Дань Элегбе... глава третья...

ВНИМАНИЕ! ЛИЦАМ, НЕ ДОСТИГШИМ 18 ЛЕТ, ПРОСЬБА ПОКИНУТЬ ДАННУЮ СТРАНИЦУ!

Парад, праздничная музыка, ликование горожан-зевак, выстроившихся по обе стороны главной улицы Риддлхилла, - весь этот шум и гам безумно раздражали Утера. Но самым раздражающим был тот факт, что в этот проклятый день, тридцать первого августа, Утер не мог скрыться от всеобщего веселья, лицемерного и лживого, на его взгляд. Ну что за радость такая? Кутить и праздновать в честь какого-то парня из стародавних времён, который якобы основал этот маленький, забытый богом городок? И что это вообще значит – основать город? Этот Томас Риддл, которому еще и памятник поставили почти сто лет назад, он что, сам что ли построил все здания, заселил первых поселенцев сюда, развил инфраструктуру? В чём вообще заслуги этого мужика и смысл этого бесполезного праздника?

У Утера были друзья: Макс и Антонелла. В основном ребята проводили всё своё свободное время вместе. Их дружба была очень крепкой и длилась уже не меньше пяти лет. Парни были ровесниками: им было по двадцать лет, а вот Антонелла - старше их на два года. Никто из них не учился и не имел постоянной работы, лишь непостоянные заработки и немногочисленные попытки устроиться на самую простецкую работу, которые никогда не увенчались успехом. Возможно, ребята были неплохими и не хотели вести такой образ жизни, но было нечто, что весьма отягощало их жизненный путь, но при этом парадоксально являлось в каком-то смысле самым важным звеном. Все трое уже долгое время были зависимы от наркотических веществ. Нет, конечно, они не находились в болезненном состоянии, когда трясущийся от ломки заядлый наркоман с ножом в руках врывается в банк, чтобы награбить денег и хоть как-нибудь заплатить за очередную дозу. Скорее с запрещёнными веществами они окунались в яркий и безмятежный мир, а по окончании эффекта возвращались в реальный мир, который виделся им исключительно паршивым, отвратительным. Побег от реальности – вот была главная зависимость Антонеллы, Утера и Макса, а потом уже и физиология.

Отсутствие таблеток или травы делали Утера, Макса и Антонеллу достаточно раздражительными. В основном в моменты ломки они начинали активно искать дилера, рыть домашние аптечки в поисках хоть каких-то «колёс», а найдя заветные таблетки, укрывались в тени городских парков и могли пропадать сутками. Однажды их загул затянулся на две недели. Ребята много рисковали, но пока никто из них не попал на реальное наказание или арест. Вот и сегодня Утер и Макс устроились на траве за кустами в сквере, расположенном недалеко от моста у статуи основателя Томаса Риддла, и ожидали Антонеллу, которая прислала час назад смс, что принесёт «отличную траву», но до сих пор ещё не появилась. Парни пребывали в нервозном нетерпении, но шума не создавали. Они давно уже поняли: чем тише себя ведёшь, тем меньше вероятность, что шериф обломает ребятам кайф.

Спустя ещё час музыка оркестра стала стихать. Зато в центральном парке начиналась вечеринка для молодёжи. Ди-джей ставил танцевальные треки, зажигались огоньки и фонарики, которыми украсили окрестности, хотя сумерки ещё не опустились на город. Примерно в этот момент мобильный телефон Утера начал, не переставая, звонить.

-Я думал, ты продал свой мобильник, - прокряхтел Макс, откинувшись на траву и глядя в небо. – Разве наша гулянка на прошлой неделе прошла не на деньги, полученные в ломбарде?

-Мать купила мне новый. Сказал ей, что старый телефон украли. Невероятно, но прокатило… - Утер в очередной раз сбросил вызов, явно не желая отвечать.
-Это ведь она звонит? Твоя мать? – спросил Макс.

-Нет. Брат, - Утер закатил глаза, словно то не брат делал попытки дозвониться, а назойливые поклонники. – Хоть на край света от этого зануды беги, честное слово. Надо было и этот заложить. И деньги бы были, и покой…

-Неужели твоя мать всё ещё верит в это дерьмо? Твои родители – сама наивность. С ума сойти, - удивился Макс: в какие бы передряги Утер ни вляпывался, его родители продолжали верить во всю ту лапшу, что сын им вешал на уши, и это было к настоящему моменту чем-то невероятным. Поэтому удивление Макса всегда было искренним и уместным.

-Но твои предки же всё ещё верят в то, что ты натурал, - подстегнул Утер друга.

Туше! Конечно, Утер, как лучший друг Макса, знал о нём практически всё, в том числе и о его ориентации. Макс был геем и вовсе не по выбору, как могли многие подумать, а ровно столько, сколько себя знал, а друзьям, отношения с которыми строились, в первую очередь, на честности, он, конечно же, сразу всё рассказал. Забавно, что ни Антонелла, ни Утер с самого начала в это не поверили: вопреки стереотипам Макс не носил каблуки, не делал макияж и женственным его тоже нельзя было назвать от слова совсем. Но всё же этот парень уже давно разобрался со своими предпочтениями, и сомнений в этом уже давно не было. Тем не менее, Утеру и Антонелле было совершенно всё равно, с кем спит его друг. Максимум, что порой происходило относительно этого, - редкие приколы, как сейчас. Но никогда больше этого.

-Тоже верно, - согласился Макс. – Хорошо, что некоторым людям легче верить в мир, который существует лишь в их головах, хоть и не пересекается с реальностью. Их легко обмануть без вреда и последствий.

