Дамасское золото. Ч. 1. Сокровища Пальмиры. Гл. 7

                VII

                Аэропорт Шарля де Голля,  пять дней назад


    Вместе со своим оператором Полем Ожуром  Алекс Бесси ожидал начала регистрации  рейса на Дамаск. Поль заметно нервничал, его можно было понять: у них с женой было уже двое детей, и жена ожидала  третьего. Несмотря на отеческие заверения их шефа Клода Марвиля, ситуация в Сирии была крайне опасной. Американцы со своими союзниками пытались остановить продвижение исламских радикальных группировок в сторону Дамаска, но это у них не очень хорошо получалось. На какое время, казалось, установилось какое-то перемирие, но это было затишье перед бурей.  Как раз Алекс и надеялся проскочить за время этой пусть даже и недолгой  паузы, сделать свое дело и успеть  вернуться во Францию, до того, как в Сирии станет действительно жарко. Так они с Полем успевали выйти сухими из воды не раз и не два, но всякому везению обязательно приходит конец.

   Человек предполагает, а господь  располагает, - кажется так любит говорить жена Поля.
   Как бы то ни было, своего оператора под пули Алекс старался лишний раз не бросать, жена Поля это прекрасно знала, а ее благоверный всегда доверял своему напарнику.

    На табло терминала загорелся номер дамасского рейса, и пассажиры потихоньку стали собираться возле стойки регистрации. Публика была достаточно консервативная: ни тебе детей, ни тебе беременных женщин, хотя среди пассажиров и мелькали люди в арабских одеждах. Как ни странно, было много иностранцев: что они там забыли на пороховой бочке под названием Сирия?
 
  Какой-то нетерпеливый   пассажир, грубо отпихнув Поля, подошел к стойке. Нет, он никуда не спешил, а просто шел вперед,  не обращая внимание на очередь. Есть такие люди, а этот словно соответствовал своей  внешности: мощный бритый череп на такой же могучей шее, которую  принято называть бычьей.  Крепко сбитая фигура, квадратные плечи. А глаза? Глаза смотрели  прямо каким-то пустым немигающим взглядом. Ах, да, господин полицейский, забыл еще одну особую примету - шрам. Вот теперь портрет будет, пожалуй, полным.

  Во время такого рода поездок Алексу всегда нравилось прикалываться над подобными персонажами, да и за Поля было обидно: примерного мужа и отца отталкивают, как какого-то  сопливого ботаника.
   Волкодав, а это был несомненно он, действительно никого не замечал вокруг себя. После разговора  с Гозенсом и полученного гонорара, он  уже поднял по тревоге свою группу, которая  вылезла из волчьих нор и спешила в Сирию со всех концов света.

  Обычно, во время таких сложных и дальних поездок Алекс словно брал на ответственное хранение Поля, оставляя своей персоне меньшего внимания. Но в это раз что-то было по-другому, и он сначала долго не мог понять почему. Неужели, все дело в той белокурой девушке-эксперте?

   Несколько дней назад кто-то из его коллег по работе, узнав о цели поездки, посоветовал ему проконсультироваться с женщиной-экспертом по Древнему Востоку. Алекс неожиданно согласился: то ли ему до чертиков надоел роман Бертрис Смолл, то ли что-то другое. Он приехал к ней на работу, и они буквально каких-то полчаса поговорили о драгоценностях этой самой Зенобии. Алекс прямо задал ей вопрос, известно ли ей что-то о находке сирийских историков-пальмиристов. У Элен,  а именно так звали девушку,  так загорелись глаза от этой информации, что Алекс  долго не мог в это поверить. Она с такой любовью рассматривала принесенные Алексом репродукции, что он подумал, что только она одна знает что-то такое, что не знает ни сам Алекс, ни миллионы людей на этой планете.