Раскалённое дуло

 Под занесённой снегом эстакадой стояло много маршруток и длинные очереди людей хвостами тянулись к каждой. Было семь часов вечера, темно и холодно, я шёл как мог быстро, пытаясь не сорваться на бег. Повезло, что вокруг так много людей, все такие же мрачные и хмурые, как я, и также спешат куда-то, как и я. Смотрю, маршрутка одна почти забились людьми, запрыгиваю на ступеньку, протягиваю водиле сотку.
 - Мест нет, - широченный кавказец за рулём настроен решительно.
 - Мне недалеко, - кладу сверху ещё сто рублей.
 - Стоя не возьму! - уже прямо рычит на меня.
 - Пошёл ты, чёрт.
 Выскакиваю наружу, он что-то кричит мне в спину, оборачиваюсь, а он за мной выбежал, трясёт огромной бородой, руками машет, и такой он здоровый, что я просто отмахнулся от него и ускорил шаг, но в кармане куртки повернул рукояткой к себе ещё тёплый ствол. Дурак я, конечно, что не скинул его сразу, а теперь поздно. Сквозь людей косился на магазин через дорогу, там у дверей уже толпился народ. Вдалеке загудели ментовские сирены, я оглянулся на ходу - маршрутчик не гнался за мной.
 Пешком до метро идти палево, а очереди такие гигантские, что я уже начинал паниковать и дёргаться. Но, смотрю, одна маршрутка отъезжает, а оставшийся хвост из людей, которые ждут следующую, не такой большой; я встал в конец, но меня уже потрухивало от нервов. Сирены завизжали совсем близко, я натянул шапку до самых глаз и вжал шею в плечи, кажется, где-то кричала баба, но, может и показалось, суматоха вокруг была конкретная, мне повезло, что час пик. В стороне стоит мужик, курит.
 - Дружище, угости, пожалуйста, - мне дико захотелось курить.
 - Свои надо иметь, - отвечает мне медленно и ехидно, а сам ухмыляется. Тварь, думаю, что ж ты злой такой, падла. Вытаскиваю из кармана несколько бумажек, там и сотки и одна пятисотка даже.
 - На, давай я у тебя куплю, раз ты жмёшься, - сую ему деньги, он не берёт, я засовываю ему в подмышку, купюры выпадают. - На, держи, бля, сигарету одну зажал.
 - Да, хорош, не надо мне денег, - он, вижу, очканул от моего напора. Не доставая пачку, вынимает из кармана сигарету LD красный, даёт мне.
 - И ты этого говна пожалел? - хочется ему, конечно, в нос дать, но палиться нельзя, я закуриваю и возвращаюсь в очередь. Краем глаза вижу, что этот хмырь поднял деньги, убрал в карман и сменил очередь.
 - Молодой человек, можно не курить прямо на меня?! - тётка передо мной заверещала. - Невозможно дымом дышать. В сторону отшли бы.
 Я не отвечаю, делаю пару жадных затяжек и бросаю окурок в сугроб. Через три человека я попаду в маршрутку. А сирен с мигалками вокруг всё больше и больше, мимо пробежало двое в штатском, но ментов видно сразу. Захожу в салон, передаю водиле сто рублей и, согнувшись, пробираюсь в самый зад к окну. Вижу, что на том конце остановки начинают шмонать людей в очереди. "Быстрее, быстрее, поехали быстрее", - бормочу и вращаю глазами по заиндевелым окнам.
 - Сдачу возьмите, - случайно понял, что это ко мне обращаются и, судя по интонации, уже не в первый раз. Я хотел сказать - оставьте себе, но передумал, чтоб не привлекать внимание. Взял мелочь, ссыпал в карман - монеты звякнули, ударившись о метал пистолета. Народу набилось много и даже в проходе стояли скрючившись, этот клиент не брезговал брать стоячих и морда у него была русская. Мы, наконец, тяжело тронулись. Мне стало полегче, кажется, я уже почти выбрался.
