Моя жизнь моя судьба Надежда Глотова ВОВ

Надежда Глотова

МОЯ ЖИЗНЬ – МОЯ СУДЬБА
(Продолжение)

1940 год. И так, вроде образовалась новая семья. Внешне вроде всё правильно: муж, жена, ребёнок. Но отец и мать… с какими уже сломанными душами… кем? За что? Николай чему-то верил, были высокие порывы, он любил, был у него сын, родные… Почему он не вернулся в Харьков? Почему не переписывался с отцом, с мачехой? Мачеха писала ему, он не отвечал. Отвечал он только младшей сестрёнке Нине, потому что в ней признал родную душу, понимали друг друга, хотя и была она младше его аж на восемнадцать лет. Она его любила как старшего товарища. Что судить и кого? Не суди, и не будешь судим, как говорится. Душа была исковеркана. Поэтому, наверное, и о сыне забыл, что была потеряна любимая и любящая душа, его половинка. Он как бы потерял смысл жизни, а тут осталась маленькая его плоть: слабенькая, кричащая, требующая есть и пить. Надо жить… Жизнь продолжается.
Анна, она когда-то любила парня, он её тоже. По её словам, они могли сутками говорить друг с другом, им было хорошо, они понимали друг друга, ОНИ БЫЛИ ДВЕ ПОЛОВИНКИ, несмотря на то, что оба неграмотны, бедны, но они были молоды, полны сил, могли бы горы свернуть, будь они и дальше вместе… Но увы… Вмешались. Конечно, её родители хотели, чтобы их дочь вышла замуж за обеспеченного, богатого, они хотели ей добра по-своему. Вскоре этот парень умер. Это и была причина её отъезда из семьи, а далее и пошло всё кувырком. Но она всё-таки вернулась домой после Магнитки и Старой Руссы. А может, её позвали вернуться? Она ведь всегда была в доме помощницей: помогала управляться с хозяйством (коровы, овцы, свиньи – почистить, накормить), а особенно помогала нянчить своих братьев и сестру, которые были разные по характеру. И как обычно дети с матерью ведут себя капризно, не слушаются, матери частенько приходилось их оставлять с Анной. Так как у неё было тоже какие-то дела. Анна же с ними справлялась: отварит мак, мак пойдёт в стряпню, а отваром напоит всех четверых, они спят, а она быстро управляется по дому и с хозяйством. Мать придёт или приедет домой, а в доме всё в порядке, да, хорошая она была помощница.
Поехали в Среднюю Азию, там им не пожилось, не климат. И что же? Оставили Анну, бросили, предали… Нашёлся человек, полюбил её душой и телом, создать пытался ей рай, но нелюбимый ею. Сразу одна за другой появились дочки, Анна вроде стала успокаиваться – ведь всё хорошо: есть дом, любящий муж, дочки, чаша в доме полна. Жить да жить бы и радоваться. Но нет… Умирают дочери. Не зажившие сердечные раны с новой силой раскрываются. Она, конечно, винит не родителей, не врачей, а мужа Саида Сафарова в том, что ей он старался дать всё для жизни, а почему же тогда умерли её дети? Кто в этом виноват? Почему она снова страдает? Ведь очень большое горе для родителей, когда теряют своих детей. Она, Анна, тоже потеряла смысл в жизни. Всё, конец, она больше ничего не хочет, но жизнь продолжается. Вокруг люди живут, работают, радуются. Вокруг немало добрых людей, которые могут подставить своё плечо, чтобы не упасть. У неё была подруга, родственница покойной жены Николая Глотова, очень добрая и сопереживающая всем тем, кто попадает в беду или спотыкается. Она могла бы у Николая забрать его дочку, но сделала лучше, мудрее. С обоими обговорила вопрос о соединении их в одну семью, чтобы из пепла разбитых и разрушенных душ и сердец снова всё возродилось доброе, хорошее и здоровое. Но увы…
Итак, семья: Николай – Анна – ребёнок. В честь новой семьи и назвали малютку НАДЕЖДОЙ. Надежда на выздоровление, на любовь, на жизнь. Две разбитые чаши попытаться склеить вновь в надежде, что не будет видно следов её разбитости на многочисленные осколки.
