Киргизия Я родилась

Моя жизнь в Киргизии (продолжение)

В сентябре 1979 года мои родители отправились в путешествие по Золотому кольцу России на теплоходе «Феликс Дзержинский» (Москва – Астрахань – Москва). С ними вместе по Волге путешествовала и я! Что самое интересное, у меня всегда было ощущение, что река Волга – это родное мне начало. Что ещё более интересно, когда мы с мамой в 2012 году ездили в Набережные Челны, проезжали Волгу, с нами путешествовала моя дочь (правда, я об этом ещё не догадывалась, как и моя мама не сразу догадалась обо мне!).
Четырёхпалубный теплоход «Феликс Дзержинский» выходит в рейсы по Волге до сих пор (он был построен в 1978 году в Чехословакии, а сейчас 2022 год).
Мама рассказывала, что во время путешествия по городам Золотого кольца она вдруг стала требовательна к пище. Ей вдруг так захотелось баклажанной икры, и папа заказал её у повара. Но когда мама стала есть эту икру, она показалась ей совершенно невкусной.
Чаще всего мама мне рассказывала о городе Волгограде, как она там ревела на Мамаевом кургане. В 2021 году я расследовала, что мой дед, отец моей мамы Николай Яковлевич Глотов участвовал в Сталинградской битве и был тяжело ранен в ходе одной из операций. Из Волгограда родители привезли сувениры: памятную открытку, пластмассовый шарик, внутри которого фотографии Волгограда, нужно смотреть в отверстие (я любила его в детстве).
Немного рассказывала о Казани.
Последним городом маршрута была Астрахань. Затем поплыли обратно в Москву. Это путешествие заняло дней девятнадцать (я уточнила по современному маршруту).
Когда летели во Фрунзе, маме уже было понятно, что я есть. И она сначала испугалась, что надо лететь на самолёте – вдруг снова выкидыш? Но почему-то ей казалось, что страшного ничего не случится. Вероятно, каким-то образом организм, мозг понимают, что происходит – я была совместима с мамой, так как у меня тоже отрицательный резус-фактор (и у моей сестры, то есть из всех маминых деток выжили только мы).
Папа почему-то сначала испугался. Из-за своего возраста – ему было 52 года, и он думал, что это уже поздно для того, чтобы заводить ребёнка, что скажут окружающие. Сейчас даже странно слышать такой аргумент! А маме было 39 лет, и она вообще не комплексовала по поводу возраста. Потому что она чувствовала, что этот ребёнок родится у неё живым и здоровым.
В апреле, незадолго до моего появления на свет, мама проводила мою старшую сестру Аню на учёбу в город Орехово-Зуево Московской области, в Текстильный техникум. Ей тогда шёл шестнадцатый год.
Похоже, сестра была рада мне. Она покупала для меня вещи в Москве (распашонки байковые, пелёнки), отправляла во Фрунзе и привезла, когда приезжала в гости. Рассказывала мне о нашей первой встрече (мне тогда было уже шесть месяцев, я уже ползала): взяла меня руки, а я заревела. Когда Аня отучилась и вернулась во Фрунзе, мне уже было больше года. Сестра обратилась ко мне, а я окинула её взглядом и сделала вид, что не замечаю её. Но потом мы подружились, конечно. У нас большая разница в возрасте – шестнадцать лет. И сестра всегда жила отдельно от нас. Но понятие о том, что у меня есть СТАРШАЯ СЕСТРА, всегда было чёткое. Она всё равно была рядом всегда и заботилась обо мне.
Со временем я узнаю, что у меня есть ещё одна старшая сестра – Люба. Это дочь папы от первого брака. Её я впервые увидела на похоронах папы. А то, что у меня есть ещё два старших брата, вообще станет для меня шоковым открытием. Об этом позже.

