловко списать. Чем этот КЕП и занимается, притом довольно успешно.
Пора заняться обламыванием его рогов – слишком уж они заметны в троллейбусе и нам америкоуважающим.
У него ни в книге, ни в жизни, полагаю, даже личного автомобиля нимае, ну хоть бы в количестве одна штука. Это успех или Ван Гог в литературе – «периода доотрезанного уха», живущего на средства любимого братца? Что ж этот КЕП или прототип его – богатых родственников не имеет что ли? Чего ж не придумал? Это так просто в сочинительстве – придумал, вписал в страницы, посчитал сколько нужно бабла, попросил, дали. И вперёд, здравствуй, Америка. Хотя бы похоже было на правду. А так – ложь и высоска из мизинца. Причём левой ноги.
Но я этим – обламыванием рогов и поиском для него Бога или Судии – заниматься не буду. Думаю мировое сообщество – если до этого дойдёт, ну или Небесная Кара, нехай гром электрический, хайли лайкле, с этим разберутся.
 
Ж) Следует отметить существенные нюансы биографии Чена Джу, а именно:

В  самом начале графоманского творчества г–на КЕПа (см. трилогию «Чокнутые русские») должность Чена Джу была неизмеримо выше.
Чен Джу был ПСЕВДОНИМОМ САМОГО К.Е.Полутуземского. То бишь, своего рода двойником – важной персоной уровня «я те дам».
Именно этого важного, но слегка «недоделанного двойника» , а также не очень–то порядочного сотоварища Чена Джу, г–н КЕП отправлял в бумажное путешествие по Европе. Отправлял то ли вместо себя, то ли вместе с собой, то ли так и эдак одновременно – чёрт их знает этих сознательных недомолвщиков!
Перевожу последнее на русский язык: если Чен Джу глубоко законспирирован для читателей, то он очень полезен для самого Кирьян Егорыча КЕПа: для «умных» бесед и иного постраничного зубоскальства.
А также он годится для ощущения легчайшего хоррора, абсурда весёлого школьного уровня и вообще для «просто так». 
Повторюсь, господа проверяющие:  КЕП – начинающий графоман преклонного возраста, и он не в курсе, что писательские выдумки (особенно неудачные) иногда материализуются:  в виде молотков, отстукивающих барабанные дроби на неразумных головах горе–выдумщиков, вообразивших себя писателями. Ему же хуже. Но не стану ему подсказывать ничего полезного. Не заслужил он читать мою докладную.

И) Чен Джу ЧЕЛОВЕК в штадте Мюнхен

В этом городе, неудачным для истории, родина фашизма не в счёт, но пользительным для разного рода русских шванок, пескоструящих вредную заграницу, Чен Джу человек (не диктофон) проявил максимальную активность. Он выныривал там иногда по делу, но чаще без оного – до самой последней точки–секундочки гигантского произведения

«  ».

И будто бы кто поверит автору, который иногда вдруг объявляет Чена Джу главным героем! Нет, это просто недописанная картонка, персонаж на вырост, каковой вырост не случился.

К) В «Париже» читатель может что–то понять.

Уважаемые проверяющие! В «ЧоЧоЧо» в отношении Чена Джу читателю не объясняли почти ничего. Это свинство высшей марки. Тайна Чена Джу липовая и липкая. Ей не удостоили ни строчки хотя бы где–нибудь под занавес этого самого распузатого и бестолкового «Чочочо».
Благодаря данному моему расследованию–докладной читателю, если таковский вдруг образуется, станет гораздо яснее в книжке «Парижъ» (оно же «Париж, Paris, Парыж»).
Но для этого  придётся вернуться в книжку «Парижъ».
Итак, в книжке «Парижъ» Чен Джу – ДЖУ–1 маневрировал настолько ловко и нагло (способ такой конспирационный – торчать на виду у публики, можно в маске клоуна), что случайный читатель не понимал абсолютно ничегошеньки, расходуя умственную энергию на вылавливание звуков джаза и симфонии, которые ему сулил автор.
Услышал ли там хоть кто–нибудь звуки музыки, автор не знает: ему не докладывали.
Заурядные читательские персоналии либо тупо линяли примерно после двадцатой страницы, либо задавали автору настолько глупые вопросы, что тому (самому не шибко–то умному, скорей с заумью) становилось не по себе.
Личности с умом побойчее, но с ложной скромностью, из лагеря патриотов Раши не хвалят автора.
Полагаю, что также из ревности. Тяжела графомана шапка!
Но я ничуть не выгораживаю КЕПа. Не заслужил он моей похвалы – этот поганый русский безбожник.


– 2. ОТКУДА ИМЯ ПСЕВДОНИМА «ЧЕН ДЖУ» –

Менее интересна, чем все остальные причуды, (но крайне важна библиографам, кхе, кхе) тема возникновения странного, и осмеянного друзьями графомана КЕПа, ИМЕНИ псевдонима этого самого КЕПа – Чен Джу.
Эту слегка придурошную тайну, господа проверяющие, обнаружите в «ИНГР.8. Тайна псевдонима».

