Пламя. Повесть-размышление. Глава 71

 ОШИБКИ ВЛАСТИ

Главным виновником событий, которые потрясли не только жителей города Слуцка, но и всю Белоруссию, по мнению граждан, была местная власть, а именно – первый секретарь Слуцкого райкома КПБ Сытин Анатолий Яковлевич и председатель горисполкома Кусков Василий Иванович.
В СССР вся главенствующая власть находилась в руках КПСС и её ставленников на всех уровнях. В любом районном центре без согласования с секретарём райкома не решался ни один вопрос. Так было и в нашем районном центре, где Сытин монополизировал власть. Ни один руководитель районного звена шага не шагнёт самостоятельно без указаний райкома. Инициатива не поощрялась, а если она была ценной, то её авторство приписывали партийным органам, а также стоящим у власти людям.
Сытин был на хорошем счету у своего руководства – деловой, инициативный, и Слуцкий район по экономическим показателям считался одним из лучших в области. Хорошие показатели, конечно, были с натяжками, приписками и прочими манипуляциями, но так делали в каждом районе, да что в районе – во всей республике, во всей огромной стране под названием СССР. Потому и получалось, что всё выполнили и перевыполнили, а на душу населения всего не хватало.
Соревнование уже давно превратилось в манипулирование цифрами. Нет высоких цифр – нет больших наград. В то время все награждения начинались с районных секретарей до секретарей ЦК. Наш тоже не был обойдён таковыми поощрениями и среди множества прочих наград имел орден Ленина! Сытин был в резерве на выдвижение в аппарат ЦК КПБ и уже знал, на какую должность попадёт в ближайшее время. В ожидании этого назначения он перестал заниматься делами, расслабился.
Трагические события в городе – недооценённая им опасность. Он не предполагал, что дело зайдёт так далеко, и отмахнулся от проблем, как не стоящих его внимания. Когда момент был упущен, а волнения приняли опасную форму, он, струсив, затаился в окружении соратников. Проявил трусость и председатель горисполкома Кусков. Если бы хоть один из них вышел к народу, поговорил, выслушал претензии, попытался понять людей, успокоить, призвать их к благоразумию, ничего подобного не произошло бы.
Уверенность, что власть непоколебима, что люди покорны и сознательны, что никто не имеет права иметь иное мнение, кроме навязанного партией, нарушило спокойное течение жизни горожан, сделав события непредсказуемыми.
В раздувании страстей сыграли негативную роль лживые слухи, что Опанович – «душегуб», а его родственники якобы служили при немцах в полиции. Кроме того, говорили, что у него при обыске нашли пистолет. На самом деле «оружием» оказался муляж, который он использовал в театральной постановке в местном самодеятельном театре.
Все эти слухи можно было спокойно развеять одной встречей с возбуждённой толпой. У руководства были опасения, что здесь могли сказать хлёсткие слова, задать неудобные вопросы. Одно дело, когда выслушиваешь хвалебные речи с трибуны конференций, пленумов, парт активов, где каждый на тебя смотрит преданными глазами и озвучивает текст по бумажке, написанной инструктором райкома партии, а тут – другое дело. Боязно! Можно оказаться наедине с оппонентами, умеющими противостоять аргументированными возражениями, фактами, которые трудно опровергнуть. Можно нарваться на демагога, скандалиста, человека неуравновешенного. Каждого из оппонентов власти толпа охотно могла поддержать, в том числе и при несправедливых требованиях. Но мудрый, опытный руководитель должен был не прятаться, а выйти в народ и найти нужные слова.
Василий Иванович Кусков был вторым лицом в городе с достаточными полномочиями. Непростительно для него, что подчинённый горисполкому отдел милиции не был в полном составе задействован на поддержании порядка, а его начальник Лев Маркович Войтенков в самый критический день работы суда отбыл в колхоз, отвлекаясь от основной работы. Кускову тоже было боязно выходить на прямой разговор с протестующими. Те, кто стоял на ступеньку ниже, не имели той известности главных руководителей города и самозванцами выглядеть не хотели, выскочив «поперёд батьки…».
 Лесун Владимир Кириллович – единственный из круга значимых партийных работников, кто находился в пекле событий, а не прятался в кабинете. Он вместе с дружинниками был связующим звеном между право охранителями, военными и работниками суда. Впоследствии его действия были замечены, оценены… Правда, оценены оригинально – взысканием без занесения в личное дело – «Чтобы не зазнавался»! А ведь ему было не так просто вклиниться в реальность вместе с дружинниками, когда особую агрессию толпы вызвало применение военными слезоточивого газа «Черёмуха».
Нейтрализованные на короткое время «Черёмухой» и вброшенной дымовой шашкой ярые активисты самосуда прозевали момент эвакуации Опановича и Мутько из здания суда. Нападающие не поверили этому и подожгли здание. Особой агрессивной яростью в этом отличились Попов и Гринюк, которые смогли увлечь возбуждённую толпу на тяжелейшее преступление, не думая о последствиях и неминуемости расплаты. Люди, не способные на хорошее, способны на всё! А в разъярённой толпе – тем более.
Вот так – глупость, высокомерие, личная трусость и безответственность нескольких руководящих лиц города были пусковым механизмом далеко идущих последствий.