Перед моим рождением мама ушла в декретный отпуск и целый год провела со мной. Для неё это было счастливое и приятное время, тогда она осознала себя матерью. К сожалению, когда родилась моя сестра, маме почти не пришлось заниматься ею – она училась и вынуждена была ещё и работать, чтобы содержать дочь и мать. С сессии она прибегала кормить малышку грудью. Был такой случай: мама днём работала, ночью готовилась к экзаменам, а маленькая Анютка перепутала день и ночь – днём спала, ночью бодрствовала и постоянно требовала к себе внимания. А баба Аня сначала обижалась на маму, что она родила ребёнка не в браке, и не подходила к моей сестре. А в ту ночь Анютка раскапризничалась – Надя не знала уже, что ей и делать, завтра ведь экзамен. И тут произошло примирение. Баба Аня сказала Наде: иди уже, учи свои экзамены. Взяла Анютку и сразу её успокоила. У неё имелся большой опыт работы с детьми – она была старшей дочерью в семье и занималась со своими младшими братьями, когда её матери нужно было отлучиться по делам или что-то сделать по хозяйству. Вот так всё и наладилось.
Мама планировала защитить диссертацию по теме «Профориентация старшеклассников общеобразовательной средней школы в преподавании гуманитарных дисциплин» (научный руководитель И.В. Карамзин, когда-то мама работала на кафедре у Д.И. Фельдштейна, https://ru.wikipedia.org/wiki/Фельдштейн,_Давид_Иосиф.., педагоги, наверное, слышали о нём). Но случилась долгожданная беременность, и защита не состоялась. «Моей диссертацией стала ты», – сказала мне мама. Мне кажется, можно было бы защититься позже, но что-то не срослось.
Перед родами мама почувствовала бодрость – убрала всю квартиру, наварила обед. И почувствовала, что начались схватки. Телефона у нас тогда ещё не было, и мама спустилась на первый этаж к соседке Гале, у них телефон был, они вызвали скорую. И маму отвезли в роддом номер два, который находится на Московской улице (дом 225). Это недалеко от Ошского базара.
Родилась я в апреле 1980 года в 17:05 по местному времени. Роды прошли легко, без осложнений со стороны матери и ребёнка. Хотя принимала роды опытная бригада (из-за возраста мамы), специально пригласили.
Пока мы с мамой были (или мама со мной!) в роддоме, папа и другие наши родственники выбирали мне имя. Где-то у меня есть записочка с рядом имён, которую папа передал маме в роддом: и Раиса, и Тамара, и Наталья. С такими именами я себя даже не представляю.

Когда меня принесли домой из роддома, оказалось, что папа с Гришей поставили кроватку в большой комнате, так как брат занимал маленькую. Так ещё и поставили на сквозняке. Маме стало очень обидно. Она села и заплакала. Теперь-то я знаю, что после родов немного расстроены эмоции у женщин.
Мужики ничего не поняли, и маме пришлось им объяснять, что ребёнок не может спать на сквозняке и что матери с ребёнком надо отдать свободную комнату, а не один мужик взрослый должен её занимать, он же может перекантоваться и в комнате с отцом.
Они быстро всё перенесли в маленькую комнату и в ней продолжалась моя жизнь.
Когда я родила дочку и пришла из роддома домой, я тоже села и расплакалась. Только, наоборот, из-за того, что мама и муж подготовили нам комнату.

Жаль, что мы забываем события из своего младенчества. Видимо, мозг тратит очень много ресурсов для обучения – фокусировать зрение, переворачиваться, ползать, сидеть, говорить, стоять, ходить. Но иногда у меня вспыхивают в памяти какие-то страницы младенчества – я могу только объяснить, почему чего-то боюсь, что-то люблю. Например, когда моя дочь уже кое-как ползала (она почти и не ползала у нас), она подползала к двери и заинтересованно двигала её из стороны в сторону, заглядывая за неё. И вдруг я вспомнила, что делала точно так же!
Поскольку у мамы было чуть-чуть свободного времени, она сделала небольшой дневничок моего развития – с рождения почти до года. А папа оставил листочки, на которых он записывал, как я учусь говорить. Я всё перепечатала для сохранности и забавы ради.