Анна переехала к Николаю. У него была просторная отдельная квартира, полученная за боевые заслуги. Николай работал, Анна пока была дома с маленьким ребёнком. В стране браки начали регистрироваться с 1944 года. Семья считалась законной, если мужчина и женщина жили вместе.
Анна умела шить. Где и когда она этому научилась? Наверное, когда ещё жила с родителями. Её мать, Федора Ефимовна, тоже умела шить. Да и вообще женщины в семьях по роду своей нужности должны всё уметь: готовить, содержать дом, обшивать своих домашних.
До года Наденька страдала детским поносом. Мачеха изначально, теперь мать, раз взяла на себя труд содержать дом, семью и ребёнка, старалась всё это делать, но ребёнок угасал, врачи были бессильны. Анна как-то села на улице на скамейку, держа ребёнка на руках, и заплакала. Не столько, наверное, оттого, что и этот ребёнок может умереть, сколько от всего ею пережитого, что она уже перенесла. И тут одна сердобольная старушка, увидя её страдания, подошла к ней, улыбнулась, наклонилась над ребёнком, посмотрела внимательно и сказала матери, что, мол, этот ребёнок не умрёт, будет жить, только надо кормить тем, на чём остановятся её глазки, а не слушать врачей, которые говорили, чем кормить ребёнка. Мать её послушала, поблагодарила и стала делать так, как учила её старушка. Дочка пошла на поправку. Но вот опять мать плачет – у ребёнка не растут волосы на голове. До году была лысая. Отец успокаивал мать, что всё нормализуется. Дочка была очень серьёзная, мало улыбалась, чаще была хмурая. Отец постоянно говорил ей: не хмурься. Когда мать купала дочку, и вдруг появлялся отец, девочка начинала плакать. Отец не сразу понял, чем вызваны слёзы. Мать объяснила ему, что Надя стесняется его. Ему приходилось или отворачиваться, или выходить из комнаты. Так и жили, не тужили. Мать обшивала мужа и себя, а дочку наряжала – шила и вышивала. Всё налаживалось.

1941-1943 гг. Прошёл год. Началась война. Отца призвали в 1942 году в танковые войска. Почему именно в танковые – видимо, он работал на машинно-тракторной станции (МТС), знал технику. Пришло общее большое горе, но одновременно оно людей объединило ещё теснее в одну семью. Всю работу, что выполняли мужчины, женщины помимо своей взвалили на себя. В работе выкладывали всю себя без остатка. Мало того, пытались систематически высылать на фронт посылки с тёплыми вещами (мать вязала рукавицы, носки, джемпера), продукты и прочее. Работали на поле, на тракторах, сеяли пшеницу, сажали разные овощи, кукурузу. Старались сделать всё, чтобы скорее кончилась война, чтобы вернулись мужья живые.
Саид Сафаров, бывший муж Анны, как коммунист в первых рядах ушёл на фронт, где и погиб. Приходила к Анне его сестра с сообщением о его гибели.
В каком направлении Николай воевал, Анна не знала. Приходили сначала письма, в которых сообщалось, что они успешно бьют фашистов, постоянно просил беречь себя и дочь. Но вдруг пришло извещение на Николая о том, что пропал без вести. Анна не плакала, а только сжала крепче зубы и кулаки, поняла, что больше не на кого ей надеяться. Надо жить и работать для себя и дочки, и она жила...
Дочку оставляла дома одну, сама уходила на работу. На пол, чтобы теплее было, настелит соломы, поставит еду, там кашу какую, хлеб, воду. Надю оставляла на полу и уходила на работу. Ребёнок словно понимал, не плакал сначала. Мать прибегала проведать. Часто приходила днём, когда Надя, наигравшись самодельными игрушками, сшитыми матерью, спала на соломе на полу. Тихонько снова дверь закрывала и уходила на работу. Работала там, куда посылали.