Лишь Антонелла была сиротой и выросла в католическом пансионе имени святого Павла, а после достижения совершеннолетия была вынуждена покинуть приют и сейчас жила в небольшом доме в районе брошенных зданий. К слову, жить в заброшенных домах было запрещено, и шериф периодически проверял это, но проблем такие облавы не сулили вовсе. А всё потому, что домом это сложно было назвать: никакого уюта убранства там никогда не было, царил беспорядок и даже антисанитария. Но всё же какая-то крыша над головой для сироты Антонеллы.

Макс жил с отцом и матерью, которые постоянно скандалили и никогда особо не обращали внимания на старшего ребёнка. К слову, младший тоже не был избалован родительской опекой и чаще всего слонялся по окрестностям, находя себе регулярные неприятности. И сейчас, когда старший сын стал уже взрослым молодым человеком, а младший не стремился делиться своими подростковыми трудностями, родителям столь самостоятельных детей было легче поверить, что ребята где-то занимаются полезным делом, так что, как сам Макс и сказал, обмануть их не составляло особого труда.

У Утера же были отец, мать и брат. Семья Утера была уважаемой и славилась хорошей репутацией, а чёрную овцу своей семьи они пытались скрыть от окружающих, попутно пытаясь наставить двадцатилетнего безответственного болвана «на путь истинный». Конечно, безуспешно. Отношения Утера с семьёй, до блеска вылизанной, отвратительной в её идеальности, безумно раздражали парня. Наверное, это было одной из причин, почему когда-то он предпочёл улицу домашнему уюту и пристрастился к наркотикам, хотя спустя пять лет это уже было совсем неважно. Во всяком случае для него.

-Ответь брату. Скажи, что всё хорошо. Пообещай, что вернёшься вечером, трезвый и невредимый. И он отстанет, - произнёс Макс, когда мобильный телефон Утера снова завибрировал. – Так было всегда. В такой предсказуемости, определённо, есть свои плюсы.

-Просто не хочу сейчас с ним разговаривать, - отвечал Утер.

-Почему ты вообще живёшь с ними? Давно бы уже собрал немного денег, да перебрался бы в любой крупный город. Уж на билет на рейсовый автобус, я думаю, деньги достать совсем несложно.

Макс повернулся набок, подперев голову рукой. Утер пожал плечами. Он сам до сих пор не понимал причины своего пребывания в Риддлхилле. Нельзя было сказать, что он ненавидел свою жизнь, но улучшить её было можно.

-А ты почему не уехал в Лондон со своим извращенцем, который в прошлом году тебя зазывал туда? – ответил вопросом Утер.

Макс задумчиво усмехнулся. Конечно, вопрос Утера был риторическим, и оба парня об этом знали. История заключалась в том, что в прошлом году Макс вляпался в любовную историю, сравнимую с теми, что показывают в сопливых подростковых романтических комедиях. Взрослый бизнесмен прибыл в Риддлхилл по делам, суть которых ни Макс, ни Утер не смогли бы понять даже совместными мозговыми усилиями. Этот самый бизнесмен без ума влюбился в Макса, хотя причин этому вроде бы и не было. Макс был долговязым хмурым молодым парнем, далеко не общительным и даже недружелюбным. Тем не менее этот бизнесмен очаровал его своими «спасибо» и «пожалуйста», широкими романтическими жестами и многообещающими признаниями и, наконец, предложил уехать м ним в столицу Великобритании. Тогда Утер и Антонелла были уверены, что подобным шансом Макс обязательно воспользуется. Однако сам Макс не верил в реальность историй а-ля Ричард Гир и Джулия Робертс, из грязи в князи, как говорится. Но главным аргументом отказа стала, как ни странно, дружба. «Променять друзей на странного незнакомого мужика? Нет уж, дудки!» - рассуждал тогда Макс. И сейчас на вопрос Утера он повторил то же самое.

-Вот с тобой бы я с удовольствием свалил куда-нибудь, - добавил Макс. – Хоть завтра. Собрать вещи, хотя можно и без них, и рвануть куда глаза глядят. И Антонеллу, конечно, потащить за собой. Куда мы без неё. Жили бы вместе втроём долго и счастливо.

-И стали бы такой шведской семьёй извращенцев-наркоманов, - искренне засмеялся Утер.

В тот момент на поляне наконец-то появилась Антонелла. Это была высокая стройная девушка с густыми курчавыми волосами тёмно-каштанового цвета, достаточно симпатичная. У неё были бухлые губы, которые достаточно сильно выделялись на фоне остальных черт лица, и девушку они иногда раздражали, хотя многие парни, которые клеились к ней периодически, отмечали в первую очередь именно губы. Антонелла также была достаточно грубой девушкой, могла постоять за себя и держала удар не хуже любого сверстника противоположного пола.

-Веселитесь? – спросила она, глядя на парней сверху вниз. – Так сейчас вам станет ещё веселее. У меня для вас сюрприз!

Девушка вытянула руку вперёд. В пальцах был зажат небольшой прозрачный пакет с сушёной травой. Антонелла потрясла им в воздухе, сияя улыбкой.

-Тоже мне сюрприз… Почему так долго? Два часа ждём уже, - без возмущения, но с лёгким упрёком спросил Утер.

-Заткнись и давай крутить. Курить хочу, жесть просто. Скажите спасибо, что вообще удалось достать порцию. Мой дилер был в хорошем расположении духа.
Видимо, праздники влияют хорошо на всех, даже законченных подонков. Эй, Макс. Как дела? – сказала Антонелла, присев на траву и достав из рюкзака бумагу для самокруток.

-Хорошо. А сейчас будет ещё лучше, - ответил Макс, поднявшись с мягкой зелёной травы. – Травка вокруг. Травка внутри. И вы, мои карамельки, тут как тут. Жаловаться грех – я счастлив.

