Цените каждую минуту, прожитую с родителями

 До чего же были чистыми, распахнутыми и добрыми отношения между  моими родителями. Сколько теплоты, нежности, искренних улыбок они дарили друг другу и всем окружающим их людям. И летели эти искрометные лучики и  на нас, трех дочек.

Кончилась война. В стране полная разруха, много работы, жить трудно. Но никто  из окружения родителей не набивал свои закрома и кладовки. Делились с теми, кто живет хуже, чем они. Многие вернулись калеками.  Много осталось  вдов с детьми.

Жила такая семья и возле нас. И  помню взгляд моего друга Вити  на моего отца.  Сколько в нем было боли и немого вопроса. Когда вернется мой отец?  Отец  его гладил по голове и у мальчишки появлялись слезы на глазах.  Он ведь  так ждал.   Папа понимал это.  Но ответить ничего ему не мог. Пусть лучше верит, чем похоронит его, говорил. 

И часто  слышала  разговор родителей, что надо поддержать Люсю, его маму. Что она бьется, как рыба об лед. Что ей очень трудно.  Устроил уборщицей в военкомат и  всегда помогал, чем мог.

Но и Люся платила тем же.  И в огороде помогала грядки прополоть, и с нами сидела, когда бабушка  уехала  в санаторий в Пярну, и во многом другом.

Я помню, как она плакала в кухне,  разговаривая с моей бабушкой.  А бабушка,  молча, слушала и только подливала ей чай.  Жалко было молодую женщину, с молодости осталась вдовой  и  превратилась в старуху в   25 лет. Отдавала ей мамину одежду, вязала  Вите носки. Помню на Новый год, связала  ему  серый  свитер с красными полосками. Подарила под  елкой  вместе с конфетным подарком  и   в глазах мальчишки вспыхнула такая радость! 

  Я  не задумывалась в детстве, да и в молодости, что   наша семья была довольно обеспечена.  Папа  работал в военкомате, мама главный бухгалтер РАЙФО. И имели возможность помочь людям. Двери дома всегда были распахнуты настежь. Заходили все, кто хотел зайти. Для меня это была норма жизни.

Помню, как- то летом, под вечер, к нам зашла цыганка с двумя детьми.  Конечно, пустили в дом переночевать. Дети были грязные, оборванные, голодные.  Бабушка нагрела целый бак воды. Налила в корыто  и вместе с цыганкой вымыла их.  Постирала одежку. Девочке отдала мое платье.  Были примерно одного возраста. Накормила и положила спать на террасе,  на сундук, в котором хранились наши вещи.

Утром, когда проснулись, цыганки с ее детьми  уже не было. Бабушка посмотрела в сундук, а там пусто.   Вот так отплатила за доброту. Даже я заплакала, когда бабушка сказала  об этом.  В этом сундуке лежал моя  новая матроска,  которую  сшила мама.  Юбка в круговую складку. Кофта с большим белым матросским воротником с двумя синими  полосками.  Белый галстук.  Только два раза надела. Она мне так нравилась! Потом, правда, мне мама сшила другую, которую  порвала,  провалившись в чужой курятник,  играя в прятки.

Вспоминаю, и не могу вспомнить. Когда же мы были вечерами  в долгие зимние вечера одни?

В детской памяти осталось, что всегда были гости. То придет   сосед играть с папой в шахматы.  То  дядя Саша и тетя Тоня Васильевы или  тетя Таня и дядя Петя Судариковы.  Тогда ужин, карты и задушевные  советские песни.  Все хорошо пели, а папа замечательно играл на гармошке.  Хотя и самоучка.

А с родителями, конечно, приходили  дети! Таня, Валера, Люся и Галя.   И у нас получалась  своя компания. Было весело! Играли в прятки, шашки, настольные  игры.  Рисовали и многое что другое.  Родители разрешали все и никогда не ругали.  Только один раз попало. Но  за дело.

 Играли в прятки. Решили подвинуть этажерку, чтобы спрятаться. А на самой верхней полочке  стояли  часы с боем, которые  упали  прямо на голову  моей младшей сестре  Ларисе. Рассекли лоб. Хлынула кровь. Мы побелели от испуга. Родители схватили Ларису и побежали в больницу. Рана была глубокая. Зашили. И у нее до сих пор остался на лбу шрам после нашей игры.

