Хочу быть твоей милой. Глава 58. Визит Кузнецова

Она весь день пыталась сосредоточиться на делах. Не давала себе ни минуты отдыха. Ей казалось, что тяжелая глыба придавила ей сердце. И все время в голове билась одна мысль: «Он еще здесь, в городе. Я еще могу его увидеть!» Девушка отгоняла ее, напоминая себе о данном обещании. Задержалась на работе после окончания рабочего дня. Думала, что чем позже она вернется в опустевший дом, тем легче ей будет. Но когда до отправления поезда, на котором уезжал Роман с семьей, осталось полчаса, Мила вскочила с кресла, схватила сумочку и со словами, обращенными невесть кому: «К черту договоренность!», помчалась на вокзал. Там она долго бежала вдоль состава, оглядываясь в отъезжающих и провожающих. Искала глазами знакомые лица. Увидела! Они все еще стояли на перроне. Светлана Михайловна склонилась к Матвею, поправляла ему футболку и что-то тихо говорила. Роман стоял рядом и внимательно рассматривал толпу.
- Рома! – Звонко, стараясь перекричать всех, позвала Мила. Роман вздрогнул, нашел ее глазами и бросился навстречу. Она повисла у него на шее, крепко обхватив ее шею руками, прижалась губами к его губам. Насилу Роман ее оторвал от себя.
- Ты же обещала…
- Да, да! Ругайся, обижайся! Я обещала, но не смогла! Прости!
- Мила! – Это ее звал Матвей. Девушка присела перед мальчиком. – Я знал, что ты плидешь!
- Конечно я пришла! Как я могла не прийти?  - Мила обняла малыша. Потом взглянула на Светлану Михайловну. – Здравствуйте. Вот…пришла…
- И молодец! Они тебя оба ждали. – Женщина с улыбкой кивнула в сторону сына и внука.
- Да, я тебя ждал…- тихо произнес Роман.
- А теперь я вас буду ждать, - Мила постаралась придать голосу веселый тон. Получилось совсем плохо.
- Отъезжающие, займите свои места в вагонах. – Противным голосом заявила тучная проводница. Почему они всегда так разговаривают? Учат их этому, что ли? Но все подчинились приказу. Мила еще раз обняла Романа, Матвея и Светлану Михайловну и потом долго стояла не перроне, провожая глазами красные огни последнего вагона.

Потянулось время ожидания. Хорошо, что какой-то замечательный человек изобрел видеосвязь! Только она спасала Милу от жуткой тоски, поселившейся в ее душе с отъездом Романа. Ни визиты к отцу, ни высокая загруженность на работе не помогали заполнить образовавшуюся в девушке пустоту. Каждый день она ждала только одного момента – когда позвонит Роман, и они смогут поговорить. Он расскажет о том, как проходят дни в клинике, расспросит о ее жизни тут, в Н-ке. И на несколько часов щемящая тоска отступит. Но только для того, чтобы ночью накрыть снова. В офисе, казалось, все понимали ее состояние. Хотя ни с кем она его не обсуждала. Ну, почти ни с кем. Как-то в офис зашла Юля. Как и обещала, для обсуждения деталей договора о сотрудничестве. Но в ходе разговора заметила, что Мила «не в себе», как она выразилась. И девушка выложила ей все. Потом и сама не могла понять, с чего бы. Но в тот момент рассказала и про Романа, и про Матвея, и про операцию. Юля выслушала внимательно. Не стала давать глупых советов, охать и ахать. Просто сказала, что надо потерпеть. Слово «потерпеть» запало Миле в душу. И теперь, когда ей становилось совсем невмоготу, она себе шептала: «Надо потерпеть. Скоро все наладится!»

В последний день лета состоялась операция, которой все так дали и боялись одновременно. В тот день Мила не находила себе места. У нее все буквально падало из рук. Не помогали успокоительные таблетки, которые она специально купила накануне. Она вздрагивала от каждого звонка, ожидая новостей из Германии. Хотя, прекрасно знала, что Роман позвонит лишь вечером. Сотрудники офиса понимали ее чувства и не тревожили лишний раз, за что Мила была им безмерно благодарна! Вечером перед завершение рабочего дня к ней приехала Юля.
- Нервничаешь? Я так и знала. Думаю, поеду, поддержу, а то совсем изведется. Да…- протянула она, глядя на Милу, - недаром говорят: «Ждать да догонять – хуже некуда!» Но мы же сильные женщины! Да?
Мила отрицательно покачала головой.
- Нет. Не сильные. Меня кое-кто назвал «милой девочкой». Только сейчас я – трусливая девочка на грани нервного срыва…
- Перестань! Вот увидишь, все будет хорошо. Там же не дураки работают.
- Только на это и надеюсь…
- Хочешь я останусь с тобой, и дождемся известий?
- Спасибо, но нет. Я хочу быть одна, когда Роман позвонит.
- Ладно, но тогда выпей успокоительного…а то смотреть на тебя страшно.
- Я сегодня пила успокоительное на завтрак и обед. Уже тошнит от него.
Юля посидела еще некоторое время рядом с Милой. Но потом уехала, попросив написать ей смс, как только что-то будет известно.