-О, как мило. Хватит нести чушь, и займи свой рот чем-нибудь полезным, - отозвалась Антонелла, протянув Максу первый готовый косяк.

-Фу, пошлячка, - Макс толкнул Антонеллу в плечо и засмеялся.

Зазвучал жёсткий танцевальный бит, который сменил играющую тихо музыку. Кажется, сейчас должны были начаться танцы. Но это уже не отвлекало ребят. С первой затяжки они улетели в поднебесье и оторвались от реальности.

А вот Эйве было совсем не до радостей. Девушка даже забыла, что пригласила на праздник того милого незнакомца. Еще до окончания парада её бойфренд Кельвин был в подавленном состоянии и никак не мог побороть навязчивое беспокойство. И тому была причина. Его брат, Утер, который обещал не натворить глупостей и не дебоширить в день города, внезапно исчез, и одному богу было известно, какой фокус мог выкинуть этот сумасброд, если его вовремя не остановить. Совсем недавно он исчез на две недели, что и закончилось кучей не очень хороших дел, и чудом избежал проблем с законом благодаря отцу Эйвы, с которым она договорилась, чтобы тот укрыл нарушителей от ответственности. Вот и сейчас исчезновение брата Кельвина сулило новые проблемы и неудобства. Конечно, некоторым могло показаться, что Утеру уже двадцать и он сам ответственен за свою жизнь, но его брат и родители до сих пор верили, что этого смутьяна всё ещё можно изменить, превратить в добропорядочного и ответственного гражданина. Впрочем, если вникать в суть проблемы, то желание семейства Клейнов в первую очередь было продиктовано эгоизмом и честолюбием: семья для них была святым, идеальным явлением, а всё, что омрачало репутацию, даже кровные родственники, должно было либо быть исправленным незамедлительно, либо ликвидированным по итогу.

-Хочешь, я сообщу отцу? Он поможет найти Утера в два счёта? – предложила Эйва. На самом деле это был хороший вариант. Но Кельвин сразу отказался.

-А вдруг он уже вляпался в какое-нибудь дерьмо? – растерянно и раздражённо ответил он. - Второй раз твой отец помогать ему не будет, каким бы святым человеком он бы ни был.

В этом утверждении была логика. Эйва всегда помогала Кельвину с поисками брата и никогда не жаловалась. Более того, несколько раз девушка встречала его в городе и пыталась поговорить, убедить вернуться домой и изменить своё отношение к родственникам. А однажды даже получилось поговорить. Разговор был коротким и не особо продуктивным: Утер считал Эйву заведомо плохим человеком и в аргументах к этому не нуждался. В тот день утер послал Эйву в известное место и был таков.

Гермия и Виктория – лучшие подруги Эйвы – были, мягко говоря, не в восторге от происходящего. Подругами эти девчонки, безусловно, были отменными, но вот с Кельвином последнее время отношения у них разладились, хоть это не всегда и проявлялось очевидно. Гермия была, по сути, первой, кто высказался на этот счёт. Ничего удивительного в этом не было, ведь именно она была самой жёсткой и прямолинейной персоной в этой компании. Гермия говорила, что Кельвин и его семья поступают неверно относительно Утера и семья Клейнов должна позволить этому уже взрослому парню самому распоряжаться своей судьбой. И, конечно же, нести ответственность за свои выходки. Виктория тоже поддерживала эту точку зрения, но не была столь категоричной в высказываниях, проявляя скорее осторожность. Викторию все знали как достаточно рационального человека и мягкого, преданного друзьям во что бы то ни стало.

Вот и сейчас, когда уже стемнело и поиски Утера не увенчались успехом, Эйва, её подруги и Сам Кельвин собрались вчетвером в небольшой беседке, одной из тех, которые сплошь и рядом находились в городском парке. Беседка также была украшена маленькими лампочками, издающими жёлто-белый свет, отчего сумерки отдавали приятным уютом. Чуть позже подоспел Рик, школьный друг Кельвина. Он принёс для всех пунш в высоких бумажных стаканах.

-Ну, что, нет вестей о вашем торчке? – спросил Рик и туту же уловил укоризненный взгляд Виктории.

Честно признаться, Рика было сложно называть тактичным человеком, но это был один из его немногочисленных недостатков, а в целом он был добродушным и простым парнем. Рик выглядел рослым, крепким молодым человеком со светлыми короткострижеными волосами и голубыми глазами. Рик с детства занимался различными видами спорта, поэтому к своим шестнадцати годам выглядел так, что друзья прозвали его попросту «шкафом». Рик дружил с Кельвином уже достаточно давно, поэтому периодически проводил время в компании его девушки и подруг.

-А что такого? – искренне удивился Рик, отмахнувшись и вручив Виктории стакан с пуншем. – Все мы знаем, что Утер торчок, разве это секрет? Эй, Кельвин, ты ж не обижаешься?

-А ещё он полный засранец, - добавил Кельвин, сбросив на мобильном телефоне очередной звонок, оставшийся без ответа. – Бог свидетель, обещаю, что в этот раз сам надеру ему задницу.

-Он ведь всегда возвращался. И в этот раз появится, я уверена, - пытаясь снизить волнение в компании, сказала Виктория. – Может, стоит хотя бы немного расслабиться. Праздник всё-таки.

Эйва подошла к Кельвину и приобняла его, погладив по плечу. Ситуация была далеко не уникальной, и Эйва была благодарна Виктории за упоминание относительной предсказуемости поведения проблемного брата своего парня.

-Ему уже двадцать лет, Кел, - произнесла она. – Он старше тебя, в конце концов.
 
