Глава 6 Тамара. Часть IV. Тебе и мне

После отъезда Валентины Ивановны Андрей и Елена недолго держали Ласточку. После первого отёла, она так и ни разу больше не покрылась, и постепенно её удои сошли на нет. Зато по-прежнему неугомонный Геннадий, который просто по природе своей не мог оставаться в стороне, тем более подразумевая свою личную выгоду, убедил их завести овец. Ну сначала штуки четыре-пять, а потом же они расплодятся, и будет полноценное стадо. Дочь отнеслась к этому скептически, вспоминая какое гадкое мясо на вкус ей пришлось попробовать, живя на Камчатке. В те годы руководством было принято решение закупить большую партию новозеландской баранины по "ну очень копеечной цене". Эту баранину изначально откармливали за счёт гормонов, и шла она на корм для хищников зоопарков. Когда это жутко вонючее мясо появилось на прилавках камчатских магазинов, то жители сразу отвергли эту гадость, тогда её решили пустить на производство колбасы, что, впрочем, ситуацию никак не изменило.
Вспоминая эту историю, женщина боялась, что разведение овец окажется пустой затеей. Однако она вскоре убедилась, что была не права, и стадо баранов в количестве тридцати штук её семья держала в течении порядка десяти лет.
В мае овец увозили на летнее пастбище и забирали домой в октябре. Поэтому в основном уход заключался в зимне-весенний период, покормить, убрать, постричь шерсть, позаботиться о новорождённых ягнятах... Летом запастись сеном, вырастить тыкву и кукурузу. В основном, заботы лежали на главе семейства Андрее, Елена чем могла помогала мужу. Геннадий по-прежнему приходил помогать, но, обычно, когда зять был на дежурстве. При забое овцы на мясо, его никогда не обделяли; в общем, холодильник Геннадия и Тамары Яковлевны никогда не пустовал.
 Кстати, Андрей теперь занимал по праву должность начальника караула, сумев доказать свою профессиональную компетентность. Коллектив его уважал, а непослушных он убедительно ставил на место.
Гена от скуки, от безделья ли озадачился очередной бредовой идеей. Все его глобальные планы дочь называла "очередной бзикус". Обнаружив, что работникам пожарной охраны не доплачивают какую-то сумму (не настолько огромную, чтобы следовало из-за этого нервничать), он убедил коллектив о необходимости отстаивать свои права. Однако никто не знал, как это делать, да и не собирался. Тогда Геннадий вызвался стать председателем профкома, чтобы, имея полномочия, писать "куда надо" и, если необходимо, то и судиться "с кем нужно". В большей степени его интересовали, разумеется, собственные "шкурные" интересы, ну а коллектив так шёл "паровозиком" для массовки. Кашу он заварил, надо отметить, немалую. История получила огласку среди руководства пожарной охраны области, начальнику части прилично прилетело, пригрозили увольнением, если он не угомонит чересчур разошедшегося профактивиста. Но борец за справедливость (как он себя позиционировал) останавливаться на полпути не собирался. Уже и коллектив встал на защиту своего начальника, понимая, что если этого снимут, то неизвестно кого назначат взамен... Просили по-хорошему Гену унять свой пыл, оставить эту бестолковую идею бороться с ветряными мельницами. Обстановка накалялась каждый день, в ход пошли открытые угрозы, в конце концов прибить его в тёмном переулке. Пытались повлиять на него и через Андрея, и через Елену... Безрезультатно. Останавливаться он не собирался ни при каких обстоятельствах, наверное, потому что стремился всегда доводить запланированное до конца. В результате на внеочередном профсоюзном собрании Геннадия освободили от должности председателя, и на этом эта бесславная история завершилась. К облегчению всех.
Однако страсть к сутяжничеству у Гены имела свой изощрённый характер. Для начала он убедил дочь в приобретении компьютера. Елена отнекивалась, считая, что он не является предметом первой необходимости, тем более, что на тот момент подобная техника была большой редкостью у населения. Ближайший сосед, закончивший в своё время Бауманку с отличием, как раз занимался продажей оргтехники, привозил её под заказ, ну и вёл курсы изучения азов работы на компьютере. Геннадий настойчиво убедил Елену в покупке и заодно в прохождении курсов её и Даши. Спорить было практически бесполезно, да они особо и не сопротивлялись.