– 3. ДВУХ–ТРЁХ–ГОЛОВЫЙ –

Не менее странным для текста «На Сене» представляется появление в некоторых кадрах некоего  крокодила – тройного сиамца с головами двух известных русских мастеров – художественной литературы и критики. Героиня этого рассказика по имени Жаннет, этих голов не разглядела, довольствуясь всплеском и видением крокодильего хвоста – на этом, собственно, выдуманном инциденте и строится фабула. Сюжетом там, разумеется,  ни грамма не пахнет.
Ну а Третья голова там – от малоизвестного западного красавчега – «губителя девичьей нравственности». Да осталось ли это курсивное понятие в цивильном западе? Ой ли.
Мой ли это собрат Тараканус? Ой ли.
Можно что–либо толковое узнать об этой «третьей» голове хоть в каком–либо томе из макулатуры КЕПа? Нет, нет, и нет. Разве что где–то в «Живых украшениях интерьера» («ЖУИ») от того же мастера прозы Полутуземского прозвучало имя Рика Мартина. Именно его фотка (голого напрочь) якобы висела над изголовьем одной из описанных там дровянниковских красоток. Этого «факта» хватило графоману, чтобы присвоить Рику Мартина малопочётную должность «третьей головы» Чека энд Хука. (Обратите внимание, что в имени чудовища двойное, нет и намёка на кого–либо третьего).
Характер и нечто похожее на биографию этой головы нигде не найдёте.
Голова эта лишяя. Автор мог бы ограничиться двумя головами – Гоголя и Белинского: тут хотя бы какая–то завязочка имеется. А эта третья голова не только не «картонная», как выражаются современные критики–литературоведы, а полностью ненужная.
Вырезать её – и ничего в псевдосюжете КЕПа не изменится.
А фамилии заявленных  голов требуют подтверждения.
Для демонстрации явления  представлена длинная цитата.  Это выдержка из уже упомянутого романа–шванок «ЧоЧоЧо». Ингредиент 2–й «Классики в гостях у Чена Джу» из Чтива 1 антилитературного псевдоромана «ЧоЧоЧо». 
Согласно легенде Пола Эктова он написан  книжным героем и графоманом Кирьян Егорычем Полутуземским, иногда притворяющимся Ченом Джу.

А кто завладеет авторскими правами в реале в реале в реале – бес его знает.  Конкурс объявлен. Тапки есть. Конкуренция имеется. – Всё по чесноку, – утверждают составители условий.

На предмет фамилий ТРЁХ ГОЛОВ: так ли всё ясно, господа проверяющие?
Вот и я задался этим вопросом. Для этого заглядываю в указанный ингредиент и нахожу нечто похожее на ключик с тайной. Ну и что же я там вижу? А вижу я там вот это:

// – Об этом мы в другом месте поговорим, – грубовато, словно завуч в учительской, перебивает Чен. И тут же меняет тон, скрашивая вырвавшуюся фразу: «Не возражаете, надеюсь? Могу подбросить Вас до Парижа с  Полутуземской оказией. И с ветерком. А? Хотите?»
– Как? Ого! Подумаю уж, коли предлагаете такое. Дайте чуток времени. Так–так.  Интересненькое на горизонте дельце. И что же это за туземская такая хитрая оказия? Через Океанию в Париж вознамерились? – скрючил улыбку Антоша, маскируя исключительный  заинтерес.
– В Париж, в Париж, в карете, да–с! В современной карете, под бензин, с четырьмя приводами, триста лошадей. Именно в Париж. Ну и ещё попутно в несколько стран. За гвоздями едем, вернее, один знакомый чувак едет. Мы не в Украине? Нет? Так–то вот! Там, кроме вас будет ещё четверо, но место всё равно есть. Для Вас спрессуются. Или Вас спрессуют в толщину книжицы. Хотите на выбор... ну, допустим, в «Мойдодыр». Классная книга для детей. Никто и не догадается. Хотите – нет? Правда,  есть и другие желающие... но из уважения к тебе, к Вам–с, простите... Там рассудительный человек нужен. Судья. Во–первых, трезвый ум, во–вторых, знаток, щупальщик вроде Вас…//

