Гипермаркет Леонардо

Однажды  я поднялся  по эскалатору
на пятый этаж торгового центра,
И зашел в Гипермаркет "Леонардо",
И один Волшебник-Продавец
Подарил мне
Волшебный карандаш,
Но предупредил:
Сила карандаша действует до тех пор,
Пока я работаю!
Чары его озарят меня светом,
Пока не сменю талант на монеты!
Пока не стал работать на "имя"!
Пока нос не задрал!
Не зазнался,
Вот именно!!!

Я начал трудиться, и карандаш помогал мне делать хорошие работы.
НО…

…Мне было голодно,
И я принес в салон мой самый красивый рисунок  с нарциссами и лилиями —
с  весной и летом. И обменял талант на деньги,
и дали мне много денег, и пообещали дать еще больше за новые мои рисунки и  картины.

…Ходил ко мне ученик, сын моих знакомых, и ничего-то у него не получалось!
И я, устав от наших с ним неудач, в сердцах, однажды подумал:
"А можно ли научить искусству вот именно этого?!"
И сказал ему:
"Не умеешь творить  самостоятельно, так хоть копировать научись!
Переписывай  работы других!"

…И протянул ему, чей бы  вы думали, рисунок?
Конечно же, МОЙ!

Мальчишка с перепугу скопировал мой  замечательный эскиз,  да так хорошо, что лучше и сделать было нельзя! Копия  оказалась лучше оригинала!
Оказывается, скрывался в этом неловком мальчике талант копииста, и слава о чудесном научении  паренька,  казавшегося раньше необучаемым, громко пронеслась по нашему городу; и повалили ко мне сотни сынков и дочек очень богатых людей, и денег понатаскали мешками,  и платили "на моих условиях", и столько их было, этих школяров, что не мог я и минуты выделить на собственное творчество!
И совсем карандаш с бумагой забросил.

Прошло еще несколько месяцев. Заскучал я  очень сильно, по моему настоящему делу! По карандашу затосковал и по точилке!  И в тягость мне стала моя школа, и все больше сердили ученики, и вдруг пришла мне в голову такая горькая, как правда, как лекарство запоздалое,   мысль:

"Ах, дурень я, дурень!
Я же нарушил все три условия волшебника:

Продал рисунок!
Гордился собой перед другим!
Рисовать ленился!

Потерял теперь мой карандаш всю свою волшебную силу!

Что мне, бедному, было  делать?
Как с такой потерей смириться?
На кого жаловаться?
На кого сердиться?
Чем гордиться?

Пришел я к знакомому Волшебнику-Продавцу, выждал момент, когда он остался один,
без покупателей, подошел, поздоровался и протянул ему карандаш:
"Возьмите обратно!
Не выполнил я ни одного вашего условия!
Передайте его другому, настоящему  художнику!
Пусть он попадет в хорошие руки.
А я….
Да что я…
Буду на выставки ходить!
Бесталанно жить
И помирать от тоски по тому,
Чего нет!
Во мне нет! —
По таланту!

Улыбнулся мне волшебник
и протянул карандаш и лист  бумаги:
"На, держи!
А скучать да тосковать не спеши!
Заскучать ты всегда успеешь!
А пока…
Попробуй-ка  лучше порисовать!"

Послушался я волшебника (волшебника попробуй только — не послушайся!)
и  стал рисовать все, что на ум пришло:
Новогодний праздник;
И куст распустившейся сирени
Возле заснеженной ели;
И волшебного продавца;
И лошадь по кличке "Удача",
На которой можно доскакать до Дома Народных Дарований,
Где и живет, наверное, самое чистое на свете  счастье:
Радость Творчества;
И девушку нарисовал, которая  нравилась мне в школе.
(Она вышла замуж за какого-то казака!
Как мне теперь кажется,
потому только,  что  он рисовал лучше меня!).

Так бы и продолжал я выдумывать рисунки еще два дня, и две ночи,
и еще две недели,  но продавец остановил меня:
просто взял и решительно вынул из моих пальцев карандаш!

Потом улыбнулся мне и сказал:
"Прости меня!
Я ведь дал тебе сейчас не волшебный,
а самый обыкновенный,
самый обычный на свете
ученический карандаш!
А ты и не заметил!
НЕ  гоняйся больше за чудесами!
Они тебе
Теперь НЕ  нужны!
Все, что надо, уже  в тебе!
В твоих глазах, руках  и сердце!
Нет для тебя сегодня ничего невозможного!

Рисуй, и будь что будет!"