И вот тогда занудство отца проявилось с новой силой. Он, как и прежде, приходил к ним в дом, однако цель была несколько иная. Гена настойчиво заставлял дочь и внучку писать длинные обращения в различные инстанции с указанием ссылок на законы и статьи с требованиями  пересмотреть причитающуюся ему пенсию по старости. Это была весьма неинтересная тема для печатающих текст Елены и Даши, отнимающая немало времени. Женщина пыталась сопротивляться, понимая, что её помощи в домашних делах ожидает супруг. К тому же отец в буквальном смысле отрывал её от плиты, не давая возможности приготовить обед и накормить семью. Андрей был весьма недоволен таким положением вещей, постоянно высказывал свои претензии жене. Она, в свою очередь, ругалась с Геннадием, но ему было абсолютно по барабану на семейные дрязги в семье дочери. "Я что, должен пойти к чужому дяде и платить ему деньги, чтобы он мне напечатал!?"- шантажировал он Елену. Женщина страдала, ей был ненавистен текст, который она набирала и отец, который каждый раз врывался бесцеремонно в её жизнь и плевал на её чувства. К тому же он не отличался чистоплотностью, от него не только пахло потом, но и жутко воняло изо рта, так как главный скупердяй всех времён и народов никогда не покупал ни дезодорант, ни зубную пасту. Он стоял рядом с набирающей текст дочерью, страшно смердел, постоянно шмыгал носом, с остервенением следя за напечатанным прямо-таки с какой-то звериной хваткой, не замечая вокруг ничего другого, кроме своей жертвы, а именно той инстанции, куда будет впоследствии отправлено очередное послание.
И это продолжалось не раз и не два, а на протяжении нескольких лет. В написание подобных исков впоследствии "по этапу" пошла и младшая Полина. Каждый раз Елена умоляла войти в положение своего мужа, мол, мы сейчас отцу напечатаем, и он уберётся восвояси. Но, к сожалению, эта ситуация была настолько регулярной, превращая размеренную жизнь в пытку, что каждый приход Геннадия воспринимался всеми членами семьи нервозно ,и он стал символом негатива теперь уже на постоянной основе.
К слову сказать, все его настойчивые обращения всё-таки достигали результата в его пользу, но скорее всего не потому что он был прав, а просто-напросто он всех достал. Не только Елену с семьёй.
 Ко всему прочему с каждым годом Гена становился всё более неинтересным, он потерял прежний маломальский шарм, и если раньше он мог рассказать какую-нибудь весёлую историю из собственной жизни, поддержать лёгкий непринуждённый разговор за распитием бутылочки хорошего вина по причине дня рождения, то теперь он был вечно озабоченный и дёрганный. Даже Тамара Яковлевна продолжала с ним жить по инерции, поняв, наконец, что обещанную поездку в Иерусалим ей не видать как своих ушей. И дело было вовсе не в поездке, просто он слишком был зациклен на отстаивании "справедливости", только стремление и настойчивое желание любыми путями добиваться от государства того, чего по его мнению оно ему не додало. Кстати он в какой-то момент действительно абсолютно отказался от спиртного (хотя Гена никогда и не был любителем выпить, но компанию поддержать всё-таки мог). Дочь долго пыталась выяснить причину столь непонятного отказа, и впоследствии отец признался, что дал обет богу в просьбе помочь найти своего племянника Сергея из Волгограда, связь с которым внезапно прервалась. Сергей, конечно, парень был неплохой, но слабохарактерный, сильно пьющий, и по этой причине постоянно попадал во всякие нелепые ситуации. В конце концов племянник нашёлся, но Гена обет, данный богу, продолжал достойно соблюдать.

Елена, устроившись в школу лаборанткой в кабинет химии, ни разу об этом не пожалела. С удивлением сделала для себя массу открытий. Во-первых, школа - это интересно. В детстве она совсем не любила её, и никогда не хотела быть учителем. Во-вторых, можно полюбить чужих детей, а не только своих. В-третьих, химия - это удивительный мир, который прежде абсолютно был ей незнаком.
