Джинн, или развидеть
Кому сейчас принадлежит ваше внимание?
***
Мы вчетвером стояли перед джинном. Точь-в-точь как год назад. Только сегодня это был день расплаты. Каждый пришёл вернуть то, что получил в прошлый раз. Таковы были условия договора.
Я окунулся в прошлое, вспоминая, как это было.
***
— … и помните, — громогласно возвестил джинн, — ровно через год в этот самый день вы вновь предстанете предо мной, хотите вы того или нет. И вам придётся вернуть то, что вы сегодня получите, хотите вы того или нет. Так что выбирайте с умом! Кто первый?
И вперёд резво выскочил Кельвин Фаст. Он старался опередить всех, видимо, боясь, что кто-то другой загадает его желание.
Незадолго до этого, когда джинн зачитывал древний перечень правил, среди них было то, которое запрещало повторять желание, названное одним из товарищей сегодня.
— Погоди, дружище! — остановил его Конор. — Справедливо будет вытянуть жребий, тебе так не кажется?
Кельвин поморщился, но согласился. Впрочем, жребий первого в итоге всё равно пал на него. Да и остальные не выглядели особо обиженными. Похоже было, что Конор заговорил про жребий больше для порядку, или из потребности поторговаться.
— Что ж, слушаю тебя, — произнёс джинн, обращаясь к Кельвину.
Я заметил, что Конор Смит между тем достал блокнот и стал в него что-то записывать.
— Я желаю стать самым величайшим из умов! — объявил Кельвин. — Хочу понимать законы Вселенной и уметь их излагать! Я совершу величайшие научные открытия!
Джинн кивнул.
— Должен отметить это солидное желание. Мне оно нравится. И мне приятно, что ты не выбрал ничего из стандартного набора: богатство, любовь красавицы, богатырское здоровье, сверхспособности… В общем, я рад, что ты обошёл стороной всю эту банальщину.
Я заметил хитрый блеск в глазах джинна и понял, что всё не так просто.
А тот меж тем велел Кельвину:
— Подойди ближе!
Кельвин подошёл к джинну. А джинн в свою очередь торжественно взмахнул руками.
— Будет исполнено!
Вокруг головы Кельвина закружился поток звёзд, после чего они все словно проникли сквозь кожу в его череп. Глаза Кельвина засияли, словно он только что осознал что-то очень важное.
Меж тем Конор Смит заканчивал делать записи в свой блокнот. Подошла его очередь, он вышел вперёд и встал перед джинном.
— Что ж, я позволю себе быть банальным…
Джинн усмехнулся и понимающе кивнул.
— Деньги?
— Деньги, — подтвердил Конор, после чего зачитал с листа. — Я хочу получить 85 миллионов долларов, 12 миллионов евро и 8 миллионов фунтов стерлингов, а также 160 килограмм золота. Получение этих средств должно быть полностью легализовано, чтобы у меня не возникло проблем с налоговыми органами.
Я догадался, что всё это время в своём блокноте он вёл какие-то расчёты.
Джинн пожал плечами.
— А почему не миллиард?
— Ты довольно чётко дал понять, что через год полученное сегодня надо будет вернуть. Я сделал тщательные расчёты и пришёл именно к той сумме, которая мне позволит за год нормально заработать, а через год спокойно вернуть полученное, не загнав себя при этом в долговое рабство.
После он подробно изложил, сколько планирует потратить на приобретение акций и недвижимости, сколько оставит на банковских счетах и прочее, прочее, прочее…
Я не вникал, а вот джинн очень внимательно слушал и будто бы записывал в невидимый блокнот.
Когда Конор закончил, джинн потёр подбородок.
— Хммм… думаю, тогда ты не будешь возражать, если мы добавим в договор пункт о том, что ты обязуешься вернуть полученную сегодня сумму с учётом инфляции? Как опытный финансист, ты же согласишься, что это будет справедливо?
Конор задумался, что-то прикинул в своём блокноте, после спросил:
— Инфляцию какой страны ты предлагаешь взять для расчётов?
