Дамасское золото. Ч. 1. Сокровища Пальмиры. Гл. 4

               
                IV

                Дорога жизни и смерти

      К вечеру они уже подъезжали к Хомсу.   Хомс - некогда один из самых посещаемых туристами городов Сирии, почти ровесник  древнего Дамаска,  в ходе гражданской войны превратился в один из самых разрушенных городов бедной страны. Руины, кругом руины, только это –  не древнеисторические развалины, а совсем еще свежие разрушения 21 века.
  Величайшему исламскому полководцу и одному из сподвижников пророка Мухаммада Валиду ибн аль-Валиду, урожденному в Мекке и похороненному в собственной мечети в Хомсе  - это бы ужасно сильно не понравилось.

      Хомс был одним из первых сирийских городов, жители которого массового откликнулись на призывы к свержению президента Асада,  на какое-то время правительственные силы были даже  вытеснены из города, но теперь все повернулось в обратную сторону только уже через смерть и разрушения. Увы, гражданская война не разбирает, военный ты или гражданский, для нее есть только мертвые и живые.

    Казалось, для женщин все складывалось как нельзя лучше: многочисленные блокпосты каких-то вооруженных людей с постоянными проверками, каждая из которых таила в себе смертельную опасность, обстрелы, постоянные остановки автобуса - все осталось позади. И вот впереди - Хомс, город,  контролируемый сирийской армией, а значит дорога на Дамаск была свободна.
    Но запас везения в этот день похоже закончился: сначала их несколько раз обстреляли из автоматов и пулеметов, а потом...  Автобус остановился, и женщины с детьми только успели из него выскочить, как вечернее небо озарила световая вспышка.

- Как красиво, - подумал  Орхан, - как будто с неба спускается летающая тарелка с инопланетянами.

   Мальчик ошибался - это была ракета, выпущенная с самолета по местному аэропорту. Все кругом  вдруг ярко осветилось и стало так же ясно, как и днем. Тут же со всех сторон началась страшная артиллерийская канонада, на дороге появились джипы и  оттуда поливалось пулеметным огнем, казалось, все живое на земле.

  Женщины  сразу бросились на землю, закрывая собой малышей. Несмотря на то, что Орхан выбрался из автобуса одним из первых, он оказался ближе всех к автобусу: мальчик помогал тому самому постоянно молящемуся старику,  который  вдруг неожиданно упал. А дальше что-то попало в автобус, и он вспыхнул, словно спичка. Амина дико закричала,  когда ее мальчик тоже упал. Оставив девочку Медине, она бросилась в сторону горящего автобуса.
    Когда она подбежала к нему, то мальчик лежал на земле весь в крови совсем рядом со стариком. Когда Орхан  поднялся с земли  и спокойно надел на спину свой рюкзачок, Амина поняла, что это была кровь того самого старика, который  так же неподвижно продолжал лежать  на земле лицом вверх. Казалось бы, его глаза были обращены к Небу, а уже неподвижные губы все еще продолжали читать молитву Аллаху.

    Подхватив на руки малышей, женщины вместе  с другими пассажирами пошли в сторону горящего города. Орхан, как настоящий мужчина, шел с ними рядом, неся их дорожные вещи, таким образом давая понять матери, что ему ни капельки не страшно и совсем не тяжело.
       Оставаться в городе тоже было опасно, там еще шли ожесточенные бои и что будет завтра, им толком никто объяснить не мог. И когда на автовокзале какая-то гуманитарная миссия предложила им направиться в ливанский город Триполи, чтобы оттуда выбраться из страны, они не отказались. Главное, для Амины было то, что ее дети живы-здоровы и находятся с нею рядом, а вызвавшаяся их проводить Медина уже понимала, что не бросит их, хотя бы в память о своем погибшем брате.