Грубоватый, но эксперимент

  - Где ты был? – спросила его печально Псаки, когда он вошёл. – Уже девятый час вечера.
  - Я немножко выпил у друзей Байдена.
  - Джен сказала, что её муж неожиданно вернулся из Украины.
  Полковник поужинал на кухне и пошёл в комнату послушать  телевизионные новости. «Разбомбим их! – очень громко он подумал. – Разрядим на них в районе Бристольского залива «Кузькину мать»! Покажем им, кто хозяин в Европе! Спал он неспокойно, в голову лезли невесёлые мысли о сыне и дочери, которые были аспирантами одного университета, но разных направлений в научных изысканиях: он шлифовал экономические знания, а она  - юридические. Он любил их. Только это имело для него значение в целом мире.
  Потом он мысленно представил себе ранчо Дональда, где он возжелал обучиться верховой езде, но красота скакуна тускнела на фоне его деловых забот. Он вкладывал деньги в отель африканского города Танжер, что на берегу Средиземного моря, или точнее и понятнее- на южной части пролива Гибралтар, в производство изделий по защите военных бронемашин. Но выполнение особых заданий по секретной работе отодвигало удачу в развитии бизнеса. Эти мысли подняли его с постели. Он закурил и подошёл к окну. Свет далёких звёзд позволял различать очертания безликих американских зданий. Летом он пытался отдохнуть в Крыму, но оказалось, что для подобного отдыха он стар. Может быть, когда будут внуки Крым овладеет его сущностью.
   Снова ложась в постель, он откровенно подумал об американской сестре русского домовёнка Кузи Карин Жан-Пьер, как они встретятся через день и  что будут делать. «В этом мире, думал он, - так мало истинных возможностей соединиться с лесбиянкой на грани забвения. Стоит ли избегать этого эксперимента, даже если он кажется – да и не только кажется – несколько грубовато необычным?».