Потом они ещё минут пять торговались, обсуждали и, наконец, пришли к согласию.
Признаться, мне показалось, что джинн вообще всю эту тему с инфляцией начал потехи ради.
Конор встал перед джинном. Тот потёр руки и взмахнул ими:
— Будет исполнено!
Вокруг Конора закружились сияющие банкноты и золотые слитки, а потом влетели в него и словно растворились в его теле.
Наконец, настала очередь Джонни, и я ждал, что он скажет. За всё время он не проронил ни слова, и когда, наконец, джинн посмотрел на него, то тихо произнёс:
— Я бы хотел получить навык вычёркивать воспоминания, которые мне неприятны, оставляя при этом конструктивный опыт от них.
Возникла пауза. Мы все уставились на него. А Конор даже недоумённо буркнул: «Чего?»
— Из всех возможных вариантов ты хочешь научиться вычёркивать воспоминания? — уточнил джинн, прищурившись, словно ожидал подвоха.
— Да. Ну, знаешь, как когда иной раз прочитаешь какую-то хрень и прям хочешь это развидеть! Или разговариваешь с кем-то, и вот вроде бы был конструктивный разговор, а потом вдруг на тебя начинают лить такую информацию, что ты уже остановить это не в силах, но и жить с этим потом ты не очень хочешь, а выкинуть из башки уже не можешь… Понимаешь, о чём я?
— Слушай, я, конечно, ни на чём не настаиваю, но ты же ведь понимаешь, что можешь, например, попросить способность летать или там… не знаю… испепелять врага…
— Ну, это уже уголовный кодекс, — усмехнулся Джонни.
— Ну ладно, ладно, испепелять — это я погорячился… Но ты ведь осознаёшь масштаб?
— Да, вполне. И я бы хотел получить то, что я только что озвучил.
— Что ж, — произнёс джинн. — Будет исполнено! Подойди!
Джонни встал перед ним. Джинн замешкался на секунду, словно вспоминая нужное заклинание. Потом просиял. Потёр ладони и шмякнул Джонни по лбу щелбаном. В эту же секунду раздался звук колокола.
— Исполнено! — возвестил джинн.
Мы все переглянулись.
— Ну что ж, теперь, когда все трое получили то, что желали, не смею вас больше задерживать, — сладко произнёс джинн. — Увидимся через год!
О, вы спросите, почему трое, ведь я сказал, что нас было четверо. Да, всё верно, я забыл упомянуть, я — лайка. Это собака такая. Я тут с Джонни. Присматриваю за ним, так сказать. А джинны исполняют только желания людей. Это, к слову, тоже присутствует в одном из правил, которые джинн нам терпеливо зачитал. Мои спутники ему значения не придали, но я-то видел, как внимательно глянул на меня джинн, приподняв одну бровь, когда добрался до этого пункта. Словно бы говорил мне «ничего личного, парень, это просто бизнес».
***
И вот теперь, спустя ровно год, мы вновь стояли перед ним в том же составе.
Джинн внимательно осмотрел каждого, а мне персонально едва заметно кивнул. Я в ответ вильнул ему хвостом, мол, да, старый прохвост, я и сам всё знаю.
— Ну что ж, — торжественно объявил джинн, — вот и настал день расплаты. Начнём в том же порядке. Профессор Фаст, — обратился он к Кельвину, и в этом обращении читалась явная насмешка, — готовы ли вы вернуть свой величайший ум?
— Забери его скорее! — просипел Кельвин.
Под глазами его были синяки, щёки впали, он выглядел лет на десять постаревшим, но при этом глаза его блестели.
— Снова торопишься, Кельвин, — рассмеялся джинн, — ты так жаждешь поскорее вернуть свой долг? Но в чём же дело? Мой кредит не принёс тебе счастья?
— И да, и нет, — мрачно сказал Кельвин и начал свой рассказ. — Сначала я испытывал чувство настоящей эйфории! Столько мыслей и озарений возникло в моей голове! Я восторженно взялся всё записывать, пробовать, испытывать, писать более опытным коллегам, которые по итогу оказались по сравнению со мной малыми детьми. Меня стали публиковать, коллеги преклонялись перед моей гениальностью, передо мной предстали перспективы стольких открытий… Деньги лились рекой, слава, признание…
— Так почему же ты так торопишься вернуть свой дар?
