Город двух апостолов. глава 8

Глава VIII

От усталости Андрей почти три часа проспал в генеральской комнате отдыха, на диване. Спал, отключившись, так же неожиданно и проснулся. За дверью раздавались размеренные голоса.
- Ну вот, разбудили,  – добродушно изрёк полковник  Владимир Кузьмич Марков, когда Зырянов вошёл в кабинет генерала. Присутствовали все свои. Мухаметшин, Донцов, Малыгин, Лаврова Зоя Семёновна – эксперт-химик, специалист высшего класса и очень красивая женщина, Зурьянц Яков Борисович – врач, эксперт-патологоанатом и двое следователей.
У Андрея стучало в висках,  он не мог вспомнить имена этих двух, хотя очень хорошо их знал. Генерал – начальник областного управления внутренних дел, крепкий седовласый человек пятидесяти шести лет, много повидавший на своём веку, конечно, растерян не был, но все последние события были ему совершенно непонятны.
Простая профессиональная логика, начинавшаяся с элементарного вопроса «Кому выгодно?», не давала ответа. Ну кому действительно выгодно выкапывать трупы, бегать по городу в старой одежде, где их долгое время хранили, а главное - для чего это всё. Ритуальное убийство девочки на старом кладбище у разрытой могилы практической цели не имело, а в потустороннюю он не верил, не то воспитание.
Погибшие милиционеры были отравлены мгновенно действующим растительным ядом. Это понятно, но почему не сопротивлялись этому? Они были обездвижены, парализованы. Но не- понятно, чем? Кинолог расстрелял все патроны, сбитые веточки тополя указывали, что он стрелял вверх, так же и брызги ярко-оранжевой жидкости. Но кто там находился  и почему собака была сброшена с большой высоты? Вот вопрос из вопросов. Кинолог был в прострации, в сумерках, как сказал Зурьянц, и скоро его обратно ждать не приходилось, он, конечно, всё бы прояснил. Сегодняшнее побоище в госпитале  вообще не укладывалось в сознании. В подвальной камере управления сидело и шипело существо, похожее на человека. Оно сильно пахло разложением, в нём торчал пожарный багор, а из дыры вытекала такая же ярко-жёлтая жидкость, какая была на дереве и стенах госпиталя, а главное, по городу бегали ещё трое таких же существ. Час назад в этом кабинете происходило самое высокое совещание. Прокуратура, следственный комитет, министерские и местные решили шума не поднимать, количественно следственную группу решили не расширять, но оказывать явную помощь. По старой традиции обратились в МВД России по секретному каналу, ответа ждали через сутки, необходимо было время разобраться. Сейчас сидели все свои и ждали Зырянова.
- Ну-ка, герой, дай посмотрю на тебя, – поднялся  навстречу Андрею Зурьянц.
- Глаза красные, пульс - ого, ну-ка, присядь.
 Пока мерили давление, Зоя Семёновна сбегала в буфет, с помощью двух коридорных автоматчиков принесла на всех еды  и теперь накрывала на краю длинного совещательного стола, разливала чай.
- Прошу к столу, Андрюша, давай, я тебе сладенького налила, покушать надо.
 Андрею импонировала эта профессиональная демократичность и забота. Генерал, три полковника, а кроме Маркова, Зоя Семёновна и один из следователей, Андрей вспомнил, Евгений Александрович Михайлов, тоже были полковниками, вместе со всеми жадно навалились на гору бутербродов с сыром и колбасой.
За событиями вечера никто не заметил, что не ужинали.
Когда все насытились, закурили, посмотрев на Зою Семёновну, но та, махнув рукой, полезла в карман за своими длинными и тонкими.
Окно открыл снова Мухаметшин, и Андрей усмехнулся, они поняли друг друга.
- Ну что ж, Зырянов, начинай, – произнёс генерал.
- Виктор Андреевич, они, по-моему, не наши. Дрались не как мы, ну, например, ни разу не ударили меня по лицу. Все вроде пытались провести захват, сила, конечно, зверская, но очень уж медленно. Холодные и вонючие, чуть не задохнулся. Всё делали по очереди, как бы уступая друг другу. Внутри пустые – чавкали, главное вот. Натыкались на препятствия, все, что ниже колен, не замечали вообще, впечатление, что проваливались.
- Куда проваливались? – спросил Марков.
- Когда идёшь по лесу в темноте, всё время проваливаешься куда-нибудь. Вот тут так же. Говорили по-русски очень плохо.
- Говорили? – переспросил Мухаметшин.
- Да, очень медленно и очень плохо, ну силища, скажу я, ненастоящая Кукашевна так влепила Михалычу, что он метров пять пролетел, летел бы и дальше  - стена остановила.
- Кстати, как он там появился?
- Не поверите, мне из окна свою квартиру видно. Смотрю, Михалыч угощает на кухне мужика. Лет пятьдесят пять, высокий, сутуловатый, лицо продолговатое, бородка. Волосы седые. В общем, видно, спиртом траванулись.
- А Михалыч кто такой?
- У меня на подселении слесарь нашего дома. Демченко Сергей Михайлович, по-моему, шестьдесят четвертого  года рождения, разведён, это он багром-то, прибежал врача вызвать.
- Что у вас там, телефона нету? – возмутился генерал.
- Есть, сказал, чтобы побыстрей, - Андрей взглянул на Маркова. - Я просил вызвать «скорую».
- Вызвал, - Марков посмотрел на бумажку. – Клиент без сознания, но были документы.