Однажды пришла домой мать, открывает дверь, а Надя у порога сидит не на попке, а на коленках и ручках и плачет. Мать её подхватила на руки, прижала к себе и увидела, что у Нади выпала прямая кишочка – вся в соломе (выпадение кишочки – это следствие детской диспепсии, то есть постоянного поноса). Скорее начала её обмывать, обсушила, смазала вазелином, заправила кишочку, успокоила. В эту ночь они спали вместе.
Ночь... Январь месяц 1943 года. Луна ярко светила. В Средней Азии в те годы люди не знали зимы. Было тепло. И вдруг Анна слышит стук в окно. Подошла, увидела, что стоит мужчина. Стала говорить, что, мол, спичек нет в доме и чтобы уходил. А он не уходил, продолжал стучать. Так повторялось несколь раз, пока он не повернулся – Луна осветила его лицо. Анна сразу узнала Николая, открыла дверь, впустила его, кинулась ему на шею, зарыдала, не веря, что это он, говоря, что получила на него извещение. Плакала долго и молча, как бы изливая все пережитые за это время невзгоды. Надя проснулась, не плакала, только молча созерцала всё происходящее. Наконец, освободившись от Анны, Николай взял Надю на руки, прижал к себе, а она всё смотрела на него и не могла понять, что происходит, но смотрела очень внимательно, как бы запоминая всё это. Николай улыбнулся, повернулся к Анне, гладя Надю по голове, сказал: вот видишь, какие растут густые хорошие волосы. светлые, будет она похожа на его мать – брови чёрные, косы длинные и золотые.
Анна хотела пойти на работу и отпроситься, побыть с мужем, но Николай её остановил, так как пока он добирался из госпиталя домой, время всё ушло на дорогу, а сейчас ему велено срочно добираться до своей армии, так как предстоит большое наступление. Одет он был в шинель, на голове – танковый шлем со звездой. Ранен был в руку так, что попал в госпиталь. Простились. Расцеловал он жену и дочку и быстро ушёл... снова воевать.
С фронта было ещё одно письмо, последнее, в котором Николай писал, что если останется жив, он вернётся, заживут они на сто процентов. Сразу он с армией пошёл в наступление на курском направлении.
В 1943 году, где-то уже летом, Анна получает извещение, что Николай погиб смертью храбрых (это по её словам). Вообще-то такие извещения приходили уже после войны. Наверное, когда подводили итоги после очередных боёв или наступлений.
Николая, оказывается, сильно ранило, вытащили из танка почти неживого и отправили в госпиталь, а очищение от фашистов ещё продолжалось долго.

Краткая справка о Николае Глотове
Об участии Николая в Великой Отечественной войне мне кое-что известно. По одним документам он был призван Дюртюлинским РВК Башкирской АССР (полагаю, эта информация ошибочна). По другим – призван 1 июня 1942 года Курган-Тюбинским РВК (Таджикская ССР, Сталинабадская обл., Курган-Тюбинский р-н).
Документально подтверждается, что мой дед Николай родился в 1905 году в Харьковской области Украинской ССР. Однако в сведениях о начале боевого пути указано, что он родился 1 января 1905 года (видимо, точная дата рождения не попала в документы). В данных о месте призыва на сайте «Память народа» значится всё-таки Курган-Тюбинский РВК (о Дюртюлинском РВК Башкирской АССР ошибочная запись, тем не менее в «Книгу Памяти» Башкирии имя деда включено).
Николай был призван 1 июня 1942 года. По данным архивных документов он попал в состав 38-й мотострелковой бригады. Она была сформирована на основании директивы заместителя Народного комиссариата обороны № орг/2/2407 (ш/т) от 25 июня 1942 года. Находилась сначала в подчинении 62-й армии, затем – 64-й. 38-я мотострелковая бригада затем была преобразована в 7-ю гвардейскую мотострелковую бригаду на основании приказа Народного комиссариата обороны СССР №103 от 1 марта 1943 года.