— Я не могу, — замотал он головой, — я так больше не могу! Это невозможно — так существовать! Я столько понимаю, столько осознаю, но я не в силах этого донести людям! Да, я знаю, вместе с умом ты дал мне также и способность излагать мысли, всё, как и обещал. Но это не помогает! Я-то излагать могу, но они не понимают, либо понимают, но по-своему. Между нами огромная пропасть! Казалось бы, у меня есть всё, но я никогда в жизни не чувствовал себя таким одиноким. Но это даже не самое страшное. Я был бы и не против этого одиночества. Я уже смирился с этим разрывом между мною и всем остальным миром. Я бы ушёл куда-нибудь подальше и тихо писал бы свои труды. Ну и пускай, что большинство современников не смогут их понять, зато поймут потомки. Не одно поколение могло бы потом поучиться на моих работах. Я стал бы новым Сократом, Платоном. Меня бы цитировали, трактовали и пытались осознать ещё много веков после моей смерти… Но и это мне недоступно. Мне элементарно не дают тишины. И дело не в прессе и репортёрах. С этими-то я как раз научился разбираться. Дело в моих же собственных коллегах. Им постоянно нужна помощь, и я не могу им отказать. Они как слепые котята. Величайшие умы мира — для меня слепые котята, понимаете?! Что уж говорить об остальном человечестве. И я же не могу их просто бросить! С тех пор, как я осознал кучу всего, во мне поселилась любовь и милосердие к людям! Я жажду им помочь, но не могу, потому что они не в состоянии пока осмыслить всё то, что я пытаюсь им дать! Вот в чём страшный парадокс! И это разрывает мне сердце! Помочь я им не в силах, а жить, осознавая это, тоже невмоготу. Можно это всё у меня поскорее забрать? Я не хочу гениальности. Я буду развиваться как развивался, с самого начала. Пусть сейчас будет падение, фиаско. Плевать. Скажу, что все мои открытия пришли ко мне во сне, как Менделееву его таблица. И всё. И больше не приходят. Начну всё с нуля. Не могу я так больше… Забери скорее своё, джинн!
— Что ж… — произнёс джинн.
Он выглядел чертовски довольным.
— Подойди!
Кельвин встал перед ним и вновь, как и год назад, вокруг его головы закружился поток звёзд, а после рассеялся в разные стороны. Лицо Кельвина просияло. На впалых щеках будто бы даже появилось некое подобие румянца.
— Спасибо, — тихо произнёс он.
— Что теперь будешь делать? — спросил его джинн.
— Для начала уеду куда-нибудь в деревню. Хочу написать книгу о том… хм… о том, «как я был самым умным»… — и он мечтательно улыбнулся.
— Удачи, Кельвин, — улыбаясь, ответил ему джинн.
— Ну что же, мистер Смит, — теперь джинн уже смотрел на Конора, — перейдём к вам. Удалось ли вам заработать нужную сумму денег, воспользовавшись моим кредитом?
— Ну что ты лыбишься, чудо природы, — мрачно огрызнулся Конор, — ведь знаешь наверняка, что не удалось.
Джинн строго на него посмотрел.
— Но долг-то всё равно возвращать придётся, причём с процентом инфляции. Ты же это понимаешь.
— Само собой, понимаю! Как и договаривались. На моих счетах как раз лежит нужная сумма. В тех же валютах плюс процент инфляции. Золото лежит в ячейке. Забери уже всё это скорее.
Последнюю фразу он произнёс будто сплёвывая.
— Почему ты так торопишься избавиться от денег, Конор? У тебя ведь были такие чёткие планы. Неужели богатство не принесло тебе счастья?