Речь во фрагменте идёт о предложении Чена Джу (ну это Полутуземский в реале) г–ну Чехову прокатиться за компанию в Париж. Поскольку ни лишних мест, да и мир не тот (ну, параллельный мир), то предлагают ему прокатиться не в виде фигуры (мог бы и в виде облачка кататься), а в виде вложения в книжку. Ну это совсем уж смешно, господа… и по–детски что–ли, ну не по правилам это! Пародия так пародия, почему бы нет? Но зачем так вот глупо: засовывать в «Мойдодыр»…
Чехова послать… Да ради бога. Хорошего писателя почему бы и не послать. Там бы при должном умении, можно было бы и развернуть… дискуссии… о мировой литературе, о современности, об отношениях русского мира к западу тогда и сейчас… Ха–ха и хе–хе.
Ну совсем не смешно, а главное глупо, и не по джентльменски присовокуплять к псевдороману Мойдодыра. То, что это псевдороман, а не роман серьёзный, ничуть автора не прощает. Если это жанр «АБСУРД» – так назови это откровенно, в самой преамбуле, или при названии. При названии было бы это ещё честнее: честное отношение к читателю так сказать…
С чудовищем тут всё понятно: прообраз его мы видим в советском журнале «Крокодил» – нет вопросов на предмет чудовища крокодила.
А Мойдодыр и дети–то тут при чём? Бедные детишки. Ну не будут они эту тупую книгу читать, и мама им не велит (как тому же Малёхе запретят читать бред сей…  – весь этот ЧоЧоЧо и прочие приложения… типа «Парыжи»).
Абсурд получается, господа.  Надругательство над человечеством. Надо бы Туземского этого в Гулаг и в Кресты – там бы пусть и писал.
Я и не против вояжей–путешествий: в Париж, так в Париж. Пофантазировать – запросто. В качестве наблюдателя – пожалуйста.
Так какого хрена, спрашивается, приглашали Чехова, а оказались другие? Вот в чём главная фишка и враньё!
Не думаю, что это ошибка графоманская типа «запамятовал». Ага, «запамятовал» чуть ли не у главного АНТАГОНИСТА имя попутал. В одной книге одно имя, в другой книге другое, то есть другие, если уж быть скрупулёзами: слишком уж всё явно.
Смеются над нами, господа проверяющие! Над всем нашим правильным миром смеются, и над нашими любимыми штатами, бэк энд ю в USA.

***

Ну а главные безобразия Трёхголовый (он же Чек энд  Хук: поняли намёк, да? Это Чук и Гек Аркадия Гайдара, всё верно.) учиняет в отеле, где проживают вояжёры реальные.
Чего он/трёхголовый там натворил, сами посмотрите. Почитайте «Хотельный переполох», да–да, вам же положено по службе. Да и моя работа зря не пропадёт.
Написано там вполне в хоррорско–пасквильном духе (снимаю шляпу).
И тут же соответственно возмущаюсь: так всё–таки почему Гоголь, Белинский и Рик Мартин (об этом кадре речь отдельная), а не обещанный Антон Палыч Чехов согласно приложенного фрагмента? Почему?
И снова наезд на Париж! Ёпэрэсэтэ! Доколь, спрашиваю я?

Тот же самы Николай Васильич в лице «итальянского князя» поначалу полюбил Париж,  а по мере пребывания там, Париж ему разонравился. Что ж такое бывает.
Какого хрена на него, «на полном серьёзе», наехал Белинский? Якобы тот современности (той) не понимает.

Однако я в данном коротком замечании от себя же усматриваю главную заводную пружину опусика «Париж» от Кирьян Егорыча Полутуземского. Он то ли соглашается  с князем на предмет «первой любви к Парижу», то ли присоединяется ко второй линии поведения князя, то есть «разлюбви Парижа» и отдачи предпочтения городу Рим. У Полутуземского присутствует и то, и другое.
Понял ли сам Полутуземский и его прототип эту явную перекличку с гоголевским «Римом» и попутным Парижем, а также инцидент с Белинским, я этого не знаю, но совпадения слишком серьёзны, чтобы отрицать их очевидность.
Вполне возможно, что эта параллель сложилась интуитивно без каких–либо заранее обдуманных планов.
Это не прощает всех «авторов Парижа». Сидеть им в Крестах и Гулагах – не пересидеть!
А мы – западники и проамериканцы читать это дерьмо не будем!



– 4. ЛИНИЯ ПНЯ –

Что же касается товарища–господина Пня, промелькнувшего в «Парижиках» невзрачным  мимоходом, то на самом деле это большая и драматическая история.
Можно обозвать её  «Линией Пня».

А теперь критикнём эту Линию. КЕПом она обозначена кое–как.

А) Начало истории (завязка) в гэ Угадайке.
Б) Продолжение на польской таможне.
В) Казус (эпогей)  в Париже. Казус–эпогей прописан слабо. Читатель вообще не врубился: какой–то «междудельный» Пенёк?!  Никто не убит, не зарезан, не оболган, не предан проклятьям. Пострадавший как–то быстро скуксился и не стал затевать на корабле Рено хотя бы махонького скандальчика. Скучно так, братцы фашисты!
Г) Финал  драмы (смерть Пня) случился  в городе–герое, матери немецких канонерок – Гамбурге (Hamburg). Гамбургеры родились там.

А как раз туда скоропишущее перо  г–на графомана  то ли не дотянулось, то ли у него иссякли чернила. То ли диарея с золотухой.
Короче, печалька вышла с линией тов–ща г–на Пня. А мог бы получиться шедевр. Ну или черновичок шедевра, а потомки развили бы!
Уж и не знаю, господа проверяющие, – стоит ли вам показывать промежуточные историйки, если линия Пня в целом благополучно просрана? Тем не менее, читайте Ингредиент 4–й – «Пень как наследие человечества».
А если удастся заинтриговать западного (да и фиг с ним, нехай и валеночного рашенского) читателя, то пусть читают. Есть там парочка забавных мест.

***