Район боевых действий 38-й мотострелковой бригады в 1942 году – Сталинградская битва (https://ru.wikipedia.org/wiki/Сталинградская_битва). Николай был механиком-водителем. В ходе сражений мой дед был ранен и оказался во 2-м медико-санитарном батальоне 199-й стрелковой дивизии (в 1942 году находился в районе Полтавы, Харькова, Россоши, Волгограда).
После медсанбата Николай восстанавливался в эвакогоспитале №3934, который «был сформирован в Саратове 20 сентября 1941 года на 1050 коек в помещении парткурсов и строительного техникума. Это был  госпиталь общехирургического направления.  Сейчас в здании, где располагался госпиталь, находится Саратовский колледж строительства мостов и гидротехнических сооружений (ул.Рабочая, 14).
Далее Николай Глотов 16 октября 1942 года был отправлен на Саратовский военно-пересыльный пункт, откуда выбыл в этот же день, судя по документам, в 31-й танковый полк.
В общем так и не выяснилось, куда точно был отправлен служить Николай Глотов после саратовского эвакогоспиталя.
Но когда он попал с очередным ранением в госпиталь, то по документам выходит, что он служил во 2-м мотострелковом батальоне 20-й мотострелковой бригады в звании сержанта, был стрелком. Эта мотострелковая бригада достаточно известна в истории ВОВ, приказом от 3 января 1944 года ей было присвоено наименование «Новоград-Волынской» (за взятие города Новоград-Волынского – крупного железнодорожного узла и важного опорного пункта обороны немцев). 20-я мотострелковая Новоград-Волынская Краснознамённая, ордена Суворова бригада (http://tankfront.ru/ussr/msbr/msbr020.html#4ref). С 1943 по 1945 год – в составе 25 танкового корпуса.
20-я мотострелковая бригада участвовала в Орловской наступательной операции «Кутузов» (Курская битва). Мой дед пропал без вести 17 июля 1943 года в Орловской области, в селе Покровском Знаменского района (https://obd-memorial.ru/html/info.htm?id=2782207, https://obd-memorial.ru/html/info.htm?id=62704925, сведения есть в «Книге памяти» Республики Башкортостан, Эта местность была оккупирована немцами.
В донесении о пропавших без вести также написано, что родственники Николая Глотова жили в Таджикской ССР (Курган-Тюбинский район, 1-е отделение, Хлопкосовхоз, Вахш; жена – Анна Доронина). Всё верно. Ей принесли повестку о том, что Николай Глотов пропал без вести. Потом Алексей Аксиненко – дядя первого мужа моей мамы Евгения Аксиненко рассказал, что они с Николаем были в одном экипаже (тесен мир), и что когда танк подбили, Николай велел всем вылезать, а потом был взрыв… И все думали, что он погиб. Но он остался жив! Был сильно ранен. Есть карточка в Филиале ЦАМО (Архив военно-медицинских документов) о его ранении.
После ранения Николай оказался в хирургическом подвижно-полевом госпитале 5251, далее – в эвакогоспитале 4881, который располагался в школе посёлка Щучье Озеро (Пермский край). И затем – в эвакуационном госпитале 3413, находившимся в городе Кинешма Ивановской области (http://www.pomnite-nas.ru/mshow.php?s_OID=2667). После лечения в Кинешме Николай был признан не годным к службе, его выписали 23 ноября 1943 года, и он смог вернуться домой – в совхоз «Вахш» Таджикской ССР. Спасибо врачам и медсёстрам за спасение жизни моего деда, низкий поклон!
Мама рассказывала, что после возвращения с фронта отец ещё какое-то время болел. У него осколок застрял в левой руке – и так и мучил его всю жизнь. Сначала он даже не мог толком работать физически. Впоследствии работал на МТС (машинно-моторной станции) нормировщиком, а также его просили обучать молодёжь механике.