— Весь этот год я был настолько озабочен тем, как приумножить своё богатство, что позабыл о счастье. Нет, вы не подумайте, поначалу всё шло очень даже хорошо. Я быстро приумножил деньги, которые ты мне дал, почти в два раза. Не без определённых трудностей, конечно. Но всё же довольно быстро и успешно. И, как мне казалось тогда, начал уже наконец жить для себя… Только вот это было ошибкой. Ох, не для себя я жил тогда, не для себя…
— А для кого же? — полюбопытствовал джинн.
— А чёрт меня знает, — пожал плечами Конор. — Сначала я обзавёлся широким кругом обеспеченных друзей. Мы с женой стали ходить по светским раутам. Понимаешь… мы ведь с ней всегда мечтали быть богатыми! Такими богатыми, чтобы вот вообще не думать о деньгах. А тууут… там, куда раньше мы даже и не мечтали попасть, теперь нас ждали с распростёртыми объятиями. Мне нравилась моя новая тусовка. Люди солидные и обеспеченные. Я старался соответствовать их уровню. Так начались ненужные траты: дорогие часы, яхта, самолёт, вторая яхта… Не то чтобы мне действительно что-то из этого было нужно… На частных самолётах мы с женой летать боялись. Вы вообще видели, какая у них статистика по падениям? Так что воспользовался этой игрушкой я раза три, и то через силу, а вот содержание её ого-го сколько стоило. Яхта штука прикольная в целом, но вторая была мне точно не нужна, а я её купил, опять-таки, чтобы «соответствовать»… ааай, — он махнул рукой, — долго объяснять… Ну и дальше всё в таком духе.
Он сделал паузу. Недовольно почмокал губами.
— Потом можете сами догадаться: казино, наркотики… Ну, а как? Неотъемлемый атрибут красивой жизни. Нет-нет, не надо! Я и сам знаю, что можно и без этого и я сам дурак! Но я так хотел вкусить эту жизнь по полной! Понимаете? Я всё время пытался себе доказать, что я настоящий… нет, НАСТОЯЩИЙ богач! А не хрен с горы, которому просто джинн в кредит деньжат подкинул. Жене, конечно, эта вся история уже стала не нравиться. Да, мы с ней мечтали о том, как будем жить и наслаждаться жизнью и друг другом, когда не нужно будет думать о деньгах и заработке. А получилось в итоге, что я только о деньгах и думал. Вместо того чтобы проводить больше времени с ней, я тусовался всё больше и больше со своими новыми богатыми друзьями. Мне казалось, что это поведение настоящего магната… Нет, ну правда, вообразите себе миллионера, который при этом такой весь из себя приличный семьянин… Да нет, не надо, я и сам знаю! Сам знаю, что есть такие, а вся эта гульба скорее глупый стереотип и выпендрёж. Но вот в тот момент в моей голове, одурманенной эйфорией и наркотиками, закрепились именно такие образы. Когда я стал делиться со своими «друзьями» тем, что у меня проблемы в браке, мне стали помогать снимать стресс, регулярно подгоняя шикарных девочек. Так я обзавёлся одной постоянной любовницей и бесконечной чередой сменяющихся. С женой к тому моменту уже пошёл окончательный разлад, и она подала на развод. Мне тогда казалось, что с Кэти (так звали мою любовницу, ту, что стала постоянной) у нас настоящая любовь, поэтому бороться за свой брак я не стал. Естественно, я поступил как порядочный мужик и отписал на жену несколько домов и пару миллионов фунтов, чтобы она ни в чём не нуждалась. К слову, она-то молодец. То, что от меня получила, не только не просрала, но даже и приумножила, насколько мне известно. У неё теперь собственная линейка одежды, и в скором времени она выпустит парфюм. Ну а я продолжил куролесить. Кэти несколько обижалась, что я отдал так много имущества жене, и пришлось купить в подарок яхту, ну и себе ещё по дому в Лондоне и в Ницце, чтобы продемонстрировать, что всё это для меня