С Валентиной Михайловной, учителем химии и классным руководителем Дарьи, Елена быстро нашла общий язык. Абсолютно не разбираясь в предмете ещё со школьной скамьи, сначала ей было сложно понять, что от неё требуется. Поэтому она вместе с учениками сидела на уроках и пыталась вникнуть в суть вопроса, начиная с самых азов. Одноклассники Даши, с интересом воспринимая информацию от нового учителя, частенько оставались после уроков, потому что Валентина Михайловна оказалась очень разносторонней личностью, и общаться с ней было истинное удовольствие. Дашину маму они тоже приняли и с нежностью называли тётей Леной, для остальных учеников школы она была Елена Геннадьевна; но это только для официальной части, ведь для большинства в душе она оставалась как любимая тётя Леночка...
Так как Валентина Михайловна иногда отсутствовала по причине болезни, то Дашин класс всецело оставался на попечении Лены. Озорные старшеклассники буквально сидели на её шее, прятались в лаборантской во время контрольных, делились с ней самыми сокровенными переживаниями, о которых не знали даже их родители. Женщина очень дорожила этим доверием и дружбой с неугомонными подростками, и даже представить раньше не могла, что могла бы стать хорошим учителем.
Химию она тоже полюбила, с удовольствием проводила лабораторные опыты, сопровождала своими шуточными комментариями, всегда старалась заинтересовать и помочь каждому. После занятий занималась с ребятами, которым химия давалась нелегко, помогала решать задачи и уравнения, делала она это по-своему, так сказать ''объясняла на пальцах '', искала подходы к непознанному с разных сторон. И даже устраивала по собственной инициативе показательные уроки для учеников младших классов, чтобы показать им наиболее интересные и зрелищные опыты.
Когда Даша стала девятиклассницей, Полина пошла в первый класс. Работа в школе для Елены была естественной необходимостью. Она всегда могла проконтролировать учёбу дочерей и помочь, если появлялись проблемы. Хотя в этом, собственно, как раз и не было нужды, так как обе девочки с детства старательно относились к учёбе. Дарья ко всему прочему активно участвовала в жизни школы и выступала на школьных и городских мероприятиях. У неё был необыкновенно чистый и красивый голос. К сожалению, поиски педагога по вокалу ни к чему не привели, и поэтому как и прежде главным наставником, костюмером и гримёром снова была мама Лена. Даша перепела все популярные зарубежные хиты, всё увереннее чувствовала себя на сцене. И даже поучаствовала в конкурсе талантов в соседнем городе Б, где дошла до финала и выступала на Дне города.

Неожиданно с контрактной службы вернулся один из младших братьев Андрея Александр. Вкратце рассказал, какие невыносимые условия, тяготы и лишения выпали на их долю, что ожидания от контракта не оправдались. Андрей с Еленой были весьма удивлены таким поворотом дел, оставалось только пожимать плечами в недоумении: ''какого чёрта ему не служилось в Приморье, играя на трубе?!'' Правда, оставаться в доме старшего брата Саша не намеревался, а сразу отправился к своим приятелям. Спустя некоторое время вдогонку пришло письмо на имя Валентины Ивановны от командира части, где проходили службу Саша с Вовой. Так как свекровь на тот момент уже вернулась в Приморье, Елена решила сама прочитать послание, в котором говорилось о том, какого плохого сына-дизертира воспитала мать. Письмо было настолько гневное и нелицеприятное, что отправлять его Валентине Ивановне никто не собирался, чтобы женщину не хватил сердечный приступ.