Геннадий Борисович Томилин, пятьдесят пять лет, работает главным инженером ПМК-двадцать три, доставлен в первую городскую, предположительно отравление. Кстати, у Демченко, по-моему, сотрясение мозга, ушибы, он в третьей городской.
- Владимир Рахимьянович, - вздохнул генерал, - это по вашей части. Главный инженер ПМК и сантехник пьют на квартире милиционера палёный спирт. Поподробней, я чувствую, в этом деле нет случайностей. ПМК-двадцать три? Слушайте, двадцать третью ПМК закрыли три года назад. Ну да, я сам в комиссии подписывал протокол.
Все вздохнули, это был след, даже не след, а направление. Неделю все топтались на месте, и это очень угнетало.
 - Так, значит, – продолжил генерал, – охрану к этому Томилину и глаз не спускать.
Марков согласно кивнул головой.
- Что с дежурным милиционером?
- Разрублен пополам, удар был  необычной силы. Клинок задел край стола и вошёл в древесностружечную плиту на 30 сантиметров. Причём он не был выдернут, по кругу сзади, без остановки. Такой техники я не знаю. К утру я скажу, из чего клинок, по дежурному всё. А вот по подвальному, – Зоя Семёновна задумалась, – всё то же самое, что и у медбригады неделю назад, причём это уже нарастающее разложение. Не оранжевые пятна, а полностью синие, даже фиолетовые, с отслоением местами кожи и проседанием мышц по скелету, но, тем не менее, это движется и производит звуки. Жидкость из него не определяется, что-то растительное, вчера отослали в Москву в НИИ судебно-медицинской экспертизы. Теперь ждём, что это такое, мистика какая-то!
- Это слово мы произносить не будем, – вздохнул генерал. – Мистики нет, мы взрослые и трезвые люди и понимаем, что, при всей сложности события, человеческая жизнь открывается просто, как дверца в шкафу, надо только найти нужный ключик. Для этого мы и есть, чтобы найти этот ключик, а не взламывать дверцу мистикой. Это слово забудьте, есть хладнокровный убийца наших товарищей, хитрый и подготовленный. Пока мы не знаем, где он нанесёт следующий удар, но мы узнаем и поймаем зверя, тем более что кое-кого мы знаем в лицо.
Он глянул на Зырянова и Мухаметшина.
- Подробный рапорт сейчас же, особенно приметы. Владимир  Рахимьянович, такие же от экипажа патрульной машины. Кстати, кто вызвал, разобрались?
 «Рахимьяныч» пожал плечами – женский голос, как и в первый раз с кладбищем. Звонили с городского. Эксперты говорят, молодая женщина до 30 лет, волевая, может убеждать.
- Вот, у нас уже есть помощник, надо обязательно на него выйти. Обязательно. Так, - он что-то записал в блокноте, - что с погибшей девушкой?
- Погибшая Сенцова Лариса Андреевна, восемнадцати лет, студентка второго курса педагогического института, исторического факультета, – Мухаметшин задумался. – Можно сказать, моя соседка, живём на одной улице. Донцов уже третий день копает, никаких зацепок. По отзывам, положительная, общительная, в сомнительных компаниях не замечена, есть парень, он работает у нас на птицефабрике в Бишкуле, водителем директора, полное  алиби. Всё время на глазах, да он и прост как пять копеек, чтобы заниматься глупостями. В общем, в этом направлении глухо.
- Такое чувство, что нас обложили. У вас соседка, у Зырянова «Михалыч». Вам не кажется? -
Мухаметшин пожал плечами.
- Соседка чисто условно, она в одном конце, я в другом, расстояние километр, наверное. Я даже родителей её не знаю.
- Ну  ладно. Зоя Семёновна, теперь вы.
- У меня тоже тупик. Главное, как их заставляют двигаться. Ну, допустим, я говорю, допустим, это можно сделать. Значит,  необходимо  помещение, доступ к трупам и соответствующие знания, не говоря уже про оборудование. Тут вся надежда на вас, -  она посмотрела на Маркова. -  Искать врачей, преподавателей кафедры химии или физики, подойдут ветеринары. Тоже те ещё специалисты. Подключите свою агентуру, ну не может же такое произойти незаметно. Судя по следам на кладбище, их там было человек десять или больше. Это я  говорю о живых, о  мёртвых вообще сказать ничего не могу. Виктор Андреевич, дайте слетать в Ленинград, я там кандидатскую защищала, у меня есть старенький профессор в знакомых, можно сказать,  мой учитель. Если он жив, я приеду с результатами.
- Почему так думаете?
- Его когда-то гоняли за вивисекцию, - она улыбнулась. – Мёртвых оживлял, грозились лишить докторской степени, партбилета.
- Ладно. После обеда разберётесь с подвальным субъектом и вечером самолётом, я распоряжусь насчёт билетов. Только понимаете, Зоя Семёновна, шум не поднимать. И вообще, товарищи, полковник Марков сегодня со всех присутствующих возьмёт расписку о неразглашении. Не дай бог просочится в город. Итак, подбиваю итог. Зырянова под охрану, куда бы ни шёл, с ним всегда двое. Изолировать его не будем, пусть просто работает, будет живцом – нужен же он им для чего-то. Демченко и Томилина в дело. Охрана у Томилина. Зоя Семёновна занимается своими делами. Мухаметшин и я сегодня, в четырнадцать ноль-ноль,  с полковником Лавровой в городской морг, посмотрим, что там за начинка. Все свободны,  кроме следователей.