Дамасское золото. Ч. 1. Сокровища Пальмиры. Гл. 2

                II
                Уходите, я их задержу

    После прихода в Пальмиру  боевиков  в городе отключили электричество, и доктор Ания сидел у себя дома почти в полной темноте.  Его жена Амина  только что уложила детей  спать: трехлетняя Фаиза и двухлетний Иссам уже давно заснули в своей детской комнате наверху, а восьмилетний Орхан  все никак не мог уснуть без своего любимого планшета, но сегодня тот был ему без надобности. Мальчик печально вздохнул, засунул его в свой рюкзачок и попробовал закрыть глаза.
    Доктор с женой вполголоса  разговаривали внизу: Амина сильно беспокоилась за детей, да и  страшная участь старейшего археолога Пальмиры Халеда  аль-Асаада была в городе у всех на устах. Доктор чувствовал, что боевики еще придут,  это еще полбеды, если придут к нему на работу, а если сюда к нему домой? Что будет с Аминой, с их детьми, они ведь не щадят ни женщин, ни детей.
- Амина, тебе надо забрать детей и уехать из города.
- А как же ты, Абдул Гафар?
- Ничего, за меня не беспокойся. Самое главное - ты и дети.
   Ночная Пальмира как будто вымерла: люди боялись выходить из своих домов, редко проезжала какая-нибудь машина, хотя дорога на Дамаск была почти рядом.  Страшнее всего в этой тихой сирийской ночи  были эти  автоматные очереди, которые и заставляли, и не давали никому уснуть. Значит к кому-то пришли, значит завтра опять у чьих-то домой будут находить трупы.

-  Собери  самые необходимые вещи, свои и детей, - прервал молчание доктор Ания.
- Я уже это сделала, - чуть слышно произнесла  Амина и тихо заплакала.
- Не плачь, все будет хорошо. Если что-то случится, обратись к моей сестре Медине. Она вам поможет и подскажет, что делать дальше.
- Ты говоришь так, Абдул Гафар, как будто прощаешься.
- Все может случиться, Амина.
   Где-то недалеко остановилась машина. Доктор встал и осторожно  подошел к окну: из машины вышли какие-то вооруженные люди и по тому, как громко и свободно они себя вели, было видно, что это -  боевики.  Громко, смеясь и освещая себе дорогу фонариками, они шли прямо к их дому.
 -  Амина, буди детей и уходите через черный ход. Идите к Медине.
- А ты?
- А я их попробую задержать. Быстрее.
  Разбуженные Аминой дети вели себя тихо, словно понимали, что нельзя  плакать, нельзя шуметь, словно им передалась тревога  их родителей. Доктор Ания  прижал к груди малышей, а старшему Орхану по-взрослому пожал руку. Потом он что-то вспомнил, достал из принесенной  им с работы дорожной сумки пакет и незаметно положил его в тайный кармашек рюкзачка Орхана.
 - Береги и помогай маме, сынок.
  Он только успел поцеловать Амину, как во входную дверь начали громко стучать.
- Идите, с вами Аллах.
    Амина с заплаканными глазами с малышами на руках и  старший Орхан с собранными Аминой вещами скрылись в дверях. Доктор Ания только успел  закрыл за ними тяжелый засов, как  громкий требовательный стук повторился, и ночные гости стали ломиться в его дом.
- Сейчас, сейчас открою. Тише, разбудите весь дом.
- Открывай, шакал, - из-за двери звучали  только грязные ругательства и угрозы.
- Слава Аллаху, - думал доктор, -  что Амина с детьми успели выйти из дома, и этого еще не успели заметить непрошеные гости.
  Когда через несколько минут доктор Ания открыл дверь боевикам, то сразу получил удар прикладом по лицу и упал на пол. Склонясь над ним, cтарший из бандитов  отчетливо произнес:
- Сейчас ты  отдашь  нам все золото, которое передал тебе Асаад. Иначе тебя ожидает его участь.
- Я сказал вам еще там в музее, что у меня ничего нет.
- Ты все отдашь, шакал. Тащите сюда его жену и детей: он сразу станет разговорчивым.
  Два бандита рванулись вверх по лестнице на второй этаж. Потом были слышны их тяжелые шаги и звуки  хлопающих дверей. Наконец, наверху показался один из бандитов, который недовольно крикнул:
- Гафиз, тут никого нет.
- Ах, ты, шакал, хотел нас обмануть, - заорал главарь, - ничего, ты нам  сейчас все расскажешь.
   Со всех сторон на доктора Ания обрушились страшные удары бандитов. Его голова и  тело скоро превратилось в одно  сплошное кровавое месиво, но с каждым  новым ударом он только улыбался. Это распаляло бандитов все больше и больше, а он просто улыбался тому, что  его Амина с детьми уже далеко от этого места расправы. Улыбка так осталась на его окровавленном лице, когда  старший из бандитов разрядил в него свой автомат.

   Амина с детьми были уже далеко от своего дома, когда раздались эти автоматные очереди. На мгновение она остановилась и даже обернулась назад, но их с Абдул Гафаром сын Орхан упорно продолжал идти вперед, словно ничего не замечая  вокруг и только совсем недетские слезы застилали ему глаза.