-А возитесь с ним, как будто он ещё из подгузников не вылез, - подметила с сарказмом Гермия.

-Ну, этого наверняка мы знать не можем, - пошутил Рик, но никто его шутку не оценил, хотя сам парень вряд ли это понял, и ему было достаточно, на самом деле, своего собственного смеха.

-Да, - вздохнул Кельвин и поцеловал Эйву в лоб. – Наверное, ты была права. Этот засранец и так нам весь праздник испортил. Завтра важный день. Нужно сегодня хорошо отдохнуть. Впереди сложный год. Когда мы ещё так оттянемся?

-Ну слава богу, наконец-то до тебя дошло, - радостно воскликнула Гермия. – Я-то думала, что так и будем киснуть до конца праздника! У меня пунш кончился. Кто со мной за добавкой?

Рик вызвался добровольцем, хотя его стакан был ещё наполовину полон. Наверное, ему нравилась Гермия, ходили такие слухи, но ничего реального в основе этих предположений не лежало. Гермия была крепкой на вид невысокой девушкой и в повседневной жизни выглядела совсем неженственно. Однако, надев красивое платье и убрав волосы в причёску, она внезапно превращалась в настоящую красотку. В её густых чёрных волосах и в коже карамельного цвета был очевидный шарм, о котором девушка, честно признаться, порой и не задумывалась, хоть и осознавала его наличие. Виктория и Эйва были уверены, что многие парни просто боятся их подругу (к тринадцати годам Гермия уже имела черный пояс по карате), но в этом решительно не было никакой проблемы. «Боятся – значит уважают», - порой констатировала Гермия в свойственной ей саркастической усмешке.

-Мне нужно найти родителей. Скажу им, что всё хорошо, чтобы не беспокоились. И быстро вернусь, хорошо? – сказал Кельвин. Ему нужно было отлучиться.

Лучшее качество Кельвина было в том, что он даже за себя так не переживал, как за членов своей семьи. И о Эйве он всегда заботился и много раз доказал, что не бросит в трудную минуту. Такого парня нельзя было не полюбить, и в чём-то это и было частичкой большого счастья, которое многие люди ищут всю свою жизнь. Эйва кивнула и поцеловала Кельвина в ответ, но уже по-взрослому. После этого парень удалился в поисках матери о отца, оставив двух девушек наедине. Виктория поджала губы, подбирая слова. Конечно, планы на праздник были совсем иные. Нужно было исправлять ситуацию. Обычно в такие моменты именно Виктория выходила на сцену и спасала ситуацию.

-Ну и что ты думаешь относительно всего этого? – тихо проговорила Виктория, словно боясь быть услышанной. Но музыка начала играть достаточно громко, чтоб создать отличный шумовой фон. Никто и не мог услышать этот разговор.

-Ты о чём? – потёрла лоб Эйва: у неё немного разболелась голова, и настроение было далеко не праздничным.

-Обо всём этом, - тон голоса Виктории был такой, как будто она говорила о явно очевидных вещах, о восходе солнца, например, или о четырёх сезонах года. Вот только у этой девушки бы талант читать нравоучения таким образом, что это не вызывало раздражения. – Долго ты ещё будешь заниматься этим?

-Да чем же? – спросила Эйва, улыбнувшись подруге.

-Боже. Тем, что ты постоянно разгребаешь чужие проблемы, берёшь на себя ответственность за то, за что не должна. Поговори что ли с Кельвином. Вам, дорогуши, пора бы уже заняться собственным счастьем. А вы, по ходу, готовы делать всё что угодно, но не это.

Виктория была права. И Эйва даже не могла сказать что-то в опровержение. Она закивала, потягивая пунш.

-Я твоя подруга. Я желаю тебе добра. Сама посуди: год назад вы с Кельвином не смогли уехать в запланированный отпуск на выходные, пришлось сдать билеты, хотя твоему отцу они влетели в копеечку. Месяц назад мистеру Атлантису грозило увольнение всё по тем же причинам, хотя он, конечно, поступил правильно и благородно. А сегодня праздник, последний день последнего лета, когда мы ещё школьники. Тебе шестнадцать. У тебя есть всё, чтобы жить полной и насыщенной жизнью. А что делаешь ты? Снова и снова заморачиваешься над проблемами наркоманов и неудачников, которые, кстати, плевать хотели на твою помощь…

Эйва внезапно остановила этот словесный поток, которым разразилась её подруга, и крепко обняла её. А когда эти короткие объятия разомкнулись, Эйва посмотрела в глаза подруге и сказала:

-Вики. Я тебя очень люблю. И ценю тебя не меньше, чем Гермию и Кельвина. И не меньше, чем родного отца. Вы – моя семья. А проблемы моей семьи – мои проблемы. Я сама не в восторге, что приходится всем этим заниматься…

Эйва отошла в сторону и облокотилась на край беседки. Отхлебнув остатки пунша, она продолжила:

-Это всё отстой, согласна. Но что я могу сделать?

-Поговорить с Кельвином. Я уже сказала, - пожала плечами Виктория, нарисовав пальцем галочку в воздухе. – Но это завтра. А сегодня – расслабься уже наконец-то. Мы пропустили парад. Пропустили речь мэра. Давай хотя бы не будем пренебрегать возможностью потрясти своими прелестями под музыку, которая, для протокола, просто улётная.

Виктория взяла Эйву за руку и потянула к толпе молодых людей, уже танцующих и подпевающих знакомой мелодии. Эйва, конечно, была не особо настроена к танцам, но подруге отказать не смогла и, натянув улыбку, поддалась уговорам. Жесткий клубный бит сменился плавным переходом на мелодичную песню. Играла «Heaven has a place on earth». Девчонкам с детства нравилась эта песня.