Следом за братом через месяц-другой на пороге дома Андрея и Елены появился Вова. Они уже в принципе не удивлялись и предполагали, что так и будет. Надеялись, правда, что хотя бы он вернётся не с пустыми руками. Деньги, конечно, от двойняшек им были не нужны, просто они надеялись, что парни хоть что-нибудь заработают на приобретение собственного жилья. Однако прямо с порога Вова растерянно развёл руками. Пустыми, как выяснилось. Мол, получил расчётные на себя и Сашу, достаточно хорошую сумму. И её украли. Елена, с детства обладающая неплохими аналитическими способностями, предположила, что Володя попросту "на широкую ногу" отметил день своего рождения (вспоминая, как он отдыхал в местном кабаке, а потом возвращался домой под утро в одном кроссовке и без телефона. Или, по рассказам самого молодого человека из студенческой юности, он напивался так, что ничего не помнил, а потом студентки говорили ему о том, как он шарахался по общаге в одних трусах (или без трусов, что вполне может быть)). Так что пропил ли Вова деньги или их украли, так как он был невменяемым, большой роли не играло. Их просто не было, а Вова снова появился в жизни старшего брата.
Всё же через пару месяцев Саша с Вовой собрались покорять столицу. Так поступали многие, ведь работы в провинции нет, а семьи содержать надо. Ехали кто в охрану, кто на стройку, кто на завод... Наши молодые люди, имея образование культпросветучилища , не стали пытаться пробиться на поприще театра и кино, а поехали месить бетон, надеясь, что эта работа сможет принести стабильный доход. Однако, отработав вахту, они возвращались в П, спускали заработанное на шмотки и девочек, меняли телефоны, пока, в конце концов, видя, как раздражаются этой неопределённостью старший брат с женой, не уехали в Б и стали снимать жильё там.

В целом, семейная жизнь Елены и Андрея проходила достаточно стабильно и размеренно. Не имея больших доходов, так как Лена получала минималку, они в принципе не голодали, мясо и овощи были свои. В основном, денежные средства уходили на продолжающееся строительство их трёхэтажного дома. Теперь это, в основном, были внутренние отделочные работы. Андрей кроме кладки кирпича, штукатурных работ, самостоятельно сделал все окна и двери, научился работать со сваркой... Практически любая работа была ему по силам. Елена же, в основном, занималась декорированием комнат. Наконец, у Дарьи появилась своя комната с невысокими потолками, но с нарисованными на стенах русалками из легендарного мультфильма про Питера Пена и с лестницей, окрашенной в ярко-синий цвет с белой пеной, словно бегущая горная река... Одноклассникам Даши комната пришлась по душе, и они ещё больше зауважали любимую тётю Леночку.
После окончания Дарьей десятого класса Андрей с дочерьми поехали в Санкт-Петербург . В планах на следующий год было поступление в один из питерских вузов. Девушка мечтала о сцене, поэтому её больше интересовали институты культуры. Елена осталась дома, надо было смотреть за хозяйством, ухаживать за огородом. На мужа она очень надеялась, что эта поездка поможет всем отдохнуть и набраться новых впечатлений. И, действительно, путешествие в северную столицу оказалось весьма плодотворным. Петергоф со своими чудесными фонтанами, крейсер ''Аврора'', Летний сад, цирк, кукольный театр, ежедневные прогулки по городу оставили массу впечатлений и фотографий. 
Однако понимая, что поступить в театральный вуз шансы не велики, Елена поговорила с дочерью, чтобы выяснить альтернативные варианты. Общими усилиями пришли к решению кроме институтов культуры подавать документы на химические факультеты. К величайшему сожалению, надеяться на помощь Валентины Михайловны в подготовке к экзамену по химии не приходилось, так как она внезапно продала свой дом и уехала с мужем к дочерям в Ростовскую область. Елене, конечно, было грустно расставаться с этой удивительной женщиной, к которой она успела привязаться и, которая настоятельно убеждала её поступить в педагогический институт. Спустя годы, Лена очень пожалела, что не послушала мудрый совет, однако всегда считала, что знакомство и близкое, почти дружеское общение с Валентиной Михайловной было ниспослано ей свыше.