мелочь и ерунда. Вы даже не представляете, во что превращается мужик, когда старается произвести впечатление. Сейчас, вспоминая, думаю: «Ну что за тупой павлин!» — но тогда мне казалось, что я безумно крут! Нескончаемые тусовки с друзьями продолжались, череда сменяющихся любовниц была уже такая, что я сбился со счёта. Вы не подумайте, что я только сорил деньгами. Вовсе нет! Я продолжал инвестировать, вкладывать, зарабатывать. Я ни на секунду не прекращал вести счёт своим доходам и расходам. К моему удивлению, я обнаружил, что богатым быть очень… дорого!!! Да-да! Когда я называл сумму, которая мне была нужна, я ведь чётко посчитал, сколько нам с женой нужно для роскошной жизни, добавил инвестиции, которые должны были приумножить состояние так, чтобы я мог с лёгкостью сегодня вернуть долг, и даже заложил запас. Всё это время я старался мыслить как богач, но, мысля, как мне тогда казалось, как богач, я постоянно вкладывал деньги в подтверждение своего статуса богача. А между тем близился день расплаты, и я понимал, что мои постоянные траты на поддержание этого статуса давят на меня тяжким бременем. Я решил продать дом в Ницце, поскольку мы и так там почти не бывали. В лондонском доме поувольнял половину прислуги. Кэти это не понравилось, и вскоре я узнал, что она мне изменяет с одним из моих так называемых друзей. Когда я попытался высказать ей своё недовольство, она шустро собрала все свои вещи и съехала от меня. Честно, я испытал облегчение. С тех пор как мы стали жить с Кэти, наши отношения подпортились. Я стал тосковать по жене. Если в начале, когда Кэти появилась в моей жизни, мне с ней было легко и комфортно, то, когда стали всплывать банальные бытовые вопросы, она из ангела стала превращаться в редкостную стерву. Я осознал, насколько с женой нам было хорошо и комфортно, и хоть иногда мы и могли полаяться на почве быта, но с ней мы прожили много лет и хорошо знали, чего друг от друга ждать. Я стал жалеть, что так по-глупому позволил нашим отношениям распасться. Вдобавок ко всему мой так называемый «друг» устроил мне небольшую финансовую подставу. Ну как «небольшую»… это я, конечно, скромничаю! Подстава была знатная. Я потерял ещё приличное количество денег. В итоге в последний месяц я был озабочен тем, как сохранить ту сумму, которую мне нужно сегодня вернуть, и жаждал, чтобы этот день поскорее настал, чтобы уже сбросить с себя это бремя. По сути, за этот год я толком и не жил. Сначала я был озабочен приумножением капитала, после подтверждением своего статуса, а под конец тем, чтобы сохранить имеющееся. Так что забери уже скорее то, что тебе причитается, чтобы я смог спокойно жить дальше и начать всё с нуля.
— Будет исполнено, — произнёс джинн, — подойди же!
Конор встал перед ним. Водоворот денег будто бы вылетел из его тела и развеялся в воздухе.
— Спасибо, — тихо выдохнул Конор.
— Что теперь будешь делать? — спросил джинн.
— Не знаю, — пожал плечами Конор, — попробую наконец-то пожить.
— Не хочешь вернуться к жене?
— Конечно, я попытаюсь наладить с ней отношения, — улыбнулся Конор чуть мечтательной улыбкой, — я ведь и правда люблю и всегда любил её. Сомневаюсь, что она меня примет. Ведь у неё всё есть, она богата и успешна, а я теперь нищеброд, который всё профукал. Да к тому же перед этим обидел её по собственной глупости. Но я всё равно попробую, вдруг в её сердце всё ещё осталось местечко для меня.
— Удачи, Конор! — улыбнулся джинн.
Затем он повернулся к моему Джонни.
— Ну, а ты, Джонни, что мне скажешь? — чуть с усмешкой спросил он.
— Твой дар, — Джонни осёкся, — то есть твой… кхм… займ… да, он очень мне помог.
— Неужели? — Джинн поднял бровь.