Кто-то неслышно подошедший сзади закрыл Эйве глаза ладонями. Девушка, тем не менее, совсем не испугалась.

-Вот и я, - послышался мужской голос.

Девушка повернулась.

-Слава богу, Кел. Ну, как там твои… родители…

-Вообще-то я Тристан, - улыбнулся парень. – Если хочешь, я буду напоминать об этом регулярно.

Виктория подоспела на помощь, покосившись на подругу и явно безмолвно спрашивая её, что это за незнакомец. Вспоминая о том, что Риддлхилл – маленький город и все друг друга относительно знают, появление совершенно нового лица не могло не вызывать интерес.

-Тристан, это виктория. Виктория, это Тристан, - Эйва тут же представила парня своей подруге. – Я познакомилась с ним вчера на утренней пробежке. Он тут новичок.

-Вчера приехал, - обворожительно улыбнулся Тристан и пожал руку Виктории: во всех своих жестах он был невероятно галантен. – И скажу без прикрас: ваш городок весьма и весьма уютный. Отличное место. Кстати, Эйва, я искал тебя на параде. Но нашёл только сейчас. Ты скрывалась от меня?

-Я что-то пропустила? – удивлённо прошипела Виктория. Девушка была явно заинтригована происходящим.

-Прости, - потупила взгляд Эйва, смущенно понизив тон голоса. – Тут возникли некоторые проблемы, и было совсем не до праздника.

-Ну, а сейчас как, проблемы исчерпаны? – спросил Тристан.

Девчонки переглянулись. Эйва неуверенно кивнула. К чему этому приветливому парню погружаться в чужие проблемы? Наверное, у него и своих навалом.

-Я бы хотел прогуляться немного. Местный парк очень красив. Идёмте со мной? – предложил Тристан. – Многие говорят, что я зануда, но я обещаю постараться развеселить вас.

-Ты иди, а я ребят встречу, - кокетливо шепнула Виктория. – А то они вернутся – а нас нет. Расстроятся, жуть…

-Не выдумывай ничего такого, чего нет на самом деле, - шикнула Эйва в ответ.
Удивительно, но с появлением Тристана Даверо волнение и даже головная боль исчезли восвояси. Эйва почувствовала какую-то волшебную лёгкость внутри, и ей действительно было приятно находиться в компании этого человека. Девушка пообещала Тристану только недолгую прогулку и ещё несколько раз оглядывалась на Викторию, которая всем своим видом показывала своё одобрение происходящему.
Тристан и Эйва прошли вглубь парка через небольшой мост и оказались у пруда, где располагались пешеходные дорожки, выложенные светлым кирпичом. Далеко заходить не стали, ведь Эйва не хотела, чтобы друзья её тоже начали искать, поэтому Тристан решил предложить девушке усесться на траве у воды, чтобы в любой момент можно было вернуться.

Тристан был приятным, но достаточно странным молодым человеком. Всё потому что он постоянно спрашивал и слушал, но практически ничего о себе не рассказывал. Он живо интересовался жизнью Эйвы, и в один момент разговор начал походить на своего рода интервью. Девушка это подметила и попыталась перевести тему.

-Ты очень скрытный человек, не так ли? – сказала она вместо того, чтобы ответить на очередной вопрос Тристана.

-И очень любознательный, - кивнул парень и расплылся в улыбке. – Мне многие так говорят. Но что мы можем сделать со своими привычками? Я предпочитаю владеть информацией, любопытство ведь не порок.

-Чем ты собираешься заниматься в Риддлхилле? Ты ведь собираешься чем-то вообще заниматься? – спросила Эйва.

-Мне шестнадцать лет, - как-то театрально переигрывая пожал плечами Тристан.  – Как тебе и твоим друзьям. Значит, как и вы, буду учиться. Говорят, у вас тут неплохая школа. С документами я уже разобрался. Знаешь, раньше я учился в жутко помпезной, просто до раздражения правильной школе. За мятый галстук можно было получить такой выговор от директора, что потом уже ни один штатский психолог не поможет. Мне кажется, моя приёмная семья специально засунула меня в этот концлагерь, чтоб жизнь сказкой не казалась. Потом меня отчислили, не без моих стараний, и я полгода пропустил, не учился нигде. Сейчас придётся активно восполнять знания. Но я справлюсь. Я умный.

-Ну, если действительно так, то наши учителя тебя на руках носить будут, - смущенно произнесла Эйва, бросив небольшой плоский камень в воду. – В нашей школе совсем немного учеников, а новенькие появляются нечасто. Будет ажиотаж, ты должен быть к этому готов.

-Это же не самое страшное, что может произойти, - честно сказал Тристан, а потом, слегка задумавшись, добавил, - Вы ведь искали брата твоего парня, верно? Утер, кажется?

Челюсть Эйвы на мгновение отвисла от удивления. Не успела она произнести и слова, как парень, покачав головой, продолжил:

-Город ваш, на самом деле, мал. Поэтому и информацию тут можно найти без особого труда. А уж сложить одно с другим – это минимум, на который способен абсолютно каждый. Как я уже говорил, я люблю знать, что происходит вокруг меня. Конечно, я навёл справки о том, чем живёт Риддлхилл, за долго до приезда.

-Ты начинаешь меня пугать, - то ли в шутку, то ли в серьёз призналась Эйва.