Как бы там ни было, но школу Дарья закончила с золотой медалью, сдала ЕГЭ и отправилась в Питер подавать документы в театральные и химические учебные заведения. Мама Лена взяла отпуск и последовала за дочерью. К тому времени двоюродная сестра Елены переехала из И в Санкт-Петербург, поэтому было у кого остановиться. Это был интересный месяц , полный неопределённости и ожидания. На артистку девушка так и не поступила, всё-таки шансы у провинциалки были не велики ввиду недостаточной подготовки. Зато она была зачислена на первый курс факультета прикладной химии университета технологии и дизайна, в народе ласково называемого ''тряпочкой''.
Андрей с младшей дочерью на время отсутствия жены и Дарьи оставался в П. Когда он уезжал на дежурство, за домом и девятилетней Полиной приглядывал Геннадий. Собственно он весь день валялся на диване перед телевизором в одних трусах, изредка поднимая своё бренное тело, чтобы покормить себя и внучку или поиграть с ней в карты или шахматы. В один из субботних дней, когда дежурство зятя совпало с еженедельным собранием адвентистов, которое по традиции проходило у него дома, Геннадий, не имея возможности поприсутствовать на нём, просто и без церемоний пригласил своих сектантов в дом Андрея и Елены. Полина мирно играла во дворе, когда увидела непрошенных гостей. Изображая щедрое гостеприимство, Геннадий попросил внучку пригласить пришедших зайти в дом и оказать им внимание. Полина категорически воспротивилась. Она и так по своему характеру сторонилась чужих людей, а тут её ещё и заставляют ублажать их! Отказ девочки вызвал у Геннадия негодование, он схватил её за руку и с силой поволок её в дом, протащив по лестницам. Следы от ушибов, ссадины, синяки, оставшиеся после этого заметить было несложно отцу, вернувшемуся на следующее утро после дежурства. Очередной скандал только усилил пропасть между зятем и тестем.

Теперь их осталось в доме трое. Дарья находилась за тысячу с лишним километров от них, Елена тосковала по дочери, а та в свою очередь по своей семье. Прежде позитивная, жизнерадостная и улыбчивая девчонка стала плаксивой и депрессивной, как Питер. Она жила в общежитии, не самом комфортабельном, в общем, проходила студенческую бытовуху ''от а до я''.
Геннадий, разработав в своей голове очередной замысел, пришёл к дочери с серьёзным разговором. План его был таков: он будет помогать небольшой суммой своей старшей внучке (которая, кстати, поступила на бюджет, и родители ежемесячно отсылали ей по десять тысяч на все её нужды, ну и годовую оплату за общежитие), а потом Даша будет помогать Полине, которая в свою очередь Кате, дочери сына Саши, живущего в И, а Катя своему брату Жене... Выслушав всю эту бредовую схему какой-то пирамиды, напоминающей МММ, Елена возмутилась и резко отказалась от такой помощи. Во-первых, в её понимании помощь близких родственников может быть только бескорыстной. Во-вторых, она столько сил вложила в обучение дочерей, чтобы они смогли из маленького городка поступить в серьёзный питерский вуз и учиться бесплатно, и почему её дочери обязаны кому-то помогать; возможно, ни Катя ни Женя никогда и не соберутся получать высшее образование?! И, в-третьих, само собой подразумевалось, что Даша итак будет заботиться о своей младшей сестре, ведь несмотря на разницу в восемь лет, девочки были очень дружны и привязаны друг к другу. К тому же Катя с Женей жили в большом городе, который давал гораздо больше возможностей, тем более, что можно никуда и не уезжать, а, значит, нет таких затрат на оплату общаги и пропитание. В общем,  от помощи такого рода Елена категорически отказалась, сказав, чтобы он засунул свои деньги в одно место и больше с такими предложениями не подходил.
Через пару лет у Елены появилась возможность проявить себя в школе в качестве учителя рисования. Дело в том, что постоянный учитель собралась уходить в декретный отпуск. Набравшись смелости, Лена предложила директору свою кандидатуру. В те годы принципиального значения к отсутствию педагогического образования не придавали, а она уже смогла заслужить хорошую репутацию в стенах школы, поэтому мудрая женщина Галина Васильевна с тридцатилетним стажем на должности директора решила дать ей шанс.