— О да! Благодаря способности, которую ты мне дал, я смог направлять своё внимание на по-настоящему важные вещи и не отвлекаться на то, что раньше забирало столько эмоциональных сил и времени. Поначалу, когда на меня лился поток информации из внешнего мира и я понимал, что эта информация мне никоим образом не помогает, я использовал твой дар, ой, прости, займ, и просто говорил себе «развидеть». Моё внимание тут же переключалось в продуктивное русло. Если я начинал зависать за чтением каких-то бестолковых новостей или, того хуже, комментариев в соцсетях, то, поймав себя на этом, я тут же говорил «развидеть» и переключался на другие, полезные для меня вещи. Так было первое время. Позже я просто вообще перестал отвлекаться на то, что непродуктивно и неполезно для меня. То есть я, конечно же, понимаю, что на самом деле я наверняка на что-то отвлекался, но благодаря данной тобой способности у меня не оставалось осадка от этого всего, поэтому я могу этого и вовсе не помнить. В общем, постепенно моё внимание стало всё больше концентрироваться на нужных мне вещах. В итоге за этот год мой доход вырос в двенадцать раз. Я написал книгу, реализовал несколько интересных проектов. Я влюбился в потрясающую девушку и не могу остановиться, восхваляя её ум, красоту и прочие достоинства. Я выучил два иностранных языка и неплохо прокачал своё тело. При этом на всё то множество дел, которое я делаю сейчас, я трачу существенно меньше времени, чем тратил год назад на значительно меньшее количество дел. И во всём этом мне помогла способность, которую ты мне дал. Мне будет очень не хватать твоего дара, но уговор есть уговор. Мне остаётся лишь вернуть полученное год назад и постараться в дальнейшем обходиться без этой способности. Возможно, мне удастся развить её в себе собственным волевым усилием. Я непременно буду над этим работать. А теперь я готов.
Он развёл руки в стороны и зажмурил глаза.
— Можешь забирать, — выдохнул Джонни.
Но джинн ничего не делал. Он недоумённо уставился на моего двуногого приятеля.
— Джинн? — спросил Джонни, подождав немного и открыв один глаз.
Джинн так и продолжал стоять.
— Джииииинн…? Щелбан по лбу, — напомнил ему Джонни, — в прошлый раз был щелбан по лбу. И, кстати, если можно будет не так болезненно, я буду тебе очень благодарен.
И с этими словами он вновь зажмурился. Однако джинн по-прежнему не шевелился.
Джонни открыл на сей раз оба глаза и, в свою очередь, недоумённо уставился на джинна.
— Кхм, — джинн кашлянул, — видишь ли, Джонни… Я бы и рад, но я не могу забрать то, чего никогда тебе не давал.
— В смысле не давал? — не понял Джонни.
— Ну, слушай, я думал, ты сразу меня раскусил, но нарочно ждал сегодняшнего дня и теперь предъявишь претензию, потребуешь проценты там, моральную компенсацию и всё такое… Я изначально думал, что ты сейчас нарочно дуркуешь, но под конец понял, что это не так… Что ты на полном серьёзе в это веришь… В общем, Джонни, я не давал тебе никакого дара.
— Как не давал? Но я…
— Джонни, нельзя дать такой дар, который ты тогда описал. Ну не исполняют джинны такие желания. Если бы ты внимательнее слушал правила, когда я тебе их зачитывал, то понял бы, почему…Ну, не суть. Ты пожелал тогда, а я решил, что это будет забавной шуткой… Кто ж мог подумать…
— Но, подожди, как так? Ведь у меня эта способность по-настоящему работала?!
— Работала, верно. Потому что ты настолько сильно верил в то, что она у тебя есть, что тебе было очень легко переключать своё внимание с непродуктивных для тебя вещей на продуктивные. Поскольку ты искренне верил в то, что такая способность у тебя есть, ты почти всегда наблюдал за тем, где находится твоё внимание, и при малейшем признаке деструктива просто перенаправлял его.
Джонни задумался.
— А щелбан? — обиженно спросил он.
Джинн рассмеялся.
— Прости, дурацкое извращённое джиннье чувство юмора. Тогда мне это показалось забавным.
— То есть всё это время моё внимание было направлено в нужное мне направление…
— Благодаря твоим собственным волевым усилиям, — закончил за него джинн.
Джонни подумал, затем поднял глаза на джинна, улыбнулся и сказал.