-Наоборот, я хотел тебя успокоить. Если это тот, о ком я думаю, так он совсем недалеко отсюда. По ту сторону пруда, буквально в десяти минутах ходьбы от того самого места, где мы сейчас сидим, - Тристан указал пальцем в направлении, где на противоположной стороне светили всего несколько фонарей и не было видно ничего, кроме парковых деревьев, - сидят трое молодых людей: двое парней и одна девушка. Они курят, если я не ошибаюсь, марихуану и совершенно не планируют дебоширить. Так что можешь сама успокоиться и успокоить своего парня. Кельвина, да? Кстати, его что, на самом деле зовут Кельвин Клейн?

Эйва в удивлении до сих пор не могла подобрать слов и просто кивнула.
-Если в этом городе будут еще Виктория Сикрет, то я окончательно присужу Риддлхиллу звание самого оригинального города из всех, где я останавливался. Кстати, отговаривать наркомана от употребления запрещённых веществ и убеждать его, что он не прав, - дело гиблое, поверь. А ещё, скажу честно, Утер и его друзья не похожи на наркоманов. Скорее на инфантильных, не желающих взрослеть подростков.

-Так говоришь, как будто успел познакомиться с ним, - предположила Эйва.

-Посмотрел со стороны. Послушал. Можешь мне верить, я видел наркоманов. Это люди, которые не думают ни о чём и не желают ничего, кроме дозы, не чувствуют и не хотят чувствовать ничего, кроме своей зависимости. Вот кто такие настоящие наркоманы. Они выглядят по-другому, говорят иначе. Я думаю, брату твоего парня и его друзьям нужна правильная свобода, чем запреты и упрёки. Поэтому, по моему скромному мнению, лучше пока оставить их в покое, - просто сказал Тристан.

-Не известный никому парень приезжает в город, знает всё обо всех, да еще и показывает, что ему не наплевать на происходящее? Это, действительно, удивляет, - рассудила Эйва, хотя не во всём была согласна с Тристаном.

-Надеюсь, я тебя не напугал. У меня нет ничего дурного в намерениях. Проявление дружелюбия, не больше.

-Да, спасибо. Это было, конечно, неожиданно, но приятно. Но лучше Кельвину всё-таки не говорить сейчас, что ты нашёл его брата. Кельвин бывает импульсивен, и в эти моменты он становится неуправляемым. Может сорваться. А я не хочу, чтобы он испортил себе вечер окончательно. Так что лучше промолчать.

-Хорошо, тебе виднее, - согласился Тристан.

За спиной послышался шум шагов. Кто-то бегом приближался к берегу пруда. Это была Виктория, которая увидела ребят и спешила к ним.

-Нас уже ждут. Фрэнк Симпсон пригнал на тачке своих предков. Предложил ехать за город. На побережье. Вы с нами? – пыхала энтузиазмом девушка.

-А Кельвин согласился? – с львиной долей сомнения спросила Эйва. Она переглянулась с Тристаном, который снова покосился на противоположную сторону пруда, и поджала губы.

-На самом деле, это было его предложение, - кивнула Виктория. – Сама удивилась, когда услышала. Так что, едешь? И Тристана тоже можем взять. Уверена, ребята против не будут. Больше народа – больше веселья.

Девушки уставились на Тристана в ожидании ответа. Парень же, недолго думая, согласился, к удивлению и радости Эйвы. Виктория заметила улыбку подруги и чуть ощутимо ткнула её пальцем в бок.

-Только мне нужно отцу сообщить, что вернусь поздно. Мы же не до рассвета там пробудем? Завтра первый учебный день, - подметила Эйва.

-Я думаю, что часам к двум вернёмся в город, не волнуйся. А мистера Атлантиса я видела совсем недалеко. Давай я тебя отведу, чтобы быстрее было. Уверена, он без проблем тебя отпустит. Ну, что, идем?

Виктория явно торопилась. Она, к слову, даже забыла о том, что в десять часов будут запускать в небо бумажные фонарики, а это, между прочем, было её любимое ежегодное зрелище. Очевидно, желание поехать на побережье за город перекрыло все остальные.

Поспешно все трое вернулись в парк. Тристан был первым, кто заподозрил неладное, и убыстрил шаг. В парке происходило нечто оживлённое: слышался крик и творился настоящий ажиотаж. Некоторое количество людей окружило что-то, что привлекло их внимание. И происходило однозначно нечто плохое. Слышались бранные слова и сыпались проклятия. Один из голосов Эйва и Виктория сразу узнали и бегом поспешили к этой сформировавшейся толпе.

-Наркоман долбаный! Получай, ублюдок! – кричал Кельвин, повалив своего брата на землю и отвешивая ему неслабые оплеухи.

Люди, окружившие дерущихся братьев, явно не знали, как поступить: все уже давно поняли, что происходит в семье Клейнов, но лезть в их проблемы – это сомнительное предприятие. Однако вот Эйва была другого мнения. Ловко просочившись через столпившихся зевак, расталкивая людей руками, девушка быстро вцепилась в плечи Кельвина, оттаскивая его от уже потрёпанного Утера. Губа его была разбита, сквозь зубы парень сплёвывал кровяную слюну, а футболка – порвана в районе ключицы.

-Кельвин! – воскликнула Эйва. – Ну, что на тебя нашло! Перестань сейчас же!

-Что перестать?! – воскликнул парень, всё-таки позволив Эйве оттащить себя в сторону, но продолжая бросать гневные взгляды на Утера. – Он позорит меня! Позорит мою семью! Хочешь скажу, где я его нашёл? Сказать? В кустах! Он и его наркоманы-друзья...! Черт подери! Они это делали... Делали ЭТО... Втроём! Прямо на траве! Как грязные псы беспризорные!

-ЭТО. НЕ. ПОВОД. ИЗБИВАТЬ. ЕГО! – отчеканила Эйва, глядя Кельвину прямо в глаза.
 
