Старик на мосту. Эрнест Хемингуэй

Старик в очках с металлической оправой и в очень запылённой одежде сидел на обочине. Перед ним был понтонный мост, который пересекали телеги, грузовики, мужчины, женщины и дети. Телеги, которые тащили мулы, поднимались вверх на крутой берег с моста, а солдаты помогали толкать их по спицам колёс. Грузовики поднимались по берегу и исчезали из виду, а крестьяне брели, увязая в грязи по лодыжку. Но старик сидел неподвижно. Он слишком устал, чтобы двигаться дальше.
Мне было поручено пересечь мост, исследовать местность за ним и выяснить, докуда продвинулся враг. Теперь телег поубавилось, и мало было пешеходов, но старик всё сидел.
"Откуда вы?" - спросил я.
"Из Сан-Карлоса", - сказал он и улыбнулся.
Это был его родной город, поэтому он с радостью упомянул его и улыбнулся.
"Я присматривал за животными", - объяснил он.
"О", - сказал я, не совсем понимая.
"Да, - сказал он, - я остался, потому что присматривал за животными. Я последним покинул Сан-Карлос".
Он не был похож на пастуха, и я посмотрел на его чёрную пыльную одежду, запылённое серое лицо и очки в металлической оправе и спросил: "За какими животными?"
"За разными, - ответил он и покачал головой. - Мне пришлось оставить их".
Я смотрел на мост, на местность, похожую на Африку в Эбро Дельте и думал, сколько времени пройдёт, прежде чем мы увидим врага, и прислушивался к первым звукам, которые просигнализировали бы, что всегда таинственное событие вышло на контакт, а старик всё сидел.
"За какими животными?" - спросил я.
"Их было три, - объяснил он. - Два козла и кот, и ещё четыре пары голубей".
"И вам пришлось их бросить?" - спросил я.
"Да, из-за обстрелов. Капитан сказал мне уходить".
"И у вас нет семьи?" - спросил я, глядя на дальний конец моста, где последние телеги быстро спускались по берегу.
"Нет, - ответил он. - Только животные, которых я назвал. С котом, конечно, всё будет в порядке. Кот сможет позаботиться о себе, но не знаю, что будет с остальными".
"К какой политической партии вы приндлежите?" - спросил я.
"Я вне политики, - сказал он. - Мне 66 лет. Я прошёл 12 км и думаю, что не смогу идти дальше".
"Здесь останавливаться нельзя, - сказал я. - Если вы сможете пройти ещё немного, на дороге есть грузовики, которые отправляют людей в Тортозу".
"Я немного подожду, - сказал он,  - и затем пойду. Куда едут грузовики?"
"По направлению к Барселоне", - ответил я.
"Я никого там не знаю, - сказал он, - но спасибо вам большое. Ещё раз благодарю".
Он посмотрел на меня пустым усталым взглядом и затем сказал, чтобы разделить с кем-то свою заботу: "С котом будет всё в порядке, я уверен. О нём не надо беспокоиться. Но вот остальные. Что, вы думаете, с ними станет?"
"О, с ними будет всё нормально, я полагаю".
"Вы так считаете?"
"Почему нет?" - сказал я, глядя на дальний берег, где больше не было телег.
"Но что они будут делать под обстрелами, если мне сказали уезжать из-за этого?"
"Вы оставили клетку с голубями незапертой?" - спросил я.
"Да".
"Тогда они улетят".
"Да, конечно, улетят. А другие? Лучше не думать о других", - сказал он.
"Если вы отдохнули, я пойду, - сказал я настойчиво. - Вставайте и попробуйте идти".
"Спасибо, - ответил он, встал на ноги, качнулся из стороны в сторону и вновь сел в пыль.
"Я присматривал за животными, - пробормотал он, но уже не мне. - Я присматривал за животными".
Ему уже нельзя было помочь. Было пасхальное воскресенье, и фашисты двигались к Эбро.
День был серый, небо - облачное, поэтому их самолёты не летали. Это, да ещё тот факт, что коты могут сами позаботиться о себе, было единственной радостью, которая будет у этого старика.

(Переведено 17.06.2022)