  Конечно, я ожидал совсем другого финала этой истории. Откуда там это чёртов охранник взялся, ведь никогда его не было. Наш микроавтобус высунул морду и пытался медленно вывернуть на основную дорогу, пропуская поток машин, но все лезли сбоку, объезжали и сигналили друг другу со злостью. В салоне воняло, под ногами стояли лужи от растаявшего снега, какие-то малолетки открыли пиво. За окном было ещё хуже, правда сейчас мигалки разбавили черноту и холод. Мне был противен этот город. И люди были противны - все нищие, злые, пьяные.
 Машина резко затормозила, несколько стоячих человек повалились вперёд. Я встрепенулся, вытянул голову, через водительское стекло увидел, что все маршрутки тормозят менты, залезают в салон и досматривают каждого. Сзади такая же картина - всех мужиков в очередях выдёргивают и проверяют. Сердце у меня опустилось и похолодело. Я вжался в кресло. По спине потёк холодный пот и мне вдруг стало очень страшно.
В маршрутку, ехавшую перед нами, уже залезли и выводили пассажиров на улицу. Следующая наша. Господи, как же холодеют мои руки. Времени совсем нет. Я вынимаю телефон и нажимаю на вызов. Мучительно долгие гудки, он всегда поднимает в самый последний момент. Вот и сейчас - в динамике зашуршало, будто телефон разворачивали из крафтовой бумаги перед тем как ответить, потом прорезался сонный детский голос.
 - Алё.
 - Лисёнок, привет! - я шмыгнул носом и стёр слёзы рукавом. - Как ты? Ты спал?
 - Да, спал, - хриплый такой голос, тёплый и родной. - Наташа принесла котёнка, мы играли, а потом он насрал под столом на кухне и она его унесла.
Я засмеялся на всю маршрутку и не мог остановиться. Между тем, дверь уже открылась и внутрь заглянула злая красная рожа. Женщины стали причитать, что все хотят домой и почему нас задерживают.
 - Слушай, лисёнок, я сегодня, кажется, не приеду, ты прости, - в трубке разочарованно вздохнули. - Я постараюсь, приехать как можно раньше, но тебе придётся потерпеть.
 - А когда ты приедешь?
 - Не знаю. Но, послушай, братик, я очень тебя люблю, - я говорил довольно громко и несколько лиц косились на меня. - Ты уже такой взрослый и очень сильный. Ты пока слушайся Наташу, а я, когда приеду, свожу тебя в пять дэ кинотеатр и макдональдс.
Мент стоял на ступеньке и громко вещал внутрь, мужики стали выходить по одному, пробираясь между сиденьями, а на улице их проверяли другие. Рожа мента уже злобно зыркала на меня, я остался последний из мужчин.
 - На выход, молодой человек, - рявкнул он мне.
 - Всё, братик мой, мне надо идти. Жди меня.
Я убрал телефон и сунул руку в карман, сжав пистолет. Откинулся на сиденье, вытянул ноги в проход и стал примеряться, кого из женщин взять в заложники.
 - Слышишь, друг, эй? Я к кому обращаюсь?! На выход.
Страх прошёл, а его место занял лютый азарт и желание беспредела. Вспомнилась мама, ещё молодая, учит меня плавать в море. Нестерпимо захотелось попасть в тот миг снова, на юг, на тёплый пляж, пить шипучий лимонад и лепить из песка башни.
 Я тряс ногой, отбивая ритм своего сердца и закусывал губы. Мента я уже не слышал. В глазах стояли слёзы, а в голове смех мамы. Оставшиеся в машине женщины по команде понеслись к выходу, толкаясь пухлыми куртками, и, когда внутри остался я один, мент, что-то мне крича, двинулся в мою сторону с пистолетом в руке. Я тоже вытащил пистолет и сразу выстрелил напротив себя - стекло вылетело и в салон задул холодный воздух. Закрыв глаза, я вдохнул морозный дух. Всё происходящее было таким далёким и нереальным. Мент исчез, в салоне стало темно, крики и топот шагов были далеко-далеко.
 - Лисёнок, прости меня.
 Раскалённое дуло я прислонил к уху. Горячий хлопок не был похож на выстрел. Неужели ничего не получилось? Я попытался посмотреть на свои руки, но не мог пошевелить головой, а потом сразу увидел себя сверху. А потом и всю дорогу, оцепленную полицией увидел сверху. Но тут же мама подхватила меня на руках и закружила в набегавшей волне.