Елена отнеслась к своему новому статусу отнеслась чрезвычайно ответственно. Уроки проводила по программе ФГОС, всё, как положено. Старалась, чтобы ученикам было интересно, предлагала кроме стандартных заданий мыслить креативно. В общем, развиваясь сама, помогала развиваться школьникам. Кроме ИЗО она занималась с девочками уроками технологии и по своей же инициативе со старшеклассниками черчением, которое уже несколько лет, как отменили из школьной программы. Елена понимала, что для детей, которые впоследствии пойдут поступать в технические вузы, просто жизненно необходимо иметь хотя бы начальные азы этого предмета. Свой неиспользованный творческий потенциал она всецело отдавала школе, в которой работала. Оформляла все мероприятия, рисуя огромные плакаты, шила костюмы (поистине главным шедевром стал костюм Змея Горыныча, в который помещались сразу три человека), писала сценарии... В общем, это действительно доставляло Елене настоящее удовлетворение и радость от проделанной работы.
А потом "постоянная" учительница вышла из декретного отпуска, но решила поступить учиться заочно на школьного психолога. Поэтому на время сессий Елена продолжала её замещать к величайшей радости любимых учеников. Ко всему прочему ей пришлось кроме кабинета химии освоить кабинет физики, в который её также назначили лаборанткой. Вот же парадокс, до работы в школе она абсолютно не знала ни химии, ни физики. Словно "сверху" над ней кто-то решил таким образом пошутить. Что ж, пришлось изучать и эту тёмную для себя сторону. Навела порядок, который, казалось, не наводили ближайшие лет тридцать, вытирая столетнюю пыль и вытаскивая из закромов уникальные вещи шестидесятых годов, о которых, пожалуй, никто и понятия не имел...
Отец более не отговаривал её от работы в школе. Очевидно, имея какое-то количество накопленных сбережений, он решил купить однокомнатную квартиру и оформить её на дочь, чтобы она имела возможность получить налоговый вычет. Елена по своему обыкновению заартачилась, так как ей всегда претило участие в финансовых операциях, к которым она никакого отношения не имела. В конце концов, не она же накопила деньги на эту квартиру. Но спорить с отцом было не просто бесполезно, а опасно для нервной системы. Очевидно, постоянное психологическое давление со стороны отца напрочь разучило Елену говорить такое простое слово ''нет''. В общем, квартиру они купили и заселили туда квартирантов. Далее данный квартирный вопрос женщину более не интересовал.

Геннадий по природе своей обладал неплохим здоровьем. Однако и за таким здоровьем надо было периодически следить. Уже несколько лет его беспокоила серьёзная паховая грыжа. Однако никакие уговоры близких о необходимости сделать операцию не имели успеха. Он мучился, пытался вправить её самостоятельно, но результат оставался прежним. Пока одна его знакомая, которую в округе называли "хитрой бабой", не рассказала ему историю про какого-то человека, который из-за этой самой грыжи скоропостижно скончался. Почему-то этот рассказ возымел действие, и Гена, наконец-то, решился на операцию. Дочь недоумевала: почему отец игнорировал их переживания?
В последнее время его стали беспокоить крепкие от природы зубы. И не мудрено, ведь он никогда их не чистил и к стоматологу не ходил. Дочь, зная, что у отца есть сбережения, уговаривала заняться и этой проблемой. Дошло до того, что спасать было уже нечего. Ему полностью заменили два ряда когда-то здоровых зубов на железную челюсть. Но, очевидно, главной фишкой было не это, а то, что последовало далее. Он высудил право на компенсацию затрат за эту железную челюсть! И был страшно этим доволен. Ещё бы: очередная победа забрать у государства положенное по закону!
Потом он случайно упал с табуретки, когда закручивал лампочку у Тамары Яковлевны дома. И сломал ребро. Его проверили, сказали, что ничего страшного, просто надо соблюдать покой. Но чего-то, видимо, ему не доставало, драматизма что ли. Позвонил Елене, задыхающимся прерывистым голосом попросил срочно приехать, так как ему очень плохо, он задыхается, вот-вот умрёт. Андрей и Елена бросили все дела, примчались на помощь. Геннадий стоял, опершись о стул, скорчив гримасу невыносимой боли. Тамара Яковлевна стояла рядом и с усмешкой смотрела на это представление. Дочь испугалась за отца не на шутку и стала судорожно просить бога о помощи. Скорая приезжать отказалась, поэтому зять отвёз тестя в больницу самостоятельно. Дежурный врач подтвердил, что ничего угрожающего жизни Геннадия Александровича нет, и нет никакого смысла его госпитализировать несмотря на устраиваемые им истерики. Очевидно, Тамара, зная своего сожителя уже много лет, уже не велась на его "закидоны".
