Старый Ли и Нефритовый Гребень

Однажды старый Ли пошел к цирюльнику. Мастер этот был известен тем, что искусно ухаживал за волосами, составляя различные притирания и эликсиры, так что шевелюра становилась гладкой и блестящей, как драгоценная ртуть. За свое удивительное умение мастер даже получил прозвище Нефритовый Гребень.

И вот старый Ли пришел в цирюльню и стал требовать, чтобы его обслужили, как владетельного князя. Сперва Нефритовый Гребень был вежлив:

— Посмотрите сами, — услужливо подставляя медное зеркало, пел он сладким голосом, — дядюшка Ли, вы же совсем седы. Как бы я ни старался, мне не удастся придать вашим волосам тот же глянец, что присущ молодым, чьи головы черны, словно вороново крыло!

Но старик сердился, топал ногами и тряс своей белой головой.

Цирюльник попытался воззвать к его разуму и стал уговаривать, что, дескать, не пристало признанному мудрецу заботиться о такой тщете, как мимолетная телесная красота, а следует обратить свой взор к седьмому небу, чтобы воспарить в конце-концов в бутоне лотоса...

Но старый Ли бузотерил пуще прежнего и орал на весь квартал:

— Что ты все свалил в одну корзину, как неразумный торговец рыбой: и седьмое небо и бутон лотоса! Говорю тебе, я желаю быть не хуже князя, или хотя бы судьи!

Делать нечего. Нефритовый Гребень сдался и принялся для начала разбирать спутанные волосы на голове старика. Через несколько минут он тихо шепнул на ухо клиенту:

— Прошу прощения, дядюшка Ли, но в вашей голове полным-полно вшей! Чтобы вывести их, вам понадобиться особый отвар, который надо втирать в кожу головы от полнолуния до полнолуния.

— Вот еще! Только мне и дела, что втирать отвары, — недовольно проворчал Ли.

— Тогда можно обрить голову... — заикнулся было цирюльник, но старый мудрец покачал печально головой и забормотал что-то о том, что пришел он не постриг принимать, а совсем по другому делу.

Однако потом вдруг обрадовался, вскочил и хлопнул себя обеими ладонями по ляжкам.

— Что же я огорчаюсь, как неразумное дитя, которому не дали сладости! Обилие вшей в моей голове не есть ли признак того, что я ничем не хуже владетельного князя! Он кормит воинов своих и заботится об их благе, он следит, чтобы в его владениях крестьяне множились и не знали недостатка... Вот так же и я забочусь обо вшах, даю им кров и пищу, дарю им свое мудрое слово — делюсь с ними благами материальными и духовными... Да для них я ничуть не ниже самого могущественного князя!

И небрежно махнув пораженному Нефритовому Гребню рукой, старый Ли, приплясывая и напевая веселую песню, пошел домой.