Мила приехала домой за несколько минут до назначенного времени. Села на кухне, даже не сняв босоножки. Положила перед собой телефон и не спускала с него глаз в ожидании, когда экран оживет. Минута…вторая…третья…время текло медленно. Девушка слышала стук своего сердца. Оно билось быстро в нервном ожидании. И когда Миле стало казаться, что еще немного и она сойдет с ума, телефон ожил. Нажав на кнопку ответа и увидев лицо Романа, Мила спросила:
- Как?
- Врач сказал, что операция прошла успешно. – Даже на таком расстоянии было видно, как Роман устал. Глаза ввалились, черты лица заострились, губы потрескались. Кусал он их, что ли? А ведь наверняка. – Матвей спит. Будет спать до утра. – Роман провел ладонью по лицу. Мила плакала. Слезы сами копились озерами и потом скатывались потоками по щекам.
- Не плачь. Все хорошо. Врач сказал…- Голос Романа был бесцветный. – Завтра с утра еще скажет.
- Как ты сам? – Мила утерла слезы. Ладонь стала мокрой.
- Очень сильно устал!
- Иди, тебе надо поспать. – Мила видела, с каким трудом он разговаривает. – Светлана Михайловна в порядке?
- Да, она уже спит после успокоительного. Тоже перенервничала сегодня. Но все позади. Прости, но и правда пойду посплю. С ног валюсь совсем.
- Отдыхай. Завтра созвонимся. – Мила отключила телефон. Откинулась на стуле. Сидела в ночной тишине и слушала звуки. Вот по реке за окном проплыла баржа, тяжело ухая и вздыхая. Наверное, груженая. Где-то что-то скрипнуло. Ветром тронуло листву и она тревожно зашумела. Мила поднялась и побрела в спальню. Сбросив одежду, легла поверх покрывала. Уснула. В эту ночь она ни разу не проснулась до самого утра.

Настроение улучшилось. Ведь теперь Матвей пойдет на поправку, и Роман сможет вернуться в город. Значит, надо еще чуть-чуть потерпеть. На обеденном перерыве поехала в торговый центр, где работала Юля. Позвонила ей, позвала в кафе. Они сидели за столиком за высоким окном, разговаривали о том, о сем. Не трогая темы Романа и Матвея. Юля только спросила, когда пришла:
- Как дела?
- Все хорошо. – Ответила Мила. Юля кивнула и больше вопросов не задавала. Ели салат под названием «Облако». Что в нем облачного было непонятно. Но довольно вкусно, а главное сытно. Потом пили кофе. Мила – черный, очень крепкий. Юля – с молоком. И медленно вели разговор о погоде, о наступившей осени, новой коллекции платьев, которые Юля в скорости собиралась выставить на продажу. Так и прошел час.