-Не смей больше приходить домой! – зарычал Кельвин. Его голос начал срываться, как будто парень был готов разрыдаться. Но этого не произошло. Лишь гнев источался из Кельвина сейчас, ничего больше. Он указал пальцем на брата, который так и лежал на траве, очевидно пребывая не совсем в трезвом состоянии, и добавил. – Только заявись! Я расскажу родителям, что ты делал в парке сегодня. Тебе это с рук не сойдёт, кусок ты обкуренного говна!

-Успокойся! – прогремела Эйва. – И оставь его в покое!

Девушка оглянулась. Недалеко от неё остановились Виктория и Тристан. В глазах подруги читался ужас, а вот парень стоял с каменным лицом, как будто ему всё равно или же он просто завис в трансе, но Эйва тем не менее залилась краской. По какой-то странной причине она испытала короткий, но чудовищный по размеру прилив стыда и смущения. Лоб девушки покрыли капли пота.

-Идём! – буркнула она, потянув Кельвина в сторону, подальше от толпы.

Мягко говоря, Эйва была испугана: Кельвин часто злился на Утера, сыпал в его адрес бесконечные упрёки, многие из которых были более чем оправданы. Но впервые Кельвин пошёл на рукоприкладство. Это был как будто невидимый рубеж, некая граница, которую, как думала Эйва, Кельвин никогда не переступит. Кельвин вообще редко дрался, хотя был силён и умел постоять за себя в нужную минуту. А тут внезапно на глазах у нескольких десятков людей стал зачинщиком драки, да ещё и с собственным братом. В чём бы Утер снова не провинился, бить его определённо не стоило. Эйва была уверена, что Кельвин и сам это поймёт, когда немного успокоится и придёт в себя.

К начавшей расходиться толпе приближалась Селена. Старушка была преподавателем в школе, поэтому присутствовала на празднике как надзиратель. Конечно, она немного опоздала: видимо, драка зародилась также стремительно, как и закончилась. Селена подошла к ребятам, задержав взгляд на Тристане.

-Что тут произошло? Драка? – возмущенно спросила она.

-Уже всё, миссис Сантана, - поспешно ответила Эйва. – Все живы, никто не пострадал. Простая перепалка, ничего серьёзного, поверьте мне.

-Ты уверена? – прошептала Селена, указывая пальцем вверх.

Парк заполнил пронзительный крик. Эйва оглянулась и в ужасе застыла. Утера подбросило в воздух. Его тело светилось, словно охваченное огнём. Никто не понимал, что происходит, и все просто пялились вверх. Только Кельвин кинулся обратно к брату, а его гнев внезапно исчез. На этот раз Тристан оттащил Кельвина в сторону.

-Селена, - твёрдо и практически приказным тоном сказал он. – Уведи ребят!

-Что происходит? Это твоих рук дело?! – воскликнула старушка в ответ.

-Я сказал, уведи ребят! Скорее! – закричал Тристан. Затем парень бросился в сторону подвешенного в воздухе Утера.

Со стороны никто этого не заметил, но совершив несколько манипуляций руками в воздухе, Тристан заставил тело Утера рухнуть на землю. При этом его глаза судорожно искали кто-то определённого в толпе. И достаточно быстро нашли. Спустя всего несколько секунд после того, как Утер оказался на земле, Тристан стремительно приблизился к Рику, другу Кельвина, который стоял буквально в ста метрах от происходящего, обхватил его за шею, и оба парня растворились в воздухе, издав громкий глухой хлопок.

Тристан до конца не понял, находится он до сих пор в Риддлхилле, или перенёсся далеко за пределы страны. Но скорее всего, первый вариант, так как на дальнюю телепортацию его магии бы точно не хватило. Транзитная магия была всегда сложной для Тристана: спустя много лет он так и не нашёл в себе силы развить этот навык до приличного уровня. Перенести из точки А в точку Б предмет – ещё куда ни шло, но вот перемещение собственного тела – вещь куда более сложная. А тут ещё и эффект неожиданности. Кровь хлестала носом. Тристан рухнул на твёрдую поверхность. Рядом был Рик. Он тоже с грохотом приземлился в нескольких шагах от Тристана. Но вот в отличие от него Рик пребывал в отличном состоянии и быстро поднялся на ноги. Отряхнув брюки от грязи и пыли, он неспешно подошёл к Тристану, глядя на него с улыбкой сверху вниз.

-Транзитная магия? – усмехнулся Рик, приложив стопу к телу согнувшегося Тристана и достаточно резким толчком ноги заставив его перевернуться на спину. – А я думал, что теперь даже лёгкая магия тебя убивает. Хотя, возможно, я был недалеко от правды. Паршиво выглядишь, Даверо.

Тристан не прогадал. Его опасения оправдались, хотя сознание до сих пор не могло поверить в происходящее.

-Василевский… - прорычал Тристан, сплёвывая кровь. – Какого чёрта ты делаешь здесь?

-Какого чёрта? – удивился Рик, обойдя Тристана вокруг и встав у края крыши.

Тристан перенёс себя и этого парня на крышу двухэтажного здания, по одну сторону которого находился непроглядный лес и дорога, а по другую – ещё несколько похожих зданий. Рик огляделся, а затем вернулся к Тристану, который приподнялся и сел. Встать на ноги у него пока не было сил: тело наполнила тяжёлая непобедимая усталость.

-У нас с тобой незакрытое дело, - продолжил Рик, оглядывая Тристана, оценивая его состояние. – За тобой долг, если помнишь. Хотя, как же забыть? Сам видишь, как магические силы покидают тебя и насколько ничтожным существом ты становишься в этом мире. Думал убежать от своих обязанностей? Думал, в этом захолустье я не смогу найти тебя, мелкий ты засранец? С огнём играешь, сопляк.