 Благодаря  гостям  родителей, я научилась   играть в шахматы раньше, чем читать. Очень любила стоять и смотреть во все глаза, как передвигаются  фигуры.  И представляла себя, то королевой, то турой, то офицером, то конем. И радовалась, когда папа объявлял «мат». Долгое время думала, что это слово имеет только  значение  победа и конец игры! Противник повержен!   Дома никогда не ругались.

Научилась играть в карты.  Даже гадала! Это от мамы!  А потом в институте была главной гадалкой своей группы!  По крайней  мере,   друзья    верили моим  словам. Особенно перед сессией!  Это было нетрудно! Ведь  мы делились своими секретами и знали, кто как учится!   Но всегда  раскидывала карты с серьезным видом. Что-то вспоминала из маминых гаданий,  что-то придумывала на ходу.  Мои гадания всегда кончались добром, как в сказке. И какая была радость, если они сбывались!

Научилась играть в шашки, особенно нравились поддавки. Кто не знает, игра заключалась в том, чтобы   быстрее отдать  свои,  не позволить  их запереть. Тогда все. Проиграл. А я не любила проигрывать.  Играли с бабушкой или с мамой.

А разве можно забыть летние вечера!  Мужчин возле уличного стола, стук домино,  веселые возгласы и радость побед!   Или игру в лапту.  Или в чижик.  Или в высекалы. Сейчас, современное поколение и не знает таких игр.  Играли все. И дети, и родители. 

Все соседи знали  друг друга, никто не сидел в своей конуре. Все выходили на свободу!  Такого единения и такой дружбы сейчас нет.  Когда ночь накрывала своим черным покрывалом город,  все садились на завалинку, такая насыпь вокруг дома,  и пели песни. Мы потеряли что-то очень хорошее и доброе  с тех   советских  лет. А ведь очень  жаль!

Помню  родителям  дали  кусок земли около пищекомбината.  Поехали сажать картошку.  У кого-то из соседей взяли лошадь  с телегой. Погрузили мешки. Горка получилась большая. А  меня с сестрой  посадили  сверху. Сидим, как на  пьедестале почета. Гордо смотрим по сторонам. Ехали  у подножия возвышенности.  Дорога была узкая, слегка наклоненная. Телега тоже наклонилась.  Папа стал поддерживать  мешки, чтобы не упали, но надо было держать нас. Ибо мы скатились с пьедестала   прямо в кювет. Кто не знает, это выкопанная небольшая канавка вдоль дороги для стока воды.  Хорошо хоть была сухая! Лежим  и смотрим. Что будет дальше. А дальше  был испуг родителей.  Держат мешки и смотрят на нас.  Ручки, ножки, все ли цело?  Все кричим! Только синяки на коленках !  Мы не испугались. Посмотрели друг на друга и рассмеялись.  Смешинки попали и не хотели покидать нас весь день. И  даже потом, когда вспоминали  этот случай, опять выползали наружу.

 Сейчас модно ругать советское время. А ведь я ничего не вижу в нем плохого. Да, не ели рябчиков, не пили шампанское, но зато всегда была картошечка с сальцем и соленым огурчиком!

Жили с улыбкой,  любили  жизнь,  была мечта.  И к ней стремились. Была дружба и взаимовыручка.  Я бы хотела снова очутиться в том времени. Безо лжи и фальша.

 Тем более,  что  модель жизни моих родителей, стала основой  для меня и  моих сестер. Мы такие же, как они. Открытые, честные, добрые, гостеприимные.  И наши двери и душа открыты людям. Мы  вышли замуж один раз и на всю жизнь. И наши мужья чем-то похожи на отца. Мы умеем дружить и сочувствовать. Верим в добро и справедливость, даже в нашем жестоком мире.

Посмотрела на портрет родителей. Висит на стене перед столом. Какие же мужественные  и красивые их лица!  И  смотрят прямо мне в глаза.  Они всегда смотрели в глаза человеку, с которым разговаривали. Никогда не  отводили  взгляд в сторону. Ибо все говорили искренне  и от души. Я не подвела вас!  И не забыла! Спасибо за жизнь и за воспитание.