— Спасибо тебе, джинн.
— Не-не-не, погоди! — засуетился джинн. — Как то есть спасибо? Я ж ничего не сделал. Шутки шутками, но правила есть правила! Так что давай, загадывай. За мной должок. Ну, и раз уж я тебя… кхм… скажем так, малость надул, то дам тебе то, что пожелаешь, не на год, а на два. Выбирай.
Джонни пожал плечами.
— Но мне ничего не нужно.
— Как то есть ничего?! — возмутился джинн, — ээээ… ты это дело брось!
— Слушай, джинн, ну серьёзно! Я доволен тем знанием и навыком, которые уже получил от тебя… нет, нет, не объясняй, я понял, что ты мне ничего не давал. Но я независимо от этого кое-что от тебя получил. И мне этого достаточно. К тому же неужели ты и впрямь думаешь, что я, поглядев на Конора и Кельвина, на то, что с ними за год стало, буду настолько самоуверен, что решусь загадать ещё желание? Они ведь умные и опытные люди, и то не смогли справиться с грузом исполнения желания. Куда уж мне?
— Ты мудр не по годам! — рассмеялся джинн. — Я ещё в прошлый раз это понял. А за год ты стал ещё мудрее. Но есть правила. Я обязан исполнить твоё желание.
Мой двуногий питомец лишь пожал плечами:
— Это твои проблемы.
Джинн расхохотался, но было видно, что он сбит с толку и раздосадован.
— Слушай, ладно тебе, парень! Я пошутил над тобой год назад. Согласен, некрасиво. Но теперь мне и правда надо непременно выполнить твоё желание. Таковы правила… Не подставляй меня…
— Да я и не собирался тебя подставлять, джинн. Серьёзно! Но просто мне правда ничего не надо, и к тому же я не представляю, какое загадать тебе желание, чтобы потом не пришлось о нём жалеть.
— Попроси чашку кофе, в конце концов! Через год, ой, то есть через два вернёшь, и мы в расчёте.
— Ну нет, джинн. А вдруг через два года я тебе притащу чашку кофе, а он будет недостаточно горяч, или, наоборот, перегрет, или не того сорта… Слушай, не, ну правда. Я тебе действительно очень благодарен. Может быть, просто засчитаем моё старое желание, будто ты его исполнил? Ведь для меня всё действительно было так.
Джинн печально опустился на пол. Его плечи безвольно поникли, и он помотал головой.
— Нет. Так нельзя. Так это не работает. Я обязан выполнить одно твоё желание. Таковы правила. Я должен.
— И что же нам теперь делать? Ну… ну ладно тебе, джинн, ну не грусти… Ребят, — он повернулся к Кельвину и Конору, — ничего не надо?
Но те поспешно замотали головами ещё до того, как он закончил свою фразу.
И тогда Джонни, мой дорогой Джонни, мой славный умный двуногий подопечный повернулся и посмотрел на меня.
— Хочешь чего-нибудь? — спросил он, обращаясь ко мне.
И я радостно тявкнул в ответ.
— Хорошо, — сказал он, — пусть так и будет.
Он повернулся к джинну и уверенным голосом произнёс:
— Два года, говоришь? Пусть следующие два года я буду понимать, что говорит моя собака.
Джинн радостно просиял и вскочил на ноги.
***
Мы шагали по улице, и лёгкий осенний ветерок щекотал нам ноздри.
— Знаешь, Джонни, я тобой горжусь.
— Чего это? — спросил мой двуногий.
— Ты оказался самым мудрым из вас троих.
— А может быть, самым тупым? Ведь я даже не смог нормальное желание загадать.
— Ты как раз загадал самое нормальное желание и в итоге вышел в плюсе.
— Знаешь, я думаю, мы все вышли с плюсом. Просто ребятам для этого пришлось год пострадать, но в итоге мы все получили то, чего нам не хватало…
Китанна Риа
август 2020 г.
На фото картина "Медитация" Китанна Риа
2016
Холст, масло, авторская техника.
100*100 см.
Свидетельство о публикации №222061501563