А потом ему стало плохо во дворе своего дома. Сильно заболела голова, и он практически потерял сознание. Приехавшая скорая сделала заключение: гипертонический криз. Давление из прежде пониженного поднялось до ста сорока. Геннадий был страшно довольный от своего лежачего положения на время больничного, когда по его разумению все должны вокруг него крутиться, ухаживая за "неизлечимо больным". Конечно, зять с дочерью заезжали после работы, чтобы проведать несчастного. На крыльце встретили раскрасневшуюся Тамару Яковлевну, которая только что поднялась из погреба, куда лазила за картошкой. Андрей с сочувствием посмотрел на уставшую женщину, которая никогда не просила о помощи, предпочитая все свои проблемы решать самостоятельно. Решили ради интереса измерить давление и ей. Тонометр показал двести. Эта героическая женщина никому не жаловалась, а продолжала ухаживать за человеком, в отсутствии совести которого она уже не один раз убедилась...
Неожиданно в гости к старшему брату прилетела с Камчатки сестра Наталья с сыном Антоном, который к тому времени перешёл учиться в десятый класс. Привезли с собой в качестве гостинца красную рыбу и икру, что было втройне приятнее. Они не виделись уже более пятнадцати лет, и это были действительно долгожданные гости. Антон и Полина быстро нашли общий язык и весело проводили время. У Наташи в планах к тому же была поездка на Чёрное море, всё-таки из П добраться было значительно ближе, чем с Камчатки, ну и, разумеется, дешевле. Узнав о намечающейся поездке, Тамара Яковлевна с напором насела на Геннадия, чтобы он дал денег для того, чтобы Наташа смогла взять с собой и племянницу Полину. Как бы там ни было, но дед всё-таки "расщедрился", и на девочку тоже купили путёвку. Елена была очень благодарна Тамаре Яковлевне за этот подарок, ведь сама она у своего скупердяя отца денег просить не решалась, а у самой такой возможности оплатить поездку не было.
Несмотря на то, что отношения между Галиной и дочерью за последние годы кардинально улучшились, виделись они всё-таки нечасто. Зато с Тамарой Яковлевной регулярное общение давало свои плоды. Елена, Андрей и их дочери воспринимали её как родную несмотря на то, что Геннадий с Тамарой проживали не в зарегистрированном браке. В последнее время женщина решила заняться ремонтом своей двухкомнатной квартиры на пятом этаже многоквартирного дома. Кроме потолков и клейки обоев в планы входила и замена оконных блоков. К Геннадию за помощью она не обращалась и все свои дела и заботы решала самостоятельно. Однако у него возникли подозрения, что женщина, с которой он прожил более десяти лет, делает ремонт за его счёт, что, естественно, было абсолютной чушью. Открыто он об этом не говорил, но намекал. Тамара однажды разоткровенничалась с Андреем, зная, что отношения между зятем и тестем никогда не были особо душевными. Конечно, ей было обидно, что её подозревали в непорядочности, тем более, что она столько сил здоровья потратила на создание уюта в его доме.
Однажды Геннадий попросил Андрея прийти на помощь в ремонте фасадной части мансарды. Работать там было весьма непросто: сильно пекло летнее солнце, а спрятаться было некуда, тем более, что прямо к мансарде шли электрические провода, и надо было делать всё чрезвычайно осторожно. Неожиданно из дома вышла Тамара Яковлевна с двумя большими тяжёлыми сумками, в очередной раз собрав вещи для стирки, чтобы постирать их в своей квартире. Вручную, так как стиральную машинку ей так и не подарили. Гена не преминул съехидничать на этот счёт:
- Куда это мы всё потащили?