Когда Мила вернулась в офис, ей с порога доложили:
- Там мужчина Вас дожидается. Пришел и сидит. Вы кого-то ждете?
Мила пожала плечами. Никого она, кроме Романа, не ждала. А он не мог сейчас быть тут. Открыла дверь в свой кабинет и остановилась на секунду в изумлении. Там, около окна, сидел, развалившись на стуле Кузнецов, собственной персоной. Бедный стул! За что ему такая тяжесть свалилась?
- Вы откуда здесь? – Не поздоровавшись, сказала Мила. Она прошла к своему рабочему месту, скинула курточку, повесила ее на вешалку. Не торопясь, села в кресло. – Не помню, чтобы мы с вами договаривались о встрече. – Она выжидательно смотрела ему прямо в глаза.
- Я все о тебе знаю. – Заявил мужчина и бросил на стол темно зеленую пластиковую папку.
- Да? Ну, хоть кто-то…И что в папке? – Мила положила руки на подлокотники кресла, давая понять, что не возьмет документы.
- Там все про тебя. Почитай. – Кузнецов очень хотел театрального эффекта. Но Мила не поддавалась.
- Свою жизнь я и без Вас знаю. Зачем мне читать? Что Вам надо, господин Кузнецов? Зачем пожаловали?
- Ты – дочь Верки и этого недотепы Митьки Чижикова. – Господин все еще надеялся произвести впечатление на Милу. Она скептически улыбнулась:
- Нет. Плохо Вы умеете собирать информацию. Не Ваше это.
- Не надо юлить! – Он повысил голос. – Верка – твоя мать. А Митька – отец. Ты только фамилию сменила.
- Не Верка, а Вера. Хотя бы в память о той, которой уже нет на этом свете. Да, она моя родная мать. И Ваша бывшая возлюбленная, которую Вы бросили в интересном положении, как только об этом узнали. А Дмитрий Федорович Чижиков не смог оставить девушку в беде и женился на ней. А потом воспитывал меня, как родную. – Мила чеканила каждое слово. Лицо Кузнецова изменилось. Он некоторое время внимательно рассматривал Милу. Потом полушепотом спросил:
- Ты хочешь сказать, что я – твой отец?
Мила вновь покачала головой:
- Нет. Вы – трусливое недоразумение, от спермы которого я появилась на этот свет. А мой папа – тот самый Митька Чижиков. Он взял на себя твой грех, Кузнецов. – Мила злилась, голос ее стал жестким, она перешла на «ты, не желая оказывать знаки уважения тому, кто этого не заслужил. – И ответственность за брошенную тобой девушку и ее нерожденного ребенка. Вот это в твоей дурацкой папке есть? – Она сделала паузу, ожидая ответа. Не дождавшись, продолжила, - Из тебя детектив, как из гов-а пуля.
- И что ты хочешь? – Резко спросил Кузнецов. Видимо сравнение ему не понравилось.
- Хотела сказать тебе в глаза, что ты - подлец, но это желание уже сбылось. А больше мне от тебя ничего не надо.
- Это сейчас. А потом заявишь права на наследство? Да? Знаю я вас, таких…Я тебя в порошок сотру! – Лицо Кузнецова стало багровым. Только треугольник около рта – синим.
- Плохо знаешь, видимо. Повторяю – мне от тебя ничего не надо. Но если уж такие угрозы, то запомни: если ты хоть попытаешься причинить вред мне или моим близким людям, я  подниму такой скандал! Потребую через суд тест на отцовство, а он покажет, что ты – мой биологический отец, - Мила поморщилась, - а потом заявлю права на наследство. Но даже не это будет страшно. Я в таких красках расскажу душещипательную историю о том, как ты бросил мою мать, в таких красках, на какие только способна, как рекламщик. Господину Ядзинскому очень понравится! Новость перевернет весь Н-к. Ведь тут еще понимают слово «семья». Ясно? – И сразу же очень вежливо:
- А сейчас идите отсюда, господин Кузнецов. И забудем друг о друге. Дверь открыта.
Мужчина резко встал. Не такого разговора он ожидал. Стоял и смотрел на девушку. Она не отвела глаз.
- Да, хватка у тебя есть. Этого не отнять. Договорились – забыли друг о друге. – И вышел из кабинета, не закрыв за собой дверь. В проеме тут же показались головы сотрудников офиса.
- Он Вас обидел? Что он хотел? Может, полицию вызвать?
Мила улыбнулась. Ей приятно было, что за нее волнуются.
- Нет, не надо. Он все понял. Идите, работайте, пожалуйста.
Сама же накинула курточку и вышла из офиса. Перешла на противоположную сторону дороги, присела на скамейку под раскидистым деревом. Долго сидела, подставив лицо прохладному уже ветерку. Было ощущение, что окунулась в чан с дурнопахнущей субстанцией. Захотелось под горячий душ с душистым мылом.

Вечером Мила поехала к отцу и рассказала ему о знакомстве с Кузнецовым и о сегодняшнем разговоре. Отец слушал молча. Только руки, сложенные одна на другую на столе, подрагивали. После сказал:
- Только бы он тебе не нагадил. Жизнь тебе не испортил. Он может.
- Не посмеет, пап. Побоится огласки. И скандал ему не нужен. Да, и наследством делиться не захочет. – Мила улыбнулась. – Не бойся, пап. Я же не боюсь.
- Ты у меня смелая девочка.
Мила хмыкнула.
- Да, вы сговорились просто. У Романа я «милая девочка», у тебя – «смелая».
- Роман это кто? Ты не рассказывала.
- Действительно. Но теперь могу рассказать. Это очень дорогой мне человек, пап. Я его люблю. И его сына тоже. Очень переживаю за них сейчас. Мальчик инвалид. Вчера прошла операция в Германии. Теперь будет ходить. Надеюсь…
Мила подняла глаза и увидела, что отец улыбается.
- Любишь? – Улыбка стала еще шире. – Это же хорошо, дочка! Это же просто прекрасно!