-Я сделаю, что должен. Мне нужно время! – бросил с явным презрением в голосе Тристан. Парень осознавал свою колоссальную беспомощность в этот момент и не рискнул пытаться дать отпор.

-У тебя больше нет времени. Заключая договор, ты знал, на что идёшь. Хочешь жить вечно и оставаться молодым на века – плати. Не можешь платить – будь готов к последствиям. Ты уже взрослый мальчик, хоть и застрял в шестнадцатилетнем возрасте.

-Я же сказал, я сделаю, что должен! – воскликнул Тристан, не успевая убирать рукой всё ещё идущую носом кровь. – Зачем ты убил того парня в парке? Зачем ты устроил этот цирк? К чему такое появление?

Рик издал громкий смешок. Он подошёл совсем близко к Тристану и присел рядом с ним. Как-то даже по-свойски он перекинул руку через плечи собеседника, по-братски приобняв его. Тристан покосился на Рика с опаской. Тот, подозрительно улыбнувшись, произнёс:

-Каким бы ты ни был жалким трусом и сопляком, Даверо, но между нами ведь есть много общего: например, мы оба любим эффектные появления. В чём-то я даже тебя не смогу переплюнуть. Я слежу за своими людьми, знаешь ли, и прекрасно помню, как в восемьдесят четвёртом году ты устроил заварушку в Чикаго. А в девяносто девятом, в канун нового года, на стадионе в Монреале, ты перепугал половину зрителей концерта своими пиротехническими фокусами. Бессмысленные забавы, как я понимаю. Вот и я так развлекаюсь.

-Оставь меня в покое. И освободи школьника, не причиняй ему вред. Я обещаю, что всё сделаю. Не трогай больше никого, - произнёс Тристан, избегая взгляда с Риком. Страх маскировать совсем не получалось: голос Тристана трясся и звучал совсем неуверенно.

-С каких это пор ты беспокоишься о простых смертных? Ты ведь законченный эгоист и самовлюблённый павлин? Разве нет? Кому, как не мне, это знать лучше всего, - продолжал Рик, обнимая Тристана. – А знаешь? У меня сегодня хорошее настроение. И я не убью тебя сегодня. Более того, я дам тебе время. Ровно десять дней. Считай это аттракционом невиданной щедрости. Если через десять дней ты не сделаешь то, что должен, я вернусь, но вот тогда уже настроение моё будет на сто процентов плохое. И церемониться я уже не стану. Как тебе такая возможность? Последний шанс, можно сказать. Шанс спасти свою юную костлявую задницу. Как тебе, а?

Тристан тяжело вздохнул. Безмолвно он ругал себя. Нужно быть полным идиотом, чтобы думать, что вот так просто можно скрыться от элегбы. Элегбами называли верховных магов, положивших начало бессмертию много веков назад. Тристан за свою почти вековую жизнь слышал много о элегбах, но лично знал только одного: Дмитрия Василевского. Именно этот верховный маг когда-то очень давно даровал Тристану возможность остаться навсегда в шестнадцатилетнем возрасте и в полной неуязвимости от немощи и дряхлости. По преданиям и слухам, все элегбы были способны в два счёта или умертвить любого, даже очень сильного мага, либо наградить, по их мнению, достойного, бессмертием. Но встретить настоящего элегбу было той ещё проблемой, поэтому Тристан почти всю жизнь был уверен, что ему повезло намного сильнее, чем остальным, даже невзирая на ужасающие условия сделки. И вот сейчас всё нутро Тристана билось в страхе неопределённости, ведь он знал, что лишь простым щелчком пальцев Василевский может умертвить его без сомнений и сожаления. Ничего не оставалось, как только согласиться с предложением элегбы, ведь по сути у Тристана-то не было выбора сейчас. Парень кивнул, вытерев остатки крови над верхней губой. Кровь наконец остановилась.

-Ты везучий засранец, Тристан Даверо. Напоминаешь мне меня отчасти, много лет назад, когда я был таким же тупым сопляком. Все ошибаются, и я великодушно прощу тебе попытку спрятаться от своих обязанностей. А теперь слушай внимательно, ублюдок!

Тон элегбы внезапно из дружественного и насмешливого стал жёстким и угрожающим. Василевский убрал руку с плеча Тристана, и всё тем же враждебным тоном продолжил:

-Я вернусь через десять дней. Не думай бежать и прятаться. Думаю, ты окончательно уяснил, что это бесполезно. Где бы ты ни скрыл свою жалкую тушу, я найду тебя. И если к тому моменту я не получу то, что мне полагается по праву, мне придётся тебя убить, дорогой мой Тристан. И если ты ожидаешь быстрой безболезненной смерти, то мне придётся тебя разочаровать.

-Я сделаю! Я же сказал, что всё сделаю! – раздражённо воскликнул Тристан.
Василевский поднялся на ноги и вдохнул полной грудью, оглядевшись вокруг.

-Чудесная ночь, - произнёс он. – Иногда я забываю о простых радостях, которые испытывают смертные. Но ты о них не забывай. Может, тогда ты начнёшь уже наконец ценить тот дар, что получил от меня. Его ведь можно потерять в любую минуту, внезапно осознав, какой же короткой стала твоя вечность. Я найду тебя через десять дней. До встречи, Тристан Даверо.

Глаза Рика закатились, и он рухнул без сознания. И в тот момент Тристан с облегчением выдохнул: только что элегба Дмитрий Василевский развоплотился, покинул тело школьника Рика и был, вероятно, уже очень далеко от Риддлхилла.