Женщина взглянула на него уставшим взглядом и раздражённо ответила:
- Да я сюда гораздо больше притащила, чем вынесла!
Зять Андрей не смог сдержаться и резко одёрнул тестя:
- У тебя вообще совесть есть?!
 - Да я же пошутил! -постарался оправдаться Геннадий.

Тамара тихо и достойно продолжала тянуть свою женскую ношу. Периодически начала ездить в областной центр в поликлинику. Своим сыновьям старалась о своих поездках не сообщать; на вопросы Елены, задаваемые отцу о причинах частых посещений областной больницы его гражданской жены, Геннадий отвечал, что она обследуется по поводу катаракты.
"Странно", - думала его дочь.
- У неё же хорошее зрение. Ведь несмотря на преклонный возраст она не пользуется очками. Мне кажется, что причина в чём-то другом, - не унималась женщина.
Её действительно в последнее время беспокоило состояние здоровья Тамары Яковлевны, к которой Елена относилась с большим уважением и давно искренне полюбила её всем сердцем. Конечно, она переживала и за отца, боялась, что он останется один. Ко всему прочему на шее у его спутницы вырос большой зоб, с которым она не планировала расставаться. Только по-прежнему собирала и заваривала разные травки...
Тёплым солнечным октябрьским вечером Елене позвонил отец и взволнованным прерывающимся голосом попросил срочно приехать и привезти с собой подгузники для взрослых. Андрей с женой приехали незамедлительно. Возле дома отца стояла скорая помощь. В комнате на кровати сидела в ночной рубашке Тамара Яковлевна, потерянно и испуганно посмотрела на окружающих.
- Сердечный приступ, наверное, - объяснил расстроенный Геннадий. Елена подошла к ней, приобняла, поцеловала и пожелала побыстрее пойти на поправку. В голове, к сожалению, появилась мысль, что она видит её в последний раз.
Её положили в больницу, строго-настрого запретили вставать с постели. Из Тамбова в тот же вечер приехал сын Гена с внучкой Ксюшей. В больницу их не пустили, но с любимой мамой и бабушкой они пообщались через окно. Они даже привезли для неё вкусный ужин. На следующий день они вернулись обратно, надеясь, что Тамара пойдёт на поправку. Она и в самом деле умело скрывала истинное положение дел, улыбалась и заверяла, что с ней всё хорошо. Но не желала сдаваться и ходить в туалет своими ногами, а не в подгузник. И нарушила медицинское показание не вставать с постели. Поднявшись, она упала, и её снова поместили в реанимацию. К сожалению, реаниматолог в той больнице был человеком некомпетентным, и из-за его непрофессионализма погибло немало местных жителей.
Она умерла. Искать виноватых было бессмысленно. Геннадий договорился с кем надо, и вскрытие ей не делали. Хотя Елена недоумевала и категорически не соглашалась с поставленным диагнозом, поэтому после больницы её привезли в дом Геннадия. Это было очень страшное и душераздирающее зрелище. Он просидел возле гроба всю ночь и до самых похорон. И беспрерывно рыдал. Дочь не знала, как может помочь его горю, беспокоилась, сможет ли он пережить эту утрату.
 На похороны приехали оба сына (старший Александр на тот момент работал в Москве). Хотели похоронить по христианским обычаям, но безутешный вдовец заявил, что все необходимые процедуры проведут адвентисты Седьмого Дня. Пришлось это принять, так как это было пожелание самой усопшей.

Геннадий долго не мог прийти в себя после смерти женщины, с которой прожил шестнадцать лет. Дочь уговаривала его удалить её вещи, чтобы они не травмировали его своим присутствием. Но он категорически не позволял этого делать, постоянно перебирал их; боль и страдание поселились в его доме. Елена не на шутку волновалась за него, старалась уделять побольше внимания, чтобы не оставлять отца одного. Ей казалось, что он не сможет справиться с одиночеством. Хотя мысленно добавила Тамару Яковлевну в список "любимых женщин" своего отца, которых он замучил своим отношением к ним...